А у ведьмы так губы сладки
Словно ягода-малина, что растет у реки
А у ведьмы улыбка хитра
И танцует ее тело, точно пламя костра!
Эй, подруги-ведьмы, собирайтесь-ка в круг!
Будем до утра танцевать!
И своим дыханьем, да сплетением рук
Будем волшебство создавать!
Будем волшебство создавать!
Ведьма – Бергтора
Солнце уже совсем низко нависало над холмами. Ида поёжилась – ей было холодно, и сильный ветер делал только хуже. И всё же она осталась стоять, взирая на красоту этого места. На холмы, с вершинами всё ещё покрытыми снегом, дикие леса вокруг, от которых веяло свежим запахом хвои. Рядом пели птицы, как будто перекрикиваясь перед тем, как вернуться по домам и заснуть до утра, а в траве шуршали и жужжали проснувшиеся насекомые. Это место дышало жизнью, и Ида чувствовала себя её частью, а чувство это опьяняло. – С днём рождения, – сама для себя прошептала она, загадывая про себя желание. На еловую ветку, совсем недалеко от Иды, приземлился чёрный дрозд. Выпятив грудку с белым пятном, он вдруг запел, насвистывая свой замысловатый птичий мотив. «Наверное, распинается перед подругой» – решила Ида, и улыбнулась. Она сама могла бы запеть сейчас, но не знала подходящих песен. Счастливая и легкомысленная, она совсем забыла про осторожность, и когда услышала чужой голос совсем рядом, вздрогнула, возвращаясь с небес на землю. Дрозд умолк. К ней обращалась на французском девушка. На вид одного с ней возраста, но гораздо ниже и, откровенно говоря, некрасивая. – Прости, я не поняла, что ты сказала. Задумалась, – по-французски ответила Ида. Она почувствовала некоторую неловкость. Девушка улыбалась немного снисходительно, глядя на неё. Она была одета в неожиданно лёгкое для такой погоды платье. Оно было даже немного прозрачным, и когда она попала под красноватые лучи закатного солнца, Ида чётко увидела очертания крепкой, коренастой фигуры. – Ты тут в первый раз, да? – спросила француженка и добавила, заметив, как волшебница смотрит на её наряд, – Не беспокойся по этому поводу, тут нет никакого дресс-кода. Ну, почти. Так ты идёшь? Ида кивнула, и пошла за ней, осмелившись даже заговорить: – Я уже когда-то была на чём-то подобном, просто не здесь, в Германии, и уже давно. В Англии мы называем это Белтейном. – Beltane, Walpurgisnacht, Pálení čarodějnic. Nuit des Sorcières у меня на родине. Одно и тоже, по сути. Немного другие традиции, но смысл не меняется. – Но говорят, что здесь, на Броккене, есть что-то особенное. – Тут шабаши проходят уже не один век, даже не тысячу лет, наверное. Может, какая-то особенная магия тут и есть, – согласилась девушка, и вывела Иду к ничем не примечательной поляне, где собрались остальные. Тут были только женщины, что Ида заметила сразу. Разных возрастов, но ни детей, ни старух она не видела. Некоторые говорили между собой: над поляной звенело как минимум три языка, и это из тех, которые расслышала и опознала Ида, хотя в общем женщин собралось не так уж и много, не больше трёх десятков. Через пару минут, когда из-за деревьев вынырнуло ещё несколько женщин, вся процессия двинулась куда-то вниз по пологому склону. Большая часть была разодета в совсем лёгкие платья, и Ида чувствовала себя немного неуместно в жакете и джинсах, хотя уже начало смеркаться и холодать. И всё же, чувство предвкушения чего-то грандиозного окрыляло, и она быстро забыла про все неудобства. Когда они спустились с холма, послышалось журчание воды. Женщины начали расходиться, становясь по берегу реки, и Ида сделала тоже самое. Получилась довольно длинная шеренга. Сперва Ида не понимала, что происходит, но вскоре увидела, что обе её соседки начинают стягивать с себя немногочисленную одежу. – Что, стесняешься? – озорно блеснула глазами та, что справа: красивая, статная женщина лет сорока, с подтянутым сильным телом, но слегка выпирающим животом и полной грудью, которые красноречиво говорили об интересном положении. Говорила она на чистейшем английском. – Ха! – искренне усмехнулась в ответ Ида, – Было бы чего! Она быстро стянула с себя одежду, но в воду всё же зашла одной из последних. Река оказалось неглубокой: оно и понятно, до другого берега было метров шесть-семь, не больше, но до судорог холодной. Иде потребовалось много мужества, чтобы хотя бы зайти чуть ниже колен. Всё та же соседка звонко рассмеялась, тряхнув гривой мокрых волос, и с них полетели сотни капель, многие из которых окатили Иду. Решив, что больше терять нечего, она быстро дошла туда, где ей было по пояс, и опустилась в воду с головой. Это было странное чувство, далеко не самое приятное, но какое-то отрезвляющее. Кожу как будто кольнуло тысячами мелких иголочек, но вместе с ними в неё вошла и какая-то странная энергия, дающая новые силы. Вынырнув, Ида с удивлением отметила, что ей больше не холодно. Многие, не дожидаясь тех, кто ещё был в воде, начали взбегать вверх, обратно на холм, с задором, точно дети. Ида, не долго думая, присоединилась к ним. Про одежду она и не вспоминала, как и все остальные, только прихватила палочку и рванула вверх по склону. Бежать по хвое оказалось неожиданно легко. Она почти не колола ступни, а наоборот, мягким ковром отпружинивала каждый шаг, а бежать по укрытым молодой травкой полянам было и того приятнее. Дискомфорт доставляли только мелкие ветки кустов, оставлявшие еле заметные царапины, но внимания на них никто и не обращал. На одной из полянок, довольно большой, чтобы уместить в себе тридцать человек, все и остановились. – Можешь положить палочку, она сегодня не понадобится, – обратилась к ней на немецком хрупкая, бледная девушка. И Ида поверила ей. Ей даже не верилось в то, что с ней сейчас могло случиться что-то плохое, поэтому она без лишних сомнений оставила драгоценное оружие в корнях высокой ели неподалёку. Все встали в неплотный, широкий круг, и Ида втиснулась между той же бледной девушкой и не такой молодой высокой женщиной. В центре круга находилась груда брёвен и более мелких веток, складывающихся в огромный костёр. Рядом же стояла самая старшая из всех, кто тут был: на её смуглом теле уже были заметны слабые следы старения, а в чёрных волосах кое-где просвечивала седина. Она взмахнула пустыми руками, и костёр вспыхнул ярким пламенем, которое, казалось, взвилось до небес и разогнало сгущающийся мрак. Вдруг послышался тяжёлый барабанный ритм, хотя никто ничего не делал. Медленный, тягучий, как только он заиграл, женщины сбоку от неё протянули руки, и сложился полноценный, замкнутый круг, который начал двигаться по часовой стрелке. Медленный, тягучий звук барабанов задавал ритм шагам, и Ида почувствовала, что воздух наполняется магией. Её можно было ощутить, как тёплый летний ветерок, или как липковатый, но приятный туман ранним утром. Как наливающийся напряжением воздух перед первой весенней грозой. Ритм ускорялся, Ида даже не заметила, когда начали появляться новые инструменты. Сначала это была задорная свирель. Музыка звучала так, будто доносилась из леса, сразу со всех сторон, но уже совсем стемнело, и казалось, что мира вне круга от костра не существует. Тук-тук-тук – быстро стучит барабан. Или это её сердце? Ида понятия не имела. Она сама не заметила, как круг разомкнулся, и все пустились в просто беспорядочный, дикий, но от этого не менее прекрасный пляс. Никакой синхронности не было, был только ритм, и каждый двигался ему в такт так, как ему нравилось. Оглядевшись, Ида подивилась, как прекрасны были все женщины вокруг. Француженка, которая нашла её в лесу, больше не казалась некрасивой: грубые черты лица не изменились, её тело всё ещё было слишком приземистым, и всё же она была прекрасна. У той женщины, что зажгла костёр, всё ещё были морщины, и тело несло следы родов, может, даже не одних, но и она была прекрасна. Не как юная дева, конечно. Её красота была совсем другой: она была матерью, и совершала самое удивительное из чудес, творя жизнь почти из ничего. Бледная немка, отплясывающая совсем рядом, больше не казалась нездорово бледной, а беременная землячка как будто помолодела ещё на пару лет. Ида тоже плясала. Стук сердца точно повторял ритм барабанов, и она двигалась им в такт, кружась вокруг костра. Иногда, скользя взглядом по границам света от огня, там, где он превращался в непроглядный мрак, она замечала тени, которые тоже танцевали под музыку. Она не могла понять, кажется ей это или нет, но её это и не волновало в общем-то. Пусть тоже пляшут, если хотят, кем бы они ни были. Бледная немка неожиданно чуть не столкнулась с ней, но вместо того, чтобы отскочить или извинится, подхватила её под руку и закружила. Её чёрные глаза блестели, и Ида видела в них отражение пламени. На голове у неё был красивый, пышный венок из тонких прутиков и весенних цветов, который слегка сполз набок. Ида не уставала. При других обстоятельствах она бы удивилась тому, что может плясать вокруг костра так долго, но сейчас это казалось само собой разумеющимся. Немка кружилась вокруг неё, и казалась первобытно дикой в этот момент. Без одежды, с листвой и иголками в не очень пышных каштановых волосах она напоминала лесную деву, будто сошедшую со страниц книги про мифы местных народов. Ида знала, что выглядит сейчас точно также, потому что тоже самое было и с остальными. Кто-то снова подхватил её под руку, и закружил ещё быстрее, чем раньше. Ида попыталась разглядеть, кто это был, но ей помешали собственные волосы, не вовремя упавшие на лицо. Как только она убрала их в надежде наконец рассмотреть партнёра по пляскам, он с тихим, низковатым для женщины смешком увернулся от её взгляда и переместился за её спину. Сильные, но холодные руки легли ей на талию, продолжая кружить в диком танце, иногда даже приподнимая над землёй. Музыка заиграла громче, и Ида поняла, что отошла далековато от костра, и подошла слишком близко к лесу. Тот, кто сейчас был так близко к ней, что она чувствовала его дыхание на макушке, не просто не был женщиной, он не был даже человеком. Странно, но испуга не было. Сердце продолжало отбивать ритм музыки, не ускоряясь и не замедляясь, и Ида просто подалась вперёд, вырываясь из объятий существа и резко развернулась, решив всё-таки увидеть, кто это был, но снова увидела лишь тень у самой границы света. Беременная англичанка подбежала к ней со стороны костра и за руку вернула к остальным. – Не отходи так далеко, а то ещё утащат в лес, – хохотнула она. – Кто это был? – Не знаю. Сюда много кто сбегается, не только люди умеют веселиться. – Но он был… как человек! Я видела тень! – Пойди догони, если интересно! – лукаво улыбнулась она, а потом коснулась волос Иды, как будто заметила так что-то интересное, – Красивые цветы, я их раньше не замечала. Ида удивлённо коснулась головы. Действительно: в её волосы кое где были вплетены свежие цветы, и она удивилась, что до сих пор не почувствовала их медового запаха. Откуда они там взялись? Она не помнила, чтобы то существо трогало её волосы. Впрочем, долго Ида не думала. Задорная музыка всё ещё играла, и до рассвета ещё было время. Последний раз глянув на лес и на мелькающие за деревьями тени, она сделала ещё шаг к костру, и, взяв за руку неизвестную тощую девушку, чьи волосы в свете костра сами казались огненными, продолжила дикую пляску во славу весны и новой жизни. Рассвет пришёл неожиданно. Просто лес вокруг вдруг перестал быть тёмным и потусторонним, музыка начала медленно утихать, а костёр, который и так почти прогорел и даже в сравнение не шёл с тем, каким он был в начале, так же медленно начал угасать. Ида завороженно смотрела на то, как мерцают, то затухая, то наливаясь ярко-красным цветом головешки, лежащие среди белого пепла. К потухшему костру начали подходить женщины. Самая старшая, которая и зажгла костёр, взяла горстку пепла на краю, где он уже должен был остыть, и стала чертить узоры у себя на лбу и груди. Вскоре к ней присоединились другие: кто-то рисовал магические символы, кто-то руны или просто выводил узоры на разных частях тела. Англичанка, которая теперь, казалось, действительно помолодела на пару лет, присела на свободное место и кивком подозвала Иду. Сама она начала выводить на животе Анкх, а на груди – стилизованное сердце, очень сложный рисунок, выведенный одной линией. Немного подумав, Ида нарисовала руны: Уруз возле виска, Кеназ над сердцем, Эйваз на одном запястье и Альгиз на другом. Сила, свет, и две руны защиты разных толкований. Пожалуй, именно это ей сейчас и нужно. Угли совсем погасли, умолкла за ними и музыка, но вместо неё запели птицы. Ида давно не чувствовала себя такой спокойной. – Сейчас пойдём назад, к реке, – обратилась к ней англичанка, и Ида заметила, какие у неё тёплые, тёмно-серые глаза, – Не забудь забрать палочку. Она и в правду забыла бы, если бы не напоминание. Ида сразу подошла к ели на краю поляны, под которую спрятала палочку, и легко нашла её благодаря глянцево-чёрной окраске. Вода в реке всё ещё была ледяной, но на этот раз Ида легко зашла в неё, хоть и не стала нырять. Повторяя за другими, она стала смывать нарисованные на коже знаки, но вот что странно: пепел смывался, но вместе с тем он будто частично въелся в кожу, так что оставались едва заметные сероватые отметины. Странно было понимать, что всё закончилось, и в то же время Ида чувствовала большое облегчение. Будто мысли, которые до этого беспокойно роились в голове, как пчёлы в улье, успокоились, и всё встало на свои места. Она вдруг поняла, что ей нужно сделать, и решение, которое раньше казалось чем-то отвратительным, неправильным… нет, оно всё ещё такое же ужасное, но другого выхода нет, и теперь она понимала это в полной мере. И мысль об этом больше не сжимала сердце тисками, не заставляла чувствовать ненависть к самой себе. Она просто знала, что так надо, и это успокаивало. Женщины начали расходиться. Они находили свою одежду, снова облачаясь в свои лёгкие платья и просто уходили, редко когда прощаясь. Большинство из них не знали друг друга, и виделись только раз в год, в Вальпургиеву ночь, а то, что происходит здесь, на Броккенском холме, здесь и остаётся навсегда. Надев обратно одежду, порядком отсыревшую за ночь, Ида собралась уже уйти, но вдруг… – Эй, Эрида, постой! – крикнула ей англичанка, и девушка удивлённо обернулась. Впервые со вчерашнего вечера её кольнула тревога, и женщина заметила это, – Не бойся, я не собираюсь никому рассказывать о том, что видела тебя. Просто хотела спросить… ты собираешься вернуться в Англию, или… Ида скептически изогнула бровь. – Прости, но я не могу ответить. Не то чтобы я не доверяю тебе, но… ты кто вообще? – Ты меня не помнишь? Жаль, мы когда-то встречались, – она говорила о сожалении, но Ида ясно видела, что это лишь формальности, тем более, что действительно не знала этой женщины, – Не подумай, это не просто праздное любопытство. Я хотела сказать, что тебе лучше вернуться домой. Тебя найдут, так или иначе, и чем усерднее ты прячешься, тем хуже будет, когда ты выдашь себя. – Погоди… о ком ты говоришь? Кто меня найдёт? – Какая разница? И ты знаешь, о ком я говорю. Знай тогда и то, что всё не так плохо, как тебе кажется. Они помогут, что бы тебе ни говорили. Ты ведь знаешь, что делать? Ида уверенно кивнула. Она действительно понимала, о чём речь, да и решение уже принято. Теперь она только сильнее убедилась в его правильности, потому что вряд ли эта женщина сейчас смогла бы соврать ей. – Кто ты? – не удержалась, и переспросила Ида напоследок. – Может, и хорошо, что ты не помнишь, – с немного неуверенной улыбкой ответила таинственная англичанка, – Мы не поладили тогда, но мы ведь ещё встретимся, да? Тогда я и скажу. Не успела Ида возразить, или сделать хоть что-то, как женщина просто исчезла, оставив её в лёгком недоумении. Все остальные тоже ушли, и она осталась совсем одна. И всё-таки хорошо, что она пришла сюда. Ида как-будто стала чище, смыла с себя весь налёт того ужаса, что случился с ней, и научилась улыбаться заново, так, чтобы это перестало быть похоже на защитный оскал загнанного в угол зверя. Ида шла вдоль реки, пока не вышла на дорогу. В последний раз обернувшись на холм, она пошла дальше, надеясь поймать машину до ближайшего города. Сейчас она наконец могла отдохнуть пару дней, забыв про преследование, а потом… теперь она знает, что будет делать потом.***
«Белая виверна» была гнусным местом, как и весь Лютный Переулок, но Ида чувствовала себя здесь вполне комфортно. Всю свою жизнь, кроме, пожалуй, пары лет в Палермо, Ида жила среди маглов, а когда возникала необходимость соприкоснуться с другими волшебниками, она делала это в таких местах. Зал был совсем небольшим, и людей тоже было немного. Она села возле деревянной стойки, спиной к залу, что бы её лицо мог видеть только владелец бара, разливающий пиво и эль из бочки. Впрочем, не она одна сидела, закрыв лицо капюшоном, и это успокаивало. – Пить что-то будете? – наконец обратился к ней хозяин, после десяти минут игнорирования. – Пока нет. Я жду Антонина, он попросил сказать вам, что я от него. – Ваше имя? – невозмутимо, но тихо спросил он. – Эрида Вудроу. Маленький, смугловатый для коренного британца бармен взглянул на неё с гораздо большим интересом и медленно кивнул. Через несколько минут он ушёл, снова оставив её одну. Ида посмотрела было в окно, но оно выходило на серый кирпич соседнего здания, и больше ничего видно не было. Тёмный интерьер делал это место ещё мрачнее, и Ида даже немного напряглась, когда на сидение справа от неё присел немолодой, тощий как палка и почти лысый мужчина подозрительной наружности. Он изредка поглядывал на неё своими бесцветными глазами, но так и не сказал ни слова. Прошло уже достаточно много времени, и не смотря на то, что хозяин вернулся, Антонин так и не появился. Ида решила, что если он не придёт через хотя-бы двадцать минут, то она уйдёт, потому что это совсем перестало ей нравиться. Дверь паба в очередной раз хлопнула, но Ида не обратила на это внимание, в отличии от бармена. Тот, кто вошёл в зал, прошёл мимо стойки и поднялся по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж, и он, проведя его взглядом, обратился к Иде: – Поднимитесь на второй этаж, там есть отдельные комнаты для важных гостей. Пройдите в крайнюю справа, вас уже ждут. Она только кивнула, и сразу же поднялась, чувствуя на себе бесцветный взгляд молчуна. На втором этаже всё выглядело лучше, и скверным пивом воняло гораздо слабее. Ида подошла к крайней слева двери, и, сняв капюшон, без стука вошла в непримечательную комнату с камином, большим столиком и диванчиком. – Эрида? – тут же улыбнулся Антонин, всё также кривовато, – Рад тебя видеть. Честно говоря, я уже начал волноваться. К тебе хотели отправить другого, чуть менее терпеливого посланника. – Тогда я тоже рада тебя видеть. Хотя подставил ты меня хорошо, продуманно. Знаешь, неделю назад меня чуть не убили. Ида сказала это беззлобно, даже без укора. Всё-таки она уже смирилась с тем, что всем на неё плевать. – Врать не буду, нам было выгодно, что бы тебя считали одной из нас. Но ведь и моя помощь была не лишней, разве не так? – Поэтому мы сейчас и разговариваем, – ответила Ида и села за столик, напротив Антонина. – Я бы предложил выпить чего-то, но здешнее пойло точно не подходит для леди. – У «леди» заметно снижаются стандарты после месяца непрерывных перебежек, – усмехнулась Ида, – Но я всё равно не пью, тем более с незнакомцами, которые пытаются затянуть меня в сомнительные компании. – Ну, не такие уж мы и незнакомцы. И знаешь, ты не похожа на того, кто непрерывно перебегает с места на место, спасаясь от преследования. Ты хорошо выглядишь. Лучше, чем в прошлый раз. Ида не удивилась. После Вальпургиевой ночи она действительно стала выглядеть лучше: кожа приобрела здоровый оттенок, синяки и мелкие раны исчезли без следа, а шрамы затянулись так, что их стало почти не видно. Даже тёмные круги под глазами исчезли, когда она наконец смогла выспаться и не увидеть ни одного кошмара. Никакого Бристольского парка, никаких магловских ублюдков-насильников и никаких трупов. И Азкабан тоже перестал сниться, как и дементоры. – Я хорошо отдохнула, пока пряталась заграницей. Но знаешь, я устала убегать. Пора остановиться, может даже дать сдачи. – Это единственная причина, по которой ты здесь? – гораздо серьёзнее спросил Долохов, и Ида нервно сглотнула, понимая, что они оба ступают на тонкий лёд. – Нет, – ответила она, но тут же решила, что без объяснений это будет звучать совсем неправдоподобно, – То есть… так бы меня к вам и силком не затащили, но я не считаю, что то, что твориться сейчас в мире – норма. Волшебники не должны прятаться от маглов, как будто они хозяева мира. Пожиратель смерти кивнул сам себе, как будто ожидал, что так она и скажет. – С нами ни один магл больше тебя не тронет, можешь не сомневаться. Антонин встал из-за стола, медленно обошёл его, и остановился рядом с Идой. Он протянул ей руку, точно так же, как и в их первую встречу, и точно так же она её приняла и сама поднялась со стула. Пожиратель подвёл её к камину, и взял с полки шкатулку с порохом. – Готова? У тебя дрожат руки. – Хочешь сказать, мне не о чем волноваться?! – нервно усмехнулась Ида. – Нет, – просто ответил он, – Нам нужны сильные бойцы, а тебе нужно просто слушать то, что говорит тебе Тёмный Лорд. Ничего сложного, просто выполнять приказы, а взамен тебя будут защищать. Это немало, ты сама знаешь. – Знаю. Куда направляемся? – Из этого камина не так много направлений. Просто скажи «Дворец». «М-м, уже секреты? Куда я вляпалась?» Ида тяжело вздохнула, зачерпнула пороха, и, пригнувшись, шагнула в камин. С мгновенно тающей уверенностью, она проговорила: – Дворец!