Превратности судьбы

Если у Матвея когда-нибудь спросили бы о том, какая из его дружеских попоек оказалась на деле ужасной пыткой, то он не задумываясь рассказал бы о сегодняшней ночи, когда был вынужден сидеть на кухне в компании Стаса, Саши и двух придурков, которых он ненавидел. Одного, потому что не сошлись характерами, а второго, потому что безумно его любил. До сих пор. После того последнего разговора с Вороновым прошло уже полгода. И, если поначалу Матвей искренне верил, что ему нужно немного времени, чтобы забыть Вадима, то теперь смирился со своей участью окончательно и просто жил дальше, прекрасно осознавая, что таких вот историй про несчастливую любовь миллион и больше. Да, понимать и принимать это было паршиво, но Матвей посчитал, что куда лучше смириться с реальностью и просто плыть по течению, нежели зацикливаться на своей ненависти, жить воспоминаниями и хранить старые обиды. Он любил Вадима по-прежнему сильно, может быть, теперь даже еще сильнее, потому что раньше у Матвея хотя бы была возможность видеть его каждый день и подпитывать свою собственную ненависть, напоминая себе, что именно этот человек превратил его жизнь в ад. Теперь же Воронов был далеко, обиды притупились и все чаще и чаще Матвей возвращался к воспоминаниям не об их расставании и чужой трусости, а о том, как им было хорошо вместе. Наверное, их отношения и были той самой настоящей любовью, которую человеку суждено встретить только лишь один раз в своей жизни. Жаль, конечно, что этой самой любовью стал именно Воронов, а не какой-нибудь милаха по типу Саши, но он хотя бы был… Это уже многое значило, особенно, если принять прошлое, смириться с ним и признать, что чувства были взаимными. Все это время. Не смотря на свою внешнюю брутальность, холодность и даже жесткость, настоящий Вадим был слишком милым, трепетным и нежным. Матвей до сих пор помнил это. Стыдно вспоминать, но когда-то давно подобное даже раздражало. Он не любил настолько невинных и неуверенных в себе парней, хотя не раз заглядывался на Вадима в старшей школе. Тот казался дерзким, нахальным и смелым, а на деле оказался щеночком. Только эта ассоциация приходила в голову и вызывала у Матвея улыбку. Даже спустя столько лет. Он до сих пор помнил, как смущался Вадим в их первый раз. Помнил, как тот краснел и стыдился смотреть в глаза собственной матери после того, как Матвей разложил его в спальне Воронова в то время, как родительница готовила для них вкусный ужин. А еще он помнил восторженные и не верящие глаза Вадима, когда Матвей собрался с силами и предложил ему встречаться. Все это было важным, настоящим и общим. Да, прошлым. Но не тем, которое нужно похоронить и забыть, а тем, о котором необходимо было помнить просто для того, чтобы держаться за того человека, которым Матвей стал благодаря Вадиму и никогда его в себе не терять. Парней и их желания напиться хватило совсем ненадолго. Стас съел несколько кусков пиццы, а потом ушел в комнату, попутно набирая номер Кати и пьяно щебеча с ней, тем самым вызывая приступ изжоги, если не у всех, то у Матвея точно. Саша выглядел каким-то растерянным и постоянно косился то на Вадима, то на Тима, от чего Матвей сделал пометочку в своей голове обязательно с ним поговорить. Тим же, в свою очередь, был непривычно хмурым и тихим. Сказал, что Стас и Вадим спят в его комнате, а сам парень, Саша и Матвей во второй. При этом, он добродушно уступил Матвею с Сашей кровать, а себе постелил на кресле, заставив Матвея закатить глаза и еще раз подумать о том, какой же Тим идиот. Окончательно парни разошлись по комнатам спустя час их посиделок, потому что тишина, в которой они пили и молча ели пиццу была невыносимой. Первым ушел Стас, за ним Саша и после Воронов, что выпил лишь один стакан виски, пролепетал что-то про встречу с мамой и свалил, заставив Матвея молча пялиться в его спину и про себя шептать то ли проклятия, то ли очередные невысказанные претензии. Вскоре после ухода Вадима хлопнула входная дверь, от чего Матвей вздрогнул, но постарался не придавать этому большого значения. Остаться наедине с Тимом, наверное, было самым мерзким и нежелательным для Матвея. Конечно, этот парень не сделал ему ничего плохого, но бесил с самого первого дня знакомства просто потому, что был слишком жизнерадостным и веселым. А самое главное, потому что всегда ошивался рядом с Вадимом и даже жил с ним. И ненавидеть Тима будто бы вошло в привычку. Так было легче и проще, по крайней мере для самого Матвея. Он не хотел искать положительные черты у этого парня и признавать, что Тим не так уж и плох. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. - Ваша с ним встреча – это последнее, чего я ожидал, - хрипло произнес Тим, осушая очередной стакан с виски и пустыми глазами смотря куда-то в стену, - он только-только начал отходить, а тут опять это дерьмо. - Под дерьмом ты имеешь ввиду меня? – усмехнулся Матвей, отчего-то чувствуя не злость и раздражение, а лишь бесконечную усталость. – Я уже сказал – мне на него насрать. Если ты боишься, что я снова полезу с ним драться, то успокойся. Я пальцем к нему не притронусь, не хочу испачкаться. - Ты ведешь себя как ребенок, - снова начал свои нравоучения Тим, заставив Матвея только закатить глаза, - ты слишком погряз в своей собственной обиде, что не видишь элементарных вещей. - И каких же? – выгнул бровь парень, прикидывая в уме эффектно ли будет плеснуть в рожу этого придурка остатки виски из своего стакана или лучше взять бутылку и вылить на него все содержимое. - Вы слишком любите друг друга, чтобы жить дальше по отдельности, - спокойно ответил блондин, за что Матвею снова захотелось придушить этого горе-философа. - Ты снова затираешь мне какую-то хуйню, - усмехнулся Матвей, стараясь не реагировать на то, как горько и пусто стало на душе после чужих пускай и раздражающих, но в действительности правдивых слов, - каким образом я должен объяснить, что мне на него похуй, чтобы ты понял?! - Ты просто бегаешь по кругу, - продолжал настаивать на своем Тим, заставляя Матвея скрипеть зубами от злости и безысходности, - он тебя предал и ты не можешь с этим смириться. - А я должен?! – с вызовом спросил Матвей, уже не сдерживая себя. – Должен после того, как твой дружок уничтожил все то, что было между нами? Он сам решил за нас, понимаешь?! Он не посоветовался со мной, не прогнулся под семью и не стал жертвой обстоятельств. Вадим сам так захотел. Он боялся открыться и решил, что девочки, друзья и иллюзия семьи – это самое лучшее, что у него есть. В сценарии его жизни меня не было. Я это принял. Какого черта ты теперь сидишь и читаешь мне морали? - Ты судишь только со своей колокольни, - усмехнулся Тим, подливая им обоим виски, - ты даже не пытался встать на его сторону никогда. Ты слишком радикально мыслишь – тебя предали, тебе больно. Все. При этом, ты не способен почувствовать, какого это быть в его шкуре. - А ты способен? – ядовито выплюнул Матвей, еле сдерживаясь от того, чтобы просто не послать Тима на хуй и не свалить из его квартиры. – Ты думаешь, что я не замечаю, как ты на Сашку пялишься? Разыгрываешь дружбу, весь такой правильный и милый. Как часто дрочишь на него в душе, а? Много счастья тебе принесла твоя доброта и помощь всем сирым и убогим? Еще раз повторюсь, Вадим сделал свой выбор. Я его принял. Наша история закончилась. Все. На остальное мне похуй. - Ты даже меня совсем не знаешь, но уже принимаешься судить, - спокойно произнес Тим, остужая пыл вышедшего из себя Матвея, — это своего рода защитная реакция для тебя. Так жить проще, да? Я тебя понимаю, но вот легче не будет, поверь мне. - Засунь в жопу свою психологию, - рыкнул в ответ Матвей, поднимаясь со своего места, - я пойду спать. Постараюсь обнимать Сашку как можно крепче, чтобы ты лежал рядом, завидовал и ревновал, задыхаясь от своего бессилия, вместо того, чтобы взять и отвоевать парня себе, или же завести другого и наконец успокоиться. - Мы не на войне, - холодно прозвучало в ответ, отчего Матвей вздрогнул и замер, не в силах вот так уйти, - а люди не собаки, чтобы я их заводил. Не хотеть себя навязывать – это одно. А убегать от себя и от него - это другое, Матвей. Иногда лучше дать второй шанс и жалеть о нем, чем раз за разом беситься как ты и захлебываться в собственном эгоизме. Я же вижу, что ты по нему с ума сходишь. Не пытайся меня обмануть. - Просто иди на хуй, - ровно отчеканил Матвей, после чего резко перешел на шаг и вылетел из кухни. Однако в спальню заходить он тоже не спешил. Видеть хоть кого-то, а особенно Сашу сейчас было до безумия невыносимо. Тот бы наверняка забеспокоился, начал задавать вопросы и раздражать еще больше, но ссориться с парнем однозначно не хотелось. Саша не был виноват в том, что Матвей идиот и уж тем более, не заслужил попасться ему под горячую руку. Матвей обулся и резко выскочил на улицу, с упоением вдыхая ночной воздух, пропитанный долгожданной после дождя прохладой. Он знал, что Саша наверняка поднимет панику, если парень не вернется или куда-то исчезнет без своих вещей и телефона. Именно поэтому Матвей планировал вернуться как можно скорее, жалея лишь о том, что сигареты и зажигалка остались в рюкзаке. - Тоже не спится? – раздался откуда-то сбоку до боли знакомый голос. Матвей вздрогнул и повернул голову влево, увидев в самом начале дома за углом Вадима, что стоял в одних шортах и майке, и неспешно курил. В темноте его было почти не видно, но Матвей узнал бы этот голос и этого человека из тысячи. Когда-то именно Вадим был тем самым, кто вытащил его из сумрачного небытия, превратив бессмысленную жизнь в нечто важное и правильное. Наверное, если бы не Вадим, то Матвей продолжил бы свой подростковый бунт и войну с ненавистной матерью и либо давно уже снаркоманился, либо покончил с собой от ненависти и безысходности. Вадим вдохнул в него жизнь. Он научил Матвея радоваться простым вещам, научил ценить и любить поцелуи, которые раньше парень ненавидел, заставил обожать болтать по телефону несколько часов напролет, научил громко смеяться, строить планы на будущее и добиваться поставленных целей. Да, после Вадим из-за собственных страхов разрушил все то, что было между ними. Но при этом, он закалил Матвея настолько, что даже сам уже не смог сломать. И, наверное, не смотря на ненависть и злость, парень должен быть благодарен этому человеку за то, что Вадим научил его не просто любви, но и жизни. - Покурить не найдется? – без эмоций в голосе спросил Матвей, переходя на шаг и направляясь в сторону застывшего Воронова. - С каких пор куришь? Ты же бросил давным-давно, – в голосе у парня отчетливо сквозило удивление, перемешанное с неодобрением. - Тебя это ебать не должно, - отмахнулся от него Матвей, - либо дай покурить, либо просто иди на хуй. Да, он снова был слишком груб и раздражен, но и контролировать себя вовсе не планировал. Вадим не был Стасом или Сашей рядом с которыми Матвей еще мог себя хоть немного сдерживать. Он был тем самым человеком, которого Федоров так долго и упорно пытался вытравить из своего сердца… Но не получалось. - На, держи, - сухо сказал Вадим, вытащив из пачки одну сигарету и протянув ее Матвею вместе с зажигалкой, - ты собираешься возвращаться обратно в квартиру? - А тебя ебет? – снова огрызнулся Матвей, буравя Вадима холодным и тяжелым взглядом. - У меня ключи от квартиры, - пожал плечами парень, - если ты пойдешь обратно, то открой мне подъездную дверь и забирай ключи. Не звони в домофон и не буди парней. - Какой ты заботливый, - скривился Матвей, закурив и прикрыв глаза, чтобы хоть немного успокоиться. - Ну так что? – продолжал свой тупой диалог Вадим, почему-то вызывая ухмылку на губах и желание ерничать еще сильнее. - Подожди меня, будь так любезен, - хмыкнул в ответ Матвей, отмечая вблизи как сильно похудел Вадим и какими огромными теперь кажутся его отчего-то испуганные глаза. - Окей, - кивнул тот, выбросив свой окурок и сразу же подкуривая новую сигарету. - Кстати, ты чего так усох? На наркоту подсел? – продолжал глумиться Матвей, стараясь не упустить ни одну из эмоций на чужом лице. - Работаю много, - снова пожал плечами парень, предпочитая игнорировать издевку в чужом голосе, - хватает времени только на бег по утрам, плюс не хочу тратить деньги на качалку. - Оу, вкусил взрослую жизнь? – усмехнулся Матвей, вспомнив про помешательство Вадима на правильном питании и о его походах в спортзал чуть ли не каждый вечер. - Что-то типа того, - без эмоций в голосе кивнул парень, - а у тебя как дела? Успешно сдал экзамены? - Более чем, - сказал Матвей, самодовольно улыбаясь, - уже нашел неплохую работу, снял квартиру и завтра начну туда заселяться. Вот думаю, стоит ли приглашать в неё своего парня или быт – это не мое. - Парня? – Вадим замер и смешно заморгал, невольно вызывая на губах у Матвея улыбку. – Не знал, что ты начал с кем-то встречаться. - Так я тебе об этом не сообщал, - усмехнулся Матвей, не понимая вообще для чего он придумывает на ходу этот бред, - даже ребята еще не знают. Хочу сообщить им после, как приглашу на новоселье. - Ммм… Вот как, - Вадим отчаянно изображал незаинтересованность, но Матвей прекрасно видел, как он скривился и напрягся, - ну что ж, я рад за тебя. Надеюсь, что у вас все сложится. - Ага, спасибо, - кивнул Матвей, отчего-то чувствуя неприятный осадок из-за своей глупой лжи, - а ты что, завел себе кого-нибудь? - Нет, - отмахнулся от него Вадим, грустно улыбаясь, - у меня работа и учеба. Не хватает времени абсолютно ни на что. Да и не хочется пока, честно говоря. - Окей, понял, - натянуто улыбнулся Матвей, не понимая, о чем им говорить дальше. Сигареты давно были докурены, а неловкая тишина загоняла в тупик и почему-то до безумия смущала. Матвей не раз представлял, как они встретятся, и в его фантазиях он либо жестко трахал Вадима, либо так же жестко его душил. Но никак не стоял у дома придурка Тима, курил с Вороновым и вел с ним пустой бредовый разговор. - Ты приехал, чтобы встретиться с мамой? – поинтересовался Матвей, вспомнив о пояснениях самого Вадима, который рассказал про свой приезд, когда они все вместе пили на кухне и пытались построить хоть какой-то диалог. - Ага, - кивнул парень, вновь хмурясь, - она мне позвонила и попросила приехать. - Зачем ты рассказал ей о нас? – холодно спросил Матвей, задав тот самый вопрос, который мучал его уже давно. – Мы расстались, это не имело никакого смысла. - Я не говорил ей о нас, потому что «нас» уже нет, - поправил его Вадим, заставив сердце Матвея резко упасть вниз, - я рассказал маме и папе про себя. Про свою ориентацию. - Но ты же знал, что они это не примут, - продолжал не понимать Матвей, рассматривая в темноте чужое лицо и совершенно не узнавая того Вадима, которого ему довелось видеть раньше, - ты же боялся их потерять. Для чего все это? - Себя я боялся потерять сильнее, - улыбнулся парень, а после, ни говоря больше ни слова, резко перешел на шаг, заставив Матвея отвиснуть и последовать за ним, не желая анализировать все это и мерзнуть на улице. Они больше не проронили ни слова. Молча ехали в лифте, молча поднялись в квартиру и также молча разошлись по комнатам. Даже не пожелали друг другу спокойной ночи. И, наверное, в их случае это было нормой, особенно после этого ночного разговора, но отчего-то легче и спокойнее не становилось. Матвей бы предпочел сорваться, снова подраться и вывалить на Воронова всю свою ненависть, чем просто стоять и вот так с ним разговаривать, отмечая для себя, как изменился и повзрослел Вадим. А в голове до сих пор звучали тупые слова Тима о том, что людям нужно давать второй шанс... И все эти мысли были невыносимы хотя бы потому, что слова Тима оказались правдой. Матвей действительно сходил с ума по Вадиму и это, наверное, было неизменным фактом, как дважды два четыре, например. Конечно, многие пытались оспаривать, строя свои гипотезы и теории, но их больше считали глупцами и шутами, не более того. Именно поэтому, как бы Матвей не пытался отрицать и бегать от самого себя, правда была неизбежной – единственный человек, которого он любил, любит и будет любить – это Вадим. Иначе и быть не может.