Бастард и лекарь

Трактир кишел людьми. Пьяные солдаты хватали за массивный зад не слишком-то красивую, рябую после очередной болезни, почти беззубую толстушку, разносившую кувшины с элем. Ее, похоже, радовало такое внимание, и она заливисто хохотала, иногда прихрюкивая. Тони еще никогда не слышал настолько раздражающего звука, поэтому поспешил доесть похлебку, лишь бы поскорее убраться из этого рассадника пьяниц, болезней и слухов. Кстати, насчет слухов... Некоторые уже явно перебравшие, а оттого смелые посетители открыто разглядывали молодого мужчину за столом. Черными волосами и карими глазами никого на Севере не удивишь, но смуглая кожа, которой отродясь не бывало в этом солнцем забытом королевстве, привлекала немало внимания. Даже крестьяне, вспахивающие землю под светилом, когда оно показывалось из-за густых облаков, не могли похвастаться таким лицом. Тони был чем-то похож на дорнийца, и он сам бы охотно поверил, что в его жилах течет змеиная кровь, если бы не тот факт, что Говард до его рождения ни разу в Дорне не бывал. — Ишь, бастард старковский расселся. Видишь, в твою поганую таверну знать заходит, — усмехнулся какой-то пьяница и ущипнул толстушку, отчего та взвизгнула и шутливо пихнула его в плечо. — Что ж ты тогда в этой поганой таверне даже штаны свои пропил? — ответил ему сидящий рядом, и зал наполнился смехом. Тони стукнул монетой по столу и поднялся. Повисла тишина и продолжалась, пока он шел к выходу под любопытными взглядами. Он надеялся, что хотя бы южнее никто на него не будет так смотреть. Джарвис, поднявшийся на лапы и подбежавший к Старку (именно так; не Сноу, поскольку Говард, что бы там ни говорили люди, признавал его единственным наследником и новых заводить не собирался), ткнулся носом в теплую ладонь и разочарованно чихнул, не найдя в ней ничего съедобного. Лютоволк доходил Тони до нижних ребер, и мужчина не знал — то ли зверь был излишне крупным, то ли сам он излишне низким. Джарвис был единственным лютоволком, которого Тони видел в своей жизни, но судя по статуям в крипте, зверь был вполне нормального размера, что несло неутешительные вести для роста Тони. — Вечером поохотимся, приятель, — он почесал волка за ухом, а тот лишь вздохнул, мол "хорошо тебе говорить с полным-то желудком". Старк повесил на него мешок с жиденькими пожитками, и они направились дальше вдоль тракта.