Человек

      Над планетой, поглощенной хаосом, в черноте двое богов сошлись в схватке. В их руках находилась такая сила, что лишь от взмаха могла разрушить все, что находилось рядом. Планета ревела от мощи одного занесенного кулака и отраженного ладонью.       Война испытывал невероятную страсть принимая удары и лихо отводя в сторону, нанося свои. Легатусу прежде нечасто приходилось принимать участие в драках и биться с кем-нибудь со всей серьезностью и ожесточенностью. Несомненно, прежде он обучался самообороне, но это было больше четырехсот лет назад. В то время, когда он не только помнил все уроки, но также и ему было абсолютно все равно на новый незнакомый мир.       Сейчас же он даже богам не позволит прикоснуться к нему, не ведая что творится под ногами.       Война поймал его кулак в ладонь и рассмеялся, выкрутив кисть, откинув в сторону.       — Ахаха! И это все? Какой же ты хиленький! Ты же вроде планировал показать мне кто здесь хозяин. Что, уже передумал? Где серьезность в твоих ударах?       Мужчина с усмешкой показал на себя, давая знак нападать. Он явно провоцировал Легатуса и тот разозлившись, не сдерживая никаких сил, занес локоть назад, собираясь ударить того по лицу. Однако Война вовремя уклонился и сам ежесекундно в ответ ударил того в челюсть. Легатус почувствовал несравненную боль, ему даже показалось, что заскрипели кости. Но несмотря на то, что он чувствовал, он тут же размахнулся, ударив соперника в то же самое место.       Отшатнувшись, мужчина сплюнул кровь, Легатус также стер ее с подбородка.       — Правильно, мелкий засранец. Бей с желанием уничтожить. Стереть в пыль. А иначе это будет неинтересно.       — Так хочешь, чтобы тебя стерли в пыль?! Тогда я это устрою!       — Ха! Не задирай нос!       Война вновь атаковал, применив всю свою божественную мощь. Легатус с трудом успел блокировать удар, но магическая сила задела его тело пройдя насквозь, удар все-таки достиг цели, причинив ей невероятную боль. Казалось, тебя пожирало и разрывало на атомы изнутри. Не желая оставаться в долгу, он занес руку, врезав тому в грудь.       Такая она, схватка богов. Лишь один удар словно полностью переворачивал все естество и разрывал его в клочья. Лишь только собственная сила была способна остановить процесс, но иногда не поспевая за новыми ударами. Она восстанавливала, истощалась, и Легатус начал понимать, что даже ей может быть придел.       Война был сильнее Легатуса, намного, и он это прекрасно понимал. Больше физической силы, больше опыта. Единственное, в чем они были равны, это в божественной сути. Война был прав, когда говорил что они похожи, Легатус в этот момент вспоминал слова, сказанные тем в недалеком прошлом при объявлении «игры». Раздор и Вера словно были две стороны одной монеты. И получив очередной удар, Война замахнувшись пнул его в живот, так что он отлетел на несколько метров, Легатус сплюнул кровь. Боль, что он испытывал, при получении увечий от магии другого бога, совсем не походила на ту боль, что ощущают смертные существа.       Получив ранение, каждый нерв возле поврежденного места кричал об опасности, передавая сигнал мозгу, это и была земная боль. Конечность могла ныть, гореть и даже не шевелиться от полученного увечья. Но это совершенно не сходилось с тем, что ощущал Легатус. В его теле были повреждения, похожие на те, что бывают у смертных существ, однако подобного он не ощущал прежде, не в тот момент, когда хедеромец воткнул ему в грудь клинок, ни тогда, когда люди его отца избивали его за непослушание. Пораженная частичка его сознания словно погибала в агонии, не успевая восстановить себя перед новой атакой. Легатус был сущностью, а не живым человеком, от того мнительные боли созданного тела чувствовали боль, но они были несравнимы с тем, когда повреждалась его сущность.       Война чувствовал то же самое, но новые ощущения вызывали в нем нескрываемую радость, он сам стал провоцировать Легатуса, чтобы ощутить что-то совершенно новое, что-то очень похожее на настоящую смерть.       Легатус схватил себя за предплечье и оба бога яростно смотрели друг на друга, Война усмехнулся, после чего рьяно засмеялся.       — Что смешного? — сквозь зубы спросил тот.       — А разве это не смешно? По мне так даже очень, братец.       — Не вижу того, над чем можно было бы посмеяться. Братец, — сквозь зубы произнес он, но Война рассмеялся еще громче.       — Сама ирония, Легатус! Так рьяно защищать мир, чтобы в итоге самому его разрушить. Ну разве это не смешно? По мне так даже очень. Мне так весело уже давно не было.       Война показал пальцем на планету. Еще не опустив взгляд, Легатус почувствовал, как дыхание перехватило, и он посмотрел вниз. От увиденного он бы рухнул на колени, но вместо этого только пошатнулся, устремив взгляд на войну, ожидая объяснений.       — Что? Чего ты на меня так уставился. Между прочим, тут и твоя заслуга имеет место быть. Ведь ты сам применял силу, пытаясь стереть меня, — улыбался он, пожав плечами.       — Ты… Ты, ублюдок! Ты знал, что это произойдет!       Война нахмурился.       — Вот уж не надо. Ты и сам бы мог опустить взгляд на планету и все увидеть. Я что ли виноват, что ты такой невнимательный придурок?       — Да я тебя?.. — каждая клеточка тела Легатуса задрожала, и он сжал кулак.       — Что? Убьешь меня? Кишка тонковата. Я скорее сам оторву тебе голову, мелочь.       Война отбросил все шутки и улыбку. Сжав кулак, он больше не собирался играться, сдерживаясь.       — Жаль мы деремся кулаками, я бы хотел сразиться на мечах. Я показал бы тебе мое любимейшее оружие, я сам его сделал. Как раз из сердца точно такой же планетки, когда она уничтожила сама себя.       — Ублюдок.       — Всего лишь делаю то, что должен. Интересно, как выглядит смерть бога от рук бога?       Война снова налетел на Легатуса. Тому с трудом удалось отразить атаку, но сила, с которой прилетел удар, стерла за собой руку. Не сразу поняв, что произошло, Легатус посмотрел на свою левую и, не ощутив ее на месте, лишь через несколько секунд понял, что ее не стало, она расщепилась, вместе с частью его сущности и сознания.       — Ааар! — закричал он во все горло, схватившись правой за голову.       — Ну как? Приятно?       — А ты попробуй сам!       Прокричав это, Легатус в момент исчез, оказавшись рядом с войной прорубив его тело собственной силой с правого плеча до центра груди, однако, в момент удара он понял, что с исчезнувшей рукой в нем пропала часть его силы и он не способен закончить удар. В этот момент Война врезал ему коленом в живот и откинул.       — Молокосос, — сплюнул он. — Если хочешь убить меня, так применяй всю силу, что есть.       Легатусу не нужны были подсказки. Он сжал пальцы, вкладывая в кулак всю ту мощь до единой, что у него осталась.       — Я не прощу тебе то, что ты сделал с Экасаем!       — Я сам Раздор, сама Война, и всякая соска мне не указ.       Сила невероятных масштабов засияла над планетой двумя падающими друг на друга звездами. Никто из смертных не видел столь невероятной красоты, пытаясь спастись от не перестающих землетрясений. Но помимо них также и боги никогда прежде не видели подобного. Как двое были готовы стереть друг друга со света. Они уже не смотрели на планету, которая изначально всех привлекла, а с замиранием сердца, притаив дыхание, не сводили взгляды с драки двух богов.       Это была именно драка, ничем другим назвать подобное было нельзя. Однако на кону ее стояло многое. Используя свою сущность, пытаясь стереть друг друга, они оба медленно угасали, созданное тело становилось все тяжелее, удары все труднее было наносить, а в голове все мешалось. И осознав то насколько тяжело стал даваться бой, два бога приняли одно решение единовременно.       Сконцентрировав колоссальную энергию в своих руках, Вера и Раздор были готовы сделать последний удар. От него решилось бы все и стерло соперника с лица мира. У каждого была своя преследующая цель. Легатус в гневе хотел избавиться от того, кто рушит счастье и его, и существ, живущих на планетах. Для него это была великая цель. А Война же просто желал развлечения. Узнать свой предел и, когда возможно, наступит конец. В этой вселенной много миров с привлекающей его разразившейся войной. Но того, что происходит здесь и сейчас, он никогда не испытывал, никогда не видел и был опьянен этим. Все же он раздор — именно то, что сейчас происходило между ним и Верой. Как же еще не упиваться?       Собрав всю оставшуюся мощь, которой от прежней величины были и не так уж и много, они были готовы стереть друг друга. В безграничном черном пространстве, над прекрасной планетой, двое понеслись друг на друга в надежде решающего удара. Здесь и сейчас умрет либо один из них — в ком силы осталось меньше, либо они оба.       Оба занесли кулаки над головами, готовые испустить силу такой мощи, что могла бы стереть не только бога, но и планету. И в тот момент, когда их кулаки почти коснулись друг друга, их невероятным образом остановили.       Между Верой и Войной появились две фигуры.       Быстрее чем за мгновение они схватили их за руки, приложив свою божественную мощь, в тот момент в небе вспыхнуло четыре звезды.       Легатус, всего немного недотягиваясь до Войны, с ошеломлением смотрел в лицо Глицинии, держащей его руку. Взгляд ее был переполнен тревогой и страхом, какого раньше в ней никогда не было. Война же увидел перед собой Смерть, она, сдержала его одной рукой, смотря прямо в глаза. Тут женщины повернулись, посмотрев друг на друга, и в их лицах не читалось ничего кроме тревожного ужаса, от того они сильнее сжали пальцы, вернув взгляды на мужчин.       — Ау! больно! — вскрикнул война, когда от ладони женщины его рука стала покрываться чернотой и осыпаться. Он намеревался вырваться из ее захвата, но та, предугадав его действие, сделала шаг первой.       — Что ты здесь делаешь?! — прокричал Легатус, посмотрев на Глицинию. Сейчас она была здесь не кстати. Разве не она говорила, что не может вмешаться? Так зачем она пришла в тот момент, когда все наконец могло решиться. Она дрожала, но держала его настолько сильно, что он не мог пошевелиться. Поджав нижнюю губу, богиня собравшись с мыслями ответила.       — Не смей. Этого нельзя делать!       — Больно, больно! — стонал Война, смотря на черное расширяющееся пятно на руке.       — Успокойся. Вы не должны биться друг с другом. Ни в коем случае, — произнесла смерть. — Если ты не остановишься, я продолжу, — сказала она мужчине, усилив действие своей силы и тот прогнулся осев.       — Еще с чего!       — Не послушаешь меня, и я сотру половину оставшейся в тебе силы, и тогда тебе придется впасть в сон. Уверена, такой исход тебе бы не был желателен.       Испытывая боль от разрушения, и тела, и своей сути, мужчина поднял на нее взгляд и перестал сопротивляться. Черное пятно перестало расти, и он почувствовал облегчение.       — Зачем вы здесь?! — тихо спросил Легатус.       Глициния закрыла глаза, выражение ее лица было невозможно понять. На хрупких женских плечах словно была невероятная тяжесть, которую она с трудом удерживала. Смерть кинула на Войну разозленный взгляд, подобная эмоция была ей не свойственна и тот удивившись замер. Но далее она, повысив голос, прокричала во все горло:       — За тем, что иначе этому миру придет конец!       — Что? Экасаю? — удивленно, произнес Легатус.       Они с Войной больше не пытались напасть друг на друга, так как богини крепко держали их руки. Глициния покрутила головой и громко произнесла:       — Нет! Не Экасаю! Всему нашему миру!       Она взглянула на Смерть. Та качнула головой словно, разрешив открыть страшную тайну. Тайну, которую знают лишь немногие.       — Боги способны умереть, Легатус. И они не бессмертны. Но стоит хотя бы одному исчезнуть и вместе с ним погибнет все. Вне зависимости от бога, все мы взаимосвязаны. Исчезнет вера или что-либо еще. Наступит конец.       Война и Вера смотрели на нее, не понимая слов, тогда раздался голос Смерти, с вернувшимся к нему свойственным холодом и спокойствием.       — Все в мире смертно. Даже мы. Мы способны умереть от рук наших братьев и сестер, обладающих той же силой, что и мы. Но если хоть один бог умрет, по цепочке погибнет и весь мир. Этого никак допускать нельзя.       — Что за бред? — выкрикнул Война. — Почему я об этом не знал?!       Тут поверх их ладоней неожиданно и мягко упали две руки в черных перчатках, из-за чего вздрогнули все четверо. Рядом с ними появился бог в черных одеяниях.       — Думаю, на этом можно закончить. Побуянили и хватит, — прозвучал теплый голос из пустого белого черепа, из которого сочился только лишь черный дым. Он повернулся к Глицинии, и из черных глазниц показались две голубые точки.       — Сестренка, вере придется много времени восстанавливать свои силы, тебе предстоит ему в этом помочь, — та качнула головой и, подлетев к Легатусу, обняла его за плечи. Посланник судьбы посмотрел на Смерть. — Не расщепляй его, пожалуйста, он этому миру нужен как никто другой.       — Я бы и не стала, — произнесла она и легким движением коснулась руки мужчины, убрав свое влияние.       — Так это что, правда? — спросил Война, смотря на Посланника. — Где Судьба?! Я хочу поговорить с ним! Почему это не было известно мне?! Какого черта?!       Тот неловко почесал указательным пальцем костяную скулу.       — Я извиняюсь, но отец скорее всего не придет. Он полностью доверил этот мир мне, как и всех сейчас присутствующих. Но это чистая правда. Неизбежность и Смерть не солгали вам. Являясь частью судьбы, они изначально знали. Остальные же ощущают это на подсознательном уровне, а потому прежде стычек не случалось.       — И все равно! Почему мне никто ничего не сказал?! — разозлился Война.       — Надобности не было. Вы первые, кто не смог уладить конфликт. Но, Война, я надеюсь вы, узнав правду, поубавите свой пыл? Даже нет, я требую, что узнав правду вы вновь не попытаетесь спровоцировать других богов. Очень прошу.       Тот фыркнув отвернулся, а Посланник посмотрел на Легатуса.       — До чего глупо кидаться на других! Пусть пришлось бы не один, а два раза объяснится. Может три, но кидаться на другого говорит о твоей неопытности! — В его голосе появилась непривычная для Посланника строгость, из-за которой Легатус почувствовал себя неловко. Он ничего не ответил, не сводя взгляда с Посланника Иёвы, пока Глициния применяла свою теплую силу, восстанавливающую его.       — Ты многое потерял, теперь тебе нужно будет хорошо отдохнуть, Легатус. Нужно восстановить силы верой существ, ты понимаешь это? — спросил Посланник и тот только качнул головой.       — Честно говоря, я и сам не ожидал, что вы сотворите такое.       Иёва посмотрел на планету, которая возможно бы погибла под последним ударом. Но даже так от нее немного осталось.       — Младший брат, — прозвучал уверенный холодный голос Смерти. — Множество душ не должны были принять Смерть сегодня. Я не могу принять их.       Тут Глициния качнула головой.       — Я… Тоже… Не очень понимаю, но меня словно наизнанку выворачивает. Словно то, что случилось, не было частью неизбежности.       — Конечно, этого всего не должно было произойти. Поэтому я здесь. Эта планета является важной частью нашего будущего. На ней должно появиться еще много новых рас. По крайней мере должны были.       — Что… Что теперь будет с Экасаем? — спросил Легатус, подняв взгляд. Ему страшно было воспринимать реальность и принимать тот факт, что там под ними возможно погибли все, кого он знал.       Посланник задумчиво помолчал, после чего поднял палец.       — Мы немножко схитрим и восстановим планету. Думаю, ничего страшного не случится, по крайней мере хуже того, что уже произошло, точно не будет.       — Я это сделаю, — тут же сказала Смерть.       — Я тоже помогу! — поторопилась добавить Глициния.       — Я… — начал Легатус, но Посланник его тут же остановил.       — А ты будешь восстанавливать силы. Тебе мною прописано лет двести постельного режима. Ясно? — сурово вставил он, напоминая собой старшего брата, отчитывающего за проказы младшего. Но по разговорам богов можно было бы подумать, будто ничего серьезного и не случилось, в них появилось явно больше расслабленности.       Легатус насупившись взялся за восстановленную Глицинией руку.       — Черти что! Я в этом участвовать не собираюсь. Восстанавливать? Да вы больные! — рявкнул Война.       — Ничего, вы в праве отказаться. Помочь могут только те, кто этого желает.       — Сиди здесь и жди меня, — произнесла Смерть, кинув на того холодный взгляд. Война уселся в пустом пространстве, как на пол, скрестив руки на груди и став восстанавливать свои раны. По-хорошему ему также нужен был долгосрочный отдых на восстановление, но он и словом об этом не обмолвился.       — Я хотел принести тебе жизни! А ты не рада! Какого черта, все, чтобы я не делал, ты всему не довольна, — он отвернул нос, посмотрев в пустоту.       — Ты хорошо постарался, Война. Но слишком увлекся. Как только отдохнешь, мы вместе отправимся на другую планету. Ты и я, даю свое слово.       Мужчина, распахнув глаза, поднял взгляд на женщину, на ее лице красовалась маленькая улыбочка.       — Вместе? — уточнил Война.       — Вместе.       — Ну, то есть как пара вместе?! — более пылко спросил он, уже готовый вскочить на ноги. Та, закрыв глаза, отвернулась.       — Посмотрим на твое поведение. Чтобы такого больше не повторялось.       Тот скосил губы в кривой улыбке и уже более жизнерадостно посмотрел на Экасай.       — Позволите и мне немного помочь? — прозвучал нежный голос из черноты бесконечного пространства. Рядом появилась прекрасная Водная богиня. Позади нее раскидистой походкой вышел Огненный бог.       — Вот уж не думал, что снова вернусь сюда, да еще по такой вот причине, — вяло произнес он, почесав черные волосы.       — Ваша помощь будет неоценима! — радостно воскликнул Иёва.       Легатус распахнул глаза, увидев их. И пусть все боги называли себя братьями и сестрами, Огонь был единственным, кого он действительно мог назвать своим братом, и появление его здесь было неожиданным.       — Было бы намного проще, если бы Земля присоединилась, но ее не дозовешься, — вздохнул Огонь и посмотрел на Войну, подняв ладонь, здороваясь. Тот также взмахнул кистью. Это выглядело так, будто два приятеля встретились в магазине. После чего Огненный посмотрел на Легатуса и ехидно улыбнулся.       — Ну, как тебе первый земной опыт?       Тот промедлив попытался улыбнуться.       — Болезненно.       Огонь качнул головой.       — Правильно. Оно всегда так и бывает.       — И… Так будет всегда? — уточнил Легатус.       — Тут… Все зависит только от тебя самого.       Мужчина потянул руку за спину и вытянул оттуда замешкавшегося Гефрея, выглядел он так, будто бы его привели силой — встревоженно.       — Мы подумали, надежда им не помешает, — улыбчиво произнесла водная богиня.       — Я что, должен пустить концентрированную надежду на всю планету? Да вы шутите.       — Как два пальца, — выдохнул Огонь. — Тебе нужен опыт, а то ты так и просидишь всю жизнь дома и ничему не научишься.       Тот простонав покачал головой и, подойдя к Легатусу, присел на корточки рядом с ним.       — У тебя тут весело, похоже.       — Ха… Не то слово, — выдохнул он.       — Если в следующий раз что-то такое удумаешь, зови и меня. А можно вообще всей четверкой пойти.       — Четверкой? — с выдохом спросила Глициния и Гефрей качнул головой, став показывать пальцем на себя и Легатуса.       — Надежда, вера и любовь. Они за двоих.       Легатус наконец выдавил маленькую улыбочку, чувствуя невероятную иронию. Между богами и существами была жирная грань. То, что для обычных смертных вызывало ужас и могло привести к концу существования их мира, для богов было обыденной заботой, к которой некоторые относились абсолютно несерьезно. Война уже был в своих мыслях, забыв об Экасае. Он поиграл с ним, как ребенок с кукольным домиком, и теперь увлекся другими заботами. Даже Гефрей не относился к этому серьезно. Такое ощущение, будто никому было и невдомек, сколько боли Легатус испытал и как сильно переживал за этот, как оказалось, «пустяк».       «Значит… Я все еще не смог осознать тот факт, к какой именно стороне я отношусь».       Он опустил взгляд на планету. С той силой, которая у него была, он мог бы возродить ее или уничтожить один, без чьей-либо помощи. Всего лишь муравейник, ясли, которые он поворошил палкой. И он сам был как ребенок, который теперь испытывал невероятный стыд, и его родители, и братья с сестрами пришли разбираться, отчитывая за шалость. Будь под его ногами земля, он бы ударил в нее кулаком.       Да, это всего лишь маленькая планетка, одна из многих таких же, но он искренне ее любил, и тех, кто на ней жил. Это прекрасный мир и Легатус чувствовал ответственность. Но он ничего не мог сделать, его ошибки пришли исправлять друзья.       «Я еще слишком неопытен!»       Он поднял взгляд на Посланника и заметил, что тот смотрел на него, ничего не говоря, словно подтверждая его собственные мысли.       — Простите меня, вы все. Спасибо, в будущем я верну вам долг.       Гефрей удивился, подняв брови. Огонь громко выпустив из легких, воздух махнул рукой. Вода улыбнулась.       — Я запомню. Смотри не забудь обещание, — весело произнесла она.       — Нет нужды, — сказала Смерть.       — Вообще-то я и сам провинился, что не приглядел за вами, так что я исправляю и свои собственные ошибки, — произнес Посланник и после поднял руку, словно дав команду.              Боги опустили свои взгляды на несчастный мир. Многие погибли и Легатус не в силах даже подумать о том, что случилось с его семьей крепко сжал ладонь Глицинии. Сила Посланника стала опускаться на Экасай. Вместе с ним ее применили и остальные.       Так же, как разрушились континенты, они постепенно возвращались. Земля затряслась, будто трещин и каньонов никогда не было. Вода вернулась в моря и озера, а теплый свет солнца помог растениям вновь укрепиться корнями в земле, потянувшись в небо, Экасайцы наблюдали за тем, как все восстанавливается, даже их пострадавшие дома приходят в норму вместе с разбитой домашней утварью. В сердцах каждого зарождалась невероятной силы надежда, собой она прогоняла страх и ужас.       Легатус потерял много сил, но было то, в чем он также хотел помочь, подняв ладонь, он применил свою силу на столице эльфов. Туда, где когда-то росло священное древо.              Экасай вновь вернулся в норму. Те, кто погиб под разрушительной мощью, вернулись в свои жизни, не помня что с ними произошло. Но с того дня все существа на планете раз и навсегда запомнили, что боги есть боги и их гнев может быть страшнее самой смерти.