***
Смоленская крепость Воинам вновь удалось отбить атаку неприятелся. Радостные и счастливые стрельцы и пушкари бурно переговаривались меж собой, обсуждая очередную битву. Вдруг Шеин жестом остановил ликование и с тоской в голосе сказал: — Братья, почтим память наших павших товарищей! Они отдали жизнь во имя Руси-матушки! Вечная память всем, кто отважно боролся и погиб за наш славный город! Воины, сняв с себя шапки, низко опустили головы. На некоторое время в крепости воцарилась непривычная тишина, которой не слышали с тех пор, как пришла тревожная весть о приближении поляков. Когда траур по погибшим закончился, Михаил Борисович, нахмурив брови, обратился к своим солдатам: — И так, Сигизмунд ещё не скоро оправится от удара, который мы ему нанесли. Поэтому у нас есть время, чтобы обдумать дальнейшие действия. — Верно, воевода. Каков наш план? — Я долго думал и решил, что… Вдруг раздался оглушительный звук трубы, который заставил всех закрыть уши. К воротам подъехали двое польских всадников. — Видимо, король Сигизмунд не стал долго залечивать свои раны, — сказал стрелец Василий. — Но почему их только двое? — спросил Шеин. — Наверняка это ловушка! — вмешался Сашка. — Погодите. Вроде они пришли с мирными намерениями, — сказал воевода и крикнул послам: — Вы кто? Что вам надобно?! — Послание Михаилу Шеину от короля Сигизмунда! — на ломаном русском сказал один из них. — Хм… Даже так? Ладно, пустите их. Ворота открылись, всадники въехали в город. — И что же нам пишет король Сигизмунд? — с усмешкой поинтересовался Шеин. Гонцы сделали вид, что не слышали насмешливый тон воеводы. Посол развернул грамоту и громко зачитал письмо: — Я, король польский Сигизмунд III Ваза, хочу видеть прославленного воеводу Михаила Борисовича Шеина у себя в шатре сегодня в полдень, дабы обсудить с ним важный вопрос, касающийся вопроса о непокорном городе Смоленске! Я надеюсь, что сей отважный и смелый человек не откажет мне в моей просьбе и порадует меня своим присутсвием! Посол свернул грамоту и вопросительно посмотрел на Шеина. Тот сидел с задумчивым видом, глядя куда-то в даль. — Значит, ваш король хочет встретиться со мной… — Да! Что нам ему передать? Михаил молчал, обдумывая своё решение. Наконец после нескольких минут молчания воевода ответил: — Хорошо. Передайте Сигизмунду, что сегодня он непременно меня увидит. Довольные послы отправились сообщить новость королю. — Ты серьёзно собираешься говорить с польским королём?! — спросил Сашка. — Да, Сашок, — кивнул Шеин. — Ты думаешь, что поляки вот так просто сдадутся? — никак не успокаивался мальчик. — Нет, конечно. Никто не говорил, что король зовёт меня, чтобы сдаться. Я бы никогда этому не поверил. Но вдруг это что-то важное? Вдруг, это как-то изменит ход войны? — Да, но не в нашу пользу, — проворчал Сашка, надув губы. Шеин с нежностью посмотрел на этого бойкого мальчугана. «Воином растёт», — улыбнувшись, подумал Михаил Борисович и ласково потрепал его по светлым волосам. — Всё будет хорошо, — заверил воевода. — Кстати, сколько время? Не близко ли к полудню? — Сейчас узнаю, — сказал один из стрельцов и юркнул вниз. Через несколько минут объявили, что до полудня ещё целых полтора часа. — Отлично. Значит, будем готовиться! — заявил Шеин.***
Шеин уверенной походкой направлял к королевскому шатру. Он шёл в сопровождение двух поляков. У входа ему переградили дорогу охранники, но сопровождающие сказали что-то по-польски, и путь был снова свободен. В шатре сидели король с кардиналом и о чём-то оживлённо переговаривались. Казалось, они даже не заметили присутствия воеводы. Михаил Борисович решил не вмешиваться в эти «важные переговоры» и ждал, пока эти двое обратят на него внимание. Наконец Сигизмунд обернулся и, приветливо улыбнувшись, поприветствовал воеводу: — Здравствуй, Михаил. Я рад, что ты пришёл ко мне. Садись, — король кивнул на стул. Сигизмунд говорил по-русски, но только с очень заметным акцентом. Шеин удивлённо поднял брови, но всё же сел на предлагаемое место. Теперь воевода смог поближе рассмотреть короля. Вид его, так скажем, очень смущал Шеина. Нелепая шляпа с перьями, серьга в правом ухе… Сигизмунд был высок и худощав. С первого взгляда и не скажешь, что это и есть тот грозный король Речи Посполитой. Собеседник короля, напротив, был полным и низким мужчиной, лет шестидесяти. Между этими двумя был виден явный контраст. — Зачем звал меня, король? — серьёзно спросил Шеин. — Ну что это мы сразу о делах. Расслабься, Михаил. Я не желаю тебе зла. — Ты напал на мой город! Это по-твоему «не желаю зла»? — усмехнулся Шеин. — Как раз об этом я и хотел поговорить. Понимаешь, эта война меж нами затянулась. Мы устали, вы, наверняка, тоже. Пора кончать это дело. — К чему ты клонишь? — спросил воевода. — Сдай город, — предложил Сигизмунд, будто речь шла не о городе, а о чём-то бытовом. — Что?! Ты позвал меня, чтобы предложить сдать город! НИ-КО-ГДА! — Постой, ты же не дал мне договорить, — мягко сказал Сигизмунд. — Я в долгу не останусь. Ты сдаёшь город, а я сделаю тебя важным человеком при дворе короля. Ты умный, Шеин. Мне нужны такие люди. Ты будешь жить в богатстве и ни в чём себе не отказывать. Что скажешь? Король пытливо посмотрел на воеводу. Михаил Борисович, вздохнув, спокойно ответил: — Ты серьёзно думаешь, что сможешь купить меня этой лестью и пустыми обещаниями? — Польский король всегда держит своё слово! — заявил Сигизмунд. — Я говорил это боярам, говорю и тебе, Сигизмунд, города я сдавать не намерен. Я всё сказал, — воевода встал и вышел из шатра, оставив ошарашенного короля и его дядю. — Вот! Видите! А я вам говорил, не предаст этот упрямый воевода своих! — сказал король. — Не расстраивайтесь, мой мальчик. Это дело времени. Всего лишь. — О чём это вы? — Нам просто нужно найти слабые места Шеина, вот и всё. — Пока мы будем их искать, пройдёт ещё год, — проворчал король. — Мой мальчик, вы зря волнуетесь. На этот раз план точно сработает, — лукаво улыбнулся хитрый кардинал. — Я вас внимательно слушаю, — сказал Сигизмунд, подперев рукой щёку. — Есть у меня один шпион… — Не говорите мне ничего про шпионов! — резко ответил король. — Был у нас один… Вы прекрасно знаете, что с ним стало. — Да, но будем честны. Со своими обязанностями он справлялся хорошо. — И что с того? Толку от этого никакого не было… — Нееет, в этот раз всё будет по-другому, — заверил кардинал. — Хочется в это верить, — проворчал Сигизмунд. — Будьте уверены, мой мальчик…***
План кардинала был довольно прост. Он снова хотел послать своего шпиона, но в этот раз его задачей было следить непосредственно за самим Шеином. А точнее: выведать его сильные и слабые места, чтобы в будущем воспользоваться этим. Кардинал давно понял, что они не взяли Смоленск лишь по одной причине. И этой причиной был Михаил Борисович. — Ну и? Вы узнали то, что я просил? — осведомился кардинал. — Да, господин кардинал. Я достаточно долгое время наблюдал за воеводой и выяснил одну любопытную вещь. — Так не тяните! Что же вы узнали?! — Есть мальчишка в лагере, лет десяти, не больше. Он не сын воеводе, однако Шеин к нему очень привязан, — сообщил шпион. — Ага… Значит, мальчишка… Будем знать.***
— И что вы предлагаете? — спросил король, выслушав дядю. — Всё очень просто. Мы просто похитим мальчишку. Сигизмунд недоверчиво поднял брови. — Ох, не знаю, дядя… Сомнительно это как-то… — Отбросьте глупые сомнения, мой мальчик. Это верный способ заполучить город. — А я поддерживаю короля, — вдруг вмешался Жолкевский. — Я думаю, Шеин не сдаст город ради кого-то мальчишки. Кардинал сердито посмотрел на гетмана. — Да что вы понимаете, гетман, в этих интригах! Не слушайте его, мой мальчик! Король вздохнул. Ох уж эти постоянные разборки дяди и Жолкевского…***
Сашка сидел на берегу реки. Прошёл год с того момента, как началась осада. Ровно год назад они с его покойным другом Фёдором наткнулись на лагерь поляков, Сашка познакомился с Шеином, который практически стал ему отцом. Уже год не прекращаются обстрелы. Сашке исполнилось десять, но воевода несмотря на все уговоры мальчика всё равно не хотел брать его в солдаты. Рано ему воевать, и всё тут. Несправедливо. Однако, Сашка как мог, помогал Шеину. Подавал ему что-нибудь или передавал поручения стрельцам. Сашке очень хотелось стать стрельцом или пушкарём. Погружённый в собственные мысли, Сашка не заметил, как к нему сзади подкрались двое поляков. Они схватили мальчика, тот стал отчаянно сопротивляться. К воинам подошёл кардинал и спросил у шпиона: — Он? — Он, — кивнул шпион. — Отлично.***
Сашку бросили в какой-то шатёр. Мальчик поднялся и осмотрелся. Не сказать, что это шатёр для пленных. Слишком уж богато всё обставлено. Письменный стол с грудой бумаг, ваза с кучей фруктов, на стуле мягкое пушистое одеяло для того, чтобы его хозяин не мёрз в холодные зимы. В шатёр подул прохладный ветер. Сашка догадался, что кто-то зашёл. Он обернулся и увидел польского короля собственной персоной. — Какой славный мальчик! — сказал Сигизмунд фальшиво-ласковым голосом. Сашка испепеляющим взглядом смотрел на короля. Сигизмунд подошёл ближе, чтобы лучше разглядеть мальчика. Приглядевшись, он вдруг нахмурился и серьёзно спросил: — Эй! А я тебя помню. Это ты тот самый мальчишка, который подал русским сигнал?! Сашка сердито фыркнул. — Да, — коротко ответил он, отвернувшись. — Так это ты тот, из-за которого я хромал два месяца?! — лицо короля становилось всё более сердитым. — Да, — буркнул Сашка. Сигизмунд опустился в своё королевское кресло. — Вот и наступил час распалаты, — сказал Сигизмунд. Улыбка на его лице превратилась в насмешку. — А я вас тоже помню. Это вы тот самый поляк, который полетел вверх тормашками при попытке взорвать одну из башен? — не остался в долгу Сашка. — Кхм… Это было в далёком прошлом, — ответил король, сделав глоток вина. — И вообще, не смей дерзить королю! Поверь, когда я захвачу Смоленск, тебе будет не до смеха. — Ты никогда не возьмёшь Смоленск, король! Этого не случится! — решительно сказал Сашка. — Поверь мне, Смоленск лишь маленькое препятствие на большом пути. Скоро я войду в Москву, и тогда меня не остановит ни твой Шеин, ни ваши пушки! — уверенно заявил король. — Нет! Ты никогда не войдёшь в Москву! Этого не допустят! Никогда! — Сашка перешёл на крик, нервы Сигизмунда тоже начинали сдавать. — А кто не допустит? Кто? Шуйский давно низложен, влась перешла к боярам, которые с удовольствием отдадут мне город. Кто не допустит? — Народ не допустит, — решительно ответил Сашка. — Народ? — это развеселило короля. — Не смеши меня, милый мальчик. — Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. — Ладно, достаточно! — махнул рукой король. — Увести его! Охранники увели Сашку. Король вздохнул и облокотился об спинку кресла. В шатёр вошёл кардинал. — Ну? Что там, мой мальчик? — Теперь я понимаю, почему Шеин так привязан к этому мальчишке. Сей дерзкий малец — отражение этого воеводы. Такой же бойкий и непокорный, — ответил Сигизмунд. — Вы уверены, что это сработает, дядя? — Будьте уверены, мой мальчик, — улыбнулся кардинал.***
Шеин повсюду искал Сашку. Его нигде не было. Куда же подевался этот мальчишка? Поначалу воевода не придал этому особого значения. «Мальчик… Что с него взять? Наверняка опять где-нибудь по крепости гуляет» — подумал Шеин. Но когда Сашка не явился на ужин, воеводу охватило волнение. Он никогда надолго не пропадал. Где же он? Он расспросил всех стрельцов, но никто Сашку с утра не видел. Шеин не находил себе места. Он гадал, куда тот мог уйти. Но вдруг его мысли прервал оглушающий звук польских труб. — Послание от короля Сигизмунда! — сообщил посланник. «Что-то зачастил он с посланиями. Что ему ещё нужно?» — сердито подумал воевода. Оказывается, польский король снова желает видеть Шеина у себя. Да что ж такое! Как он уже надоел… Пристал к Смоленску, как клещ! Сначала Шеин хотел прогнать послов за шею. Не до них сейчас было. Однако, стрельцы успокоили его и уговорили спокойно выслушать письмо. Шеин лишь кинул короткое: «Приду!» и велел вывести поляков из города. Те, хоть и громко, возмущались, но подчинились и вышли.***
В шатёр вошёл Шеин. — Присаживайся, — с фальшей ласково улыбнулся Сигизмунд, стараясь быть приветливым. — Зачем звал? — без эмоций спросил воевода. Сигизмунд нахмурился. Король явно обиделся на то, что Шеин не оценил его дружеского подхода. — Ну… Тебе не понравились условия моей первой сделки. Я хочу предложить тебе другие условия, который ты наверняка примешь, — всё так же улыбаясь, сказал король. — И какие же? — равнодушно спросил Шеин, скрестив руки на груди. — Я предлагаю тебе жизнь одного человека взамен на Смоленск. — Что? — Шеин рассмеялся. — Ты безумец, Сигизмунд! Ты и в правду думаешь, что я променяю целый город на одного человека? — Ты просто ещё не видел, кто этот человек, — сказал король и обратился к страже: — Привести мальчишку! Какое-то смутное чувство тревоги проникло в сердце воеводы. Этот король не так прост, как кажется. С виду он вроде и неразумен, но на самом деле это коварный человек, его надо остерегаться. Пока Михаил Борисович размышлял об этом, в шатёр привели Сашку. Мальчик был весь изранен, одежда на нём порвалась, малец отчаянно пытался вырваться из рук крепких поляков, но, увы, всё было напрасно. Шеин изменился в лице. Он не мог поверить своим глазам. — Саша…? — Воевода! — вскрикнул мальчик. — Ну? Так что ты выбираешь, мой друг? — спросил король, теребя в руках свою бородку. Шеина охватили гнев, ярость и отчаяние. Он злым испепеляющим взглядом посмотрел на короля и процедил сквозь зубы: — Ты заплатишь за всё, Сигизмунд! Попомни мои слова! Ты поплатишься за это! — Ох, давай без этих прилюдий. Я требую от тебя, чтоб ты говорил прямо: кого ты выбираешь: мальчишку или город? Воевода вновь бросил взгляд на мальца. Тот отчаянно вертел головой. — Не надо, воевода! Нельзя доверять полякам, особенно ему! — Молчать! — приказал Сигизмунд. — Ну так что? Шеин понуро опустил голову, но тут же снова поднял её и, глядя в упор на короля, ответил: — Я уже сказал, Сигизмунд: я не отдам Смоленск. — Это твой окончательный ответ? — Да! — более уверенно ответил Шеин. — Ну тогда… Можете прощаться! Увести его! Два здоровых поляка собирались увести Сашку, но тут Шеин обратился к королю: — Позволь хотя бы попрощаться с ним! Сигизмунд нахмурился, однако разрешил: — Ладно, прощайтесь. Только недолго. Шеин подошёл к Сашке и заключил мальчика в свои крепкие объятия. Воеводу разрывало на части от боли и тоски, глаза стали влажными, в носу предательски защипало. Возможно, он обнимает это родное ему создание в последний раз. Но Шеин не мог заплакать здесь, в шатре, при Сашке, а тем более при Сигизмунде. — Прости меня, воевода, — прошептал Сашка, уткнувшись в плечо воеводы. — Ты меня прости, Сашок, — ответил Шеин, всё крепче сжимая Сашу в объятиях. Сигизмунд закатил глаза и отвернулся к окну, чтобы не видеть эту душераздирающую сцену. — Я сбегу, я обещаю…- одними губами сказал Саша. Шеин ничего не ответил. Он лишь обнимал Сашку и хотел растянуть эти минуты на целую вечность, чтобы вот так чувствовать это живое существо, этого бойкого мальчишку, который стал для него родным сыном… Наконец Сигизмунду надоело это долгое прощание. Он резко развернулся и, стукнув по столу, приказал увести мальчика. Шеин не хотел отпускать его, но он не мог. Как воевода, Шеин прекрасно понимал, что как бы он не любил Сашку, он не может сдать полякам целый город и отдать Смоленск на растерзания врагу. Михаил Борисович с глазами, полными ненавистью смотрел на Сигизмунда. Король ударил его в самое больное место. — Это не конец, Сигизмунд, — прошипел воевода и, яростно столкнув с походного стола бокал с вином, вышел из шатра. Король лишь пожал плечами.***
Воевода пришёл злой и рассерженный. Его грудь сжимали отчаяние и ярость. Поляки перехитрили его! Ударили по самому уязвимому месту! Но ничего. Как говорится, проиграно только одно сражение, а впреди ещё целая война.***
Тем временем Сигизмунд сидел в своём шатре и громко возмущался. — Нет, дядя, вы видели это?! Вы видели?! А я Вам, между прочим, говорил! Не станет Шеин ради какого-то мальчишки отдавать целый город! — Успокойтесь, мой мальчик, — ответил кардинал. — Да, город мы не взяли, зато у вас появилась прекрасная возможность отомстить вашему давнему врагу. — Лучше бы он Смоленск отдал, — проворчал Сигизмунд. — Дядя, я не хочу ещё год здесь торчать! — Мой мальчик, вы сами затеяли этот поход! Король молчал. Дядя прав. Сам эту кашу заварил, сам её и расхлёбывай. — Ладно. Уже поздно. Давайте спать.***
Сашку бросили в шатёр, где держали всех пленных. Это «тюрьму» охраняли двое солдат. Сашка огляделся. Внезапно в другом углу шатра раздались какие-то шорохи. Саша прищурился, однако в потёмках нельзя было ничего разглядеть. — Кто здесь? — испуганно спросил мальчик. Шорохи стали громче. Сашка напрягся. Вдруг в темноте появился чей-то силуэт, и в свете луны Сашка увидел старика. — Ты кто? — спросил мальчик. — Я? Пленник, кто ж ещё. А ты кто? — Я…Да вот тоже пленник, — вздохнув, ответил Сашка. — А звать тебя как? — Семён Фёдорович я, а ты кто таков? — Сашка. — Ну, Сашка, будем знакомы, — улыбнулся старик щербатым ртом. — Видимо, теперь вдвоём будем здесь свой век коротать. — Нет! Я сбегу отсюда! Старец лишь махнул рукой. — И думать про это забудь. Отсюда не сбежишь. Ежели из шатра удастся удрать, то с польского лагеря тебе во век не выбраться. Это здесь охранники толком-то не стережат, а на границе знаешь, как всё строго. Муха не пролетит. — А ты-то откуда знаешь? — поинтересовался Сашка. — Да я уж как год здесь кукую. Всё изучил… — Ааа… И что же делать? — Ничего. Ждать, пока тебя обменяют на кого-нибудь, — спокойно ответил Семён. Сашка поражался. Старик говорил всё это так спокойно, будто речь шла об обычных вещах. Видимо, он уже смирился со своей участью. А Сашка нет. Он никогда не смирится. Он найдёт способ убежать отсюда.