Сингулярный

Это было странно. Даже без каламбуров. Джонатан прошёл всего метров десять, не больше, и остановился, разворачиваясь к Стивену, с лицом, которое можно было бы назвать сложным, если бы сложным нельзя было бы назвать его выражение лица почти всегда. Он как будто придирчиво, что-то прикидывая, окинул Стивена взглядом, дожидаясь, пока он не подойдёт ближе, а потом поднял глаза на темнеющее небо. — Знаешь, — сказал он многозначительно, — наверное лучше все-таки дальше повести тебе. Стивен перевёл взгляд на небо, а потом обратно на Джонатана. — Ты пришёл к этой мысли, посмотрев на небо? — Нет, посмотрев не небо я пришёл к мысли, что у тебя похожего цвета глаза были вчера ночью. А то, что должен вести ты, я понял, исходя из того, что я прошёл уже десять метров, но даже не уверен, что мы пришли с этой стороны. — И ты искренне полагаешь, что я смогу вывести нас успешнее, чем ты? — Вообще-то, да, — Джонатан пожал плечами, — есть у меня такое внутреннее ощущение. — Не то чтобы я доверял внутренним ощущениям. Своим или, прости уж, твоим. Небо кстати красивое, так что можешь считать, что комплимент принят. — Спасибо что обозначил это, я уж боялся, что ты не поймёшь. — Ау. Они оба синхронно прыснули. — Ладно, пойдём за мной, хотя я понятия не имею, куда. И вот что было странно. Стивену показалось, что они шли всего минут пять, сделали только два или три поворота, перед тем как очутились на парковке прямо перед большим жёлтым зданием Икеи со светящимися на фоне сизого неба буквами, хотя казалось бы, в той глуши, где они только что были, не было ни намёка на эту громаду с её яркой вывеской. — Мои внутренние ощущения не подвели меня, — произнёс Джонатан с ухмылкой, — ты и правда вывел нас прямо туда, куда нам было нужно. — Вывел, — сказал в слух Стивен, а про себя подумал, что это только во сне бывает, что ты решаешь, куда тебе пойти и тут же оказываешься на месте. В настоящей жизни таких чудес не происходит. Но вот они здесь, пересекли полупустую парковку и уже стоят напротив входа в этот огромный шведский рай. — Тут до странного уютно, — произнёс Джонатан, после того, так они прошли по нарисованной жёлтым разметке на полу через несколько отделов, словно Дороти по дороге из жёлтого кирпича. — Ага, знаю, — кивнул Стивен, — меньше всего ожидаешь почувствовать уют в месте, где люди ссорятся до развода через месяц после свадьбы из-за узора на обоях или цвета дверной ручки. — Просто, тут словно свой мир в каждом отделе. Как будто из реальности кухонь попадаешь в реальность ковров, а потом в реальность штор. Типа маленьких вселенных в одной большой мультивселенной деревянной мебели. И у каждой вселенной свой запах, свой цвет и своя атмосфера. Они как раз стояли в отделе ковров, и Стивен с удовольствием вдыхал неповторимый запах клея и шерсти, наполняющий пространство. Это был запах из детства. Джонатан смотрел на его раздувающиеся ноздри с тёплой ухмылкой, а потом внезапно повалился лицом вниз на груду ковров в центре зала. — Мне нравится этот, — промычал он из длинного ворса, и Стивен провел рукой рядом с короткими кудряшками по мягкому даже на вид темно-зелёному ковру. Пальцы тут же погрузились в длинный ворс, и сразу захотелось прилечь рядом и не вставать до окончания веков. Чуть покрасневшее лицо Джонатана вынурнуло из ковра, задев лбом ладонь Стивена. — Первое, что ты хочешь купить себе — это ковёр? — спросил он, почувствовав какую-то иррациональную то ли ревность то ли грусть от того, что именно этот ковёр окажется в чужой пустой квартире. — На самом деле, я подумал, что он бы неплохо смотрелся в твоей гостиной. А то у тебя очень холодный пол, — как ни в чем ни бывало ответил Джонатан, — а у меня часто мёрзнут ноги. — Это? Джонатан отвёл глаза в сторону, не сразу находя подходящие слова. — Знаешь, мне кажется, как-то глупо обставлять целую квартиру, если не очень хочешь в ней жить. — Определённо. — И я подумал, что ты был бы не против, если бы я остался у тебя… Под конец фразы повисло неловкое молчание, разбиваемое треском потолочных ламп. — Я… Я только за! — воскликнул Стивен, — Я думал, что это наверное очень поспешно, предлагать тебе переезд ко мне, но я правда очень хочу этого, даже сам не до конца понимаю, почему. Ты словно из моего мира, понимаешь?! — Наверное да, — чуть грустно, как показалось Стивену, ответил Джонатан, — я бы очень хотел вновь стать частью твоего мира! — Как тогда, в отеле? Джонатан промолчал, только сжал покрепче руку Стивена. — Давай возьмём этот ковёр домой, — улыбнулся Джонатан, уже без тени грусти на лице. Перемена произошла так быстро, что Стивен на секунду подумал, что ему могла показаться тихая печаль, промелькнувшая в словах Джонатана. Они записали артикул ковра на листочек маленьким смешным карандашиком, чтобы потом заказать его сразу на дом, и, взявшись за руки, пошли в следующий отдел. Так, по извилистой жёлтой линии прошли они целый круг, выбирая и записывая артикулы понравившегося ассортимента. В основном это были небольшие, но уютные предметы декора, вроде небольших подушек, подсвечника с электрической свечой, имитирующей пламя, нескольких ароматических свечей с запахом сандала, которые они решили не заказывать, а забрать сразу из магазина, больших красных портьер, которые, как Стивен надеялся, прикроют серый заоконный пейзаж зимнего Нью-Йорка и еще много других мелочей, в основном из тёмного дерева, которые напоминали Стивену те, что он видел в отеле или в убранстве храма из Сна. Последнее, заставляло его улыбаться — древний храм, оставленный мебелью из Икеи, звучало потешно, хотя, учитывая, вайфай в непальском храме… Неожиданно, Стивен осознал, что мысли о Сне больше не вызывают в нем тревогу. Да, червячок сомнений в целостности своего разума все ещё грыз где-то в глубине, но теперь казалось, что Сон — это просто сон. То, о чем можно вспоминать с ностальгией по утру. Больше всего этому способствовал идущий рядом Джонатан, казавшийся таким реальным, что сомнения в реальности окружающего просто развеивались. Да, мир вокруг был банальным, без магии, супергероев и опасностей галактического масштаба, но, если подумать, именно таким Стивен представлял себе реальный мир. Мир из Сна теперь казался очевидно фантастическим, сошедшим со страниц старых комиксов и фильмов о супергероях. В том мире не было место работе, нудным боссам, отелям, промзонам, слякоти и походам по магазинам. И, особенно, в том мире не было Джонатана. Это Стивен ощущал каким-то шестым чувством, хотя глупо было думать о наличие кого-то, кого ты даже не знал, в своём старом сне. Когда они уже проходили мимо последнего отдела — отдела игрушек, наполненного страдающим акулами, питонами, медведями и плюшевыми крысами, Стивен вдруг сказал вслух. — Знаешь, я почти ожидал увидеть такой же плед, как у меня дома, здесь. Но так и не нашёл его. Джонатан пожал плечами. — Ума не приложу, откуда у меня был тот плед. Но теперь мы можем считать, что твой — единственный в своем роде. Своего рода артефакт. Его непременно надо починить. — Да, артефакт… — Стивен хмыкнул. — Придём домой, я попробую его зашить. Не думаю, что это будет сложнее, чем сшивать чьи-то порванные сухожилия. Они оплатили свечки и сели на такси до дома. Ночной Нью-Йорк пестрел огнями: красными от светофоров и задних фар машин, жёлтыми от фонарей, синими и зелёными от неоновых вывесок. Всё это Стивен отмечал на краю сознания, чувствуя, как проваливается в сон пригревшись на плече своего спутника. У двери квартиры их ожидали набранные утром пакеты, полные продуктов и одежды. Сама квартира пахнула свежестью из чернеющего провала открытого окна. Казалось, ещё чуть чуть и посыпится мелкий снежок, предвещающий крепкие морозы. Но уже через секунду автоматически включилась подсветка и комната вынырнула из полумрака, словно просыпаясь ото сна. От стеклянного столика отразился огонёк лампы, он же мелькнул в глянцевом боку рояля. На столе все ещё стояли две пустые кружки, а в ванной комнате, Стивен помнил об этом, досушивался вынутый утром из стиральной машинки Плед. — Я умотался, — признался он, когда они наконец сели на диван, разобрав продукты и наскоро приняв душ. Чемодан Джонатана лежал теперь в спальне, а сам Джонатан сидел рядом, бережно держа на коленях и поглаживая ещё чуть влажный Плед. — Не удивительно, — пробормотал Джонатан устало, — я тоже устал. Давно так не развлекался. Он потянул руки к запястью Стивена и аккуратно развязал красную ленту на руке. — Теперь, когда я рядом, позволишь мне пришить это на место? — Как ты догадался? — Если бы я сомневался в своём рассудке, я бы тоже попытался держаться за что-то. Хотя я уверен, что у тебя нет поводов для беспокойства. — Опять внутренние ощущения? — Можно сказать и так. На самом деле… — Что? — Забудь. Не сегодня. Стивен, начавший уже погружаться в уютную дрему, только сладко зевнул. Его внутренние ощущения были в гармонии с внешними, и все, что ему сейчас хотелось, это взять Джонатана под руку и увести в постель. Не для каких-либо постельных активностей, а просто чтобы нахонец вытянуть гудящие ноги под тяжёлым одеялом, оплести прохладное живое тело рукой и провалиться в сон без сновидений. — Как скажешь, — пробормотал он, лишь фиксируя на краю сознания потребность в продолжить разговор завтра. Они вместе встали и дошли до постели, нырнув на чистые простыни, темневшие на фоне подсвеченного ночными огнями света из окна. Уже оказавшись рядом, почти нос к носу, Стивен выходнул в губы Джонатана: — Ты кажешься мне самым идеальным человеком в этом мире, — коснулся его губ и тут же отрубился, так и не услышав тихое «и это не даёт мне покоя, ч…».