***
— Наконец-то ты пришел в себя. Как приятно слышать этот голос. Сейчас он откроет глаза и снова окажется дома, на своём ложе, а рядом будет юный жрец. Он вправил ему плечо на ипподроме и теперь ухаживает за ним. — И чего я кричу? — голос Джона доносится из-за закрытой двери, полный обиды и праведного гнева. — Может, когда-нибудь ты вспомнишь про меня? — Джон... Джон!... — хрип Шерлока еле-еле слышен. — Конечно, я — Шерлок Холмс и всегда работаю один, ибо кто же угонится за моим мощным интеллектом?! От злости Джон почти кипел: он не мог простить Холмсу унижения, что его оставили перед закрытой дверью, как пса, а Шерлок там, в квартире, без него, ищет улики, даже не удосужившись впустить внутрь. Внезапно дверь распахнулась, и перед Джоном появился совершенно бледный, без кровинки в лице детектив, с трудом выговаривающий слова. Лицо доктора вытянулось от удивления — он видел перед собой совершенно другого человека, не похожего на того, с кем расстался несколько минут назад на заднем дворе. Всё ещё потирая неприятно саднящее горло, Шерлок только отмахнулся от вопроса Джона. Не простудился ли он? Объяснение, что он только что умер от асфиксии, уткнувшись носом в пыльный синтетический ковёр с нелепым рисунком, а потом снова ожил, даже в мыслях выглядело нелепо. Он мог в деталях представить, как с каждым его словом Джон шокировано округляет глаза, как по-мальчишески приоткрывает рот, и словно две разные (и такие похожие) картинки накладываются одна на другую. Последние пару месяцев Шерлок жил с оглядкой на прошлое: каждый раз, когда Джон тепло улыбался, или запрокидывал голову, громко смеясь и открывая взгляду крепкую беззащитную шею, он со смесью ужаса и предвкушения ожидал увидеть в тёмно-синих глазах что-то похожее на узнавание. Ввязываясь в эту авантюру со знакомством, он не представлял, насколько осложнит себе жизнь. Было невыносимо — находиться так близко, видеть в Джоне того, другого, ждать, что, может, это он и есть — ТОТ, только повзрослевший, возмужавший, умудрённый опытом, с серебристыми искорками на висках от времени и испытаний. Но ведь у самого Шерлока не было ни седины, ни шрамов — время не коснулось их с братом. Увидеть раненое плечо Джона стало навязчивой идеей. Брат мог бесконечно утверждать, что тот не может быть бессмертным, но Шерлок хотел убедиться в этом сам. Случай представился совсем недавно. Он вернулся от Лестрейда и услышал шум воды в душевой — его сосед неплотно притворил дверь. Бесшумно ступая по скрипучим половицам, он счёл момент подходящим для удовлетворения своего любопытства и приоткрыл дверь — Джон стоял к нему боком, упираясь руками в стену, склонив голову под напором тонких струй, окутанный облаком горячего пара. Вода сделала его волосы гораздо темнее, заменив соломенный оттенок на цвет жжёного сахара; стекала по спине и бедру — здесь кожа была гораздо светлей, чем на руках и шее. На бицепсе чётко проступала татуировка — эмблема RAMC, увитая гордым девизом корпуса «IN ARDUIS FIDELIS”, что означало “Верен в тяжёлые времена”. К разочарованию Шерлока, его вниманию была доступна лишь правая сторона, поэтому разглядеть шрам не удалось, и, напоследок ещё раз скользнув взглядом по обнажённому телу соседа, он всё так же тихо закрыл дверь. Когда Джон порезал палец, Шерлок снова загорелся, надеясь раскрыть тайну, и ему могло повезти, если бы Ватсон так не вырывался и не побежал к аптечке. К тому же, теперь Джон по ночам закрывал дверь спальни на ключ, бурча, что он не подопытный кролик и не желает просыпаться под наблюдением. Звук входящего сообщения заставил притормозить Джона, когда он старался не отстать от стремительно перемещающегося в пространстве Шерлока. — Ну что там? — нетерпеливо прозвучал вопрос детектива. — Мне нужно перезвонить доктору, который лечит Гарри, — обеспокоенно сообщил Джон. Шерлок закатил глаза от раздражения, сетуя на задержку по такому ничтожному поводу. — Мистер Мэйсон? Это Джон Ватсон… Да, брат Гарриет… Что?Когда?… Ясно. Хорошо, да, — отключив телефон, Джон задумался, буравя невидящим взглядом асфальт под ногами. — Джон, ты идешь? — поторопил его Шерлок. — Нам нужно спешить в музей. — Что? — поднял голову Джон и озадаченно наморщил лоб. — А? Нет, не иду. — Почему? Что-то с сестрой? — Ее нашли утром на проезжей части. В одной пижаме. Гарри шла по улице, не понимая, где находится. Сейчас она в Бетлемской королевской больнице, то есть в... — Джон запнулся на последнем слове. — В психиатрической клинике, — Шерлок помог ему закончить предложение. — Да, — выдохнул Джон. — И? — Я еду к ней, — решительно отозвался Ватсон. — Зачем? Задавая этот вопрос, Шерлок не ожидал такой реакции: ладони Джона сжались в кулаки, а ноздри раздулись от еле сдерживаемого гнева. — Она. Моя. Сестра, — раздельно произнес он, надеясь таким образом более доступно объяснить очевидные вещи. — Но ведь нам нужно в музей, — предпринял последнюю попытку Шерлок. — Успеем, — отрезал Джон и ступил на проезжую часть, взмахом поднятой руки подзывая такси. Шерлок обиженно молчал всю дорогу. Смотрел в окно и всем своим видом выражал молчаливый протест против бесцельно потраченного (по его меркам) времени. Гарри Ватсон уже находилась в больнице, и там ей оказывают профессиональную, квалифицированную помощь. Шерлок не понимал, что может изменить посещение брата больной шизофренией, но и отпускать Джона одного он не желал. Пока Джон общался с врачом, он с отсутствующим видом прокручивал в голове детали дела Ван Куна, связывая его с маленьким акробатом, что подложил ему во время борьбы в карман пальто бумажный черный лотос, похожий на тот, который выудили изо рта мертвого банкира. Джон поднялся и стал прощаться с доктором. Шерлок вздохнул с облегчением, рассчитывая тут же утащить Джона прочь из больницы. — Джон, ты куда? — спросил он, когда Ватсон, минуя выход, прошёл дальше по коридору. — Хочу увидеть Гарри. — Хоть я и не прислушивался к тому, о чем вы говорили, но всё равно понял, что она сейчас под действием препаратов и почти не реагирует на внешние раздражители. — Я все равно хочу её увидеть, — не останавливаясь, процедил сквозь зубы Джон, и Шерлоку волей-неволей пришлось идти следом. — Она сейчас не в палате, а на прогулке во внутреннем дворике с медсестрой. Обреченно вздохнув, Шерлок отправился за ним, зная по опыту, что с упрямством друга можно бороться только одним способом — сделать вид, что всё идет по его плану. Еще издали они рассмотрели поникшую фигуру в пальто, сидящую на лавочке, а рядом с ней медсестру, о чем-то весело щебечущую по телефону. Подходя к скамейке, Шерлок, замедлил шаг. Если к присутствию в своей жизни Джона он каким-то образом уже притерпелся, то женщина, когда-то бросившая ему в лицо слова проклятия, обрекая их с братом на долгую, бесконечную жизнь, приводила его в состояние близкое к панике. Джон подошел к сестре, присел перед ней на корточки, стал что-то шептать, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд. Когда его попытки растормошить сестру не увенчались успехом, Джон просто опустился рядом, обнял её за плечи и робко ответил на ободряющую улыбку сиделки. — Шерлок, — позвал Джон застывшего в нескольким метрах, как соляной столп, Холмса. — Вы побудете здесь несколько минут? — спросила медсестра. — Мне нужно срочно отлучиться на пост. Это совсем недолго. Получив заверения в том, что они ее дождутся, медсестра торопливо сунула телефон в карман и ушла в сторону больницы. Джон осторожно прижал к себе Гарри так, чтобы голова оказалась на его плече, и ласково потрепал её по волосам, утыкаясь носом в светлую макушку. Когда Джон прерывисто вздохнул, прикрыв наполненные бессилием и болью глаза, сердце Шерлока сжалось. Он вспомнил сороковой год прошлого столетия и отчаянную попытку брата свести счеты с жизнью. Пожалуй, осознание того, что твой единственный родной человек болен, а ты не в силах ему помочь, будет пострашнее собственной смерти. Передернув плечами от внезапного озноба, он опустился на противоположную скамью, засунул руки в карманы пальто и стал всматриваться в лицо Гарриет Ватсон. Она была мало похожа на саму себя, какой он увидел ее на фотографии в личном деле Джона. Ничего мистического или пугающего: лицо женщины средних лет, светло-русые волосы до плеч, приятные черты лица и ничего, чтобы указывало на сверхвозможности. Темные круги под глазами, бледная кожа, потерянный вид беззащитного существа немного ослабили напряжение, в котором пребывал Шерлок. Он слишком хорошо помнил жрицу Аполлона, что возвестила им волю Оракула и прокляла бессмертием. Но он не видел ее в минуты отчаяния или злобы, когда Старший травил ее брата злыми псами, не слышал ее плача над истерзанным телом и не изведал всю глубину отчаяния, когда она провожала в последний путь брата. Раздираемый противоречивыми чувствами, Шерлок не сразу понял, что Джон ему что-то говорит. Долю секунды он отвлечённо смотрел на губы друга, которые двигались словно в немом кино, когда реальность снова обрушила на него звуковой поток и окончание «...офе?». Шерлок нахмурился, переспросив: — Что? Джон возвёл очи горе. — Принеси нам кофе. Я видел в вестибюле автомат. — Не хочу. — Зато я хочу, — сквозь зубы заявил Ватсон. — Будь добр, сходи. — Но это же тебе нужен кофе, — Шерлок меланхолично пожал плечами и вытянул ноги. — Твоя наблюдательность не знает границ, — не удержался от подколки Ватсон. — Значит, я пойду к автомату, а ты побудешь с Гарри, — сказал он, поднимаясь с лавки. — Куда? Нет! Я схожу! — Поздно, Шерлок, я уже в пути, — было видно, что Джон ещё сердился и старался как можно быстрее уйти, чтобы не выплеснуть на Холмса своё недовольство. Оставшись один на один с Гарри, Шерлок какое-то время пристально вглядывался в ее лицо, в надежде поймать хоть какие-то изменения в состоянии, а когда понял, что апатия и отсутствующий вид не представляют для него интереса, погрузился в размышления, связывая воедино части головоломки дела, которым он занимался. — На что это похоже: прожить множество жизней, умирая бесчисленное множество раз? Сначала он даже не понял, чей это голос и посмотрел по сторонам, ожидая увидеть вернувшуюся медсестру. Но когда Шерлок ещё раз мысленно прокрутил вопрос и понял, что именно у него спросили, то почувствовал, как страх скрутил внутренности ледяным узлом. Он вздрогнул, встретившись глазами с женщиной: её взгляд стал колючим, утратив всю свою отрешённость, а черты исказились до неузнаваемости, делая достаточно приятное лицо резким и надменным. Теперь он ясно видел в ней Ту, что когда-то вынесла им приговор. Шерлок прирос к скамье, не в силах пошевелиться. Сердце забилось, как пойманная в силок птица; он постарался хоть как-то вернуть самообладание, стиснув влажные ладони на крае скамьи. Пока он молча смотрел ей в глаза, Гарри со злой усмешкой упивалась его растерянностью. — Ты!… — выдохнул он. Улыбка превосходства на ее лице стала шире. — Ты, — повторил Шерлок, вскакивая на ноги. Он не помнил, как очутился рядом с женщиной, как схватил ее за плечи и стал трясти. Ему казалось, что он держит в руках саму Судьбу и именно в этот момент может получить ответ на вопрос, который искал всю свою жизнь. — Как снять проклятие? — прошипел он сквозь зубы, наклоняясь близко к Её лицу. — Шерлок! — послышался сбоку крик Джона. Он обернулся: к нему бежал Джон, отбросив в сторону стаканчик с кофе, а следом за ним спешила сиделка. Шерлок отступил, поднимая ладони, показывая, что он никому не хотел причинить вред. Запыхавшийся Джон, добежав до скамьи, не мог взять в толк, зачем Шерлоку понадобилось мучить его сестру. Что он хотел от нее добиться? — Ты сошел с ума? — спросил он первое, что пришло ему в голову. Шерлок переводил взгляд с Джона на Гарри, погрузившуюся в состояние сонной апатии, словно и не было слов, что обожгли его сознание, заставив поверить, что появление этих двоих именно в этом отрезке времени не случайно. — Почему ты молчишь, Шерлок? Что все это значит? — допытывался Джон, повышая голос. «Что это? — думал Шерлок, пытаясь собрать мысли воедино, — Совпадение, случайность или тонкая игра, чтобы свести меня с ума? Кто из нас с кем играет? И не пришло ли время раскрыть карты? Возможно, в покаянии и есть разгадка тайны?» — Я хотел узнать… — начал Шерлок, когда торнадо по имени «Джон Ватсон» стало наступать на него, осыпая упреками. — Ты просто невозможен, Шерлок Холмс! Тебя нельзя и на секунду оставить с больным человеком, чтобы ты не попытался ему навредить. Гарри сейчас вообще мало что понимает, а тут появляешься ты и трясешь ее, как плодовое дерево! — Она мне кое-что сказала, и я хотел узнать… — все еще пытался оправдаться Шерлок. — Да она ничего не могла тебе сказать, — бушевал Джон, войдя в раж. Шерлок никогда не видел его в таком гневе. — Гарри даже на меня не реагирует, а мы с ней выросли вместе, как-никак, но, увидев тебя, она сразу о чем-то захотела с тобой поговорить? Придумай оправдание получше! Медсестра тронула Джона за плечо, привлекая внимание: — Мисс Ватсон иногда произносит отдельные слова и даже словосочетания, но я не всегда понимаю, что именно она имеет ввиду. Пока вы не пришли, она произносила слово «омфал». — Омфал… — пробормотал Шерлок, — омфал, омфал… Ясно. Холмс резко развернулся на каблуках и пошел к выходу. Джон недоуменно посмотрел ему вслед, не понимая, что в этом слове такого. — Вот чёрт, — выругался Джон, глядя на стремительно удаляющуюся фигуру детектива. Он обнял сестру — Гарриет даже не шелохнулась, продолжая безучастно смотреть в пространство — кивнул медсестре, и бросился догонять друга.***
Дело Ван Куна близилось к завершению, Шерлок шел по следу как хороший охотничий пёс, и в пылу погони упустил тот самый момент, когда в жизни Джона появилась женщина по имени Сара. В ней всё было слишком — слишком мягкая (якобы) понимающая улыбка, слишком громкий смех над шутками Джона, слишком много собственнического чувства по отношению к Ватсону, а все эти поглядывания с видом превосходства в сторону Шерлока... На вкус Холмса, Сара была слишком... женщиной. Такая заарканит холостяка и глазом не моргнет. К тому же, у них с Джоном есть общие темы для разговоров — медицина, они вместе работают и будут часто видеться. Джон рядом с ней старался казаться более значимым, и их сближение было неизбежным. Шерлок не мог распутать тот клубок эмоций, который возникал в его груди при виде Сары, и под любым предлогом старался удержать Джона возле себя, придумывая задания и требуя помощи даже в самых незначительных делах. В туннеле трамвайного депо, куда он примчался спасать Ватсона, у него был выбор: спасти спутницу Джона или дать ей умереть. Как же ему не хотелось, чтобы она и дальше появлялась в их жизни, уводя от него Джона. Он развязывал узлы на опутывающих женщину верёвках, одновременно пытаясь отбиваться от назойливого акробата, который как раз дотянулся до его шеи. Перед глазами пошли красные круги, под веками замелькали яркие всполохи от нехватки кислорода, а он все упорно тянулся к Саре. Испуганный взгляд Джона подстёгивал к действию не хуже, чем осознание — если Сара погибнет, Джон его не простит. И неизвестно, чем бы закончился этот вечер, если бы Джон не увидел, что силы Шерлока на пределе, и не попытался повернуть смертоносное орудие в сторону самостоятельно, тем самым спасая не только Сару, но и друга. Падая, Джон напоролся плечом на гвоздь, но отказался обратиться к парамедикам, что прибыли на место преступления вместе с полицией. Сара поехала домой в патрульной машине, и, судя по ее ошеломленному виду, ей вряд ли захочется повторить столь экстремальное свидание когда-либо ещё. Наконец-то убрав с повестки дня подружку Джона, Шерлок сосредоточил свои мысли на главном, а именно — на ранении друга. Он видел, как Джон устало отмахивался от парамедиков, твердил, что ему не нужна помощь, но при этом незаметно потирал плечо. Означало ли это, что Джон планировал сам обработать повреждённую руку или же рана затянется сама, Шерлок не знал. И твёрдо намеревался это проверить. Когда кэб остановился возле их дома, Шерлок первым выбрался из машины и поспешил отправиться в свою комнату — возможно, Джон расслабится и не будет ждать подвоха, если он прикинется спящим. Детектив нетерпеливо скинул пальто и лёг на кровать, складывая пальцы в молитвенном жесте и чутко прислушиваясь к домашним звукам. Глухие чёткие шаги, мерное гудение труб, громкий щелчок чайника оповестили его, что Джон заваривал чай, а звук открываемой двери холодильника и последующее ругательство означало — сосед собрался делать сэндвичи и обнаружил по соседству с ветчиной отрубленную кисть руки, правда, замотанную в полиэтилен. Какое-то время раздавалось журчание воды и тихое позвякивание мытой посуды, а потом ступени лестницы заскрипели — Джон поднялся к себе. Выждав какое-то время, Шерлок, прихватив с собой антисептик и бинты, тихо миновал лестничный пролёт и остановился возле комнаты Джона. Джон как раз расстёгивал манжеты рубашки, когда дверь распахнулась, и в комнату решительно прошествовал Шерлок: — Я не могу заснуть, зная, что у тебя на плече рана от ржавого гвоздя, — с порога оповестил он, в доказательство показывая бутылочку антисептика. Уставший друг мученически закатил глаза: — Да оставь меня сегодня в покое, я и без тебя как-нибудь разберусь, — но его реплику попросту пропустили мимо ушей. Тем временем, Шерлок положил на прикроватную тумбочку принесенные медикаменты и приблизился к Джону вплотную, быстро расстёгивая его рубашку. — Что… Что ты делаешь? — Джон ошарашенно смотрел, как пальцы Шерлока ловко расправляются с мелкими пуговицами. — Ты же врач, Джон , — укоризненно протянул Шерлок. — Столбняком можно заразиться даже от малейшей занозы, и, полагаю, ты не настолько беспечен, чтобы проигнорировать укол ржавой грязной железякой, полученный в месте, весьма далёком от условий санитарии. А если будешь сопротивляться, я вколю тебе противостолбнячную вакцину. Кстати, она у тебя есть? — Естественно, — буркнул Джон, взмахнув здоровой рукой так, что рубашка обнажила смуглое плечо, — парочка ампул в аптечке, на всякий случай, если мой сосед снова вляпается куда не следует. А со мной ничего не случится, там всего лишь царапина. Игнорируя усталое ворчание Джона, Шерлок повернул его боком, чтобы рассмотреть ранение — на самом деле это и правда была скорее глубокая царапина, уже покрытая запёкшейся корочкой, разве что с одного краю виднелась выступившая сукровица. Шерлок нахмурился. В его голове не укладывалось: если Гарри и есть та самая Пифия, то Джон тоже должен быть бессмертным. Но если он родился в этом веке, то почему тогда его сестра говорила с ним, как та, что знает его тайну? И слово, это слово, что она произносила... Омфал, или «пуп земли», как его еще называют, находится только в одном месте — на развалинах храма Аполлона. Тщетные попытки добраться до правды напоминали ему старания собрать из сотен кусочков пазл, к которому не оставили картинку-подсказку. Задумавшись, он положил ладонь на голое плечо Джона и вздрогнул от необычного ощущения. Обычно он сводил к минимуму личные контакты, делая исключение для редких объятий миссис Хадсон или одобрительного похлопывания Ватсона по спине. И сейчас он оцепенел, чувствуя, как мягкое тепло тела распространяется по его руке, ширится, словно впитываясь в кровь и заставляя её ускорить свой бег по венам. Горячая волна вожделения прокатилась вдоль позвоночника, разбиваясь внутри яркими сверкающими каплями, скручиваясь в животе, отчего Шерлок сжал ладонь сильнее, отчаянно желая рвануть сонного и уставшего Джона к себе, впиться поцелуем в восхитительно-податливый рот, нетерпеливо сдирая оставшуюся одежду и... Шерлок вздрогнул, отшатываясь от друга. — Что такое? — Джон недоумённо захлопал глазами — кажется, он и правда засыпал на ходу. — Ничего, мне нужно идти! Провожая взглядом внезапно вылетевшего из комнаты детектива, Ватсон только и успел крикнуть: — Эй, а кто там хотел мне помочь с рукой?