Хищники

      Ты меняешь партнёров по танцу так же часто, как драгоценности, коих в твоей шкатулке огромное множество. Ты улыбаешься всем и одновременно никому. Подшучиваешь надо мной, дразнишь, выводишь из себя. Или доверчиво кладёшь голову на колени, запускаешь пальцы в волосы, оставляешь на коже отпечаток своего поцелуя. Я давно уже (всегда?) не могу быть равнодушным в твоём присутствии.       — Я король! — вызывающе бросаю я тебе, а ты лишь снисходительно киваешь, соглашаясь, но в бездонно-зелёных глазах уважения нет ни капли. И, как последний идиот, я готов на всё, лишь бы его там обнаружить, заставить бояться, показать, что я сильнее. Твоя фрейлина трепыхается в моих руках, как подбитая кряква, и я едва сдерживаюсь, чтобы не свернуть ей шею, прервав поток бессмысленных всхлипов. Ты глядишь на меня в упор, стиснув ладони, и в суженных глазах бьётся пламя:       — Отпусти её…       Никто не смеет трогать то, что тебе принадлежит, ведь правда?       — Она твоя! — толкаю я к тебе зарёванную девку, как кусок мяса. И ухожу, пытаясь себя убедить, что ты осознала мою силу.       Ты успокаивающе берешь руки северянки в свои, что-то тихо приговаривая, а мне мерещится пташка в когтистых лапах. Клянусь, мне не ясно, почему она так льнёт к тебе, в упор не видя жестокого отблеска в красивых глазах. Мы ведь вместе потрошили в детстве беременных кошек, вместе поджигали серые тряпки твоей септы, так отчего ты для всех прекрасная лилия, а я безжалостный юнец?       Я не дурак, я знаю, что говорят обо мне в замке, вижу в глазах придворных и черни. Они смотрят на меня, как на бешенного зверя, не понимая, что намного более опасный хищник стоит совсем рядом с ними, а не возвышается на троне.       Ты будешь молчать, но я-то знаю, куда делась та служанка, что испортила твоё любимое платье прямо в день наших именин. Я знаю, откуда ожоги на пальцах твоей септы и отчего твоя глупая фрейлина всё не выйдет замуж. Ты ведь не отпускаешь то, что считаешь своей собственностью? Ты брезгливо кривишься, когда стрела из моего арбалета вонзается в руку бунтовщику, хмуришься, когда я приказываю убить очередного никчёмного подданного, но я видел у тебя в руках плеть и знаю, как могут загораться твои глаза при виде крови.       Так почему об этом знаю только я?       Они все обожают тебя! Это видно по их глупым глазам, что так беззастенчиво восторженно на тебя взирают. Аккуратные рожки выглядывают из золота волос, очаровательно-невинные, как и ты сама сегодня. Хищник в шкуре лани. Ты танцуешь, вскидываешь руки, обнажая тонкие запястья — их так легко обхватить, поймать тебя в силках своих рук. Музыканты пялятся на тебя, и все их желания лежат на поверхности. Я стискиваю подлокотники, откидываюсь в кресле. Они не смеют так смотреть на принцессу! Не смеют так смотреть на тебя, будто ты им принадлежишь хоть немножко. Присутствующие рыцари в нетерпение: выжидают окончания танца, чтобы пригласить тебя самим. Наивные. Я клялся держаться от тебя подальше, но это ведь невозможно, верно?       Я спускаюсь с возвышения, предлагаю тебе руку, сам не зная почему, и из твоих таких знакомых глаз на меня смотрит зверь, вглядывается, словно пытаясь понять, достоин ли я держать тебя за талию. Кажется, сожми руки сильнее, и ты сломишься, как цветок из сада. Но это лишь обман. Я знаю, я пробовал.       В нашей семейке мы одни с тобой настоящие львы. Мать давно истёрла свои зубы, и её оскалы, скорее, смешные, чем пугающие. О сестре с братом даже заговаривать не стоит. Отец и не был львом никогда, всего лишь толстым боровом, так говорит наша любимая матушка. Любимая… Ты смеёшься, и я вторю тебе, склонившись к твоему ушку. Слово «любовь» хищникам не ведомо, верно, сестра? Так зачем, объясните мне Семеро, я пытаюсь поймать твой взгляд и язвительно комментирую новобрачных, жадно ловя твои смешки? А потом сверлю взглядом дыру в твоём очередном кавалере по танцу, раздражённо рыкнув на самонадеянную девку, имевшую наглость или дурость претендовать на твоё место рядом со мной? Я приглашаю на танец матушку, и та радостно соглашается, не понимая, что я лишь хочу заменить тебя. У неё твои глаза или, вернее, наоборот, но они смотрят на меня с гордостью и нежностью, а не с вызовом. Говорят, что матушка — Львица, но что они могут знать о настоящих хищниках? Что они могут знать о тебе?