***
Ретроспектива Конец пятого курса Тоска… такая глубокая и безысходная, что хочется выть. Иногда я завидую Люпину. Сидеть в больнице вместе с Роном, Гермионой и остальными ребятами было невыносимо. Видеть их счастливые лица, слышать задорный смех и шутки… нет, это выше моих сил! Сириус… его нет… я убил его… если бы я занимался, если бы перестал обращать внимания на подначки Снейпа, если бы… слишком поздно! Нет-нет-нет! Не могу больше здесь находиться! Душно! Страшно! Мне надо на воздух! Надо побыть одному! Вскочив с кровати Рона, на которой до этого сидел, я поспешил к выходу из больничного крыла. — Гарри? Куда ты? — Окликнул Уизли. — Э-э-э… к Хагриду… да, к Хагриду! — Выпалил я, неопределенно махнув рукой. Возможно, слишком поспешно, но Рон, кажется, ничего не заметил. — Ну, ладно, — вздохнул мальчик, — хотел бы я пойти с тобой… «Моя вина! Моя!» — Прости, Рон, прости. — Едва слышно прошептал я, закрывая двери. В замке было удивительно тихо для воскресенья — почти все ученики сейчас на улице, наслаждаются первыми теплыми деньками. Кто-то играл в квиддич, то и дело пролетая мимо окна, кто-то плавал в озере, или дразнил гигантского кальмара, греющегося на мелководье, а кто-то, уткнувшись в книги, готовился к последним экзаменам на солнышке. До выхода из замка я добрался почти без происшествий, разве что встретил Малфоя, да получил дополнительные баллы от Макгонагалл и (удивительно!) Снейпа, за «просвещение мира о возвращении Сами-Знаете-Кого». Эх, а во дворе сейчас просто замечательно! Даже грустные мысли, что обуревали меня уже несколько дней, отступили. Нет, к Хагриду не хочу идти — мне надо отвлечься, а не выслушивать неуклюжую поддержку от великана. Пойти поплавать? Или сходить… нет. Туда точно не пойду. Не сейчас! А может полетать? Погода будто создана для этого сегодня. Да и на метлу я давно не садился, того и глядишь, разучусь! Да, это как раз то, что надо! Взяв «Молнию» и надев спортивную форму, я поспешил на поле. Хоть там и играли несколько детишек-второкурсников, но не думаю, что сильно им помешаю. Сев на метлу, я, легко оттолкнувшись, взмыл ввысь. Свобода! Как давно мне не хватало этого завораживающего чувства! Все беды, все горести и несчастья отступают перед этими ощущениями! Взлетая всё выше и выше, казалось, будто я растворяюсь в ветре, сопровождающем меня. — Осторожней!!! — Раздался пронзительный крик. Что? Удар и тьма…***
Ох, моя голова… что произошло? Кто-то кричал и… где я? Оглянувшись, я обнаружил, что очутился в какой-то пещере: высокие своды, льющийся мертвенно-белый свет непонятно откуда и ни намёка на выход. Здесь не было ничего, кроме белоснежной арки, занавешенной чёрной подранной тканью. А рядом… рядом с ней стоял Сириус… — Сириус! — Окликнул я. От оклика мужчина странно дёрнулся, но, увидев меня, радостно улыбнулся и шагнул навстречу, раскрывая объятия. Он жив! Жив!!! Буквально не чувствуя под собой ног, я помчался к Бродяге. Подхватив меня на руки, Сириус рассмеялся и закружился по пещере. — Ну-ну, малыш, не плачь, — прижимая к себе, прошептал мужчина, — я здесь, я рядом… — Но… но ты же, у-упал в арку, и… и директор сказал, что тебя не вернуть. — Уткнувшись в плечо Сириусу, пробормотал я. — Гарри, ну что ты, я же всегда рядом с тобой! Ну-ну, успокойся, всё хорошо! Это был просто плохой сон! — Успокаивающе шепнул Блэк, ещё крепче прижимая меня. — Сон? — Не понимаю и… что-то странное было в голосе Бродяги… он был таким родным и, вместе с тем, таким чужим для меня… прямо как в воспоминаниях Снейпа! — Конечно же, сон! Ты что, ещё не до конца проснулся? Или забыл? Мы же сегодня с твоими родителями собрались в Хогварст, проведать Питера и Ремуса. — Стой-стой! — Высвободился я на всякий случай из объятий Блэка и неуверенно посмотрел на мужчину. — Родители? Питер? О чём ты говоришь?! — Да что с тобой, малыш? Что случилось? — Сириус, оглянись! Мы же в пещере, рядом… рядом с копией Арки из Министерства! Отсюда надо выбираться! Сейчас же! — Гарри, ты чего?! Мы же в моём поместье! Ты только как с неделю вместе с родителями приехал ко мне погостить! Какая пещера? Какая арка? Ох, неужели опять галлюцинации! Вот говорил я Лили — не нужны ей эти эксперименты с зельями, ими только Нюниус и может заниматься, от них же провонял весь дом! Надышишься парами, а потом неделю всякое мерещиться будет! Джеймс! — Оглянувшись, крикнул Бродяга. — Давай, выгоняй свою жену из лаборатории! Хватит ей там торчать! А то дорвалась до «Oeconomicus immortalitatis*»! Никуда эта книга не денется! Да-да, я подарю ей этот раритет, только пускай она вылезет из подвала! Ах, да, и пусть захватит что-нибудь для очистки разума. Да знаю я её. И тебя я тоже знаю, Сохатый! Джеймс?! Но кроме меня и Сириуса никого нет! Я не заметил? Но нет, сколько бы я ни оглядывался, новых людей не появлялось. Может это правда? У меня галлюцинации и я стою в гостиной поместья Блэка, отравившись дымом от зелий… мамы? — Сириус… тут никого же нет… — неуверенно протянул я, — и мы не у тебя дома… — Ох, Гарри, иди сюда! Вот Лили, совсем не следит за безопасностью ребёнка! Давай я помогу тебе, слава Мерлину, знаю что делать. Закрой глаза, вот так, расслабься, теперь мысленно досчитай до десяти и теперь открывай глаза. Видишь этот белёсый туман перед глазами? Попытайся его разогнать и увидеть комнату сквозь него. Последовав совету Бродяги я действительно увидел белёсую дымку, застилающую мне взгляд. Неужели он прав? Но что я должен сквозь него увидеть? Дом Сириуса? Своих родителей? Не знаю, но что-то родное, что-то желанное, что-то… Мне кажется, или туман стал прозрачнее? Да, вот на месте белоснежной арки старинный камин в человеческий рост, украшенный затейливой вязью орнамента, чуть дальше красный диван и маленький столик, какие-то полки, заставленные различной мелочью. С каждым увиденным мною предметом, окружающее пространство становилось всё чётче и чётче, а вскоре дымка исчезла полностью, и я… я увидел их — Лили и Джеймса Поттеров — моих родителей. — Мама… — только и смог вымолвить я. Я хотел подбежать, обнять и сказать, как мне их не хватало… но Сириус не дал мне сделать и шагу. Он крепко схватил меня за плечо и, наклонившись к моему уху, быстро зашептал: — Ты видишь? Видишь их, Гарри? Это моя мечта… я не хочу возвращаться, там меня ничего не держит. Моя жизнь, моя настоящая жизнь именно здесь… — Это обман? Иллюзия? — Нет! Я ведь так надеялся на правду! — Да, и я знаю об этом, но мне всё равно! Это мой мир! Прости, малыш, ты… возвращайся, это не твоё место… твой путь только начался. Только помни — я… мы всегда рядом с тобой! Не знаю, что сделал Сириус, но у меня всё поплыло перед глазами и последнее, что я увидел, были мои родители, смеющиеся рядом с Блэком и держащими… меня за руки…***
Сознание возвращалось медленно… рывками — сначала я почувствовал своё тело: руки, ноги, голова… затем, услышал тихий голос, нашёптывающий что-то успокаивающее… Ремус — только он может так говорить… но почему я ничего не вижу? И что было вчера? Всё как в тумане… какие-то обрывки мыслей… тоска… полёт… родители… Сириус… Сириус! Он же там, за Аркой! Его надо спасти! Но… он же сказал, что не хочет возвращаться… он хочет остаться там… — Ре-мус… — Прошептал я, разлепив пересохшие губы. — Гарри? Как ты? Что-нибудь болит? Может тебе что-нибудь подать? — Затараторил мужчина. — Пить… — Сейчас, малыш, подожди! — Раздалось какое-то шуршание, и в губы мне ткнулся край кружки. Сделав пару судорожных глотков, я попытался оттолкнуть её, но сил хватило лишь чуть шевельнуть головой. — Всё? Хватит? — Спасибо Ремус, — уже увереннее проговорил я, — где я? И почему здесь так темно? Ничего не вижу… — Гарри… волчонок… понимаешь… ты… тебя… когда ты летал на метле… несчастный случай… бладжер неудачно отлетел и оглушил тебя… ты… упал… — Упал? Но почему я не вижу ничего?! — Не знаю… не знаю… — Как-то странно всхлипнул Люпин. — Ты не пугайся! Зрение… оно вернётся! Наверное… я надеюсь! Мы же маги! Придумаем что-нибудь! — Вернётся? Я ослеп?! — Прости, Гарри, прости… Конец ретроспективы***
Первые недели в больнице Св. Мунго, куда меня перевезли на следующий день после происшествия, ко мне кто-нибудь постоянно приходил — именитые врачи, друзья, репортёры, да и просто неизвестные мне люди. Они что-то говорили, увещевали и наставляли. Но дни шли, и посетителей становилось всё меньше — врачи всё ещё не смогли ничего придумать и им пришлось лишь развести руками, да помочь мне с реабилитацией. Репортёрам очень быстро наскучила эта новость, о не оправдавшем надежды Мальчике-который-Выжил. Сочувствующие… ну они всегда быстро исчезают… в моей жизни остались только друзья — верные и самые любимые. ОН приходил ко мне за это время лишь однажды… ОН шептал мне слова любви и причинял нестерпимые муки, ЕГО приход был наполнен только болью и ненавистью… моей беспомощной ненавистью. Эта была моя третья ночь в больнице Св. Мунго.***
Ретроспектива Лёжа в одной из самых лучших палат Мунго, я пытался уснуть. Сегодня ко мне приходил целый консилиум из лучших целителей. Ещё бы, ведь я Избранный, Герой! А разве Герой может быть слепым? Нет! Вот и пытались врачи показать все свои умения и знания, лишь бы вернуть зрение… хоть это и был только их первый приход, но, чувствую, все их попытки будут тщетны. Стоп, Гарри, надежду терять нельзя! Как неустанно повторял все эти дни Ремус. Как говорится, надежда умирает последней, да и ты же в мире волшебников! Магия может всё! Может завтра, да-да, именно завтра, заявятся лекари с решением беды! А пока, надо укладываться спать, утро вечера мудрее! Уже засыпая, на грани восприятия я услышал тихий скрип открываемой двери… сестра? Быстрые шаги… репортёр? Сонливость сняло как рукой, но я не спешил сообщать о своем пробуждении визитеру, а стал осторожно искать колокольчик вызова. Где-то здесь его оставила сиделка, на тот случай, если мне что понадобится. По ощущениям неизвестный остановился прямо возле кровати, и я постарался затаиться. Мерлин, где же этот проклятый колокольчик?! Ведь женщина сказала, что положит его рядом, чтобы в любой момент можно было позвать её! Но колокольчика нигде не было. С другой стороны? Повернуться? Я же вроде как сплю и могу ворочаться во сне! — Гарри… мой родной… — едва слышно произнёс некто. Неужели это кто-то из поклонников?! Только этого не хватало! Ведь уже за сегодня от моей палаты отогнали каких-то трёх истеричных девиц, визжащих что-то о вечной любви! И как по секрету шепнул Ремус, это только начало. Но ведь там должен был дежурить охранник? А неизвестный так и стоял, ничего не делая, лишь изредка что-то бубнил себе под нос, и от этого становилось всё страшнее, мало ли что этому психу может прийти в голову?! Так, Гарри, расслабься и постарайся как можно непринужденнее перевернуться — колокольчик должен быть с другой стороны! Сделав глубокий вдох, я как можно непринужденнее перевернулся, на другой бок, пошарив рукой по подушке, как бы устраиваясь поудобнее. Колокольчика нигде не было. Визитер как-то странно всхлипнул, и я услышал тихий шорох, а затем и глухой стук, как будто на пол упало что-то тяжёлое… он встал на колени? Да что это за придурок?! Демоны, за что мне это?! Таких психов надо держаться подальше и желательно во всеоружии! Но ведь у меня сейчас, ни палочки, ни свободы действий — хуже не придумаешь! Опять раздался шорох, а следом я почувствовал, как чужак несмело коснулся моей руки и, не почувствовав сопротивления (только не дёргаться, может, потрогает и уйдёт, только не дёргаться), уверенно сжал моё запястье, а вслед за этим я почувствовал, как и вторую руку он обхватил своими прохладными пальцами. Больно! — Гарри… мой… — вновь прошептал неизвестный — не отдам… только мой… Это точно псих! Уже не обращая ни на что внимания, я попытался вырваться, но пришелец громко рявкнув «Не отдам», резко завёл руки мне за голову и, выпалив «Incarcerous**», отступил. Я же оказался привязан к кровати. — Эй! Вы что делаете?! — Крикнул я, не скрываясь и напрасно пытаясь унять дрожь в голосе. — Что, маленький мой, надоело прятаться? — Рассмеялся чужак, — а я всё гадал, когда же ты откроешь свои прекрасные глазки. — Вы чего?! — Псих, точно псих… — Отпустите меня немедленно и убирайтесь! — Кричи-кричи, маленький. Мне так хочется услышать твой сладкий голосок. — Засмеялся мужчина, — а ты будешь кричать, умолять и стонать, мой сладкий, я тебе обещаю. Что-то в его словах было такое, что я сразу ему поверил. — Кто-нибудь! Помогите!!! Эй!!! — Но никто не спешил мне на помощь, лишь этот громче рассмеялся. — Что вы сделали?! Отпустите меня! Отпустите! Отпустите!!! — Забился я в своих путах. Уже не до героизма, мной медленно, но верно овладевал страх, даже не так — ужас! Ужас перед неизвестностью и странным смехом чужака, не предвещавшим мне ничего хорошего. — Ну-ну, Гарри, не надо так дёргаться, расслабься, я тебя не съем, — как-то странно хмыкнув, пришелец коснулся моих губ рукой, и продолжил, — так, покусаю, но не бойся, это не смертельно, ты мне здоровенький нужен. Эх, и так перестарался… мне так нравилось смотреть, когда в твоих изумрудных глазах полыхало пламя ненависти и силы… а сейчас они пусты, но, знаешь, тебе и так не плохо — теперь твои глазки, как настоящие драгоценные камешки, а я люблю драгоценности… когда они мои. — Так это ты! Ты сделал это со мной!!! — Не обращая внимания на связывающие путы, я попытался дотянуться до этого гада, но веревки держали крепко. — Не надо, мой малыш, ты же можешь пораниться. — В голосе чужака послышались заботливые нотки. — Я не твой! — Безнадёжно рявкнул я. — Не мой? — Как-то удивлённо переспросил мужчина. — Хм, а ведь ты действительно ещё не мой, ты пока ничей. Не волнуйся, думаю, я смогу это исправить. Incarcerous. Это что бы ты своими ножками не размахивал так сильно. — Пояснил свои действия чужак, связывая мне заклинанием ноги. Послышался шорох одежды, и, по-моему, на пол упала мантия, а неизвестный сел на край кровати и аккуратно стал расстёгивать пуговицы на моей пижаме. — Эй, ты чего? Что ты делаешь!!! — Забился я вновь в своих путах. — Ну, котик, сам же сказал, что ты — не мой, так я это исправить хочу… Гар-р-ри. — Прорычал он, разрывая мою рубашку. Он хочет… хочет… но я же парень… парень… но видимо это его не останавливало, а лишь распаляло… я пытался закричать, но он впился в мои губы поцелуем… его руки были везде, они гладили, царапали и сжимали… тело не слушается… Чужие пальцы коснулись меня ТАМ… слегка надавили и тут же отступили, будто испугавшись, но уже через секунду вновь вернулись, и стали более настойчивы… И шепот: «Мой малыш… мой Гарри… люблю… люблю… мой…» … яркая вспышка боли и уже теряя сознание, я увидел перед собой склонившуюся багровую тень с отвратительными чёрными разводами… — Мой! Конец ретроспективы***
Я до сих пор не знаю, было ли это моим воображением или всё произошло на самом деле. На следующее утро у меня не было никаких повреждений или следов, даже одежда оказалась на своем месте. А я ведь точно знаю, что хотя бы на руках должны были остаться следы, но… чего нет, того нет. Да и колокольчик, оставленный сиделкой обнаружился на подушке, возле головы. Я не стал никому ничего говорить — слишком страшно, слишком… стыдно. Я не хочу тревожить… не хочу быть обузой. И так хватает мороки со мной! Думаю, пора вставать, а то я что-то залежался. Уже как неделю меня выписали из больницы, и теперь я проводил остаток своих каникул в бывшем доме Сириуса вместе со всем семейством Уизли, Гермионой и Люпином. — Гарри, ты проснулся? Как ты себя чувствуешь? — Раздался голос Ремуса, и я увидел в нескольких шагах размытое светло-жёлтое пятно ауры оборотня, видимо заметившего моё пробуждение. Это виденье — единственное чего смогли добиться эксперты из Мунго. Слишком тяжелы были повреждения, как мне говорили все. — Всё хорошо, Ремус, не беспокойся так. — Не беспокойся? Ты должно быть шутишь, Гарри! Сегодня же особый день! Ладно, ты ничего не вспомнил из покупок? Может тебе надо что-нибудь взять, кроме вещей из списка? — Да нет, вроде бы ничего, — задумчиво протянул я. — Ремус, ты здесь? — Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Джинни, — тебя мама зовёт, сказала, что уже пора. — Уже иду. Мы скоро вернёмся, волчонок. — И поцеловав меня в лоб, мужчина вышел. -Гарри? Ты как, выспался? — Раздался звонкий голосок Джинни, а рядом затрепетало ярко-рыжее, такое же, как волосы младшей Уизли, пламя её ауры. — Конечно, разве когда-то было иначе? — И в подтверждение своих слов я улыбнулся. Не стоит ей знать, что сегодня, в принципе, как и все последние дни, меня преследуют кошмары… такие, что каждую ночь, мне хочется, как в детстве, спрятаться под кровать, и прижать к себе своего старого потрёпанного мишку — единственный подарок от Дурслей на мой второй день рождения. Но я терплю, я же сильный! Я же гриффиндорец. Я же Герой… жаль эти увещевания редко теперь помогают. -Гарри! Ты слушаешь? — Дотронувшись до моего плеча, переспросила девушка. — Прости, я отвлёкся… так о чём ты говорила? — Так, Гарри, просыпайся, кошмары кошмарами, но жизнь у тебя продолжается именно здесь. — Я думаю, нам стоит сходить в город, недалеко. Тебе надо чаще бывать на свежем воздухе, да и практика с «видуном» (от авт. «Видун» — от слова «видеть», не путайте с ведуном) не помешала бы. Ах, да, «видун»… моя персональная палочка-выручалочка. — Конечно, Джинни, я только оденусь… -Ты не спеши, одевайся, я тебя внизу подожду. Рона позвать? — Не надо, я же должен когда-нибудь начать одеваться сам! Да и не хочу я надоедать Рону, он и так, чуть ли не в туалет со мной ходит! — Для убедительности, я даже встал и подошёл к шкафу. Вроде бы, повседневная одежда всегда висит справа… протянув руку, я наугад что-то вытащил. Ну, а одеться — дело пятнадцати минут! — Вот видишь, Джинни, я вполне могу справиться и сам! — Ох, Гарри… — сокрушённо прошептала девушка, но по её голосу, я понял, что она едва сдерживает смех! — Я всё же позову Рона, погоди. Хлопнула дверь, и я услышал, как Джинни, видимо не выдержав, рассмеялась в коридоре. И что же ту смешного? Помнится, миссис Уизли развесила все вещи строго по порядку, и справа висела повседневная одежда, в центре — школьная, а слева — выходная, и кое-что из мелочей, вроде халатов и пижам. Потрогав свою находку, я убедился, что это длинная футболка и брюки. Вновь хлопнула дверь, а следом появилось тёплое и жёлтое, как солнце, пламя Рона. — Да, друг, если ты пойдёшь на улицу в этом, то тебя засмеют даже гномы. — С порога рассмеялся Уизли. — Да в чём дело, Рон?! — Раздражённо воскликнул я. Эти непонятные смешки начинаю порядком раздражать, особенно тогда, когда я не вижу причины веселья. — Прости-прости, я не хотел, — вмиг став серьёзным, Рон продолжил, — просто ты собрался на улицу в пижаме со сничами, которую тебе ещё в прошлом году подарили Фред с Джорджем. — Эту пакость?! — Теперь уже с ужасом воскликнул я. — Но ведь вся повседневная одежда висит с… — С левой стороны, мама же специально её сюда повесила, что бы тебе было легче — ближе к двери — повседневная, к кровати — спальная. Вот, держи лучше это. Забрав у меня из рук вешалку с пижамой (надо попросить её вообще спрятать), парень подал мне нормальные вещи. За это время Рон очень сильно изменился, нет, не внешне — хотя я точно и не знаю — внутренне, он стал более ответственным, рассудительным, он стал каким-то… взрослым… нет, он так и оставался тем же Роном Уизли, весёлым и добрым парнем, вот только теперь иногда мне было тяжело с ним делиться своими переживаниями… Ремус как-то обмолвился, что Рональд винил себя во всём произошедшем, что он не смог заметить моего плохого настроения, не смог удержать меня рядом, не смог пойти со мной… и теперь он пытался загладить свою мнимую вину передо мной, повышенной заботой… иногда это надоедает. Одевшись под пристальным надзором Рона, я взял «видуна», и спустился на кухню.* (лат.) Хозяин бессмертия ** Incarcerous — заклинание пут.