2.
С самого пробуждения Таисия не находила себе места: металась из угла в угол и то и дело поглядывала на часы, отмечая про себя, что время идет слишком медленно. Она уже была готова лезть на стену, как в дверь позвонили. Волнение, что цепкой лапой схватило девушку за горло, перекрыло все разумное, и Тая на подкашивающихся коленках добрела до входной двери, не решаясь даже взглянуть в глазок. Она знала, кто стоял за дверью, и от этого волнение в груди нарастало особенно быстро. Вновь раздался звонок. Светловолосая взглянула на себя в зеркало, набрала побольше воздуха в легкие и открыла дверь, встречаясь взглядом с горячо ожидаемым гостем. Почему она так сильно хотела еще раз взглянуть на него, девушка не понимала, но одно знала точно: сейчас ей очень хорошо. На пороге стоял Никита. Он был одет очень просто: черная футболка с красной надписью и плохо прокрашенным рисунком и такого же цвета шортах, на ногах кроссовки. Лицо его было измученным летней жарой, но при виде девушки оно преобразилось улыбкой. Он был рад увидеть ее еще раз. Почему? Просто понравилась… — Привет. — первым тишину нарушил именно он, ведь Таисия все еще находилась под властью смущения. — Я пройду? Девушка кивнула и пропустила гостя в дом, закрывая за ним дверь. — Прости, что смог приехать только сегодня, ты не подумай, я действительно очень сожалею, что все тогда так по-дурацки вышло. — извинялся парень. — Вот твоя новая футболка. Он протянул Тасе бумажный пакет с новой вещицей, которую тщательно выбирал целый день. Девушка приняла пакет, смущенно заглянула внутрь и поблагодарила нового знакомого, пытаясь отмахнуться от его затеи еще раз. А после они просто молча смотрели друг на друга, изредка отводя взгляд в сторону. Девушка внутри ликовала, что дом был пуст и родители с сестрой уехали на дачу, но в то же время ей очень не хватало присутствия Фаи, которая бы с легкостью разрядила обстановку. — Может быть чаю? — опомнилась светловолосая и покраснела в тот же миг, когда поняла, сколько времени прошло, прежде чем она вспомнила… — Не откажусь. Они прошли в кухню. Девушка включила чайник, приготовила чашки, достала на стол все, что было спрятано в шкафчик, села напротив, подперев подбородок руками. Никита рассматривал просторную светлую кухню и старался сейчас как можно реже смотреть на девушку. Он был смущен их встречей. Ловил себя на мысли, что желает уйти, но обязательно, обязательно! вернуться снова. — Чай зеленый, черный или с облепихой? Таисия уже разливала кипяток по кружкам, решая спросить, какой чай предпочитает ее гость. Никита отдал свой голос обычному черному, но, наверное, все же хотел попробовать последний. Тася кивнула на пожелания парня и полезла в шкафчик, пытаясь отыскать еще одну коробочку с чаем. Она усердно тянулась на носочках, едва касаясь кончиками пальцев шершавой поверхности коробки. Никита увлеченно наблюдал за ней, отмечая про себя, что девушка очень фактурная и гибкая. Несмотря на свободное летнее платье, он смог разглядеть просвечивающий силуэт ее фигуры. Очень точеной, хорошо сложенной фигуры. И парень бы еще долго мог рассматривать плавные изгибы на теле, восхищаться и ловить себя на совершенно разных мыслях, но все же решил помочь. В два шага он сократил расстояние между ними, ловко нырнул рукой в верхний шкафчик, едва касаясь кожей ее кожи, чувствуя при этом, как волна мурашек разливается по всему телу, достал коробочку и поставил на стол, врезаясь взглядом в ее. Румяная и свежая, она с интересом разглядывала лицо нового знакомого, сама не замечая, как становится все ближе и ближе к нему. Никита улыбался уголками губ, пробегаясь взглядом по всему лицу, умиляясь покрасневшим от духоты и смущения щечкам. Он осторожно, но быстро положил руку на талию девушки, одним рывком притянул ее к себе и поцеловал в губы очень трепетно и осторожно. Таисия задрожала в его руках, в груди все бешено заколотилось от переизбытка ощущений, и Никита почувствовал ее дрожь, от того еще крепче прижал к себе, давая этим понять, что ей не стоит бояться его. Поцелуй длился недолго. Они отстранились друг от друга и рефлекторно — один за другим — накрыли губы ладонью, все еще чувствуя трепет на устах. Обернулись спинами друг к другу и не решились что-либо сказать. Никому не под силу объяснить минутный порыв, но этот поцелуй — еще одно приближенное знакомство. Обоюдное желание. Чай уже успел остыть, когда они, наконец, решили сесть за стол. Тася вздохнула и вновь включила чайник. Он закипел очень быстро. Разлив кипяток по кружкам и заварив чай, девушка прикусила губу и повернулась к Никите, который старался смотреть в окно и не обращать внимание на девушку. Он просто не знал, как реагировать на свой такой стихийный поступок, не знал, что думает теперь Тая о нем. Не представлял, как теперь вести себя с ней и смотреть в глаза. Хоть это и было совсем на него не похоже. А между тем в кухне стоял ошеломляющий аромат облепихи и каких-то цветений. Светловолосая шумно отхлебнула чай, облизывая губы, привлекая внимание Ника. Он взглянул на нее в тот самый неловкий момент, когда девушка облизывала губу, напомнив обоим, что произошло пару минут назад. Оба спрятались в своих мыслях и старались не смотреть друг на друга. — Чай остывает. — нарушила молчание Таисия. — Ах, да. — растерянно пробормотал юноша, взяв не свою кружку и отхлебнув из нее достаточно. — Это мой! — наигранно запротестовала девушка, едва сдерживая улыбку. Она потянулась, чтобы отобрать кружку, чем раззадорила Ника и вытащила его из раздумий, вовлекая в легкое заигрывание. Он отхлебнул еще, улыбаясь при этом, второй рукой отмахиваясь от назойливых девичьих. Завязалась детская борьба за вкусный чай. Они переключились от мыслей. Уже вовсю препирались и обезьянничали. Таисия мучила парня щекоткой, а тот гоготал и молил о пощаде, а когда девушка замешкалась, он схватил ее за талию, надавил на ребра и усадил к себе на колени, блокируя при этом руки. И вот их лица вновь аномально близко друг другу, что они дышат друг другу в губы. Глаза в глаза, опять возникает непреодолимое желание совершить глупость и поддаться мимолетности, что Таисия и делает, совершенно от себя не ожидая. Она первая накрывает губы Ника своими. Целует очень даже по-детски, осторожно, даже боязно. Прощупывает почву и не смеет шевельнуться в его руках. Он отвечает не сразу, чем заставляет девушку сомневаться, но после очень быстро входит в кураж и уже вовсю исследует руками ее спину, все крепче прижимая к себе. Через тонкую ткань футболки и ее легкого платьица он чувствует упругую грудь и даже немного поскуливает. Зайти дальше он просто не позволит ни себе, ни ей. А Таисия отключает голову напрочь, позволяя себе многое. Она ласкает руками его шею, небрежно поднимается к затылку и зарывается пальчиками в волосах, поддаваясь мимолетному желанию без остатка. И так продолжалось бы еще вечность, если бы Никита не прервал поцелуй, пряча лицо в переходе между плечом и шеей. — Прости за эти… — Со мной еще никогда такого не случалось. — признается Тая. — Всегда в голове было правило, которое не позволяло мне вот так вот… — она хотела назвать Никиту первым встречным, но побоялась, что это могло его задеть или обидеть, поэтому просто помолчала. Ее руки гладили его по волосам, а губы горели от поцелуя, как и щеки от смущения. Она не могла поверить, что допустила подобное на второй день знакомства. Это ее пугало и возносило одновременно. — Прости. — Никита чмокнул блондинку в шею и, наконец, взглянул на девушку. — Давай пить чай?***
Всю ночь и весь последующий день шел жуткий ливень и было холодно. После несносной жары возвращаться к промозглости оказалось непросто, и Тая куталась в плед, попивая горячий чай из той самой кружки, которая так понравилась Нику. Они не виделись неделю с его первого и последнего визита, он не звонил и не писал, а она не знала его номера. Грустила и ругала себя за стихийность действий, за поцелуи. Она, конечно, хотела ему понравиться, но совершенно не входило в ее планы показаться легкомысленной и доступной дурой, а сейчас ее грызла совесть и дикое желание вернуть все обратно и вовремя остановиться. Дома по-прежнему никого не было. И девушка особенно остро чувствовала пустоту и одиночество. А как бы ей сейчас хотелось прижаться к матери и обо всем рассказать, она бы поняла ее и успокоила. Дождь сильно барабанил в окна и по крышам, как будто бил тревогу. Тая наблюдала за стекающими каплями и не заметила, как задремала с пустой, но еще хранившей тепло от горячего напитка, кружкой. В это время в замочной скважине ключ совершил четыре оборота, и кто-то, шелестя пакетами и стряхивая капли дождя с зонта, вошел в дом. Тая дернулась во сне и лениво приоткрыла глазки, прислушиваясь. На минуту ей стало страшно, она осторожно оглянулась по сторонам в поисках защиты, но, услышав знакомое покашливание, обмякла в кровати и опять прикрыла глаза. Мама. Женщина шумно разделась, прошла в ванную, включив воду, ополоснула лицо и руки, затем вышла, напевая тихо старую мелодию, не подозревая даже, что дома не одна. Она зашла в свою спальню, скинула всю одежду, обнажая продрогшее тело и кутая его в махровое полотенце. Зачесав назад волосы, она взглянула в зеркало, рассматривая с интересом свое лицо. Крупные голубые глаза и белесые реснички, тонкие светлые брови, распластавшиеся прямой линией над веками, аккуратный ровный нос и пухлые персиковые губы. Она была красивой и молодой, носила короткую стрижку. Частую улыбку выдавали заметные морщины, которые не только не портили ее лицо, напротив, придавали некоторого шарма и законченности. Стройная, высокая, складная. Старшая дочь взяла от нее по максимуму, кроме роста. Марина смотрела на себя сначала с восхищением, затем с вселенской грустью, а потом и вовсе расплакалась. Шмыгнув носом, она утерла крупные слезы ладонями, растирая их по всему лицу, и направилась в ванную. Горячий душ сейчас как раз кстати. Тая прислушивалась к шуму воды и старалась не думать о Никите. Но не выходило. Он то и дело лез в ее мысли, заполонял их и тревожил душу. Она не влюбилась в него, но в груди от чего-то жгло так сильно, что на глаза наворачивались слезы. Она чувствовала за собой вину и продолжала ругать. Однажды ей уже разбивали сердце. Это был одногруппник по колледжу. Они танцевали в паре долгое время, почти три курса, и между ними завязались нежные отношения. Кирилл долго ухаживал за девушкой и всегда был особенно внимателен к ней. До конца третьего курса они были вместе и даже успели спланировать, как будет складываться их жизнь после окончания колледжа, но все закончилось под Новый год, когда Кирилл признался, что полюбил другую. Для влюбленной Таи это было настоящим ударом под дых, и сейчас ей не хотелось быть вновь обманутой. Но Никита ничего и не обещал… Дверь в ее комнату тихонечко приоткрылась, в щелочке показалась светловолосая голова матери. Женщина улыбнулась слабой, но искренней улыбкой, застав дочь дома. Жестом она позвала ее за собой. Тая нехотя выползла из теплой постели и пошла на кухню, стараясь настроиться на позитивную волну и отбросить грусть, но потерянность выдавали грустные глаза и сведенные к переносице брови. Марина сразу обратила на это внимание, но расспрашивать ни о чем не стала, предоставив дочери право выбора. — Почему ты вернулась одна? Таисия прислушалась к тишине в доме, убеждаясь, что отца с сестрой точно здесь нет. Она не заметила, как вздрогнули плечи матери, как и не обратила внимание на заплаканное лицо и усталый вид, слишком была погружена в свои мысли. Марина прикусила губу и застыла на месте с пакетиком чая в руках, тщательно обдумывая ответ. Не так она представляла серьезный разговор с дочкой. Да и не хотела обсуждать их с мужем проблемы вот так — мимолетно и на скорую руку. Ей предстоит все хорошенечко обдумать, подобрать слова и объявить своим малышкам их с Иваном решение, которое они долго не могли озвучить друг другу. А пока она отмахнулась от ответа наигранным легким смехом и сказала, что те решили еще несколько дней наслаждаться свежим воздухом, а потому остались на даче… — Мам, у тебя случалось такое, что ты видела человека всего два раза в своей жизни, но уже как будто не можешь без него жить? — Нет, крошка, не случалось. А у тебя случилось? — Кажется, да.