Пара по принуждению.

      — Лунатик, рад, что ты не забываешь обо мне. Надеюсь, ты никуда не торопишься? Питер прислал из Нью-Йорка вкусную посылку. Боюсь, сам не справлюсь. — Джеймс выглядит безумно счастливым, когда открывает очередной презент от сбежавшего за океан Петтигрю. Стремительно поднявшийся по карьерной лестнице Хвост частенько балует окольцованного Поттера своими кулинарными экспериментами с безопасного расстояния от мужа-ревнивца.       — Твой супруг не дома? У меня создалось впечатление, что он готов дни напролёт стеречь тебя. — Отсутствие наследника Принцев в магических апартаментах — огромная неожиданность. Кажется, что пройдёт ещё мгновение и мрачная фигура Снейпа выплывет из кабинета и сядет рядом с Джеймсом.       — Сев скоро будет. Кажется, какие-то проблемы с очередным клиентом. — Отмахивается Сохатый, забравшись с ногами на облюбованное кресло. Он настолько сосредоточен на поедании фруктового десерта, что не сразу замечает, как разошлись полы халата, оголив выпуклый живот.       — Ты видел Бродягу? Как он? — Поттер неохотно переключается на личные письма, среди которых мелькает пару официальных приглашений от сестёр сбежавшего ото всех Блэка.       — Ещё обижен. Я редко его вижу. Фенрир настаивает, чтобы я обживался в стае. — Не верится, что с выпуска из Хогвартса прошло пять лет, а у Мародёров уже нет поводов собраться вчетвером под одной крышей.       — Пару не нашёл? — Джеймс выманивает из ровной стопки конвертов несколько вопиллеров, которые одним метким движением отправляются в камин. Из пламени периодически доносятся обрывки гневных тирад в адрес отсутствующего в доме зельевара.       — Каждый год вокруг меня трутся крупные детины, а потом это ни к чему не ведёт. Думаю, может как Хвост выпросить в Министерстве стажировку за границей и пару лет не вспоминать об этом. — Как ни посмотри, я — никудышный оборотень. Даже пару как все не могу найти.       Из покосившейся берлоги Сивого меня просто выгоняют. Герда ещё и метёлкой успевает огреть прежде, чем выставить к отчиму на крыльцо.       — Это в последний раз. — Фенрир не оборачивается. Только красноречиво хмыкает и тушит сигарету, откинувшись на затёртую шкуру.       — В этом году будет по-другому. — Он указывает в сторону огромной палатки с золотой вершиной, из которой выступает иностранная делегация.       — Ты даже не слушаешь… — я пристраиваюсь в общий поток прибывших на сходку оборотней, быстро теряя из виду слишком уж спокойного наставника.       Найти уединённое место на поляне проблематично. В каждом укромном уголке уже сидит по снюхавшейся парочке, а у большого костра веселится разношёрстная компания.       — Чем это смердит? Смотри, старикашка идёт! — молоденькие самки увлечённо делятся впечатлениями о бродящей по полю процессии, но появление подвыпивших парней привлекает ко мне нежелательное внимание. Общими усилиями они вталкивают меня в палатку, где в ожидании своего часа скучают местные давалки.       В тот самый момент, когда я собираюсь продолжить свои блуждания по затихшему лагерю, вход в палатку загораживают оборотни с континента. Самый рослый из них крайне неудачно вписывается в моё плечо, толкнув на уснувшего Бранда.       — Ничего примечательного. От него воняет. — Снаружи доносится неудовлетворённый голос одного из высокопоставленных гостей и виновник моего падения спешно возвращается к костру, где негодует посол из России.       — Будимир, давайте уйдём отсюда. Скоро луна выйдет. — Сладко шепчет одна из девиц, прижимаясь грудью к раздражённому иностранцу. Оборотень, стряхнув поклонницу на руки одного из сопровождающих, без раздумий идёт в мою сторону, принюхиваясь к окружившим его подстилкам.       Я готов пролезть между двумя юнцами, застывшими в восхищённом оцепенении, когда внезапно оказываюсь притянутым беспокойным гостем стаи. Русский посол с лёгкостью поднимает меня на одно плечо и несёт прочь от отдыхающих оборотней.       Я с опаской открываю глаза. Но вместо привычного закутка в доме Фенрира Сивого вижу алый ковёр с цветочным орнаментом, который служил мне лежанкой, когда я пребывал в волчьем обличье. В комнатке нет ни окон, ни дверей. Лишь несколько расписанных сундуков, которые занимают большую часть пространства.       — Выпустите меня. Я хочу уйти отсюда. — Перед глазами возникает стальная дверь с окошком. Через щель меня изучает тот самый оборотень, что так пёкся о госте из России.       — Ишь, что удумал. — Качает головой густобровый силач, изъясняясь с кем-то в соседнем помещении. После нескольких минут споров на другом языке, собеседница моего тюремщика поспешно удаляется.       — Княже, ваш гость… — я судорожно раздумываю над планом побега отсюда, когда снаружи снова поднимается шум. На пороге возникает Будимир.       — Мой избранник, Олег. — По спине пробегает неприятный холодок. Я провожу рукой по оставшемуся после лунной ночи следу от клыков. Метка.       — Ты не чувствуешь? — когда? Как?! Ночь. Что было ночью?!       — Мне здесь не нравится. — Я должен вернуться в Лондон. К отцу.       — Мы скоро будем дома. — Я вглядываюсь в лица моих похитителей. Не похоже на шутку. Где мы?!       На землю я спускаюсь в сопровождении двух пожилых волшебниц, которые с помощью посохов не дают мне отойти от их господина. Оборотень долго бродит между деревянных строений, перемещаясь от дома к дому по мосткам. У каждых ворот собирается по несколько человек, чтобы поприветствовать молодого княже.       — Батюшка, это Ремус Люпин. — Когда в деревне зажигаются факелы, мы останавливаемся у самого большого двора, на крыльце которого стоит старый оборотень в золотом обруче. Будимир смиренно опускается перед ним на колени, за которым следуют остальные прибывшие.       — Обращённый. Без роду и племени. — Глава семьи подходит к склонившейся в почтении делегации, притянув меня одной рукой, чтобы тщательно рассмотреть и обнюхать.       — Моя пара. — Старческая рука на мгновение ослабевает хватку, но затем на ней отрастают когти, которыми оборотень разрывает натянутый местными ведьмами кафтан, обнажая воспалившийся укус.