shit happens.

— А она ты знаешь что? Говорит мне, убирайся на-нахер отсюда. Я н-не… Не понял вообще. Ну и что такого в том, что я трахнул её сестру? Если бы у Юнхо было одно единственное желание, он бы загадал больше никогда не впускать в бары изменщиков-дегенератов. Ну, или хотя бы не выливать всё дерьмо своей души на голову барменам. В этом заведении шатен работает уже около года, и с радостью бы уволился, да только вот необходимо чем-то оплачивать заочное отделение журналистики и небольшую квартиру в спальном районе Сеула. — На 9й столик маргариточку и белого русского, забей в кипер, — к барной стойке, как и всегда с лучезарной улыбкой, подбежал блондинистый официант по имени Сонхва. — Тебе сложно зайти за бар и самому вбить всё для чека? Мне, как бы, еще все это сбадяжить надо, умник, — сказал Юнхо сквозь зубы, как всегда злясь на друга, и принялся за смешивание коктейля. — Не-а, я просто люблю тебя дразнить, — Сонхва зашёл за бар и потрепал младшего за щеку, хоть и знал, что это действие его просто дичайше бесит. — О, кого я вижу, твой ненаглядный идёт. Чон посмотрел в сторону выхода. Как всегда по вторникам в это время. Как всегда в кожанке. И, как и всегда, без настроения. Сон Минки. — Подождет твоя маргариточка с русским, у меня внеплановый заказ. — Как обычно попытаешься узнать у него хоть что-то о его жизни? Ты почти за полгода даже не знаешь, сколько ему лет, зайчик. И то, что ты пидор еще тот не сказал. Что бы сказал твой красавчик, если бы узнал, что мы вчера были в гей клубе и отжигали с драг квинс, а? — Пак ущипнул Юнхо за задницу и, не дождавшись пока тот ебнет ему как минимум подзатыльник, скрылся в пролётах между столиками. Минки не спеша дошел до бара и уселся на стул, привычно кивнув Юнхо. Тот уже успел поставить перед его носом свежую «Кровавую Мэри». — А вдруг я решил сегодня заказать что-то особенное, а, Юнхо? Прогадал может, — сказал Минки всё с таким же безразличным выражением лица и взял трубочку в рот. — Ты уже полгода приходишь сюда почти каждый день и случай, когда ты заказал что-то другое был лишь единожды. Мне напомнить тебе твоё жуткое похмелье после дня рождения нашего заведения и желание ограничиться водичкой? — ухмыльнулся бармен, протирая стаканы полотенцем. — Хочу тебе напомнить, что голова у меня никогда не болит. Я просто захотел попить воды, — сказал Сон, поднося зажигалку к сигарете. — Во всех нормальных заведениях Сеула курить запрещено. Интересно, у вас установят это правило? — Никогда, нам просто похуй. Привет, Юнхо. За стойку максимально незаметно, заставив Юнхо подскочить от неожиданности, «заплыл» Хонджун. Хонджун вообще не любил людей, мягко говоря. Хоть и тщательно скрывал это за флегматичностью. А особенно его раздражал этот самый курильщик Сон Минки, который мозолил глаза каждый день, а систематично видеть одного и того же человека Хонджун терпеть не может. Кроме коллег по работе, тут уж приходится. — Ты снова опоздал на час, Хонджун. У нас большой бар, я не справляюсь один ночью, ты же знаешь. Спасибо, что хоть приходишь вообще, — Юнхо сменил пепельницу для Минки, потому что тот выкинул в неё пустую пачку от сигарет. — Я сегодня на той стороне, если что поменяемся. Барная стойка в клубе имеет форму цифры «0» и разделена шкафчиками с алкоголем. Одна часть смотрит на VIP клиентов, другая на вход в здание. С частью «випки» работать было сложнее, поэтому ребята менялись каждый день, а иногда и несколько раз за ночь. — Как работа, Минки? — Как и всегда, уныло, холодно и трупно. Как еще может работаться в морге? — хмыкнул брюнет и отвел взгляд в сторону сцены. А что еще нужно было сказать о своей работе, когда он приперся в 2 часа ночи с пятнами крови на футболке, потому что только что за углом выпил всю кровь у какой-то проститутки? *** — Ты долго возиться будешь? Нам выступать через 5 минут, — с упреком посмотрел на Сана Чонхо. — Если я сейчас полностью натяну эти джинсы, то я обратно из них не вылезу! Какого черта этот еблан теперь нам ещё и одежду выбирает? — Мне он ничего не выбирал. Пора привыкнуть, что ты его бесишь. — Вот же сука! Сначала я должен исполнять Modern Talking, а сейчас я должен ходить в джинсах, которые отдавят мне всё, что только можно? Я ненавижу этого ублюдка! Чонхо, что с тобой? Чонхо вытаращил глаза и уставился с открытым ртом за спину Сана, который безуспешно пытался надеть слишком узкие штаны в гримерке артистов клуба. — Д-добрый вечер, мистер Чон. Сан от неожиданности все-таки натянул джинсы и медленно развернулся, боясь посмотреть в глаза этому исчадию Ада. Возле двери было пусто. — Ты дебил? Я сейчас снова сниму эти штаны и отхерачу тебя ими! Чонхо залился смехом. — У тебя всегда такое идиотское выражение лица, когда я делаю это. И каждый раз ты ведешься. Сан вздохнул и подошел к трюмо, чтобы последний раз рассмотреть себя перед выходом на сцену. — Да мне вообще насрать на этого… — На кого? Чхве посмотрел в отражение и на этот раз уже без шуток в дверном проеме стоял тот самый мистер Чон. Тот, которого Сан ненавидел всей душой. Тот, который прикапывался к нему по любому поводу. И тот, которому чертовски шли все фиолетовые и розовые оттенки волос. — На клиента клуба, который вчера пытался стащить меня со сцены за ногу, так понравилось ему моё пение. Не мешайте, мистер Чон, нам с Чонхо надо работать, — протараторил светловолосый и, схватив Чонхо за запястье, направился в коридор, не забыв при этом «случайно» задеть плечом директора клуба. — Есан!!! — Зачем ты орёшь? Я в двух метрах от тебя. — Сократить Чхве Сану зарплату. — Уен, снова? — Пока не перестанет огрызаться на каждое моё слово. Чего стоишь? Ты мой заместитель? Он самый. Иди и выполняй. Уен подождал, пока его помощник скроется за поворотом, и подошёл к столику с вещами Сана. Он открыл сумку вокалиста и положил туда 20 тысяч вонн. Урезать зарплату — воспитательный момент, а кушать любви всей его жизни что-то нужно. *** — На 14й столик две «Голубых Лагуны» и рюмочку «Лимончелло». — Сонхва! — практически хором возмутились бармены. — Ладно, ладно, — официант нехотя зашёл за стойку и принялся вбивать в программе заказ. — И почему я работаю с баром? Джунхвану два шага сделать и заказ пробит. А мне надо пройти все столики, дойти до бара, зайти… — Ты перестанешь ныть или нет? — перебил парня Хонджун, который пришёл на другую сторону взять необходимый алкоголь. — Хочешь, можем поменяться родом деятельности. Лучше бы за языком своим так следил, как мозги трахаешь, — бросил Ким, даже не глядя на собеседника, и вернулся на свою сторону бара. Юнхо отвлёкся от коктейля, зная, что сейчас его друг либо заплачет, либо вовсе уйдёт с рабочего места. — Тише, тише, ты же знаешь, что он так со всеми. А ты у нас эмоциональный и впечатлительный, — Чон положил руку на спину друга, который со всей дури плюхнулся головой на барную стойку и чуть не опрокинул на Минки его уже вторую «Кровавую Мэри» за вечер. — Сонхва, все хорошо. Ты же знаешь, он не специально. Ты отличный человек и твоя коммуникабельность никого не раздражает. Давай, беги принимать заказы. Через минуту начнётся выступление, и я не услышу нихрена из того, что ты мне скажешь по поводу коктейлей. — Ладно, — Сонхва выпрямился и слабо улыбнулся. — Спасибо, Юнхо. — А ты умеешь успокаивать, — сказал Минки, когда Сонхва уже скрылся в зале. — Тебе ли не знать, дорогой мой клиент. Помнишь, когда тебя девушка бросила? — Юнхо невольно поморщился от слова «девушка». — Ой, вспомнил, когда это было. Ну наконец-то, хоть какое-то разнообразие. На сцену наконец вышли двое артистов этого клуба, которых заставляли пахать каждый день. Не потому что в этот клуб никто не хотел идти работать. А потому что Чонхо сводный брат Есана, которому позарез нужна работа, Сан — лучший друг Чонхо, который отказывается от рабочих дней без него, ну, а ещё… Ещё Уен просто обязан видеть каждый день на сцене только Чхве. — Доброй ночи, дорогие гости! Сегодня мы будем исполнять для вас, как и каждый вторник, мировые хиты 90-х. Приятного времяпровождения! В клубе заиграла музыка, и многие клиенты уже повставали из-за своих столов и с бара для того, чтобы потанцевать. — Я рад, что в баре не так сильно громко, как в остальных частях клуба, — Минки совсем чуть-чуть повышал голос. — Пение ребят, безусловно, прекрасно, но их я слышу каждый день. — Меня ты тоже видишь каждый день, — Юнхо чувствовал, что вот-вот покраснеет. То ли от жары в помещении, то ли от того, что более интересен для Минки, чем выступление двух классных певцов. — Пение можно послушать и в записи, а вот поговорить по душам можно только здесь и сейчас. Повтори, — Сон подвинул к руке бармена пустой стакан. — Ты же знаешь, что это последний на сегодня. Рано ты решил наклюкаться, — Юнхо взял бокал и поставил его на разнос, который позже заберёт уборщица. — Ты же знаешь, что третий бокал я растягиваю часами, зачем язвишь? Юнхо ничего не ответил, лишь улыбнулся, не решаясь смотреть на Минки. Это уже после рабочей смены он будет лежать в кровати и даст ответ: — Потому что забочусь о тебе.