shit happens.

Минки определенно не любит ломать жизни. Только сейчас он почему-то стоит и до ниточки высушивает очередное тело невинного человека, который потом ещё долго будет отходить от такого приключения, если вообще отойдёт. Хорошо хоть работает заклинание забвения, потому что в одном из районов Токио из-за мощного блока вампиров-вегетерианцев оно работать отказалось, и Минки пришлось свернуть мужику шею. Это вторая жертва за сегодня. Вампирский голод всегда просыпался у Минки именно тогда, когда ему хотелось разобраться в себе. Работы нет (хотя она особо и не нужна, ведь ресурсов для «жизни» ему необходимо совсем немного), девушка бросила (он вообще её никогда не любил, да и скрывать от неё свою вампирскую сущность становилось всё сложнее, особенно во время секса, когда он разодрал ей плечо до мяса), друзей нет (хотя, у него есть Юнхо). Юнхо… Минки давно осознал, что каждый день ходит в бар именно ради этого парня. Нет, Минки не гей, и даже не бисексуал. Это была какая-то… Духовная близость. Хотелось рассказывать этому человеку всё, делиться сокровенным и тем, что лежит на душе (которой у Сона не было уже лет так 150). Но свою главную тайну он рассказать не может. Только не Юнхо. Он не сделает ему больно. — Снова гробишь невинных людей, Минки? Брюнет отшвырнул тело парня, из которого пил кровь в угол и обернулся на голос, при этом вытерев рукавом кожанки рот, который был забрызган каплями крови. — А лучше мысленно пить все соки у своего начальника и питаться пакетами с кровью, которые ты воруешь из дома престарелых, да? — А ты не язви, дорогой. Лучше идём через чёрный вход клуба, я не хочу, чтобы нас снова спалили. В прошлый раз пришлось потратить более часа на промывку мозгов полицейским, которые обнаружили подобную, — собеседник кивнул на парня без сознания, — картину и нас, выходящих из-за угла. — И почему ты такой вредный? — Минки поковырял ногтем левый клык и прикрыл глаза, сменив красный цвет радужки на черный. — Потому что, друг мой, Чхве Сан никогда не позволит себе сломать чью-то судьбу ради собственной жажды, — Сан пару секунд повозился с замком в двери чёрного входа и наконец открыл её, заходя внутрь вслед за Минки. — Люди читают в книжках и в интернете, что мы можем видеть будущее, смотреть сквозь стены, читать мысли, летать. А ты знаешь, какая это всё хуйня, и максимум, на что мы способны — выиграть чемпионат по бегу и внушить человеку, что он с нами не знаком. — И к чему ты клонишь? — К тому, что мы не убийцы, Минки. И у нас есть чувства и эмоции. Мы не всесильны и не можем быть вершителями чьих-то судеб. Из гримерной, до которой оставалось пару метров, донеслись одинокие аплодисменты. — Браво, Сан, браво. Какая речь, — в коридор с противной ухмылкой на лице вышел Уен. Как всегда в строгом костюме и как всегда с идеально уложенными розовыми волосами. — И как долго вы подслушиваете, мистер Чон, раз у вас совсем совести не осталось? — Сан, я, наверное, в зал, — Минки прокашлялся, поклонился Уену и поспешил скрыться в темноте коридора. Чхве же делал вид, что директора в коридоре нет вовсе. Он прошёл в паре сантиметров от него, даже не посмотрев в его сторону, и уселся за свой гримерный столик. — Ты думаешь, что тебе все можно? Думаешь, я буду позволять тебе хамить мне каждый день только из-за того, что ты хорошо выполняешь свою работу? — сказал Уен, облокотившись об дверь. — Может, хотя бы соизволишь повернуться ко мне лицом, когда я с тобой разговариваю? Сан посмотрел на Уена через зеркало и открыл свою косметичку. — Я ничего вам не должен, мистер Чон, кроме хорошего выполнения своей работы. Вы можете не мешать мне готовиться? Лучше попросите своего помощничка позвонить его брату, он уже должен быть на рабочем месте. — Почему ты сам не позвонишь Чонхо? Вы же так близки. — А вы ревнуете, мистер Чон? У Уена подступил комок к горлу. — Не в этой жизни, Чхве. Ещё одна такая шутка — сокращу зарплату. — И потом снова положите мне ее в сумку? — с ухмылкой крикнул Сан уже уходящему начальнику. *** В клубе сегодня была полная посадка. Посетители заходили в заведение и тут же покидали его ввиду нехватки мест, где можно присесть. Но на баре, как и всегда, гордо стояла табличка «забронировано», которую в эту секунду убрал Минки, поставив ее возле кассового аппарата. — Ты как всегда меня ждёшь? Мило, — Минки позволил себе лёгкую улыбку в адрес Юнхо. — Ты улыбаешься? Я сплю? — в отличии от Сона, бармен был довольно приветливым парнем, поэтому широко улыбался, протирая стакан. *** — Если ты собираешься меня снова в чем-то упрекнуть, то сделай это, пожалуйста, сразу, — Сонхва даже не повернулся лицом к изучающе смотрящему на него Хонджуну и продолжил раскладывать чистые стаканы. — Мне просто нельзя полюбоваться главной красоткой нашего бара? У Пака ноги подкосились от такого заявления и он чуть не уронил стопку с рюмками, но, откашлявшись, продолжил расставлять посуду. — Снова ругаетесь, голубки? — из-за стенки бара вынырнул Юнхо. — Хонджун, мне нужен отчет об алкоголе за прошлую неделю, на гостей не напасешься водки, и никто в душе не ебет куда она девается. Сонхва развернулся к рыжему бармену, который точно так же продолжал на него смотреть, и ответил Юнхо, глядя прямо в глаза Хонджуну: —  А ты разве не знаешь, что у нас шизоиды-алкаши любят на работе навернуть? Бред какой-то постоянно людям втирают, — официант сразу же отвернулся обратно к стаканам, в то время как Ким не показал ни одной эмоции на лице и всё ещё на него невозмутимо пялился. — Кхм… Я позже напомню тебе, бро, — Юнхо взял апельсиновый сироп с полки и ушел на свою сторону бара, где его уже ждал Минки, с какой-то стати улыбающийся во все 32. — А я успел соскучиться, — Минки и правда прям светился от счастья. — Так, ты выпил что-то из бара, пока я отходил? Сон Минки! — Юнхо отчитывал его сейчас как ребенка, но ему это всегда нравилось. И будет нравиться. — Нет, я просто очень сыт. Ой, ну, в смысле… Я поел дома хорошо. Вот, — вампир засуетился и опустил взгляд в стакан, сразу же хватая трубочку губами. Юнхо всегда казались странными разговоры Минки о еде. Он выглядел достаточно подтянутым для того, чтобы быть анорексиком, но и еду он никогда не заказывал. Он мог сидеть в баре и по трое суток: даже когда клуб закрывался для всех обычных посетителей, Сон оставался на «попойку», так как один стакан мог растягивать на несколько часов, но он никогда не брал ничего из меню кухни. Поэтому пищеварительная система Минки была для шатена полнейшей загадкой, как и, в принципе, сам Минки. —  У меня отпуск на следующей неделе, — как бы невзначай бросил Юнхо, протирая стакан полотенцем. — Боже, я же никогда тебя не видел даже в повседневной одежде, ты умеешь жить? — отшутился Минки с акцентом на последнее слово, делая вид, что не понимает, к чему клонит бармен. — Я, просто… Минки, не хотел бы ты?.. — Пиздец. Дай водки, ради бога, — за стойку буквально из ниоткуда прилетел Сан и плюхнулся на стул рядом с Минки. — Мне кажется, я догадываюсь, из-за кого недочёт в запасах алкоголя, — Сонхва не упустил возможности пустить колкость, выходя из-за бара в зал. — Ты же знаешь, что нам нельзя пить на работе, я говорю тебе это каждый раз. — Юнхо, в рот я ебал эту работу, а особенно нашего начальника. Наливай уже, ради всего святого, — сказал Сан с таким тяжёлым дыханием, будто только что вернулся с марафона. Пока Юнхо наливал, блондин попросил у своего друга сигарету и начал вываливать ему то, что произошло 5 минут назад. — Посрался я с ним, значит, в гримерке. Достал просто в край. Пошёл за сцену, никого не трогаю, пытаюсь дозвониться Чонхо, хожу туда-сюда. Смотрю — конченый этот стоит и с коридора на меня пялится, думает не замечу, — Юнхо прыснул так, что Сану пришлось вытереть брызги его слюны с лица, но это не помешало ему всё так же тараторить, — говорю, мол, господин Чон, у вас с головой всё в порядке? А он мне какую-то дичь затирать начал о том, что я в последнее время подозрительный и он думает, что я ворую имущество клуба, потому что у нас неувязки в финансовых отчётах. Ну и всё. — Что «всё»? — хором спросили оба слушателя. — Ну я его нахуй и послал за такие предположения. А он мне снова зарплату урезал. — Снова на пару тысяч вон? О ужас, обойдёшься без лишней пачки сигарет, — съязвил незаметно подкравшийся сзади Чонхо. — Пора работать, Сан. — Удачи, ребята, — кивнул с улыбкой Минки. — Что за тематика сегодня? — Слава богу корейские исполнители, у меня уже эта тетка, которая всегда даёт чаевые за Шона Мендеса, в печенках сидит, — Чонхо устало улыбнулся и потащил апатичного Сана под локоть к гримеркам. А Юнхо тем временем так залюбовался на улыбку Сона, что тоник в бокале пошёл через края. — Блять, — опомнился бармен лишь тогда, когда ощутил лужу у себя под левой ладонью. — Так о чем ты хотел поговорить, Юнхо? — брюнет не дурак и прекрасно понимает все мотивы поведения Чона и, тем более, чего тот хочет добиться. Юнхо быстро протер стойку и, смотря куда-то в пол, продолжил то, на чем их прервали: — Раз ты не веришь, что я могу ходить в повседневной одежде, не хотел бы ты на это посмотреть? Ну, я о том, чтобы сходить куда-нибудь. А то меня напрягает тот факт, что мы общаемся довольно хорошо и никогда не делали это за пределами клуба. — Ладно, только давай вечером, днём я почти всегда занят, — ответил Минки, снова одарив улыбкой и так расплывшегося в лужу шатена. В этот раз Юнхо засыпал уже с мыслью о том, как спланирует их самый лучший выходной. А Минки тем временем потрошил на улице очередную кошку. Так, перекусить.