Женщины Армитажа Хакса

Маратель никогда не ждала, что муж вернется за ней. Может, только в первые дни, когда осталась в одиночестве на осажденном силами Новой Республики Арканисе. Все было просто: она боялась, а рядом не было никого, кто мог бы ей помочь. Прислуга разбежалась в тот же день, как некий Меркуриал Свифт спешно забрал Брендола и его мелкого ублюдка, задраив шлюз прямо перед ее носом. «Это какая-то ошибка, — подумала она, глядя на удаляющийся стархоппер. — Сейчас они вернутся и заберут меня». Но они не вернулись: ни через минуту, ни через день, ни через месяц. Ни даже через год, когда тщательно подавляемая надежда все еще едва заметно теплилась в душе. Маратель могла бы решить, что ей не повезло, но все оказалось ровно наоборот: по крайней мере, ей даровали амнистию. Да, она была супругой имперского офицера, активно сопротивляющегося новому режиму, но Брендол удрал и бросил ее, и это сработало в ее пользу. Впрочем, не сказать, что ей нравилась новая жизнь. В буквальном смысле новая: все пришлось начинать с начала. Вспоминать, что умела, чтобы зарабатывать кредиты на жизнь, искать новый дом, новое место на родном и вместе с тем теперь чужом Арканисе. Она сменила прическу, макияж, стала одеваться гораздо скромнее, чем раньше. Хотела сменить и фамилию, чтобы больше ничего не напоминало ей о бросившем муже — и чтобы ее не ассоциировали с военным преступником — но все же не стала это делать. Фамилия — единственное, что осталось от ее прошлой жизни, в которой она была гораздо счастливее, чем сейчас, и терять эту зацепку в памяти ей не хотелось. Ей нашли место секретаря у одного из клерков. Отказываться Маратель не стала: с бюрократической возней она успела ознакомиться еще в той, прошлой жизни, и оставалось только освежить все в памяти. Подавать клерку каф было куда менее приятно, но Маратель терпела и это, стоически сжимая зубы. А что ей оставалось? Через нее проходило множество людей и инородцев, желающих встречи с ее боссом. Поначалу она пыталась запоминать их; потом — плюнула и просто вежливо и глупо улыбалась, хлопая ресницами, и провожала их в кабинет. Приносила криффов каф, подавала нужные документы, провожала этих безликих уже гостей и забывала о них навсегда. Очередной такой должен был прийти через два часа. Босс пока отсутствовал, и Маратель могла позволить себе немного расслабиться. Но как оказалось, ненадолго: транспаристиловая дверь бесшумно отворилась, и в проходную ступил молодой человек. Маратель вежливо подняла на него глаза, улыбнулась дежурной приветливой улыбкой и произнесла: — Приветствую, сэр! Господин Кейдан отлучился по делам, но, может, я смогу чем-нибудь вам помочь? Этот молодой человек отчего-то не казался ей безликим. В черном, с кроем по последней арканисской моде, он носил свою одежду так, будто она была военной формой. И спина у него была идеально ровной. И волосы — рыжими. Маратель моргнула и всмотрелась в его лицо. За столько лет образ мужа в памяти поистрепался, но сейчас ей казалось, что этот молодой человек очень на него похож. Он и правда напоминал помолодевшую, более стройную — даже чересчур — версию Брендола, и манера держаться у него была донельзя схожей. — Я пришел к вам, мэм, — ответил молодой человек и шагнул ближе к ее столу. Он оглядывал Маратель внимательно, словно пытался пролезть под кожу и увидеть самую душу. Ей стало слегка не по себе от этого взгляда. — И чем я могу вам помочь? — снова повторила Маратель заученную фразу — на автомате. — Скорее это я могу вам помочь, — усмехнулся он. Это становилось интересным. Маратель одновременно терзало любопытство и какой-то странный, не поддающийся объяснению страх. Слишком уж этот посетитель был похож на Брендола, и на секунду ей показалось, что прошлое начало оживать и пытаться ворваться в ее новую жизнь. Не то чтобы она была против. — Каф? — предложила Маратель. — Предпочитаю чай. Она поднялась, одернула строгую юбку и налила в фирменную чашку лучший сорт из тех, что у них был. Поставила ее перед молодым человеком и жестом предложила сесть. Он так и сделал. Взял чашку в руки, едва пригубил и вновь поставил на стол. — Вы и не догадываетесь, кто я. — Он не спрашивал — утверждал. — Не припоминаю, чтобы мы встречались. — Неудивительно, — он усмехнулся. — Мне было пять лет, когда мы виделись в последний раз, и вы старались как можно меньше пересекаться со мной. Маратель почувствовала, как перехватило дыхание, и с трудом смогла втянуть воздух. Какая же она дура! Вот откуда это сходство с Брендолом, вот почему он смотрел так, будто знал ее. Это тот самый ублюдочный кухаркин сынок, бастард ее мужа и бесконечный позор на ее голову. В той, прошлой жизни. — Армитаж? — Вспомнили. — Он чуть склонил голову, внимательно глядя на нее. — Ты вырос. — Вы говорите очевидное, мэм. Или все-таки теперь я могу называть вас Маратель? — Зови как хочешь, — вздохнула она. И все-таки не удержалась от вопроса: — Где Брендол? Ухмылка Армитажа стала на секунду еще шире, но затем на его лице появилась скорбь — слишком демонстративная. — Увы, отец скоропостижно скончался. Маратель закусила губу, пытаясь переварить эти слова. Брендола больше нет, зато вернулся его сын. Что ему нужно от нее? И чем он, по его словам, собирается ей помочь? — Зачем ты здесь? — спросила Маратель. — Забрать вас туда, где ваше место. — И где же мое место? — Узнаете, — туманно ответил Армитаж и положил на стол дюрастиловый шестиугольник: красный, с черной каймой и черным же кругом внутри, скалящимся острыми зубьями. — Найдете в космопорту корабль с таким же знаком. Я буду вас ждать. Вылетаем сегодня ночью, поэтому начать собираться лучше сейчас. — Я еще не согласилась. — А вы уверены, что у вас есть выбор? Маратель скривила губы: этим Армитаж тоже напоминал Брендола. — И зачем я тебе? Армитаж протянул к ней ладонь, и она инстинктивно отшатнулась, но все-таки взяла себя в руки. Его пальцы коснулись ее виска. — Вы мне ни к чему, — с убийственной честностью ответил он. — Мне нужно то, что здесь. Отчего-то это звучало пугающе. Маратель так и застыла, когда Армитаж поднялся и вышел из проходной, да так и осталась сидеть. И отмерла только спустя пять минут. Оставаться на Арканисе ей не хотелось в любом случае. И если цена — рассказать тайны Брендола его ублюдку, то она готова заплатить.