Моя сестра - моя ответственность.

Она была у него одна. Такая невыносимая, неуклюжая, нерасторопная и чертовски любимая — одна. Ей уже восемнадцать и Артёму не кажется абсурдной идея выкинуть её чемоданы на лестничную клетку. Лера бесит его очередными выходками и как только с его языка срываются слова о том, что ей все-таки, пора бы уже заняться своей жизнью и свалить с его квартиры, он резко замолкает, потому что в памяти снова всплывает тот день, когда Артём обещал их родителям заботиться о ней. Артём проклинает тот день, когда родилась эта пустоголовая бестия. Он ненавидит себя за то, что во всем потакает её капризам и не орет благим матом, когда она заваливается вусмерть пьяная. Лера падает в его руки и обнимает так нежно, что пересыхает в горле. Она бубнит что-то себе под нос, но он не слушает, потому что все мысли занимают только её тонкая талия под его ладонями и мягкие губы, невесомо касающиеся его шеи. Он разрывается желанием выпороть её, выкинуть её из дома, встряхнуть так, чтобы мозги потекли из ушей, но обнимает так сильно, как только может. — Ты прости меня, ладно? Хотя какого хрена? — Лера толкает его в грудь и покачивается взад вперёд, пытаясь сохранить равновесие, в то время как он собирает остатки самообладания. — Я уже достаточно выросла, чтобы не оправдываться перед тобой. Она смотрит в упор, а затем разворачиваясь, уходит. Артём молчит, смотря как её длиннющие волосы калыхаются, когда она не входит в косяки и врезается. Кажется, что ещё вчера он заплетал косички на тёмных волосах, длиной по плечи и слушал детские вопли. А сегодня её волосы чуть ниже поясницы, распущенные, пережженные утюжком. Вопить хотелось самому. Этой ночью он снова не спит, а пьёт чай с чабрецом (её любимый) и думает о бестолковой дуре, мирно спящей в его комнате (потому что как всегда перепутала) и в его любимой футболке (просто потому что захотелось). Изо дня в день она расшатывает его и без того хилую нервную систему. Причины самые разнообразные. Она бесит, потому что берет его вещи, потому что постоянно нарушает личное пространство, потому что в холодильнике нет ничего, кроме овощей, а в шкафу нет никакого чая кроме этого мерзкого, противно пахнущего. Лера бесит его просто потому, что она вообще есть в его жизни. Лера бесит, просто потому что она — это она. Артём засыпает на диване в гостиной и просыпается от звука бьющегося стекла. Артём глубоко вздыхает и виноватые глаза брюнетки навевают мысль, что неплохо бы купить для неё ошейник и цепь. Такая непутевая и безрукая. Лера собирает осколки разбитого графина с пола и нагибается больше, чем Артем смог бы стойко выдержать. Он хочет ударить себя по лицу за то, что не может оторвать взгляд от её задницы, обтянутой кружевными трусами. Глупо, как глупо. Артём прикусывает нижнюю губу, повторяя про себя как мантру, что, черт-возьми-она-тупая-малолетка-и-к-тому-же-его-младшая-сестра. — Не ругайся, пожалуйста, — Лера скидывает стекло в мусорное ведро и поворачивается. — Я куплю новый. — На что? Жопой пойдёшь зарабатывать? Он кидает на Леру взгляд, полный насмешки, будто она — это самое ничтожное ничтожество. Совсем не по-братски. Нагибаться перед ним вот так тоже не по-сестренски. Лера готовит завтрак, явно не рассчитанный на двоих. Артём клянётся, что никогда в жизни не даст ей ни копейки и называет её гребанной эгоисткой. Этим же вечером он достает из кошелька последнюю сотню на шоколадку с черникой и йогуртом. Лера целует его в щеку и забирает лакомство из рук. В голове пролетает мысль, что он готов бросить весь мир к её ногам, лишь бы она улыбалась так только для него. У них довольно странные отношения, но когда он вытаскивает её из-за решётки за очередной дебош, то повторяет всегда одно и тоже. — Моя сестра — моя ответственность. Когда он орёт на неё, употребляя не самые цензурные эпитеты, то Лера улыбается и повторяет всегда одно и тоже. — Твоя сестра — твоя ответственность. Артём успокаивается. Лера обнимает его и зарывается носом в шею, шепча такое неуместное: «спасибо тебе, что не бросил. Там жутко воняло ментами.» Лера смеётся, Артём крепче прижимает её к себе. Лере уже двадцать, она все ещё опустошает его кошелёк и продолжает сеять проблемы в его жизни направо и налево. Она все ещё ворует его вещи и готовит завтрак только для себя. Артём сам покупает продукты, ведь с недавних пор в холодильнике не было ничего, кроме полуфабрикатов и темно-зелёных бутылок с вином. Лера грустно улыбается, когда он ругает её как маленькую девочку и жмётся к нему, будто ничего для неё в этой жизни больше не осталось. Артем гладит её по спутанным волосам, которые стали на сантиметр длиннее, чем подол его футболки на её голых ногах. Когда она признается ему, что влипла по-крупному на деньги, Артём не думая, суёт ей в руки свою кредитку и думает о том, что с удовольствием выпорол бы её отцовским ремнем с армейской бляжкой. Артём курит уже не первую сигарету на балконе. Тонкие руки обвивают его со спины и Лера нежно целует его куда-то в шею. — Твоя сестра — твоя ответственность. Она продолжала отравлять его жизнь своим существованием. Артем понял, что уже и жить без этого яда не сможет. Слишком она въелась ему под кожу. Если бы она только почувствовала его слабость к ней, то немедля воспользовалась бы ей. А Лера знала. Лера все давным-давно знала.