Позволь сказать тебе

Сингл Битлз занял первое место в чартах Англии. Это было потрясающе, ребята несколько часов не могли перестать восторженно скакать по комнате, восклицать и смеяться, радуясь чуть ли не сильнее чем маленькие дети. Это была действительно потрясающая новость для всех них, и мистер Эпстайн смог наконец заключить парочку контрактов с клубами Лондона, ведь раньше с ним никто и знаться не хотел. Жизнь группы довольно быстро стала идти в гору с тех пор, как Битлз перебрались из родного маленького портового городка в Лондон, давать концерты в столице — серьёзный и многообещающий шаг. Душевный подъём чувствовался в каждом из них. Даже просто жить в таком городе было здорово. Да, они уже ездили по разным странам, но это было совсем не то: из Гамбурга, например, они знают только дешёвые клубы и ужасные жилища, а сейчас у них вполне хватает денег на приличное жильё в Лондоне. Но их новая ступень жизни не могла обойтись без усердных репетиций, пусть даже репертуар уже заучен наизусть. Одна из таких прогонок на недорогой студии шла хорошо и иногда легко. И всё же было одно «но» — Джордж не мог прекратить думать об их новом барабанщике. Его игра была действительно тем, чего им всем так не хватало, он словно был частью их компании уже множество лет. Но дело было в том, что Ринго предложил Джорджу снимать квартиру на двоих, так было бы ещё дешевле, а Харрисон в тот момент посчитал это отличной идеей и согласился. Гораздо удобнее жить с кем-то знакомым в таком большом городе, чем одному. По крайней мере первые дни проходили очень хорошо, пока Джо не начал чувствовать что-то противоречивое. Он стоял напротив барабанной установки, задумчиво глядя на Ринго, и каким-то чудом умудрялся не забывать зажимать аккорды в нужных местах. Спасибо мышечной памяти. Но в следующей песне ему нужно будет петь. Песня была о любви, всё было как обычно, пальцы не запинались, язык не путался. Харрисон пел даже лучше, чем всегда. Но всё это время он смотрел прямо на Ринго, осознание этого пришло только под конец, когда барабанщик заметил его взгляд и улыбнулся так подбадривающе. У Джорджа ком в горле появился от нахлынувшего стыда, будто он мальчишка и его поймали за какой-то шалостью, однако он должен был допеть. А Рич ловко барабанил тонкими палочками, быстро и точно отбивая ритм. Не собъёшься, даже если захочешь. После песни Джорджа пора было немного передохнуть, и так уже ребята играют с час без остановки. — Эй, кто пойдёт со мной перекурить на улицу? — весело воскликнул Макка, размахивая пачкой с сигаретами. — Я с тобой, — Ринго встал из-за своих барабанов, складывая палочки. Джордж смотрел ему вслед, устанавливая гитару на подставку, в голове крутилась куча мыслей. Он даже почти упустил тот момент, когда сзади к нему подошёл Леннон. — Джо, ты что, влюбился в нашего барабанщика? — насмешливость Джона давала понять, что он находит пришибленный вид Харрисона как минимум забавным. — Что? — со стеклянным взглядом Джордж смотрел на то место, где был минуту назад Ринго. Улыбка Леннона тут же сползла с лица. Он настороженно потрепал парня по плечу, чтобы тот очнулся наконец от своих мыслей. Харрисон захлопал глазами и, когда до него дошёл смысл сказанного, изумлённо уставился на друга, заливаясь алым цветом. — Нет! — этого не может быть. Он не мог влюбиться в парня. По крайней мере Джордж думал так раньше, до того, как познакомился с Ричардом, и пока не понял, что тот был весёлым… Да, весёлым и милым. От этих мыслей Джордж весь покраснел, в голове явно выделялась одна мысль, на которую он старательно не обращал внимание. — Ох, — тихо выдохнул Джон. — Ты действительно влюбился. И не просто в кого-то, а в Рича, — улыбка исчезла с его лица, а взгляд стал немного сочувствующим. — Нет, Джон, я… — губы словно онемели, Джордж даже не мог оправдаться. Он замер, пытаясь осознать что-то сложное внутри себя. Да и не хотел он оправдываться. — Ты бы видел себя со стороны. Всю репетицию пялился на него, — сердце юноши ёкнуло на этих словах. Это было так очевидно? — Разве ты сам не заметил? Слепой здесь я, а не ты, — под конец Джон усмехнулся. Он подтащил стул и развалился на нём. Джордж решил последовать его примеру, но он поставил локти на колени и уткнулся лбом в ладони. Как ко всему этому отнесётся Рич, когда узнает? Гитарист не мог предугадать, но боялся худшего исхода. Совсем не хотелось портить отношения, да и как после этого им жить в одной квартире? Каждый день прятать глаза Харрисон не сможет. — Что мне делать? — Джордж устало потёр пальцами переносицу. — А что ты хочешь услышать? — Джон пожал плечами, прищуривая глаза. — Со всеми этими чувствами ты вряд ли что сможешь поделать. Остаётся только два варианта: ждать пока само образуется, либо рассказать ему, — он сделал небольшую паузу и продолжил, немного насмешливым горьким тоном. — Я бы посоветовал тебе выбрать второе, но, как видишь, сам трушу. Пол до сих пор не подозревает. — Я… Я не знаю. Я уже ничего не знаю, — сжав губы, Харрисон снова взглянул на барабанную установку, вспоминая, как тонкие пальцы легко держали палочки и обивали правильный ритм. Джордж ещё до конца не осознал, что чувствует, хотя, может он врёт себе. В любом случае, он пока не готов что-то говорить Ричу. Это было бы совсем необдуманно. Харрисон стал ещё более задумчивым и серьёзным, когда вернулись Пол и Ринго. Играл он всё так же хорошо, но мог бы и лучше, если бы не пытался разобраться в себе во время работы. Но в целом всё было вполне неплохо. В конце концов репетиция была закончена, и ребята просто доверили свои инструменты Нилу и Мэлу, а сами решили прогуляться по Лондону. Битлз присмотрели более менее приличный бар неподалёку, где можно было отпраздновать их успех. Уже в четвёртый раз, наверное. Они заняли угловой столик с диванами и заказали выпивку. Пока ждали, когда принесут их заказ, Пол заметил неподалёку какую-то подставку с кем-то забытой газетой, на удивление сегодняшнего числа. — Джон, а Джон, — легонько пихнув друга в плечо, позвал Макка. — Чего? — глаза Леннона сузились, будто он что-то задумал, но на самом деле, просто пытался разглядеть лицо Пола. — Достань мне ту газету. Леннон обернулся в ту сторону, куда указал Макка, и действительно увидел там что-то белое. Он смог дотянуться рукой до газеты и схватить её пальцами, встать и сделать пару шагов было лень. — А что там? — с любопытным выражением лица Ринго выглядывал из-за Пола. — О, просто Макка считает, что в бар ходят читать, а не пить, — не смотря на свой насмешливый тон и дерзкую улыбку, Джон без замедления протянул газету басисту. — Ну уж нет, парни. За это стоит выпить, — Пол перевернул газету, показывая её остальным, и ткнул в крупный заголовок. — Это про нас? — немного неверяще спросил Джордж, наклоняясь через стол и пробегая глазами по тексту. Он краем глаза заметил, что Ринго придвинулся к нему и наклонил голову, так ему было совсем неудобно, но он мог видеть статью. А Джо почему-то сделал глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться, чтобы не перечитывать одну и ту же строчку пятый раз. — У меня сейчас руки отсохнут, — проворчал Пол и с укоризной посмотрел на друзей. Из ребят никто ещё не привык к тому, что о них стали печатать, пусть и не в центральной прессе, но всё же это было круто. В этой газете о них было немного, да и на последних страницах, но битлам не терпелось самим прочитать о себе. Пол быстро пробежал по абзацу глазами, улыбаясь с каждым словом всё сильнее. — Что? Что там? — Джон никак не мог сидеть спокойно, тем более зная, что остальные радуются чему-то, а его не посвящают. — Что о нас пишут? — Мы круты! — радостно воскликнул Макка и подсунул газету прямо под нос Ленни. — Ну это само собой, — усмехнулся ритм-гитарист, щурясь, он пытался прочесть что-то. Кажется, он уже пожалел, что не взял с собой очки. Отмечали они недолго, потому что был поздний вечер и надо было лечь раньше, чтобы завтра с новыми силами выступить в хорошем лондонском клубе. В баре была отличная выпивка, и, хоть парни и выпили меньше обычного, они были немного навеселе. Джон прилип к Полу, уверяя того, что должен довести его до дома. Сейчас его желание проводить с Маккартни побольше времени бросалось в глаза Ринго ещё сильнее, чем в первый день его присоединения к группе. Слишком прямо Джон об этом говорил, вряд ли это просто способ шутить, но Джордж, тоже замечавший всё это, всё же спокойно реагирует на такие отношения, значит, всё в порядке. Значит, всё так и должно быть. — Кто ещё кого провожать будет? — обречённо вздохнул Пол. — Ты споткнёшься о первый камень. — Ну и что? Ты же меня поймаешь, — теперь улыбка Джона была настоящей, тёплой и дружеской, пусть и немного пьяной, он похлопал басиста по плечу и кивнул головой остальным. — Пока, парни! Ринго прочесал пальцами только что отстриженную чёлку и встряхнул головой, наблюдая за тем, как парочка скрывается за поворотом. Его волосы и так были короткими, кроме самой чёлки, поэтому теперь нужно просто ждать, когда всё отрастёт. Джордж, как завороженный, смотрел на это нехитрое действие, сам не понимая, почему его так заинтересовала чужая причёска. Вокруг не было людей, кроме того медленного человека на другой стороне улицы. Ринго и Джордж неспешно побрели в свою квартиру, не прерывая образовавшегося молчания. Барабанщик всё поглядывал на юношу и пытался понять, что же так его волнует. — Ты какой-то серьёзный. Что-то случилось? — в его глазах отражался свет стоящего впереди уличного фонаря. Харрисон чуть не поддался сиюминутному порыву податься ближе, почти вплотную, и заглянуть в них. Пришлось мысленно одёрнуть себя. — Нет, всё в порядке, — юноша мотнул головой, сам не веря в этот свой порядок. В голове неразбериха всё нарастала, а низкий голос друга совсем не помогал, пусть он и звучал немного в нос, но у Харрисона от него пробегали мурашки. Ему всё больше нравились эти черты в Ринго, хотя совсем недавно он был без ума от тонких голосков девушек, их изящных лиц и фигур. Он был влюблён. Влюблён в парня с низким голосом, крупным носом, широкой шеей и седыми висками. Влюблён в его доброе сердце, в его позитивный взгляд на жизнь, в его игру на барабанах и ещё кучу всего другого, чего Харрисон ещё не понял, но, он уверен, это ему обязательно понравится. От осознания своих чувств в груди сердце словно стало больше, в нём зарождалось что-то лёгкое, похожее на светлую мечтательность. Стало так приятно и счастливо, что губы Джорджа начали растягиваться в улыбку. Всё было хорошо, пока он не вспомнил — такие отношения ужасны и неправильны для общества, а Ринго скорее всего даже предположения о романтических чувствах друга не имеет. И сказать ему об этом нельзя, потому что страшно. Страшно, что после этого барабанщик потеряет к нему всякое уважение. Да и Харрисон несколько раз видел его в Ливерпуле с какой-то симпатичной девушкой, эти двое мило общались, возможно, они встречаются. Вряд ли Ринго примет чувства парня, даже если не состоит ни с кем в отношениях, даже если этот парень его друг. — Эй, Джо, я знаю, что у тебя всё будет хорошо, — улыбнувшись, барабанщик склонил голову. Его голос звучал очень расслабленно и мягко. — Может это и не лучшее утешение, что ты слышал, но я действительно так думаю. И, если всё же решишь мне что-нибудь рассказать, я буду рад помочь. — Спасибо, Рич, — лёгкая улыбка сама появилась на губах Джорджа, он просто не мог отреагировать иначе на слова Ринго. Его поддержка вдруг стала очень важной вещью, и гитарист был рад её заполучить. Что примечательно, никогда не было никаких неловких, почти романтических ситуаций, Ричард не подходил слишком близко, всё прикосновения имели отчётливый дружеский характер, никакого трепета, в общем, вёл себя как просто друг, всё приемлемо. А Джордж очень хотел, чтобы барабанщик сделал что-то смущающее, потому что сам он не в силах был намекать, а изнывать от этих неясных чувств было неловко. Вот и сейчас Старки растирал свои замёрзшие руки и пытался согреть их дыханием, в то время как Харрисон боролся с мыслью о том, чтобы согреть их самому. Да что там руки, всего Ринго. Его так хотелось обнять, прижать к груди и чувствовать его дыхание на своей шее, закутать в своё пальто. Так много эмоций и переживаний уместилось в один маленький день, Джордж просто не может держать всё это в себе. Он смотрел себе под ноги, и, пиная маленькие камушки, мурлыкал себе под нос плавную мелодию, он сочинил её ещё несколько дней назад и даже записал несколько слов для неё. Только сейчас он осознал, что всё то, о чём он писал, относится к Ринго. Харрисон вдруг испытал сильное желание показать ему эту песню прямо сейчас. Возможно, не будь он чуточку пьян, запрятал бы эти стихи куда подальше и никогда бы не показал их Ричу. — Я спою тебе кое-что, когда мы придём. — А? Хорошо, — такой суровый и твёрдый голос немного ошарашил Старра. Джордж собирается ему петь, надо же. До дома они шли в молчании, гитарист никак не был настроен на поддержание беседы, которую пытался начать Ринго, он только бубнил что-то себе под нос и напевал. Но барабанщик всё равно шёл, улыбаясь, его даже не смущала холодная ночь. Совсем скоро они дошли до дома, и Джордж тут же ускорил шаг, взлетая по лестнице до квартиры и отпирая её ключом, всё это выглядело так, словно за ним кто-то гнался. Старр зашёл следом и закрыл дверь, он с недоумением смотрел на закрытую дверь в комнате Джо. Рич снял ботинки, ровно ставя их у входа, и прошёл в зал, садясь перед телевизором. Включил какой-то канал, сейчас по нему шли новости, вряд ли он будет их смотреть, поэтому дотянулся до книжки, лежащей неподалёку, которую когда-то уже начинал читать. Прошло несколько больше времени, чем планировал Харрисон, пока он наконец вышел из своей комнаты вместе с гитарой и тетрадью. Конечно, его песня была очень далека от законченности, но ему не терпелось показать даже этот сырой вариант своему другу. Просто он знал, что в другие разы сделать этого не сможет, даже если закончит её, да и Ринго терпеливо ждал его весь тот час, что гитарист просидел у себя в комнате. Джордж сел на диван, боком к Ричу, неуверенно поглядывая на него, поудобнее обхватил гитару и размял пальцы. В следующую минуту по комнате разлилась приятная мелодия вместе с нежным голосом Джорджа. Ричард сидел, затаив дыхание, и во все глаза смотрел на друга, отложив книгу подальше, пока тот увлечённо пел. Иногда Джо поворачивал голову, и их взгляды встречались, Старки замечал какое-то чувство во взгляде напротив, но юноша быстро отводил глаза, смотря на руку, зажимающую аккорды, или перед собой. Песня была нежная, как и голос Харрисона, а мелодия романтичная и с какой-то стороны грустная. Это было что-то вроде любовной баллады, только Ричи не мог понять о ком она, в ней не было ничего конкретного. Джордж доиграл последний аккорд и положил руку на корпус гитары. — Это очень хорошая песня, — воскликнул Ринго, подбираясь поближе. — Ты предложишь её для альбома? — Нет, я не хочу, чтобы она там была, — Харрисон слегка покачал головой, скромно улыбаясь. — Что, слишком личная? — хитро подмигнул барабанщик, вызывая смешок у Харрисона. — Да, именно личная. — Интересно, о ком она. Но ты не скажешь? — Почти без надежды на ответ произнёс Ринго. Джо в ответ лишь качнул головой. — Не сейчас, Рич. Может, позже, — он отвёл взгляд, упираясь подбородком в кулак лежащей на корпусе гитары руки. — А тебе действительно понравилось? — Хэй, Джо, она правда классная, — Ринго подсел к нему на диван, сложив ноги по-турецки, и положил руку на плечо друга, как бы в знак искренности своих слов. Снова что-то непонятное мелькнуло во взгляде гитариста. Непонятное, но мягкое. «Я дарю её тебе», — пронеслось в голове у Джорджа неожиданно даже для него самого. Его щёки вспыхнули, и он, сжав гитару посильнее, поднялся. Возможно, это получилось слишком резко, потому что Ричи недоумённо посмотрел на него. — Тебе неловко из-за того, что ты мне её спел? — его голос стал немного грустным, он совсем не хотел, чтобы Джо жалел о том, что его слушателем стал он. — Нет… Ну, немного, разве что, — гитарист пожал плечами и поставил инструмент у стены. Замявшись, он всё же вернулся, но на этот раз сел в кресло. Ринго ещё печальнее взглянул на задумчивого Джорджа и, решив прервать молчание, тихо спросил: — Мне стоит об этом забыть? Джо тут же весь вскинулся и удивлённо уставился на Старра. — Что? Нет. Я же не поэтому…- он так и не закончил свою мысль, закусив губу и отвернувшись, он блуждал взглядом по стене. Ричарду стало спокойнее, а на душе разлилось немного эгоистичное тепло от того, что он первым услышал песню Джорджа.