Где-то между невозможным и желанным

Общение с Люком Скайуокером давалось Вере очень легко. Парнишка был открытым, откровенным, в чём-то очень наивным и, так же, как и его отец, до умопомрачения увлекался всем, что так или иначе было связано с техникой. Он рассказал Веронике всё о себе, о своих мечтах и желаниях, но в конечном итоге диалог предсказуемо-плавно перекатился в техническое русло. Любопытство и познания юного Скайуокера были невероятны, если учитывать место, где он рос, его круг общения и качество Татуинского образования в целом. Вера не уставала восхищаться юношей. А про себя всячески сравнивала его с отцом: к её искреннему удивлению оба они были многим похожи внутренне. Паренька интересовало всё: технические новинки, перспективы развития того или иного устройства, его характеристики, детальное описание, расчёты - все-все мелочи, которые только могли храниться в Вериной голове. Девушка, набравшись титанического терпения, подробно рассказывала обо всех нюансах, поскольку так же невольно сравнила Люка с собой маленькой. Скай вспоминала свою собственную жажду познания. И ей очень хотелось поделиться с этим юным дарованием всем-всем, что Шми знала сама. Однако количество времени Вероники было очень ограниченным, ремонт челнока был завершён, и теперь нужно было срочно, даже очень-очень срочно улетать отсюда. И Вера хорошо понимала, что следующее свидание с сыном Вейдера может и вовсе никогда не состоятся в её жизни. Мальчика необходимо было уговорить вернуться в дом, из которого тот сбежал. Найти серьёзные доводы для этого. - Люк, - Вера многозначительно посмотрела парню в глаза, - ты, видимо, не знаешь, какими невероятными техническими и инженерными талантами, помимо прочих твоих достоинств, ты наделён? А ведь ты ещё и блестящий пилот, скорее всего? Вера чуть не ляпнула: «Как и твой отец». Но вовремя остановилась и искусственно закашлялась. Юный сын Вейдера слегка порозовел от смущения и, в знак согласия кивнув головой, улыбнулся, но глаза не отвёл. Скай постаралась вложить в свой голос максимум искренности и убеждения. - С такими выдающимися характеристиками тебе самое место в Имперской Академии, как ты и мечтаешь. Вера подняла руку, указывая пальцем на Люка – так иногда делал Вейдер, когда убеждал собеседника, Веронике в эту минуту почему-то казалось, что так, копируя привычки Милорда, она лучше повлияет на его сына. – А чтобы поступить туда, ты должен вернуться поскорее домой и хорошенько учиться, – Скай вложила в тёплую руку парнишки несколько кредитов и, резко отстранившись, пресекла все попытки Люка вернуть назад полученные деньги. - Когда придёт время, и ты будешь готов, - продолжила она с доверительной улыбкой, - свяжись со мной через Имперскую Канцелярию, и я обязательно помогу тебе. Как ты помнишь, меня зовут Шми Вероника Скай, а ты, Люк Скайуокер, мой должник. А чтобы вернуть этот свой долг, ты должен стать взрослым и самостоятельным, иначе я не приму от тебя назад даже ломаного гроша. Девушка лёгким движением поправила свои чуть растрепавшиеся от горячего татуинского ветра волосы, с дружелюбной улыбкой наблюдая за реакцией Люка. Парнишка стал очень серьёзным. Его глубокие голубые глаза смотрели открыто, выразительно и твёрдо. - Я верну свой долг, клянусь, - сказал он, расправив худенькие подростковые плечи, - ждите меня через несколько лет, я обязательно найду вас! *** Собрание на Звезде Смерти стало для Вероники настоящим испытанием на прочность. Но не столько утомили её огромные объёмы информации, которые девушка должна была донести до присутствующих здесь людей, дотошных и придирчивых в технических и организационных вопросах, а забрало множество сил у Веры пристальное внимание собравшихся, сосредоточенное на скромной персоне Скай, как ей показалось, ну просто нескончаемое количество времени. Наконец, мероприятие было завершено. Император отдал распоряжение всем присутствующим разойтись, но Веронику, к её величайшему разочарованию, задержал. Вежливо указав ей на кресло напротив, Палпатин расслабленно откинулся на своём сидении, всем своим видом показывая, что беседа обещает быть неформальной. - Дитя моё, а ты довольно любопытная, - Император улыбнулся странной улыбкой, от которой Веру бросило в дрожь. – Лорд Вейдер необычный человек. Нелегко добиться его расположения. Должно быть, вы чем-то отличаетесь от других, дорогая моя? Вера чувствовала сильную усталость из-за того, что не спала уже вторые сутки. Возможно, именно это обстоятельство притупило чувство страха и осторожности в ней. Возможно, по сравнению с Лордом Вейдером, Император уже не казался столь угрожающим, несмотря на свою откровенно отталкивающую внешность. А, может быть, после прошедшего утомительного собрания все остальные события казались незначительными. Вероника расправила затёкшие от усталости плечи, легко наклонила голову, изображая уважительный поклон, и отстранённо-безэмоционально ответила с присущей ей откровенностью: - Могу похвастаться упорством и трудолюбием, Ваше Императорское Величество, и после секундной паузы добавила, - и…и я не завидую другим. Палпатин рассмеялся старчески-пугающим смехом, от которого Скай захотелось скрипнуть зубами. – Бесстрашная девочка, - снова заговорил он, чуть растягивая слова и не отводя от Веры пронизывающего взгляда холодных янтарных глаз, - верная, с мозгом, работающим словно компьютер, но при этом такая эмоциональная и откровенная. Ты тронула моё старческое сердце, деточка. Уже и не думал, что мой ученик способен отыскать где-либо подобное сокровище. Вопрос только в том, способен ли он по достоинству оценить его. Ты отлично помогла со многими делами своему начальнику. Поэтому, - Император выразительно поднял бровь и многозначительно посмотрел на Скай, - я хотел бы тебя наградить. Скажи, чего бы тебе хотелось? - Я благодарна Вам за похвалу, Ваше Величество, - Вера вскочила на ноги и низко поклонилась, обнаружив при этом нестерпимую слабость в коленях; хотелось быстрее вернуться в кресло, чтобы просто собраться с силами, усталость начинала активно сказываться. После пережитых сложностей здоровье Скай заметно ухудшилось, девушка заметила, что стала быстрее и сильнее уставать. - Есть много других людей гораздо более упорных и талантливых, нежели я, - продолжила она, стараясь скрыть своё утомление, заставляя голос звучать звонче и чётче. - Мне достаточно непредвзятости Лорда Вейдера и предоставленного мне шанса послужить на благо Империи. Я всем довольна. - Ммм…Чистая и незамутнённая душа, - задумчиво протянул Палпатин, продолжая улыбаться. Он на несколько мгновений прикрыл свои пугающие янтарные глаза, словно что-то созерцая, потом хмыкнул, растянув свои бесцветные тонкие губы в ещё более широкий оскал, от чего многочисленные морщины на его безобразном лице обозначились чётче. – «Идите своим путем спокойно среди гама и суеты и помните о мире, который может быть в тишине. Не изменяя себе, живите, как только возможно, в хороших отношениях со всяким человеком.» Так писал один известный философ. Думается мне, что ты именно так живёшь, девочка. - Я люблю тишину и прохладу, Ваше Императорское Величество, и избегаю конфликтов. Это правда, - Вероника кивнула, снова как бы обозначая поклон. - Чудно, - Палпатин лёгким движением смахнул пылинку со своего рукава морщинистой бледной рукой. – Подумав немного, я решил, что отсрочу во времени твою награду, моя дорогая. Думаю, что однажды, тебе будет, о чём попросить меня. – Император снова улыбнулся своей пугающей улыбкой, а затем неожиданно развернул своё сидение в пол оборота к Вере, лицом к дверям. Скай хотела было что-то сказать в ответ, но распахнувшиеся створки дверей прервали её порыв. В открывшемся проёме неожиданно возник Вейдер. Милорд прошествовал вперёд и, низко поклонившись, приветствовал своего повелителя. - Я хотел было сильно разозлиться на тебя за твоё опоздание, лорд Вейдер, но твоя помощница оказалась достойной персоной и неплохо справилась здесь. – Император постучал пальцами по подлокотникам, обтянутым шикарной тканью. – Теперь оба оставьте меня, я желаю отдохнуть. Но не забудь зайти ко мне завтра утром, мальчик мой, - в янтарных глазах Палпатина пробежала нехорошая искорка, - у меня есть несколько вопросов к тебе. - Слушаюсь, Ваше Величество, - пробасил Вейдер, схватил Веру за руку и своими широкими шагами прошествовал прочь, таща за собой, едва поспевающую Веронику, которая на ходу пыталась выдавить из себя вежливые слова прощания Императору. Ноги Скай подкашивались, а лорд всё продолжал тащить девушку за собой, пока оба они не оказались на личном шаттле младшего ситха. Корабль тут же стартовал и неожиданно ушёл в гипер прыжок. Милорд чёрным изваянием высился перед своей помощницей в коридоре, стоя к ней спиной, не проходя в каюту, не двигаясь. Ноги Веры подкашивались от усталости. Единственное, о чём девушка могла сейчас думать – только бы не рухнуть на пол прямо здесь и не потерять сознание. Через какое-то время Вейдер резким движением развернул Веронику к себе. Буквально физически ощущалось, как через визоры его шлема он буравит Скай тревожным взглядом. За все эти годы девушка очень хорошо научилась читать любые настроения своего начальника, даже если тот молчал и не снимал свои шлем и маску. - Никаких мыслей, эмоций и разговоров, Шми, - прогудел он, - лишь один вопрос, на который ты быстро ответишь, а далее молниеносно сосредоточишься на обдумывании отчётов о прошедшем собрании. Поняла? - Да, сэр, - почти прошептала она. - Ты встретилась и помогла? - Да, - это было уже сказано практически губами. - Составь подробный отчёт о собрании и пришли мне его через три часа, - буркнул ситх. Не дожидаясь ответа Шми, он включил комлинк, рявкнул туда: «Возвращаемся на флагман!», и скрылся за дверями своей каюты. Осевшую на пол без сил Веронику обдало порывом воздуха от резко взметнувшегося за ним плаща. *** Бессонница давно была для него нормой. Обычным таким состоянием, практически повседневным. Вейдер уже давно перестал обращать внимание на отсутствие обычного полноценного сна, просто периодически медитировал, или же выматывал себя до такой усталости, что организм просто сам впадал в состояние полу сна-полу реальности, практически выключаясь, впадая в беспамятство. Напоминали ли эти сны без сновидений смерть? Лорд иногда думал об этом. Наверное, да, наверное, смерть была именно такой: ты совершенно перестаёшь чувствовать себя, перестаёшь быть, перестаёшь осознавать себя. Были ли такие состояния спасением, или просто являлись уходом от реальности? Они просто выключали и включали сознание, но не давали ни ощущения отдыха, ни ощущения успокоения. А желание нормально выспаться в какой-то период уже стало навязчивой идеей, которая была отброшена нечеловеческим усилием воли и, вроде как, растворена в медитации. Но теперь, когда изобретение Шми Скай, позволяло обходиться без шлема и маски, желание нормально спать и высыпаться вернулось вновь. Вейдер периодически уходил в одну из кают, которая находилась рядом с его покоями, специально переоборудованную, и ложился там на нормальную человеческую кровать, снимая доспехи, пытаясь буквально научиться вновь спать как человек, а не как машина. Зачем он это делал? Честно говоря, он и сам толком не знал. Жило ли в нём подсознательное желание вернуть себе хоть часть настоящей человечности, избавившись от глубоко укоренившегося в нем стереотипа инструмента, для управления галактикой и наведения порядка в ней? Вейдер решил не задавать себе подобных вопросов, просто отбрасывал их, но снова и снова приходил сюда, в комнату с кроватью и пытался уснуть лёжа. Но искалеченный организм любил преподносить своему хозяину неприятные сюрпризы. Звон в ушах, панические атаки были меньшими из бед, больше всего выматывали кошмары, которые снились, когда всё-таки удавалось, наконец, уснуть. Но это не были кошмары о будущем, это были кошмары о прошлом. Вейдер не знал, зачем он сделал это сегодня снова – лёг в кровать и попытался уснуть человеческим сном? Почему именно сегодня? Мысли о сыне всё равно гнали сон и не давали медитировать. Так зачем? Ситх лежал, глядя в бесконечно надоевший своим однообразным видом потолок. Пискнул датапад. Почта от Шми. Как всегда вовремя – сказано через три часа, прислано через три часа. Лорд поймал себя на том, что силился улыбнуться. Как-то сама-собой нажалась кнопка на комлинке. - Шми Вероника Скай слушает, сэр, - голографическое изображение добавляло её лицу бледности, а синяки под глазами почти сравнялись цветом с доспехом лорда ситхов. - Я вот тут снова старался уснуть и ты, кажется, тоже собралась ложиться спать? – пробормотал Вейдер, уже жалея о том, что потревожил её. - Мне прийти к вам, Милорд? - просто спросила она. - Вижу, ты сильно устала, - зачем-то сказал ситх, хотя это и так было очевидно. - Я иду, - отозвалась Вероника и отключила связь, не дав ему возможности что-то возразить. Вейдер откинулся на подушки и закусил губу, чувствуя себя почему-то как-то неожиданно, почти что по-мальчишески, смущённым. Вера вошла и приблизилась очень тихо, почти бесшумно. Без приглашения она села рядом с лордом на кровать и, указав пальцем себе на колени, сказала негромко, но очень твёрдо: - Голову надо сюда. Вейдер на секунду поднял на неё глаза, но, встретившись с девушкой взглядом, тут же отвёл их и безропотно положил голову ей на колени. Шми была вся такая тёплая, живая и настоящая. Мягкая девичья рука коснулась его кожи. Он вздрогнул. - Мой отец так делал, когда я не могла уснуть,- пояснила Вера. Её руки гладили Вейдера всё увереннее, пусть одна из них и была металлической, но прикосновения Шми были такими нежными и искренними, успокаивающими. Милорд невольно задышал ровнее, но тут же снова задрожал и весь напрягся. - Расскажи, - она продолжала так же нежно гладить его. Прошло несколько длинных минут, прежде чем Вейдер заговорил. - Как только я засыпаю, я всегда оказываюсь в храме джедаев. Вокруг сначала тихо, очень тихо… Никакой войны… Как вдруг я вижу, что держу за волосы обожжённый труп юнлинга одной рукой, а в другой - зажжённый меч. А передо мной - она… - дыхание лорда стало очень тяжёлым и сбивчивым, а лоб покрылся капельками пота. Ему было очень сложно заставлять себя говорить, но он всё-таки продолжал: - Она…Она стоит и смотрит на всё это своими прекрасными глазами и плачет, и плачет, а потом исчезает… А потом всё исчезает вместе с ней в огне и безумной боли… В этой бесконечной, всепожирающей боли! Руки Шми продолжали ласково гладить его. Девушка наклонилась, и её мягкие тёплые губы коснулись его глаз – сначала одного, потом другого, потом лба. Голос Скай зазвучал неожиданно обволакивающе-проникновенно: - Просто война, мой лорд. Война сделала это с тобой. Она бы сделала это с любым на твоём месте. Ты был поглощён этой внешней чужой, не тобой придуманной войной, а ещё своей внутренней войной со страхом, отсчитывая секунды, минуты, часы, дни, месяцы и годы… - Война, Шми? Да! В этой войне умерли все чувства, в душе осталась одна пустота, - он резко выдохнул, силясь унять дрожь, идущую, кажется, из самых глубин его существа. - Там, где господствует хаос, все понятия мирного времени перестают работать. В этой войне нет долга, чести, совести, любви и даже ненависть однажды исчезает. Да, Шми, даже ненависть и гнев в этом искривлённом пространстве предают тебя, поскольку любое чувство ведёт себя непредсказуемо, мутирует так, словно война – это радиация, и от неё, если ты облучён – не спастись! Мужество, патриотизм или твердые принципы порой не значат ничего! Они значат меньше, чем случайное везение, которое, возможно, позволило бы избежать этого ужаса… Вейдер снова судорожно вздохнул. И этот вздох прозвучал так, словно бы он всхлипнул. - Учитель тоже говорил мне об этом,- продолжил ситх. - Учитель говорил мне, что тогда было невозможно провести грань между собой и войной. Время жизни и черный провал во времени - я познал противоположности, содержащие в себе потенциальную точку перерождения. Но так и не смог по-настоящему переродиться… -Вейдер, - Скай нежно приобняла его за шею, - война ломает любые судьбы, даже судьбы таких, как ты - самых лучших. И в этом – трагедия. Не только потому, что огонь и боль, и страдания. Но потому, что даже если всей душой ты против происходящего и хочешь бороться, готов пожертвовать всем, чтобы остановить этот дикий хаос, всё, что ты бросишь на весы, может оказаться песчинкой в море, и даже может быть использовано против тебя для целей войны. Ты сильнее всех, но не всесилен, а взвалил на себя слишком тяжкую ношу! Он уткнулся носом в её тёплую ладонь. Вера задержала в таком положении свою руку. - Мне страшно. Я боюсь моего прошлого и моего будущего, Шми… Я привык к боли и мне не страшно быть ни агрессором, ни жертвой. Это всего лишь маски, которые я ношу. А каков настоящий я? Я уже не знаю... - Ты - всегда настоящий, мой лорд! – глаза Вероники, казалось, ярко засияли в окружающем полумраке. - Ты всегда искренен в проявлении себя. Со всеми! Но лишь тебе решать, какое из состояний нужно миру, который вокруг, и тем людям, которые вокруг тебя. Это такая многомерная конструкция, титаническая микросхема, и однажды ты непременно поймёшь, как она работает, потому что ты, наверное, единственный, кто на самом деле может это всё понять. - Поэтому ты не боишься меня, Шми? – вдруг неожиданно порывисто спросил он, резко поднявшись с её колен, больно схватив её за хрупкие плечи и заглянув в искрящиеся теплотой и искренностью глаза. - Неужели ты всё ещё не знаешь, кто я? Неужели ты всё ещё не видишь, кто я и какой я? Я тебя игнорирую, я мучаю тебя, слишком сильно мучаю тебя! Её взгляд остался спокойным, нежным, настоящим. Вера лишь молча наклонила голову и потёрлась щекой об его металлическую руку, на которой сейчас не было перчатки. Эта рука крепко сжимала плечо девушки. - Когда появилась Империя, и ещё до того момента я так много убивал! Слишком много, слишком хладнокровно, иногда слишком безжалостно и мерзко, - Вейдер почти кричал. - Я отказался от всего, что было мне дорого, от любых привязанностей и от любых намёков на привязанности: от будущего, от любви, от чести, от друзей, от того, что ценил в душах и сердцах и даже от себя самого, пока во мне не остались лишь туман и гнетущая червивая пустота! Её ответ прозвучал так просто и искренне: - Мне всё равно. Я люблю тебя любого. - Ты дурочка? Ты же глупая дурочка! Я же могу причинить тебе вред, я могу даже убить тебя! Он сжал её плечи уже так сильно, что её слова прозвучали словно стон, словно молитва, слёзы стояли в её глазах: - Нет, любимый! Ты не навредишь мне никогда! - Уходи! Даю тебе последний шанс уйти! Уходи, Шми!!! - Вейдер схватил Веру за руку и, резко стянув с кровати, потащил к дверям. Скай, превозмогая боль от его мощной хватки, второй своей механической рукой крепко и порывисто обняла его, буквально вцепилась, горячо шепча: - Не смей прогонять меня, слышишь! Я всегда буду рядом с тобой, пока жива! Если прогонишь, будешь всю жизнь потом сожалеть! - Шми Вероника Скай! – он с лёгкостью оторвал её от себя. - Не прогоняй меня! – по её щекам заструились водопады слёз, её худенькие плечики вздрагивали от рыданий. - Не прогоняй! Не прогоняй больше никогда! На краткий миг Шми Скай показалось, что в глазах Милорда тоже заблестели слёзы. - Однажды, - прохрипел он, - мне случилось взглянуть в глаза женщины, чьего сына я убил во благо Галактики. Она сказала мне, что она сама вырастила сына военным, и завещала до конца бороться за республику. Что она не вправе ненавидеть меня за его смерть. Но как мать, она меня не в силах простить. Она попросила меня уйти, дабы не тревожить больше её душу скорбью и ненавистью... Вейдер сипло рассмеялся. - Она сказала мне, чтобы я даже на могилу к её сыну не смел являться... Слышишь меня, Шми? Тебя ведь зовут так же, как звали мою маму! Я вспомнил тогда свою маму, думаю, что она сказала бы то же самое такому убийце, как я... Ведь когда-то на её могиле я поклялся, что найду способ, чтобы никто и никогда не умирал, и не смог сдержать своей клятвы, Шми!!! Я не смог! Понимаешь? И тогда я понял, что я не в силах что-либо сделать даже для родственников того офицера, который до моего предательства служил на одном со мной корабле! Ситх сжал свои механические руки в кулаки так сильно, что сервомоторы, приводящие их в движение, захлебнулись жужжанием, а столешница прикроватного столика смялась в гармошку. Глаза Вейдера налились янтарно-красным сиянием. - А моя Падме, - продолжил он, цедя слова сквозь сжатые зубы, - гибель которой я предвидел, но лишь приблизил, пытаясь что-то поменять? Не наступившее будущее, нерождённое счастье - это ничем не искупить, Шми! Ничто не сотрёт горе и гнев скорбящих! Когда я думаю об этом и обо всём, что натворил тогда и после, мне кажется, что я не достоин испытать счастье больше никогда в этой жизни! - Если по-твоему обрести счастье-грех, то пусть это будет только мой грех, любимый мой! – порывисто сказала Вера. - И меня не волнует, какая за него ждёт кара! Я просто хочу всегда быть с тобой! С таким, какой ты есть! - Шми Скай..., - глаза его резко перестали светиться и стали обычно-бесцветными, - а если я не смогу получить прощение и искупление? А если я и тебя потеряю, а ещё своих детей? Веронике показалось, что он прямо на её глазах после этих слов постарел на много-много лет. Перед ней стоял теперь печальный старец внешне, но всё ещё глупый раненый мальчик в глубине души. И она, смело подойдя, обняла его по-матерински трепетно и крепко: - Я не прошу тебя посвящать мне всю жизнь, как ты это сделал сначала для Падме, а потом для Галактики и Империи. Твои руки, пусть и механические, могут принести столько счастья людям! Ты живёшь не только ради величия и искупления, но и чтобы делать счастливыми других, вот что я думаю! - Шми Скай… Вейдер аккуратно обнял её в ответ и закопался носом в её густые тёмные волосы, вдыхая её приятный, успокаивающий, такой по-домашнему уютный запах. Она прижалась к нему чуть крепче, прикрыв глаза, ещё не вполне веря в своё счастье. - Я никогда не покину тебя! Вейдер, родной мой, когда мы повстречались, я, наконец, поняла, как хочу прожить свою жизнь. И решила, раз ты живёшь ради других, ради Империи, то я буду жить ради тебя. Это сделает меня счастливой! Так что я никогда ни о чём не пожалею, что бы ни случилось с нами в дальнейшем. Слышишь? Он чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. Глаза её были наполнены любовью и теплотой. - Шми, я... – лорд аккуратно с осторожностью обхватил её лицо своими механическими руками.- Я не достоин таких слов. Если бы только появилась, если бы только была возможность. Если бы только я мог посвятить всю жизнь тебе и твоему счастью, Шми. Ничто на свете не доставило бы мне большей радости! - Тогда, ты исполнишь несколько моих желаний? – она улыбнулась. - Всё, что в моих силах, я сделаю, - он был серьёзен. - Сначала, пойдём туда, - она указала ему рукой на кровать. Он аккуратно взял её на руки и отнёс на кровать. - Теперь ложись рядом, накрой нас одеялом и крепко обними меня, только не слишком уж крепко. Он выполнил всё, как она просила. Вера отметила про себя, что может быть она так устала, что почти не чувствует холод от металлических конечностей Вейдера. А, может быть, просто та, покрытая бесконечными шрамами часть его тела, которая всё ещё оставалась человеческой, действительно так приятно и трепетно теперь оберегала и грела её? Но пришедшую в голову мысль Шми всё же озвучила: - Я на днях тогда усовершенствую покрытие твоих рук и ног, чтобы они были приятными и тёплым на ощупь. Посмотрим последние модели в свежем имперском каталоге. Хорошо? Он мягко кивнул, плотнее прижимаясь к ней. - Тебе – то самому тепло? – сонно поинтересовалась Вера. - И уютно, - неожиданно прошептал он. - И последнее моё желание. - Да? – тоже почему-то немного сонно отозвался Вейдер, чувствуя, что его глаза вдруг начинают слипаться. - Ты должен хорошо выспаться рядом со мной, потому что ты теперь моя семья! Ты понял? Семья – какое же это было приятное слово! - Да, Шми, - он не понял до конца, вслух ли он это сказал или подумал. Впервые за много лет Вейдер спал крепко-крепко, как младенец, безо всяких сновидений.