***
За тёмным окном видны улицы шумного города. Люди в спешке прячутся от дождя, шагая домой, где их ждут близкие и родственники. Крупные капли дождя разбивались об асфальт и стекла, как надежды одиноких, что к ним в дверь кто-нибудь постучится, они откроют дверь и услышат знакомый и нужный голос. Хенджин немного понимал чувства этих людей. Он сам когда-то был человеком, а сейчас? Тогда он был маленьким ребенком в семье, которого наверняка любили и ценили. Сейчас он просто сидит на подоконнике и ждёт. Просто ждёт, потому что уверен, что кто-то все-таки постучит в эту дверь. Но нужен ли он кому-то, помнит ли кто-то из семьи о нем, сделали ли ему могилку в знак памяти? Никто не знает. Хван наблюдает за суматохой по ту сторону окна. Он не понимает, почему люди так бегут и от дождя ли? Ведь дождь прекрасен, хотя он не может уже его чувствовать, продолжает так думать, переосмысливая воспоминания. То, как капли дождя разбиваются об окно и рисуют узор на нем — единственное, чем можно довольствоваться этим грустным вечером. Парень кутается в свою фиолетовую толстовку и продолжает наблюдать за происходящим, кусая корку нижней губы. Чонин буквально игнорировал дождь, чтобы быстрее добраться до пункта назначения. Через пару секунд раздается звук, оповещающий о том, что кто-то пришел. Хван сразу спрыгивает с подоконника и спешит к двери, открывает ее и видит перед собой подопечного, промокшего до ниточки. — Ты сильно промок, — Ян продолжал стоять у порога квартиры, вытирая лицо мокрым рукавом, — Почему ты не взял зонт? — А зачем? — Чонин поставил сумку на холодный паркет, а Хенджин протирал влажные волосы, которые приятно пахли дождём. Так и хотелось утонуть в этих чёрных, словно каменный уголь или нефть, волосах. — Но ты же можешь заболеть, — после этих слов Хван услышал неутешительный громкий чих, — Вот видишь! А мне еще отчитываться там наверху, а тебе продолжать учиться. Чонин, незаметно улыбнулся и вытер влажные и замерзшие руки об чужую одежду, как маленький ребенок. Уже успел закипеть чайник. Ян наливает чашку чая, одну, но большую. Такой кружкой двух человек напоить можно. Младший завалился на одноместное кресло с блокнотом и чего-то ждет. С собой у него тёплый шерстяной плед и чашка ромашкового чая. Раньше он был равнодушен к такому вкусу. До того времени, пока в его жизни не появился он. Грубый и нежный, ясный и твердый, прозрачный с примесями и с чёрными глубокими, как ночь, глазами и такими же волосами, любящий мяту. Раньше Хенджин был равнодушен к дождю, считал чем-то отвратительным и ненужным до того времени, пока в его жизни не появился "маленький" мальчик, Ян Чонин — мальчик с самой широкой улыбкой. Один сидит в одноместном кресле под одним пледом и с одной кружкой чая, как вся его жизнь, другой же стоит перед ним, не имея в этом мире ничего, кроме подопечного, но в квартире они вдвоём, только вдвоем и это факт. Чонин смотрит в зеркально-черные глаза старшего, а тот в свою очередь тонет в серых глазах напротив. Около пяти минут один любовался другим, его чертами лица и глубоким взглядом. За окном все еще стучит дождь. Кто-то продолжает спешить к себе, в уютное жилище, чтобы увидеться с любимым человеком, а кто-то все так же сидит в своей квартире в одиночестве. Хван обвил талию младшего своими руками со словами «грейся», с долей вероятности того, что пробуждал и возбуждал не одну сотню клеток этого "ребенка". Имея одну дверь, одно кресло, один плед, одну кружку чая и одну любовь, можно быть счастливыми.Наверно.
мы не супруги, мы не венчались, мы не вместе, мы не любовники и точно не друзья. но ты согреваешь мою душу в нежном жесте, но ты - уют среди гнилого бытия.