Дом

      Арья позволяла холодному ветру, что постоянно кружил в Богороще, успокаивать её. Не считая семейной крипты, Богороща, казалось, стала единственным местом, которое могло бы успокоить неспокойную душу Волчицы. Девушка слушала, как над головой тихо шумели бордовые листья; Арье почудилось, что они вели между собой какую-то особую тайную беседу или же, наоборот, пытались сказать что-то ей, донести до неё вековую мудрость и придать сил, вот только Арья впервые в жизни ничего не могла понять. Старк посещала Богорощу каждый раз, когда её душа находилась на перепутье. После визитов в это таинственное место, девушка обретала чувство ясности. Однако, сегодня все было иначе. Совсем не так, как раньше.       Арья глубоко вздохнула и закрыла глаза; Лицо Джендри моментально всплыло в сознании Волчицы. Она разочарованно выдохнула промерзший воздух. Девушка думала, что Уотерс мертв, несмотря на то, что её сердце не могло, просто не позволяло смириться с этими невыносимыми мыслями. Она пыталась забыть его. Возможно, подсознательно девица Старк и испытывала чувство надежды. Два или три раза это подчиняющее сознание чувство овладевало ею. Но Арья каждый раз подавляла это глупое чувство. Что дала надежда ей раньше? Мертвых родителей. Мертвых братьев. Мертвую сестру. Девушка уже давно успела разочароваться в этом чувстве. Она давно привыкла смотреть на жизнь такую, какая она и есть. Без прикрас и счастливых концов. Но, что теперь? Эти малюсенькие надежды, совсем крошки, оказались вполне реальными, зачем же тогда прятаться в Богороще? Арья должна чувствовать себя счастливой. Она вернулась в Винтерфелл спустя столько лет. Джон здесь. Санса здесь. Бран здесь.       Он здесь. Её Джендри. Здесь.       Откуда тогда взялось это болезненное жжение в груди? Неужели счастье так должно ранить? Оно ведь не должно взращивать ростки боли в сердце? Не должно вызвать слёз, которые даже Арья не в силах сдержать и остановить. Что же это за чувство?       Арья горько рассмеялась. Девушка много раз чувствовала себя разбитой, сломанной пополам, склеенной из миллионов осколков прошлого, но не настолько, чтобы не понимать, что с ней происходит. Может, она сумеет исцелиться. Так ведь работает с ранами, полученными в бою? А с душою? Когда тебе наносят удар, сначала ты не сразу чувствуешь острую боль. Тебе просто больно. Потом ещё больнее, потом чувствуешь резь, кровь и новая кожа покрывает рану. Становится не такой идеальной, какой была раньше, но все же человек исцеляется. А душа?       Арья столько всего пережила за свою недолгую жизнь. Её разум чувствовал, как все кругом находится в непреодолимом бесконечном беспорядке. Счастье впервые за столько лет. Увидеть Джона; девушка обняла его так сильно, что была уверена, что брат начнет задыхаться из-за её хватки. Она так долго сдерживала свои эмоции и наконец-то освободилась. В тот самый миг все стало безразлично. Все, кроме того, что она дома. Она в Винтерфелле. А Джон, Санса и Бран рядом с ней.       И тут взгляд её серых глаз, подобно зимней вьюге, что устраивает танец беспокойных снежинок в небесах, зацепился, нашел его. Она все ещё была во власти крепких рук Джона; он кружил её, как в детстве. Сердце так сильно забилось, что казалось, может сломать грудную клетку. Арья смотрела на Джендри и не могла поверить: казалось, что он был призраком тех дорогих кровоточащих воспоминаний. Ей хотелось, чтобы он был настоящим. В её мечтах, она никогда не задумывалась о том, что судьба сведет их в Винтерфелле. Обычно это было другое, чуждое им обоим место. Арья не знала, что случилось. Кто из них первым оказался здесь, но они вдруг стали находится рядом. Близко.       Впервые за долгие годы Арья встретилась лицом к лицу с Джендри. Его имя слетело с её уст, прежде чем она сумела вновь контролировать себя. Она увидела, как глаза парня закрылись, словно из-за того, что он не был уверен в то, что действительно слышит её голос, то, как она произносит его имя. Словно голос Арьи олицетворял первые капли дождя, в которых Джендри так сильно нуждался после долгой и невыносимой засухи. Девушка почувствовала ком, образовавшийся и застрявший в горле, а затем на глазах стали наворачиваться слёзы. Затем Джендри назвал её «Миледи» и Арья испуганно рассмеялась, воспоминания наполняли её с ног до головы.       Однако, она заметила, как Джон смотрит на них. С таким любопытством, словно он не понимал, что сейчас происходит. Не трудно было догадаться, что Джендри ничего не рассказал брату, вообще никогда не говорил о ней. Её мир стал рушиться постепенно. Арья думала, что значила для Джендри нечто важное, такое же, как и он значил для неё. Но, как оказалось, она ошиблась. Арья хотела убежать, но не сделала этого: она не станет. Черты лица Волчицы вновь стали безразличными, и она заметила те изменения, что отразились на лице кузнеца, после того, как он взглянул на неё такую. Однако, он не заговорил с ней и даже не пытался начать беседу после случившегося.       И вот теперь Арья находилась в Богороще, стараясь, вновь научится контролировать своим эмоции. Научиться не показывать свои чувства. — Так и думал, что найду тебя здесь, — тихо сказал Джендри.       Она немного напряглась, сама не зная почему. Арья не пыталась сделать это нарочно, и все же каждый раз, когда девушка слышала голос Уотерса, ее мысли возвращались к их последнему разговору. Она догадывалась, что Джендри пытался сказать, но даже какое-то время после их встречи Арья все еще ощущала ту старую рану, что полностью так и не зажила. Джендри был первым человеком, которому Арья открыла свое сердце. Тем самым, кого она хотела видеть в своей стае. Волчица чувствовала, как в ней накапливаются эмоции. Она закрыла глаза и стала упрекать себя, попутно напоминая, что те дни давно прошли: что их с Джендри и не было никогда, что времена уже не те, что были раньше. Арья почувствовала, что некоторые разочарования успели исчезнуть, но слабые отростки ярости все еще горели в её душе. — Кто тебе сказал? — спросила Старк, стараясь, чтобы её голос звучал как можно непринуждённее. — Вы, миледи, — ответил кузнец и Арья заметила тень печальной улыбки, украсившей черты его хмурого лица.       В голове тут же всплыло воспоминание.       Они вдвоем искали еду, и Арья рассказывала Джендри о Винтерфелле. Было приятно поговорить с кем-то о Винтерфелле; Старк чувствовала себя прежней все больше и больше в такие моменты, в отличие от большинства дней, проведенных сразу же после побега из Королевской Гавани. Уотерс не перебивал девчушку и внимательно слушал, лишь изредка задавал какие-нибудь вопросы, будто он был искренне заинтересован рассказом своей новой подруги, а не делал это лишь из вежливости или от скуки. Тогда Арье показалось, что Джендри хочет узнать о её доме, о том, что делало её счастливой. Она рассказывала ему о Богороще, и парень казался слегка впечатленным, слегка трепетным, когда Волчица говорила ему об этом. А сама Арья чувствовала, как что-то глубоко у неё внутри успокоилось. — Итак, значит ты помнишь, что мы знали друг друга? — Девушка повернулась к нему лицом, ее гнев вспыхнул снова. — Разве я мог забыть? — Уотерс отвел взгляд в сторону. — Судя по выражению лица Джона, когда он увидел нас, было совершенно ясно, что ты именно это и сделал, Глупый Бык, — произнесла Арья, усмехнувшись. — Арья, я... — Взгляд синих морских глаз снова обратился к ней.       Стоило девушке только взглянуть ему в глаза, как она почувствовала, что ее гнев уменьшился. Джендри выглядел грустным и уставшим. Все те едкие слова, что Арья хотела произнести минуту назад, умерли на ее устах. Это не имело значения сейчас, не так ли? — Все в порядке, — проговорила Арья, почувствовав легкую усталость. Этот день был более эмоционально истощающим, чем она могла подумать. — Я уверена, что у тебя были свои причины, — Следующие слова, которые она добавила, были произнесены едва ли не шепотом, но в тишине леса Богорощи они, казалось, и вовсе растворились. — Ты всегда так делал.       Джендри закрыл глаза, выглядел он побежденным. В груди снова все слишком сильно забилось. Арья не хотела видеть его таким, но не знала, что сказать. Это было похоже на их прежнюю общую жизнь, так как они были в пределах досягаемости друг друга. Она ждала, что Уотерс что-то скажет, хотя бы какую-нибудь глупость, но он этого не сделал. Расстроенная, она начала уходить. — Я думал, что ты погибла, — горе, застрявшее в голосе кузнеца, остановило её. — Я думал, что ты умерла. Я хотел сказать Джону, я пытался, но не смог. Я думал, что потерял тебя... И я вспомнил, как сильно ты любила своего брата... Все, чего я так сильно хотел: защитить тебя... Я не мог спасти тебя, защитить тебя, но я помогу Джону, чем смогу.       Арья повернулся и вновь посмотрела на его лицо. Сердце девушки сжалось, когда она увидела глубокую вину в его синих бездонных глазах. Девушка подошла к Уотерсу ближе. Она не могла подобрать нужных слов... Все, чего она хотела сейчас... Так это этого Глупого Быка и он был здесь. — Мы здесь сейчас, — Арья подошла совсем близко к Джендри; взяла его за руку.       Пару мгновений Джендри смотрел на их соединенные руки, словно не веря, что все действительно происходит. Наконец, легкая улыбка подкралась к его губам, когда их пальцы переплелись, и Арья ощутила, что улыбается в ответ. — Мы здесь сейчас.