Кем бы я ни был, я буду любить тебя.

      Он вспомнил. Не все воспоминания вернулись к нему, но в тот день он наконец-то вспомнил своё настоящее имя. Конгфоб. Он не знал, почему в его памяти хранились обрывки воспоминаний парня по имени Мэт. На самом деле, загадок стало ещё больше, но вспомнив своё имя, Конгфоб почувствовал силы вернуть свои воспоминания. И он знал с чего начать. Нонг’Тан тогда очень испугался, когда Конг застыл словно соляной столп, услышав своё настоящее имя от женщины, стоящей на детской площадке. Она обращалась не к нему, а к ребёнку на качелях, подзывая его к себе. И в тот момент, когда малыш со всех ног кинулся к ней, крича «мама!», Конгфоб понял, что знает эту женщину. Она стала ниточкой к его прошлой жизни, ключом к закрытым воспоминаниям, но для начала было необходимо объясниться с Таном. Это заняло весь вечер, и после их разговора между ними возникла неловкость, словно липкая вата, растёкшаяся в воздухе. Сначала, безусловно, Нонг был рад зацепке и нетерпеливо хотел начать поиски, но Конгу необходимо было прояснить всё между ними. Он чувствовал, что Тан стал испытывать к нему не просто приятельские чувства, но отгонял эти мысли, так как знал, Нонг не решится, а сам он не станет делать шаг, потому что у этих отношений не было бы будущего. Но в свете новых событий у него появилась ещё одна причина для отказа, веская причина прервать зарождающиеся со стороны Нонга чувства. Он вспомнил лишь имя, остальные воспоминания были закрыты завесой тайны, покрыты туманной дымкой. Но даже так, он понял, что стал призраком, чтобы найти его. Человека, которого он любил.       Первой мыслью было то, что он любил именно ту самую девушку. Они с Таном решили подкараулить её на детской площадке и вскоре им это удалось. Буквально через пару дней непрерывного ожидания, они с малышом снова появились там, но в этот раз с ними был ещё и мужчина. Тан бросил на него свой взгляд, но Конгфоб лишь покачал головой. Нет, не надо никакого сочувствия. Даже если он и любил эту женщину, он не стал бы просить её сохранять обет безбрачия, он пожелал бы ей счастья в любом случае. А она, несомненно, была счастлива. Совершенно не хотелось портить их семейную идиллию, но Конг хотел вспомнить. Очень хотел вернуть свои воспоминания. И он подошёл ближе, попросив Нонга остаться пока в стороне. Он справится. Он сильный. Затем оказалось, что все переживания были напрасны. Женщину он знал, но не любил её в прошлой жизни. Заглянув в её глаза, он вспомнил, те ощущения, что испытывал к неё раньше: братскую любовь, желание защитить и немного грусти. Перед глазами мелькнули вспышки воспоминаний, где она, совсем ещё юная признаётся ему в любви, а он в ответ чувствует тоску: нет, он любит другого, но тот не отвечает ему взаимностью. Значит ли, что в прошлой жизни его мучила безответная любовь? Мужчину он знает тоже, вспоминаются минуты их общих попоек. Лучший друг. Крепкое плечо в минуты печали. Безмолвная поддержка, когда она так нужна. Мелькают и другие лица, но слишком неуловимо, так, что начинает болеть голова. Думаете у призраков не осталось чувств? Вовсе нет, возможно, они не чувствуют физической боли, но дискомфорт от душевных терзаний весьма реален и ощущается очень остро.       Эм, так зовут мужчину, треплет сына по голове и садит в машину. Мэй, та самая женщина, садится на переднее сидение, и они отъезжают с детской площадки. В панике от того, что вот-вот может оборваться ниточка, ведущая к его прошлому, он прыгает следом в машину. А Тану ничего не остаётся как брать такси, что будет следовать по пятам за машиной Эма. Слава Богам, едут они не долго и Тан не успел их потерять в суматошном движении улиц Бангкока.       Видно Эма и Мэй занесло на ту самую детскую площадку, потому что она была рядом с детским садом, откуда родители забирали своё чадо. Сами жили они чуть дальше, в десяти минутах езды на машине, в большой, но уютной квартире. Тан остался внизу, недовольно хмуря брови. Конгфоб лишь успел послать ему извиняющийся взгляд и тут же поспешил за друзьями из прошлой жизни. Он мысленно извинился за вторжение, понимая, что никто из них всё равно не сможет ни услышать, ни увидеть его, и прошёл сквозь закрытую дверь. Мэй уже колдовала на кухне, Эм возился с малышом. А Конг оглядывался в попытке найти что-то, что позволит ему вспомнить что-нибудь ещё. Но тщетно. Свежий ремонт, уютная обстановка, небольшой беспорядок в виде разбросанных игрушек и больше ничего. Конгфоб не помнил эту квартиру. Вероятно, он ни разу здесь и не был. Возможно, с грустью подумал Конг, он умер раньше и не смог поздравить друзей с новосельем, а раз сына они назвали в его честь, то и с пополнение в их семействе он тоже пропустил. То, что сына друзья назвали также, поднимало в душе волну благодарности к ним. Нет, не забыли. Помнят. Считают его достойным чести назвать свою кровиночку таким же именем. Не испугались той же страшной судьбы, преждевременной кончины для сына. Однако, грусть затапливала с головой. Он вдруг сильно захотел быть живым, чтобы оказаться рядом с ними. Стать для их сына хорошим дядюшкой. Он стал бы для него хорошим примером. Конгфоб, хоть ещё память не вернулась полностью, знал себя хорошо. Он и тот парень Мэт, воспоминания которого хранились в его памяти, были похожи. Настолько схожи характерами, что он принял его память как свою. И заменил его образ в памяти своим. Он не учился в экономическом факультете, он понял это после встречи с друзьями. Возможно, он хотел туда поступить, но в итоге учился на инженерном. Мэт же словно прожил его другую жизнь, где Конгфоб поступил на экономический. Воспоминания Мэта тоже были расплывчатыми, но Конг понимал, для полной картины, ему также необходимо было узнать кто такой Мэт и почему его память перешла к нему. Решив заняться этим вопросом, он последний раз улыбнулся друзьям и покинул квартиру. Он ещё вернётся. Но сейчас было необходимо, узнать, кто такой Мэт.       Тан яростно включился в поиски информации, вызывая беспокойство у его друзей. Конгфоб не хотел такой отдачи, но, смотря на азарт в глазах Нонга, не мог ему возразить. Благодаря Тану и его друзьям, которые, не понимая истинной подоплёки, рвались за другом и в огонь, и в воду, информация нашлась уже через две недели. Там, где сначала никто и не подумал искать. Маленькая колонка в газете. Пара предложений, без фотографий. И всё стало ясно. Пи’Мэт, а он оказался Пи, стал начальным звеном цепочки невероятно связанных между собой событий. Мэт был хорошим парнем, с тяжелой судьбой. Потеряв родителей, несмотря на свои проблемы со здоровьем, он окунулся в учёбу. Был прилежным студентом и хорошим другом. Просто однажды его сердце его подвело. И, к сожалению, смерть его настигла на дороге, когда он оказался за рулём. Его больное сердце просто не выдержало тоски по родителям, тяжёлой учёбы и предательства девушки. Оно остановилось внезапно, но вместе с собой остановило время и других людей. Мэт сбил беременную женщину. И в тот страшный момент было потеряно три жизни. Здесь бы стоило остановиться, но оказалось, что всё только началось. Муж сбитой женщины не смирился с потерей жены, вот только мстить ему было некому, и он в порыве отчаяния взялся за оружие. Средь бела дня, на глазах у изумленной публики он размахивал оружием приводя в панику окружающих людей. А потом приставил пистолет к своему виску. А Конг был просто прохожим, вот только как называли его в газете, был героем, ринувшимся на перерез и схлопотавшим пулю. Возможно, стоило дать отчаявшемуся мужчине умереть, но Конг не был Конгом, если бы не пытался спасти хоть одну душу. Почему Боги так подшутили над ним и перепутали его воспоминания, Конг не знал. И если честно, его уже не так это заботило. Он думал, что в час реинкарнации он спросит, почему. Но сейчас ему предстояло вспомнить то, что его заставили забыть.       Он хотел бы не впутывать в это Тана и его друзей, но понимал, что без Тана ему не справиться. Тан вытащил его из кладбища и теперь Конгфоб был привязан к нему, ограниченный в передвижениях. Свою могилу Конг так и не нашёл, возможно, она была в другом городе. Его родители, судя по газетной вывеске на тот момент были живы, но проживали в другом городе. Нонг’Тан предлагал свозить его туда, но Конг не решался. Он словно боялся, что, увидав свою могилу, он примет свою смерть и уйдёт на круг перерождения так и не вспомнив. А вспомнить было важно. Конгфоб это чувствовал. Ему необходимо было вспомнить свою любовь. Каждый день стена, отделяющая его от воспоминаний словно подтачивалась, и он всё больше осознавал, как сильно он любил этого человека. Кто это он не знал, воспоминания расплывались, поддёргивались дымкой, не давали разглядеть силуэт. Но даже пытаясь вспомнить, скрючиваясь от боли на маленьком диванчике в гостиной Тана, он понимал, что стал призраком, чтобы быть с этим человеком, сказать ему важные слова. Вот только какие, он и сам не помнил. Оставалось надеяться, что, когда он увидит любимые глаза, эти слова сами придут ему в голову.       В один из дней, когда они с Таном проводили слежку за Эмом, им повезло. Эм и Мэй, отвезя малыша к родителям, поехали в бар. Конг сразу понял, это место ему знакомо. В прошлый жизни он не раз тут бывал. Тан заказал выпить и уселся неподалёку от шумной компании, к которой присоединились Эм и Мэй. Конг, пользуясь своей невидимостью для остальных подошёл ближе, жадно вслушиваясь в каждое слово. Он снова неверно подумал, узнав, что весёлый мужчина, сверкающий яркой улыбкой и совсем не выглядевший на свои тридцать с хвостиком, был хозяином бара. Конг решил, что именно он, Брайт, тот кого он ищет. Но мысль тут же отпала. Нет, не он. И дело даже не в том, что он был мужчиной. Конг знал себя и понимал, что любовь не зависит от пола. Была ли его любовь мужчиной или женщиной, ему было всё равно. Он просто знал, что это его человек, и хотел его найти. А Брайт был не тем человеком,просто другом, даже не таким близким как Эм.       Скользя взглядом по лицам присутствующих, он понимал, что знает их. Воспоминания неохотно возвращались, даря ему крохи моментов с друзьями. Вот вечный заводила Брайт, в красной рубашке наставника дарит улыбки девушкам. Вот Прэм, взрывной и жестокий ругается с кем-то, но не с ним. Вот Тута, несмотря на свою комплекцию, словно тень и надежная опора следующий за друзьями. Вот Нотт, серьезный и усталый взгляд, и Конг передаёт ему учебники и просит передать их.. кому? Имя ускользает, никак не получается схватить этот эпизод воспоминаний. Кому он просил передать учебники? Это тот, человек, которого он ищет. Или просто не помнит имя, потому что этого человека тут нет? Конг оглядывается еще раз. Брайт, Прэм, Тута, Нотт - они все для него Пи. С остальными, как подсказывает память, он учился на одном курсе. Есть еще пара человек, которые оказываются его Нонгами, но и они уже давно закончили университет. Сколько времени прошло? Как долго он был мёртв? Как долго он бродил во тьме, перед тем как оказаться на кладбище. Конгфоб оглядывается на Тана. Он встретил его ещё ребенком, а Нонг уже так вырос. Сколько же времени он потерял? Его друзья из прошлой жизни уже совсем взрослые, у многих из них уже есть дети. Забыл ли его любимый человек? Что если, он не сможет увидеть его, как Тан видит? Что если даже не услышит его слова, ради которых он вернулся в этот мир, отказавшись от реинкарнации. Ради чего он ищет его? "Чтобы узнать, что он счастлив" - тут же пришёл ответ. Если любимый человек счастлив, значит Конгфоб сможет успокоиться и переродиться. А если нет, то он сделает всё, чтобы сделать его счастливым. Даже в своём призрачном обличии, он найдёт способ.       Вечер уже подходил к концу как кто-то спросил про Артита. За этим вопросом последовала тягучая тишина, и если присутствующие не могли слышать Конгфоба, то Тан имел эту привилегию. И он услышал, выдох на грани обморока. Хотел было дёрнуться к нему, но Пи, заметив его манёвр, яростно закачал головой. Нет, не сейчас. Не тогда, когда было жизненно важно узнать ответ на вопрос. Артит. Его солнце. Он вспомнил лишь имя возлюбленного, но уже был готов пройти круги ада, лишь бы снова быть рядом. Теперь он точно должен вспомнить всё. И найти его. Любой ценой.