***
Несколько дней спустя в поместье Бьюкейтеров наведался нежданный гость. Роуз с матерью мирно пили чай на кухне, когда раздался стук в дверь. — Пойду посмотрю, кого там принесло, — сказала Руфь, отправилась в прихожую, но вскоре вернулась обратно, её лицо выражало недоумение. — Роуз, это к тебе. Роуз удивилась не меньше матери. Когда она вошла в прихожую, её взору предстал незнакомый мужчина, стоящий на пороге. — Здравствуйте. Мне было велено передать это лично в руки Роуз Дьюитт Бьюкейтер, — мужчина протянул удивленной девушке письмо и небольшую чёрную коробку, перевязанную синей лентой. — Желаю вам всего наилучшего. — А от кого… — хотела было спросить Роуз, но загадочного гостя уже и след простыл. Роуз догадывалась, от кого могло быть это послание. Она вернулась обратно на кухню и под вопросительный взгляд матери дрожащими руками распечатала конверт. Когда Роуз увидела знакомый почерк, её догадки подтвердились. Здравствуй, Роуз. Надеюсь, что ты в порядке. Мы с мисс Марлоу решили разорвать помолвку. Я признался ей, что моё сердце навечно будет принадлежать другой, а она не смогла с этим смириться. Возвращаю то, что всегда принадлежало только тебе. Делай с ним, что хочешь. Можешь обеспечить безбедную жизнь себе и своей матери, можешь сохранить в память обо мне, либо же выбросить. Каледон Хокли. Короткое письмо вызвало у Роуз бурю эмоций. Стараясь сохранять внешнее спокойствие, она открыла коробку. Её взору предстал до боли знакомый бриллиант Сердце океана. На расспросы своей матери о том, кто прислал ей эту драгоценность и откуда загадочный отправитель знает о том, что Роуз вернулась домой, она сказала лишь то, что они с Кэлом плыли на одном и том же судне и что он решил вернуть ей ожерелье, подаренное в честь помолвки. Затем Роуз попросила мать оставить её одну и в смешанных чувствах удалилась в свою комнату. Роуз сидела на кровати, задумчиво рассматривая бриллиант на своей ладони. Украшение, которое раньше казалось ей тяжёлым и зловещим, теперь вызывало у неё противоположные чувства. Только сейчас она поняла всю значимость бриллианта, и метафора с сердцем из письма становилась всё более очевидной. Девушка сжала драгоценный камень в ладони и прижала его к груди. По её щеке скатилась одинокая слезинка. В голове Роуз вихрем проносились воспоминания, связанные с бриллиантом. Она вспомнила, как Кэл впервые преподнёс ей столь дорогой подарок. Теперь эта сцена в её памяти выглядела совсем иначе. Отныне Роуз отчётливо видела, с какой любовью и трогательностью Кэл дарил ей этот бриллиант, и не понимала, почему раньше в упор отказывалась верить в его чувства. Открой мне своё сердце, Роуз. Потом Роуз вспомнила Джека. Его образ так чётко предстал перед её глазами, что душевные раны снова дали о себе знать. Роуз была настолько ослеплена любовью к Джеку, что позволила себе воистину подлый поступок по отношению к своему жениху. Нарисуй меня, как тех француженок. Я его надену. «Милый, хороший Джек. Если бы я только могла знать, к каким последствиям может привести моя глупость и безрассудность», — с сожалением подумала Роуз. — Откуда ты знаешь, что я его не крал? — Просто знаю. Уже после крушения, когда, казалось бы, была проведена окончательная черта между Роуз и Кэлом, он всё равно её искал. Искал, несмотря на предательство и боль, которую она ему причинила. И даже это тогда не могло заставить девушку поверить в искренность его чувств. Я искал именно тебя, Роуз. Наконец, Роуз смогла прийти к решению, которое она считала наиболее правильным. На конверте был адрес отеля, откуда было отправлено письмо, и девушка вознамерилась отправиться туда в надежде, что Кэл ещё там. — Ты куда, милая? — спросила Руфь, когда увидела, что её дочь поспешно надевает на себя пальто. — Я должна поехать в отель, где остановился Кэл, — будничным тоном произнесла Роуз. — Я не могу оставить себе такую дорогую вещь. Я верну её законному владельцу. — Ты хорошо подумала? — напряглась миссис Бьюкейтер. — Да, мама. Прошу, только ничего не говори. Это моя жизнь и мой выбор. Роуз поспешила прочь из дома. Очутившись на улице, она, наконец, позволила себе перевести дух. Девушка села в трамвай и, наблюдая за сменяющимися серыми зданиями и толпами спешащих людей, пыталась отвлечься от волнения, которое душило её. Она искренне надеялась, что мать поверила ей, ведь на самом деле Роуз хотела сделать то, чего отчаянно желала и в то же время очень боялась. Когда трамвай доехал до нужной остановки, Роуз чуть ли не бегом отправилась к высокому белому зданию отеля. Она дрожала всем телом, сама не зная, отчего: то ли от волнения, то ли из-за холодного пронизывающего ветра. Роуз вошла в холл отеля и сразу же направилась к стойке администратора. За стойкой стояли два джентльмена, один был одет в красивую униформу, а во втором Роуз узнала мужчину, который недавно передал ей бриллиант с письмом. «Судя по всему, это слуга Кэла, — подумала Роуз. — Значит, он ещё здесь». — Добрый вечер, — стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, поздоровалась Роуз. — Могу ли я увидеться с Каледоном Хокли? — Ещё раз здравствуйте, мисс. Я скажу мистеру Хокли о вас, пожалуйста, подождите здесь, — сказал мужчина и отправился в номер своего хозяина. Роуз изо всех сил старалась выглядеть спокойной и невозмутимой, но ей казалось, что земля уходит из-под ног, и она вот-вот упадёт навзничь. В попытке отвлечься от своего нервозного состояние девушка рассматривала интерьер отеля, который был воистину роскошным и изысканным. Наконец дождавшись того камердинера, который предложил сопроводить её до номера Кэла, Роуз постаралась выкинуть все лишние мысли из своей головы и сосредоточиться только на том, ради чего она решилась на этот визит. Оказавшись у заветной двери, Роуз в последний раз собралась с духом и вошла внутрь. Каледон Хокли сидел на диване со стаканом в руке. Когда их взгляды встретились, на его лице мелькнуло что-то похожее на замешательство, но спустя мгновение оно снова стало непроницаемым. — Здравствуй, Роуз. Удивила же ты меня. Когда мистер Андерс сказал мне, что пришла именно ты, я сначала решил, что он меня разыгрывает. — Да, мой визит и правда весьма неожиданный… Сможешь уделить мне немного времени? Мне нужно поговорить с тобой. — Скажу сразу, бриллиант обратно не приму. Он твой. Если ты пришла его вернуть, то уходи. — Никуда я не пойду, пока ты меня не выслушаешь. Но, пожалуй, сначала я отнесу это в бар, — Роуз взяла бутылку виски с журнального столика. — Разговор предстоит серьёзный, мне нужно, чтобы твоя голова оставалась ясной. — Тогда с какой целью ты пришла? Прятать от меня спиртное? — с ироничной усмешкой спросил Кэл. — Да, только ради этого и ехала в другой конец Лондона, — усмехнулась Роуз, унесла бутылку и, вернувшись, села на диван рядом с Кэлом. — Я долго думала над тем, правильно ли я поступила, когда отвергла тебя во время нашей последней встречи. Когда ты только появился в моей жизни, я смотрела на тебя как на надзирателя, который хочет лишить меня свободы, навсегда запереть в золотой клетке, вынуждать подчиняться… Мама постоянно твердила мне, что наше положение может спасти только моё выгодное замужество, а когда ты стал оказывать мне знаки внимания — она стала давить на меня ещё больше. Я сопротивлялась, ведь ты не был моим выбором. Видела в тебе только худшее, намеренно очерняла твой образ. Считала, что ты видишь во мне лишь красивую игрушку, сама мысль о каких-то чувствах ко мне казалась просто нелепой. Так вот, сейчас я смотрю на тебя по-другому. Если ты готов отпустить прошлое — я готова открыть тебе своё сердце. Когда Роуз закончила свой монолог, Кэл почувствовал себя так, будто все его мечты сбылись в один момент. После того, как он окончательно потерял надежду вернуть свою любимую, ему было трудно поверить в происходящее. Всё казалось каким-то фантастическим сном. Но каждый раз, когда Кэлу снилась Роуз, он видел лишь её смутный образ, который отдалялся от него и постепенно рассеивался. А сейчас она была рядом с ним. Настоящая. И даже не думала никуда исчезать. — Ты действительно этого хочешь или мать промыла тебе мозги? — спросил Кэл. На самом деле он хотел сказать что-то другое, но вместо того он задал, как ему казалось, совсем неуместный вопрос. Однако Роуз вовсе не смутилась. — Знаю, тебе трудно в это поверить, но сейчас это полностью моё решение, — сказала она. — Даже мама о нём не знает. Так каким будет твой выбор? Маска невозмутимости окончательно спала с лица Кэла. Со взглядом, полным нежности и обожания, он взял ладонь Роуз и прикоснулся к ней губами. Лицо девушки озарила тёплая улыбка, её глаза лучились счастьем. — Я буду самым большим глупцом в мире, если скажу "нет", — улыбаясь, произнёс Кэл, затем добавил уже серьёзным тоном. — Но учти, сбежать больше не позволю. Затем мужчина притянул Роуз к себе и прижался к её губам в жадном, ненасытном поцелуе. Где-то в глубине души он по-прежнему боялся, что его возлюбленная может передумать и оттолкнуть его, но Роуз даже и не думала сопротивляться. Наоборот, она с жаром отвечала на его ласки, позабыв обо всех своих внутренних противоречиях. Она не думала останавливаться даже тогда, когда почувствовала, как руки Кэла расстегивают шнуровку на её платье. В свою очередь, Роуз начала стягивать с мужчины пиджак, давая понять, что их желания совпадают. Теперь в её душе не было места холодности и отстранённости. Только желание любить и быть любимой.***
Безграничное счастье заполнило каждый уголок души Кэла. Ещё утром ему казалось, что вся его жизнь идёт под откос, но сейчас рядом с ним на кровати лежала его любимая Роуз, которая теперь навсегда принадлежала только ему. Она лежала, уткнувшись в его грудь, а он тем временем проводил рукой по её мягким и шелковистым волосам. Момент был настолько прекрасен, что хотелось навсегда сохранить его в своей памяти. — У тебя перо в волосах, — Кэл вытащил из волос Роуз небольшое белое пёрышко. — И не одно. Роуз нехотя приподнялась, облокотилась о подушку и сказала: — Нам нужно обсудить, что делать дальше. — А что здесь обсуждать? Надо подать жалобу на отель за ненадлежащее качество постельных принадлежностей. — Я не об этом… Постой, ты серьёзно? — глаза Роуз расширились от удивления. — Конечно. Это ведь люкс, здесь всё должно ему соответствовать, вплоть до мелочей, — невозмутимым тоном ответил Кэл. — Ты неисправим, — вздохнула Роуз. — В общем, нам нужно решить, как нам встречаться дальше. Я хочу на какое-то время сохранить наши отношения в тайне. Для меня это важно. Не хочу, чтобы все думали, что ты разорвал помолвку со Сьюзан из-за меня, и что я вернулась к тебе только из-за денег. И ещё… Я не хочу менять свой нынешний образ жизни и бросать работу, так что я через неделю вернусь в Трентон. Кэл нахмурился. Ему не нравилось то, что предлагает ему Роуз, но спорить с ней было себе дороже, тем более тогда, когда у них всё стало налаживаться. — Хорошо, но у меня тоже есть условие, — наконец произнёс он. — Мы подыщем тебе нормальную квартиру, все расходы я возьму я себя. Я не позволю тебе дальше жить в дешёвой гостинице. Роуз не была в восторге от этого предложения, ведь это означало фактический конец её полной финансовой независимости, к которой она стремилась, но Кэл был непреклонен, так что ей пришлось согласиться. Да и она сама давно мечтала покинуть гостиницу, условия которой были очень далеки от идеала. Когда её взгляд упал на часы, Роуз охнула, вскочила с кровати и начала поспешно одеваться. — Какой ужас, мама наверняка уже волнуется, я не думала, что так задержусь, — в панике бормотала она, пытаясь привести себя в порядок. — Мне пришлось солгать ей, что я отправляюсь к тебе только ради того, чтобы вернуть твой подарок, а сама… Боже, я потеряла счёт времени. — Не суетись, я попрошу Андерса, чтобы он отвёз тебя до дома, — сказал Кэл. — И да, должен сказать, что я уже завтра отправляюсь обратно в Америку, так как отец прислал гневную телеграмму с требованием вернуться. Он уже в курсе об отмене свадьбы, наверняка будет читать морали на тему «как я буду управлять рабочими на заводе, если даже женщину удержать не могу». — Как бы мне хотелось хоть чем-то помочь… — Ничего, побесится и успокоится. В любом случае, сегодня я обрёл больше, чем потерял… Что ж, прощай, — Кэл сжал Роуз в объятиях. — И обещай, что отправишь мне телеграмму, когда сама соберёшься в Америку. — Обязательно. Роуз прильнула к губам Кэла, даря ему прощальный поцелуй. Наконец-то она чувствовала полное спокойствие и умиротворение. Больше не было никаких лишних мыслей, которые удручающе действовали на неё и лежали тяжелым грузом на душе. Только лишь осознание того, что она поступила правильно.