Перерождение в новом мире

Я не понимаю, как это произошло? Я же раньше не могла взаимодействовать с предметами. Так что же пошло не так? Врач подошёл тумбочке и поставил фотографию на место. — Это ты, Джессика? — спросил он. Уверена, он понимает, как странно сейчас выглядит. Врач, говорящий с пустым пространством. Стоит ли ему сказать? Он действительно верит в возможное перемещение душ, так может есть смысл довериться ему? Можно попробовать. Только как бы дать ему четко понять, что это я? Навряд ли я могу писать, ведь я всё ещё нематериальна, но взаимодействовать с фотографией, я думаю, смогу. Я подвинула фотографию ближе к стене. — Значит, ты здесь. И я могу этот знак расценивать как «да». Удивительно, что же сейчас происходит, — ни то грустно, ни то радостно вздохнул он. Не поверите, я тоже не всегда могу поверить во все это. — Скажи, все это время ты ведь находилась не здесь, да? Иной мир. Уверен, он прекрасен, — уже более мечтательно закончил врач. Мир прекрасен, это правда, но его история… Не хочу, чтобы что-то подобное ещё где-либо происходило. Я снова переместила фотографию по вертикали. — Поверить не могу. Посвятил всю жизнь науке и скептицизму, а теперь говорю с душой девушки в коме, — вздохнул врач. Если бы я не оказалась в коме, то возможно, моя жизнь прошла бы примерно также. — Ты, наверное, многое увидела, сильно изменилась, — задумчиво сказал он. Почему-то с каждым предложением его взгляд становился все печальнее. Что же с вами? Я подошла к нему и остановилась рядом. — Джессика? Ты хотела что-то узнать у меня? — спросил он. Я быстро переместила фотографию по вертикали, мол, да, расскажите больше о себе. — Хм, ты интересная. Что ж, позволь тогда рассказать тебе одну интересную историю, — начал он и на время замолчал, подбирая слова. Я терпеливо ждала, стоя рядом. — Это случилось после того, как мой сын вышел из комы. Он всегда был таким же, как и я: грубым скептиком, не признающим мнение других. Были мы не самыми лучшими людьми. Мне тогда было сорок лет, я работал в дорогой частной клинике, а сыну, Айзеку, четырнадцать, — он ненадолго замолчал, вспоминая все эти моменты, наверное. Я стояла рядом и ждала. Мне кажется, что этот человек прошел очень и очень много, судя по началу этой истории. И очень интересно, как он изменился и почему. — И в это время он впал в кому из-за болезни. Это было странно, потому что его болезнь никак не могла её спровоцировать. Понял я это гораздо позже, — задумчиво произнес врач. — Так вот, с женой мы были в отчаянии. Я, можно сказать, сошел с ума и пошел по кривой дорожке. Денег у нас было более чем, но все равно недостаточно. Поэтому я не брезговал даже брать взятки с пациентов, — последние слова он говорил тише, наверное, стыдясь своего прошлого. Мужчина опустил голову. Ему и правда грустно от всех тех событий, что произошли. Но теперь я знаю больше о его жизни. — И в итоге, он всё-таки выкарабкался. Ещё одним безумным удивлением стало, что он быстро оправился и прошел реабилитацию. Будто бы не он два месяца лежал здесь в коме. Но какое-то время он отказывался с нами говорить. Он мог, я знаю. Возможно, он пытался вспомнить. Даже не знаю, как правильно это объяснить. Врач на пару минут задумался, стараясь подобрать правильные слова. Я же терпеливо ждала. Как же он видел своего сына? Нас резко прервали стуком в дверь. Через несколько секунд в двери показался высокий парень-блондин. — Ты также постоянно сидишь в палате этой милой леди? — спросил парень. Теперь, когда он прошел, я могу рассмотреть его ближе. Голубые глаза и такие… Золотые волосы. Нет, скорее всего, мне так отсвечивает. Не могла не заметить я и их поразительное сходство. Неужто это Айзек, его сын? — Да, Зак. Здесь такая же ситуация, которая была когда-то у тебя. Ты же помнишь, да? Десять лет назад? — значит, это и правда его сын. — Да. Теперь я помню практически все от своих приключений. Так значит, ты ждёшь, что она вернётся в свой мир? — спросил он. Его голос. Приятный. Чем-то он напоминает Ричи. Я не знаю, почему. Эти волосы, как у Голдена и глаза Ричи. Красивое совпадение. Даже голоса похожи. — Не знаю, захочет ли она возвращаться. Джессика, ты ещё не решила? — спросил врач, обращаясь уже в пустоту, то есть ко мне. — Я не знаю. С одной стороны и хочу, а с другой… Я слишком полюбила тот мир, — вздохнула я, подходя к фотографии, чтобы уронить ее, намекая на неопределенность. — Понимаю. Всегда тяжело расставаться с чем-то важным, — сказал Айзек. Я аж замерла на месте. Он слышит меня? Айзек, как ты это сделал? Не я одна была удивлена: врач тоже с удивлением смотрел на своего сына. — Очевидно теперь, после моего возвращения, я могу общаться с такими же, как я когда-то, — предположил он. — Ты ведь тоже попала в другой мир не только, чтобы спасти его, да? — Да. Я поняла много вещей, находясь… Не здесь, — так странно сейчас говорить об этом. — Думаю, отец уже рассказал частично и мою историю. Десять лет назад, признаюсь честно, я был отвратительным самовлюблённый эгоистом, — последние слова Айзек словно выплюнул, не желая возвращаться к прошлому. — У меня все не так плохо. Я всего лишь зануда, повёрнутая на учебе и не ценившая ничего. — Ну, тебе повезло больше. Признаться, я очень хотел бы вернуться назад. Только не просто в тот мир, а в мир, когда я там только появился. Потому что то, что было дальше, я не очень люблю вспоминать. Кажется, он недоволен той историей, частью которой стал. Что ж, я тоже не очень хотела прощаться с аниматрониками. Его отец просто наблюдал за разговором сына с пустотой. Он ведь не слышит меня. А жаль. — Джессика, время. Не следует тебе здесь долго находиться, — сказал мне Айзек. — Думаю, за тебя уже волнуются. Мы обязательно когда-нибудь снова поговорим об этом. — Да, верно. Спасибо вам большое, — улыбнулась я. — Желаем удачи. Помоги людям из другого мира, а мы здесь поможем тебе, — это были их последние слова, которые я услышала, перед тем как исчезнуть. Возвращаться долго не пришлось. Черт, как же тяжело. Чувствую себя ужасно. Ричи… Как Ричи? С ним все в порядке? Я резко подскочила от мыслей о медвежонке. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в пиццерии. Это уже радует. Рядом со мной лежит Ричи. Он всё ещё спит. А сколько тогда спала я? — Джессика, ты проснулась. Как себя чувствуешь? — тихо спросил подошедший ко мне Уильям. — Все ужасно болит. Как долго мы тут уже спим? — спросила я, поглядывая на Ричи, спящего рядом. — Долго. Порядка суток. Признаться честно, выглядели вы ужасно. Почти прозрачные. Но скоро вам станет лучше, — все с такой же лёгкой улыбкой объяснил Уильям. Я все так же смотрела на Ричи. Только бы он проснулся. Уильям прав: даже сейчас мы очень прозрачные. В голове всплывают момент, когда я сама пошла в эту пиццерию и попала под руку Кайла. С тех пор я стала осторожнее. — Не переживай, он тоже скоро проснется, просто дай ему чуть больше времени, — сказал Уильям, заметив мое волнение. Я кивнула. — Уильям, я хотела спросить у вас кое-что по поводу Бейби, — начала я. — Конечно, спрашивай, — улыбнулся он. — Как вы поняли, что ее нужно обнять? — Скажем так, когда вы пытались словами донести до нее воспоминания, то у вас не получилось. Плюс, даже если души в роботах, они все равно все чувствуют. Это нельзя объяснить, это просто есть. Я просто попробовал. И, как видишь, получилось. С одной стороны, звучит так, будто он продумывал абсолютно все, а с другой, что он просто доверился интуиции. Ну, главное, что все получилось. А остальное больше не так важно.