***
Хенджин стоял перед залом Совета и нервно теребил подол рубашки. Нет, не то чтобы он был трусом, совсем нет, но раньше Совет никогда не вызывал его на личные беседы, что заставляло беспокоиться. Женщина, что встречает на развилке путей, на вид 60-70 человеческих лет, пригласила его войти. В зале не было ничего нового, хоть его не вызывали на личные беседы ранее, по работе бывал здесь часто. У главного стола стояло трое относительно молодых людей. Они что-то переговаривали. Это были представители трех миров: представитель мира ангелов, мира людей и мира демонов. Когда трое парней заметили только что вошедшего юного «ангела», они замолчали. — Присаживайся, — сказал представитель первого мира — мира Ангелов. — Мы долго думали над твоим наказанием. В скором времени ты отправишься в мир людей выполнять роль «ангела-хранителя». — Единственное — жалко человека, которому ты достанешься в роли ангела, — усмехнулся кто-то. — Теперь вы официально исполняете роль «ангела-хранителя» для представителя мира людей — Ян Чонина. pow Hyunjin Я оказался на крыльце художественной академии. Большое белое здание не вызвало у меня радости. За пару лет в моей жизни появилось слишком много белого цвета, который уже режет глаза. «Тебе достался довольно милый мальчик» — вспоминал слова совета, чтобы скрасить ожидания. Хенджин стоял на улице дольше, чем ожидалось, и начинал замерзать, наверху же теплее, точно. Чонина еще не было, его отсутствие увеличивалось, вдруг на фоне появляется шаткое тело. Ему неизвестно то, что было раньше, что так могло повлиять на него. Брюки были явно не первой свежести, обувь грязная, рубашка мятая, а волосы растрепаны.***
Счастливый, как после парка развлечений, Чонин залетает в дом, выкидывает рюкзак с альбомом, карандашами и ручкой в сторону и запрыгивает на кровать. Мимо из ванной комнаты проходит Хенджин с зубной щеткой во рту, пеной на нижней части лица и полотенцем на шее. Такой домашний. — Ты всегда такой? — Какой такой?— голубой.
— Ничего, — легкая улыбка расплывается по всему лицу. — А ты почему такой счастливый? — Четвертка по истории искусств. Кто молодец? Я молодец! А ты сможешь сделать так, чтобы я сразу стал умнее? — Могу, — слишком близко приближается к младшему, соприкасаясь кончиками носа, и почему-то решает именно сейчас посмотреть на лицо парня. Тот широко раскрывает свои глаза, пытается отодвинуться, но хранитель кладет свою руку на чужой пах, наоборот, почему-то притягивая к себе парня. Выдыхает прямо в губы, что-то шепчет. Эта поедающая близость вызывает учащенное сердцебиение у младшего, его ладошки запотевают, а в горле пересыхает. Отбросив все лишние мысли, и наконец, договорив что-то понятное только ему, льнет к мягким губам парня. Словно электрический ток проходится по всему телу, но вместо того, чтобы отпрыгнуть от источника этого электричества, он, как магнитом, тянется к Хенджину. Хранитель тихонько сминает сладкие губы младшего, у него самого не меньше крыши сносит от такого. С большей силой впивается в губы, тем самым переходя черты дозволенного вышестоящими существами. Обычное желание подарить глупому парню пару знаний превратилось в нечто страстное и продолжительное. Нехватка воздуха разделяет два пылающих тела друг от друга.«Что это?» — думает каждый из них, ища в чужих глазах ответ на свой вопрос.
— Поцелуй со вкусом мяты. Интересно, у меня еще такого не было, — неохотно произносит Чонин, находясь еще в какой-то эйфории от близости между ним и прислужником с небес, а тот лишь берет свою зубную щетку и возвращается в ванную. — Смотри не влюбись, — кажется, именно в этот момент сердце младшего принимает удар, а земля пропадает из-под пят, и он буквально тает от каждого взгляда Хёнджина. pow Jeongin Можно я стану немного слабым? напишу тебе письмо, в котором буду говорить, что не могу сказать, писать о том, что ты вселенная, в которой я живу, скажу, что ты воздух, которым я дышу и в любой момент, хочу сравнивать тебя с планетами, богами и скульптурами. Таким необыкновенным быть — грешить, что мне хочется продолжить нарушать любой закон, дотронуться до неприкосновенного тебя и назвать своим. Возможно думаешь, что мы всего лишь обычные знакомые, хотя за первые дни случилось то, что нужно еще осознать и переварить. Обычные друзья так не поступают, да? Пока, я закрываюсь в своей комнате, пока мокнет белая подушка от моих прозрачных слез, как правда, которую я могу сказать, но не сейчас. Я продолжу сравнивать тебя с богами и скульптурами, до которых не могу достать и коснуться, как звезды на небе.