***
— Вот оно, — Коннор пальцем указал на небольшой пруд, в центре которого кружили утки. Ричард с признанием кивнул, соглашаясь с тем, что это прекрасно. Разумеется, ничего прекраснее своего собеседника он не видел и лишь желание быть рядом с ним удерживало его о того, что бы не покинуть этот парк. Коннор продолжал что-то говорить, рассказывать историю этого озера, но Ричард почти не слушал его. Он лишь зачарованно наблюдал за Коннором: как шевелятся его губы во время разговора, как падают ресницы, как безумно красивые карие глаза периодически закрывают веки. — В общем, хорошее место, — Ричард снова, словно на автомате, кивнул в знак согласия. — Ты вообще слушаешь меня? — веселая ухмылка, внезапно появившаяся на лице юноши, вывела Декарта из транса. — Да, я слушаю, — промямлил Ричард, смущенно переведя взгляд на носки своих ботинок. — Оно видно, — Коннор почесал затылок, не меньше Ричарда смущаясь. Он сам пытался не смотреть на своего собеседника, дабы вновь не потонуть в его лазурном омуте. Наблюдая за ним, Коннор больше всего на свете хотел рвануть вперед и накрыть чужие губы своими. А может, он зря так избегает этого? Ведь он уже готов. Он уже давно решил про себя, что будет идти навстречу Ричарду и своим чувствам. Так неужели он не может совершить это сейчас, дабы им обоим стало легче? Коннор повернулся к Ричарду, привстал на носочки и мазнул по щеке Декарта своими губами, радуясь последующей реакции. Удивленный и смущенный взгляд стоил тех стараний над собой, что Коннор ежедневно выполнял. Вероятно, наступил момент заранее подготовленной речи? — Ты чего? — Ричард покраснел пуще прежнего, не ожидая со стороны Андерсона таких действий. Коннор кивнул собственным мыслям, полностью соглашаясь с ними. Пора высказать Декарту все, что он хотел сказать ему ещё давным-давно. — Я хотел тебе сказать кое-что, — Коннор глубоко вздохнул, слыша как трепещет сердце в недрах грудной клетки. — Я не против, если мы будем встречаться. Ну, если ты сам хочешь, естественно… — скулы безостановочно краснели то ли от холода, то ли от происходящего разговора. — Я сам много думал об этом и понял, что меня самого влечет к тебе. Может, — он нервно усмехнулся, судорожно выдыхая воздух, — может, я ненароком влюбился в тебя? — Когда успел?.. — будучи под влиянием острого культурного шока, Декарт не мог поверить в происходящее, не мог поверить в свое абсолютное счастье. То есть, его влюбленность была взаимной? Коннор рассматривал холодное озеро, беспокойно блуждающих по его поверхности уток и совершенно не знал, как ответить Ричарду. — Мне кажется, что в супермаркете я уже проник к тебе симпатией. Она усиливалась с каждой нашей встречей. Вот и… Вышло то, что вышло. Я не мог не бояться тебя после той ночи, но, знаешь, — он сделал не большую паузу, — я чувствовал не только боль. Я даже в какой-то мере также хотел тебя, вот я и подумал… Может, это был знак того, что ты мне далеко не безразличен? — Ты… Ты что, серьезно? — Ричард немного пошатнулся от такого откровения. — Я… Ты серьезно? — Да, я серьезно, — Коннора совсем придавило смущение. Он ранее никому не говорил подобного. Даже если человек ему ужасно нравился, он все равно усердно молчал. А сейчас? Что с ним происходит? Почему ему так захотелось признаться Ричарду? Вероятно, его ни к кому так сильно не тянуло и ни с кем доныне у него не было такого недопонимания в отношениях. Лишь Декарт так сильно манил его, подобно мощному магниту, и не хотел отпускать. И он поддался навстречу этим несуразным чувствам, ведь это единственное, чего он на самом деле сейчас хотел. Ричард крепко обнял Коннора, чувствуя неимоверное счастье только от одной мысли, что его не оттолкнули, что его простили, что его приняли и даже ответили взаимностью. Он и думать не смел, что такое вообще возможно. — И… Что же получается… — шептал Ричард, крепко сжимая Андерсона в своих руках. — Ты будешь со мной? Как пара, то есть? То есть, ты не боишься? — Коннор звонко рассмеялся, чувствуя такую же радость и вдохновение. — Да, — он потянулся к Ричарду, обнимая его в ответ и нежно целуя алую скулу. — Я буду очень рад, если ты станешь моим единственным, — в голове Ричарда что-то щелкнуло от этих слов, и через мгновение он уже целовал любимые губы любимого человека, наслаждаясь этой близостью, этим шансом быть любимым.***
Они еле как добрались до съемной квартиры Коннора, периодически останавливаясь, дабы коснуться губ друг друга. Но сейчас, стоя перед входной дверью в привычной темноте тамбура, они оба потеряли всякое понимание приличия и теперь страстно целовались, даже не думая о том, что стоит зайти внутрь. Языки сплелись в одно целое, зубы с характерным звуком соприкасались. Тяжёлое дыхание, эрекция и страсть почти полностью затуманили их умы. Но вскоре, держась на последних осколках разума, Ричард выловил у партнёра ключи и, не отрываясь от манящих губ, еле как открыл дверь, утаскивая за собой Коннора. Тяжело дыша и еле как передвигаясь из-за болезненной эрекции, они медленно, не отпуская друг друга, дошли до центра комнаты. — Ты уверен? — Ричард максимально осторожно и медленно стягивал с Коннора кофту, давая тому время на размышление. Но юноша, вопреки всему, поддался вперёд, целуя любимые губы в предвкушении чего-то большего и невероятно приятного. — Абсолютно, — он томно прошептал ответ, растегивая пуговицы на черной рубашке Ричарда. Молчание подогревало обоюдную страсть и острое желание зайти дальше поцелуев. Ричард страстно целовал его шею, языком касался эрогенных зон, засасывая и кусая чувствительную кожу. Коннор закрыл глаза, тихо постанывая от невероятных ощущений. Хотелось больше прикосновений, больше поцелуев, больше Ричарда. И эти чувства были несомненно взаимны. Декарт нервно пытался растегнуть ремень на штанах Коннора, невольно царапая костяшки пальцев о пряжку. Юноша также нервно пытался снять штаны Ричарда. Мужчина медленно запустил ладонь под резинку трусов, нежно касаясь эрегированного органа Коннора, очень медленными движениями доводя юношу до исступления. Коннор под действием ужасного вожделения гладил руками торс и грудь мужчины, наслаждаясь рельефом и теплом любимого тела. Руки спускались все ниже, касаясь через ткань твердого члена Ричарда, массируя его и вызывая у мужчины низкие утробные стоны. Ричард незамедлительно стянул с Коннора штаны, аккуратно толкая его на кровать. Обнаженный и смущенный, Коннор сдвинул колени, рефлекторно боясь боли от проникновения. Тот вид, в котором Андерсон предстал перед ним, сводил с ума, завязывал страшно томительные узлы в низу живота. Ричард осторожно коснулся его коленей, разводя их в стороны. Из уретры юноши сочился предэякулят, который Ричард незамедлительно собрал языком, тем самым ещё сильнее возбуждая Коннора. Когда ожидание стало приносить боль и страдания, Ричард отстранился от юноши и потянулся вверх, к его губам. Аккуратно касаясь подушечками пальцев сжатых губ, он молча попросил впустить их внутрь жаркого рта. Коннор послушно приоткрыл губы, медленно, но умело облизывая соленые пальцы. От такого действия Ричарду буквально стало плохо. Он чувствовал, как его орган умолял о более серьёзных действиях, как он дрожал и периодически дергался, когда случайно касался напряженных бёдер Коннора. Хотелось большего, хотелось войти в него, почувствовать его тепло, слышать его стоны, видеть, как юношу настигает оргазм. Ему ужасно хотелось довести Коннора до эйфории. Обильно смазанные слюной пальцы аккуратно проникли внутрь юноши, осторожно расстягивая и подготавливая к соитию. Первые два пальца вызывали только тихие, немного болезненные стоны, но после осторожного прикосновения к маленькому бугорку внутри него Коннор подпрыгнул на кровати, наградив своего партнёра протяжным громким стоном. Перед глазами все поплыло, остались лишь похоть и невыносимая страсть, что жарким огнем опаляли их сознания. Торопливо растягивая узкие стенки и часто касаясь его точки G, Ричард не мог не сходить с ума от громких стонов и частой дрожи Андерсона. Мысль о том, что именно он доводит Коннора до такого состояния, что именно от него Коннор стонет и подпрыгивает на кровати, уже могла довести его до оргазма. Но это было бы слишком рано. Он хотел растянуть это удовольствие, он бы хотел, что бы этот день никогда не заканчивался. Аккуратно вынимая пальцы, Ричард сразу приставил свой член, головкой осторожно надавливая на растянутое колечко мышц. Чуть поддавшись вперёд и медленно входя до самого основания, он мягко поцеловал Коннора в лоб, успокаивая и утешая. Юноша болезненно простонал, несколько слезинок скатились по его щеке, но он хотел этого. Он хотел чувствовать внутри себя любимого человека, хотел слышать ответные стоны и знать, что благодаря ему Ричарду тоже очень приятно. Медленные движения становились быстрыми и неравномерными. Громкие стоны и тяжелое дыхание сокрушали стены. Кровать, покрытая потом любовников, громко скрипела и тряслась. Резкие движения доводили обоих до исступления. Оргазм неумолимо приближался, полностью перекрывая собой их умы. Страсть накалилась до максимального значения, и вскоре их обоих накрыла невыносимая эйфория. Они ещё долго лежали в постели, обдумывая произошедшее и то, что может дальше произойти. Но теперь им не страшно, ведь их успокаивала мысль о том, что если и будет сложно, то они смогут это преодолеть. И — вне сомнений — они будут преодолевать это вместе.***
— Эй, Ричи, — Гэвин, как обычно, повис на плече коллеги, снова пытаясь вывести Ричарда из себя, — ты чего такой весёлый? Случилось что-то хорошее? — Думаю, тебя это не касается, — с задорной улыбкой ответил Декарт, в приподнятом настроении возвращаясь к работе. — Да неужели? — агент Рид с хитрой ухмылкой начал приставать более активно. — Что у вас там со святошей? Ричард беглым взглядом посмотрел на часы и поднялся со стула. Они договаривались встретиться в обед, когда оба будут несколько свободны. — Мы встречаемся. — Ты чё, серьёзно? — Гэвин от удивления даже забыл, как закрывается рот. — Фига вы шустрые. — Да-да, мы такие, — весело проговорил Ричард, поднимаясь со стула и подбегая к входной двери. — Пока, до встречи, — протараторил он, выбегая из кабинета к своему любимому человеку. А Гэвин так и остался в кабинете Декарта, не понимая, когда они успели в тайне от него начать встречаться. — Эх, м-да, влюбленные часов не наблюдают, счастливые за ними не следят, — прошептал Рид, посмотрев на время. До обеда был ещё целый час. В надежде, что Ричарда не отругают, он вернулся в свой кабинет, размышляя как так вышло и почему он об этом не знал. В конце концов, он сам почувствовал вдохновение и в мыслях пожелал своему другу только счастья. А если его счастье зависит от Коннора, то пусть и Андерсон будет счастлив. С такими оптимистичными мыслями он вернулся к работе, не в силах стереть с лица глупую улыбку.