Розовый

Губ снова коснулась чуть липкая кисточка помады, и Хлоя внутренне скривилась от омерзения. Да, ощущения и при нанесении, и при дальнейшей носке были те ещё, но оттенок, достойно сочетавшийся с цветом её глаз, можно было найти в линейке только этой марки. Марки, ха-ха. Совсем рядом хлопнула дверь, заставив Хлою крупно вздрогнуть от неожиданности. Пальцы скользнули по до неудобного гладкому бочку флакона, судорожно сжались, но было поздно — пролетев несчастные полметра, тот упал в раковину и раскололся, расплескался по мраморному покрытию серебристо-розовыми кляксами. Крик бешенства удалось сдержать только до боли стиснув кулаки — так, что на ладони отпечатались следы от подточенных ногтей. Раньше она бы обошлась закушенной губой, но именно сейчас нарушать свежесозданное совершенство было никак нельзя. Оно и так было до обидного недолговечным. Хлоя нервно провела пальцем по экрану смартфона: перерыв начинался через полчаса, водитель должен был подогнать авто еще через пятнадцать минут — на незаметную вылазку времени оставалось впритык. Лихорадочно набрала текст «стандарт, Шатле, двадцать минут», затем отправила смс на давно заученный номер. Торопливо процокала каблуками по коридору, стараясь не срываться на бег, выпорхнула на ступеньки коллежа и припустила в сторону ближайшего спуска в метро. В заветном ларьке листала журнал знакомая продавщица. Она лениво подняла взгляд и тут же вернулась к запутанным отношениям звезд — то, что статья была скандальной, определялось сразу: слишком яркой оказалась обложка. Осторожно выдохнув, Хлоя протиснулась к лоткам с разноцветными развалами. Не то, чтобы ее интересовала пресса, неважно, какой свежести новости в ней освещались, но бестолково переминаться с ноги на ногу, выглядывая в толпе неизвестного курьера, было слишком палевно. Равнодушно разворошив стопку вчерашнего выпуска «Паризьен» (кто вообще будет покупать этот хлам?), Хлоя все же выбрала газетку потоньше (все одно жить ей до ближайшей урны) и не спеша поплыла к выходу. И едва не столкнулась с запыхавшимся парнем на пару лет её старше. — Да ты что… — весь день копившиеся неприятности требовали устроить безобразный скандал, но Хлоя оборвала свою прочувствованную ругань на полуслове — в руках у парня был невзрачный серо-фиолетовый пакет со знакомым логотипом. Пропустив мимо ушей все сбивчивые извинения, она выдернула свой заказ из рук курьера и запихнула сложенную купюру ему в наружный карман куртки. — Без сдачи. И газета, и пакет, и упаковочная коробка были безжалостно выброшены в первую же встречную урну, маленький тюбик Хлоя бережно спрятала в сумку. Обратно в коллеж она буквально летела. Вломившись в пустой по случаю обеденного перерыва туалет, Хлоя нетерпеливо открутила колпачок и завороженно уставилась на кремовое совершенство. Аккуратно нанесла тонкий слой помады, причмокнула от удовольствия — всё же та смотрелась на диво хорошо — и снова скривилась от мерзкого ощущения липкой жирной пленки на губах. Мда, знали бы «подруженьки», сколько на самом деле стоит этот «эксклюзивный» тюбичек, который вовсе не брендовый, а очень даже ноунейм и куплен через посредника алиэкспрессного китайского магазина. И что все вздохи Хлои о шелке (жирном!) на губах — сочинительство чистой воды. Но нет, все продолжали, раскрыв рот, видеть шик-блеск там, где его сроду не было. А всего то и нужно было — в свое время загадочно закатить глаза и уйти от ответа. Хлоя прекрасно знала, что в этом фальшивом мире главное — не быть. Главное — казаться.