1.
2011 год
— Фая, пожалуйста, быстрее двигай своими булками! Если мы не успеем купить билеты, я покусаю тебя! — кричала на всю улицу светловолосая девушка, второпях на ходу пытаясь отыскать в шопере затерявшийся среди разного нужного хлама кошелек совсем не смотря на дорогу. Она бы и дальше продолжила быстро перебирать ногами по дороге, если бы не врезалась в фасад здания. Больно ударившись плечом и немного головой, девушка ойкнула и оглянулась по сторонам, совершенно не понимая, где находится, хотя дорогу до музея знала, как свои пять пальцев. Запаниковав, она стала рыскать в поисках телефона, понимая, что потеряла из вида свою шестнадцатилетнюю сестру, за которую дома ей оторвут голову или сделают харакири родители. — И где тебя носит, бедолага? Я уже извелась ждать тебя, солнце-то припекает! — недовольный голос раздался за спиной, светловолосая девушка выдохнула, улыбнулась и обернулась на родной звук, затем бросилась на сестру с объятьями. — Перегрелась! — сделала заключение младшенькая, покрутив пальцем у виска, когда светловолосая отлипла от нее. — Я думала, что уже сошла с ума, когда не обнаружила тебя рядом. Никогда больше так не делай! — Как? Вот так? — Фая, усмехнувшись, выудила из карманов черных кюлот два билета в музей. — Я вообще-то в очереди стояла, это тебя понесло не туда. Впрочем, как всегда. Все стоят — тебя несет. — она звонко засмеялась, вгоняя свою старшую сестру в краску. Светловолосая девчонка, словив пару взглядов посторонних на их с сестрой компании, смутилась и шикнула на Фаю, умоляя ее замолчать. Ей было неловко, что люди обращают свое внимание на них, на нее. Она не любила этого. Стеснялась. Фае же было все равно. Она гоготала, как сумасшедшая, зная повадки своей горячо любимой сестренки, и специально злила ее. Успокоившись, они встали в небольшую очередь в музей. Пекло. Солнце было высоко и припекало сегодня особенно сильно. Такая погода в Питере — настоящая редкость, особенно в начале летних каникул. С солнечными деньками город преображался, улицы заполнялись солнцем, все блестело и переливалось в центре города от ярких лучей, а вместе с городом оживали и его жители. Петербуржцы, жадные до солнца, к таким денькам относились со всей любовью и трепетом, впитывая продрогшим телом каждый лучик. Тая не любила выбираться в центр летом, потому что родные узкие и любимые улочки переполнялись в это время туристами, насладиться тишиной и красотой Петербурга было практически невозможно. А она любила свой город. И импрессионизм любила каждой клеточкой своего тела, потому она здесь, в самом центре города, стоит в очереди в арт-студию, куда привезли картины современных русских импрессионистов. Наконец-то они зашли в помещение. Здесь было прохладно, но достаточно шумно. Два гида параллельно рассказывали историю зарождения направления живописи в России, отставая друг от друга всего пару миллисекунд, это позабавило девушек, они переглянулись и захихикали. Прошли мимо охранника к стойке с картой, где наглядно могли оценить масштабы выставки и накидать примерный маршрут. Начать они решили с самой верхушки, чтобы проделать путь ни как это делают все, снизу вверх, а сверху вниз, чтобы было удобнее, по крайней мере, им показалось, что так будет удобнее.***
Она любовалась картиной, пробуждающей в ней массу приятных, теплых эмоций. Стояла, задумавшись, с застывшей на красивом чуть загорелом личике улыбкой. Тая была красива. Длинные волнистые белокурые волосы, приколотые двумя жемчужными заколками по бокам, крупные голубые глазки, аккуратный носик и розовые пухлые губки. Фигурой она пошла в мать. Тонкая, изящная, плавная. Каждое ее движение — танец ветра. Конечно, танцы, которыми девушка занималась с детства, сыграли тоже немаловажную роль, но она была почти уменьшенной копией матери. Она была среднего роста, часто носила каблуки и за счет этого казалась выше и немного даже старше своего возраста. Девятнадцать. Ей было всего девятнадцать лет. Рядом крутилась Фаина. Тоже стройная, улыбчивая и активная. Она походила на отца. Такие же темные волосы и брови, круглое лицо и длинный рот. Красивая, стройная, резкая в движениях. Глаза темно-зеленого цвета, на лице много родинок — созвездий. Руки длинные, пальцы тонкие. Она всего на полголовы была ниже сестры, но ей было всего шестнадцать. Они были совершенно разными, начиная от стиля в одежде и заканчивая характером. Если Тая плавная, игривая, нежная, то Фая очень бойкая, настойчивая и активная. Они держались вместе, потому что идеально дополняли друг друга. Но их объединяло одно — взгляд. Глубокий, честный, чистый. — Если бы не ограниченное время посещения, осталась бы здесь навеки. — похихикала брюнетка, доставая из кармана свой гаджет, чтобы запечатлеть картину на долгую память. — Я чувствую запах еды. Здесь должны продавать канапе и выпивку. Эх, сидора бы сейчас. Или шампанского… — Или по жопе от мамы. — добавила старшая сестра, улыбнувшись. — Но я бы тоже немного перекусила и выпила чего-нибудь прохладительного. Душно… Девушка поправила свою белоснежную футболку, расправила складочки на юбке длиной миди, доходящей почти до тонких щиколоток и осмотрелась по сторонам в поисках табличек. Она помнила, что внутри площадки есть буфет, где каждый из посетителей мог перекусить, только не помнила, как именно выйти к нужному месту. Но бойкая и голодная Фая уже узнала, куда следует идти, чтобы вкусно поесть. На втором этаже располагался буфет. Пять столиков для размещения, одна барная стойка, два больших подоконника с мягкими подушками. Места, чтобы присесть и отдохнуть, было предостаточно, и девушки, обрадовавшись, уже даже приметили одно в крайнем углу. Фая пошла мыть руки, Тая встала в очередь, изучая меню. Ей бы сейчас так хотелось съесть какой-нибудь круассан с ветчиной и сыром или мягкий творожный чизкейк, или все и сразу. Она, задумавшись, медленно побрела вдоль витрины с едой, разглядывая аппетитные булочки и салатики, как что-то холодное впечаталось в грудную клетку и напугало до ужаса. Тая дернулась и отскочила назад, врезаясь в плотного дядю, тысячу раз извиняясь перед ним за свою неуклюжесть. Она не сразу поняла, что случилось, пока не опомнилась, что что-то холодное и липкое касается ее теплой кожи. В районе груди на белой футболке красовался коричневый отпечаток от шоколадного мороженого. — Девушка! Боже, простите, пожалуйста! Я споткнулся и налетел на Вас… Давайте я застираю… — бормотал юноша, растерянно хлопая глазами. Тая посмотрела на него с удивлением. Она ведь тоже его не заметила. А он извиняется… Девушка смущенно улыбнулась и отказалась от помощи, стараясь убедить парня, что все хорошо и зла она на него не держит, хотя футболку было и правда жаль. — Господи, этот рожок дурацкий! Пожалуйста, давайте я хотя бы попытаюсь? — настаивал на своем юноша. Пока светловолосая придумывала утешительные слова, виновник пятна не растерялся и полез исправлять положение. Он достал влажные салфетки из рюкзака и, находясь под действием чувства вины, стал оттирать коричневое пятно, делая это аккуратно, без какой-либо подоплеки. Он искренне хотел исправить свою оплошность и отмыть загрязнение, но от влажной салфетки небольшое пятно стало громадным. Ситуация полностью вышла из-под контроля, как выходило из-под контроля терпение Таи. Она покраснела, как рак, выдохнула весь воздух из легких через ноздри, сжала ручки в кулачки и отошла от незнакомца, стараясь улыбнуться максимально дружелюбно. — Кажется, я сделал только хуже… — расстроился юноша, чувствуя за собой еще большую вину. — Я… — Нет-нет, — запротестовала Тая, опасаясь дальнейших действий парня, — все в порядке, не нужно больше ничего застирывать. Футболку не спасти, но это не страшно. Не переживайте, пожалуйста. — голос ее был взволнованным и дрожащим, совершенно неубедительно звучащим. — Я виноват и должен искупить свою вину. — настаивал незнакомец. Люди, столпившиеся в очереди, с нескрываемым интересом наблюдали за диалогом подростков, совершенно позабыв, что были голодны, даже кассир, длинный светловолосый парень с коротко стриженными волосами, на какой-то промежуток выпал из реальности, желая узнать, чем все же разрешится спор. А он не собирался заканчиваться. Оба настаивали на своем — Тая желала отделаться от парня, а тот, в свою очередь, желал купить девушке новую футболку. Обстановку разрядила Фаина, подскочившая к двоим, словно козочка. — Что за шум без драки? — прощебетала она и оценивающим взглядом пробежалась по незнакомцу. Высокий, худой, слегка загорелый парень возвышался над ее сестрой. Он был складный, жилистый, немного сутуловатый. Глаза большие, карие. Округлый выпирающий носик, вздернутый кверху, но совсем чуть-чуть. Остро выраженные скулы. Темные густые брови, одна из которых рассечена почти пополам. «Бандитская пуля!» — подумала Фая. Волосы темные, блестящие, аккуратно зачесанные назад. Он был красивым. Юным. Лет эдак восемнадцать-двадцать. Фая улыбнулась незнакомцу, отмечая про себя, что он очень уж хорош и приятен в общении. — Молодой человек… — начала было Тая, но юноша перебил ее, желая представиться. — Никита. — Да, спасибо, — на выдохе протараторила девушка, — Никита настаивает на том, чтобы… Фаина нахмурилась, лукаво посматривая на нового знакомого, пытаясь считать нужную информацию с него, но парень не стал томить девушку и сам расставил все точки над «и». — Понимаете, дело в том, что я не нарочно испачкал Вашей подруге футболку. Это случилось очень неожиданно, я предложил сразу застирать, но вместо этого пятно стало лишь больше. Я очень сожалею и предлагаю Вашей подруге купить взамен новую. Она не соглашается. Помогите разрешить спор. — он улыбнулся своей сокрушительной улыбкой. Фая сделалась такой довольной. Она еще раз взглянула на растерявшуюся и смущенную сестру, затем на парня и закивала головой. — Давай сюда свой телефон. Никита едва опешил, но рефлекторно достал гаджет из заднего кармана джинс и протянул его девушке. — Я — Фая, а это моя сестра — Тая. Теперь у тебя есть ее и мой номер. Сейчас сделаю дозвон, а потом на твой номер скину адрес, куда ты сможешь привезти футболку. Размер сорок два. — довольная, она протянула телефон шокированному Никите и заулыбалась еще больше. — Отблагодаришь как-нибудь в другой раз, а сейчас — чао-какао, Никита. — напоследок она выделила его имя, как бы пробуя на вкус, и подмигнула, за руку уводя опешившую старшую сестру. Таисия еще с минуту находилась под действием шока, а когда осознала, что ее младшая сестренка вывернула, пришла в ужас. Нельзя сказать, что Никита не понравился ей, напротив, он показался девушке весьма и весьма приличным молодым человеком, да еще и до мурашек красивым и смелым, но она по-прежнему находилась в смятении. — Что ты только что наделала? — довольно резко выпалила старшая. — Возможно, я только что дала вам возможность увидеться еще раз. Он так смотрел на тебя. — хихикала Фая. — Видела бы ты, как загорелись у него глаза, когда я сказала, что скину адрес. — Но ты ведь этого не сделаешь? — Уже отправила. — брюнетка покрутила своим телефоном у глаз сестры и заулыбалась еще шире, чувствуя за собой некую гордость. — Я не знаю, конечно, как у вас там все закрутится, но если ничего не получится у тебя с ним, то, в конце концов, подрастаю я. Тая блеснула глазками. Она вдруг поймала себя на мысли, что не готова делить незнакомца, а точнее, Никиту с сестрой. И не потому, что влюбилась, нет, и не потому, что жалко, но внутри зародилось очень странное колкое чувство, от которого внутри после слов Фаи все как будто перевернулось. Она очень вдруг захотела понравиться Никите. И увидеться с ним еще раз. А потом, быть может, еще. И еще…