Маша решила писать фанфик

      «Ни у кого никогда не бывало так: сидишь в пафосном клубе посреди шумной тусовки, которую устроил твой лучший друг по случаю удачного сольного камбека; вокруг трутся толпы левого, не имеющего никакого отношения к продакшну народа; в руке греется коктейль, подрагивающий от вибраций модного бита модного диджея; задница потеет на дорогом кожаном диване, потому что ты так и не вставал с места, несмотря на призывные сигналы томных девиц; глаза болят от мельтешения и вспышек, и в ноющей голове плавает мысль: «Что я здесь делаю? Почему, собственно, мы считаемся лучшими друзьями?»       Машины пальцы замерли на клавиатуре, пока сама Маша (в узких кругах Мэри или, как её знали немногочисленные читатели, Кошмэри2000) в задумчивости глядела на экран, потому что мысль и не думала продолжаться.       — Мдя… — пробормотала она наконец. — Ни у кого никогда не бывало так: в голове возникла шикарная сцена, но ты понятия не имеешь, что случилось до неё и что случится после?       — Знаешь, я одного не пойму, — Пё Джихун (более известный как ПиО) заглянул в монитор, взяв с тарелки вафельку, — почему бы тебе не писать ориджи? Угораздило же тебя поглядеть тот выпуск Idol Room. Убедительно прошу, оставь Мино в покое! Харэ издеваться над айдолами!       — Ты просто не сечёшь. С прототипами легче. Есть готовый образ, есть ощущение правдивости характера, есть искра… — рассеянно ответила Маша. — Чтобы получился верибельный текст, в персонажа надо влюбиться или возненавидеть.       — И чем пришибёт ни в чём не повинного айдола на этот раз?       — А я вас всех люблю, — сказала Маша.       — Жуть какая, — поморщился ПиО и захрустел угощением.       — Лопай потише. Не мешай мне рисовать картинку, — Маша устроилась поудобнее в кресле и закрыла глаза. — Я вижу клуб, полумрак, извивающиеся в танце тела…       Громкий звук прихлёбываемого кофе развеял наметившийся образ, как туман. Джихун сидел на краешке стола и шумно тянул горячую жидкость из кружки. Заметив Машин недовольный взгляд, он приветливо улыбнулся.       — Можешь продолжать. Я люблю клубы.       — Спасибо, учту. Представь, ты пришёл в разгар вечеринки, когда уже никто не встречает новое лицо ликованием: «О, погляньте, кто пришёл! Всем по чарке!»       — В Корее не бывает чарки. В Корее бывают чапче. На худой конец — чакры.       — Заткнись. Ты входишь и в первый момент теряешь ориентацию в пространстве из-за атакующей почти все органы чувств атмосферы: оглушающих битов, запахов, холодка от кондея и жара от танцпола… Ты видишь?.. Повсюду лазеры, которые чиркают по разгорячённым телам… Спустя секунду, когда глаза и уши осваиваются, ты замечаешь своего друга — скачущего посередине танцпола и горланящего слова песни с бутылкой в руке. Одна пола простой белой рубашки уже выбилась из-за пояса, рядом извивается длинноногая девица… Как тебе? — Маша открыла глаза.       Джихун замер с набитым ртом, жмурясь, как кот на солнце. Глаза его бегали под веками. Маша ждала. Он медленно начал двигать челюстью, перемалывая зубами вафлю, а потом наконец открыл глаза.       — Извини, я отвлёкся на ту ногастую девицу… Всё прекрасно. За исключением того, что Мино не любит клубы.       — А у меня ощущение, что любит, — Маша раздражённо вернулась к редактору. — Даже самой сдержанной личности нужно где-то выпускать пар. Это нужно для сюжета.       — Ну, ясно. Ради сюжета он у тебя и летучей мышью свой коктейль закусит, да? У вас, фикрайтеров, совести вообще нет. И Мино, кстати, давно уже не носит простые белые рубашки.       — Правду всё равно никто не знает. Кто мне что скажет?       — Я. Я тебе говорю. А раз я, воплощение твоего буйного воображения, говорю, что это неправда, значит, ты сама в это не веришь.       — Уж сама с собой я как-нибудь договорюсь. Поставлю в шапке ООС и AU. Против такого предупреждения даже у самого Мино аргументов не найдётся.       — А тебе не кажется, что немного неэтично эксплуатировать образы реальных людей и выставлять их в подобном свете? И говоря об образах — пока я тут с тобой вожусь, у меня уже раз пять поменялась одежда и цвет волос. Ты не могла бы остановиться на чём-нибудь одном? Напрягает.       — Прости. Я пока не знаю, какой образ больше всего подойдёт истории… А Мино для меня — не реальный человек. Оболочка для вымышленного характера. Даже если я и пересмотрела с ним кучу шоу, с моей стороны было бы несколько самонадеянно думать, что я разгадала характер. Может, что-то и почувствовала и угадала, но разве не по ту сторону экрана решается, что именно увидят зрители? Если тебе угодно, и Мино, и я эксплуатируем образ, который тоже ненастоящий. Реальный человек остался за кадром. И не переживай так, твой дружок здесь вообще второстепенный персонаж.       Джихун насторожился и перестал жевать.       — А я ещё думал, почему атаки твоих тараканов отбиваю я, а не он. Только не говори, что…       «Только не надо думать, что ПиО — унылое говно, неспособное порадоваться за друга», — злорадно напечатала Маша.       — Ты охренела?       — Что не так? — невинно улыбнулась Маша. — Ты в интервью говорил, что постоянно находишься в тени своих коллег. И ещё сказал, что любишь клубы. Я это услышала, запомнила, и вот ты — главный герой и ты в клубе. Со своим другом. По случаю его удачного сольного камбека.       — И я — унылое говно, которое потеет на диване?! А ну-ка, стёрла это быстро! — Джихун угрожающе навис над Машей.       — Бегу и падаю. Что ты мне сделаешь? Ты — плод моей фантазии. А фантазия у меня неконтролируемая, и я не побоюсь её применить! Думаешь, зря у меня такой ник — Кошмэри? Будешь бузить — ка-ак представлю тебя в усах, трусах и зелёных волосах. И с розовым дилдо во лбу!       — И тоже для сюжета? — ядовито огрызнулся Джихун из-под стремительно чернеющей чёлки. — Кстати, можно я кое-что проверю?       Маша с некоторой опаской убрала пальцы с клавиатуры, показывая, что разрешает воспользоваться компьютером. Джихун взял мышь, ткнул в профиль автора, затем перешёл в раздел «Работы».       — Гет, гет, гет, гет… Оу, джен — дружба, романтика, стёб, снова гет, школьный флафф, как миленько… Я смотрю, наша страсть — бантаны. Как оригинально.       — Ну…       — Гну. Я этим парням готов памятник поставить, если честно. Сколько они вашего брата от остальных отвлекли… И какой ценой! Но у тебя они хотя бы пытаются пялить баб, а не друг друга… Фу, а это что?!       — Ну…       Джихун брезгливо скривил губы, вороша белоснежные волосы с лиловым отливом, и посмотрел на Машу с невыразимым разочарованием.       — Надо же, а я только начал быть о тебе сносного мнения. Серьёзно, Намджун и Джексон? Ты ещё глупее, чем я думал. Скорее Ходоныч снимет Ю Джесока у себя в «Knowing Bros», чем Джексон снимет с Намджуна трусы. Это два самых натуральных натурала во всём кейпопе, дурёха!       — Тебе-то откуда знать? — сердито буркнула Маша, пытаясь отобрать мышь. — Ты — это я, а я — это ты.       — А может, я — не совсем ты, — небрежно бросил Джихун, отпихивая Машину руку и пробегая глазами коротенький драббл. — Хм. Я согласен с некоторыми отзывами, читается тяжеловато. И судя по количеству лайков, этой чуши тут не место. Удалим?       — Как же, разбежалась! Это мой опыт и моя чушь! Люди меня прочли, и целым восьмерым эта хрень понравилась, фиг я её удалю! Ты узнал, что хотел? Дай сюда мышь!       — Маша завладела манипулятором, а Джихун плюхнулся на вращающийся стул, раскинув длиннющие ноги (сейчас они были обтянуты чёрными джинсами из лоснящейся ткани).       — И почему же мы не разрабатываем такое бешено котирующееся направление, как НЦушный слэш? — спросил он, растягивая рот в фирменном оскале. — Отчего не черпаем популярность из этой голубой жилы?       Маша кое-как отвела взгляд от этой жутковатой улыбки, которая вызывала в памяти безумные образы Джокера и Джека Торренса, сыгранных Николсоном. Она сделала вид, что ей срочно понадобилось найти какой-то файл на компьютере, и начала щёлкать мышью, беспорядочно прыгая по папкам. Уши горели, как пожарная машина.       — Смущённый фикрайтер. Какой редкий зверь. Так в чём же дело? В отсутствии опыта по написанию рейтингового порева или просто — в отсутствии опыта? — вкрадчиво промурлыкал Джихун.       Маша невидяще пялилась на монитор, досадуя про себя за неспособность призвать к порядку распоясавшийся плод воображения. Конечно, иногда это зверски мешало, но вообще-то Маше всегда казалось, что пусть и выдуманные, её персонажи имеют право на призрачную свободу выбора и субъективную правду характера. Иногда, правда, благодаря этому с ними было невозможно договориться — они борзели, упрямились, бунтовали, сопротивлялись канве и в итоге застывали на веки вечные там, где Маша их оставляла, если после этой сцены была одна ослепительная пустота. Джихун — или то, что им прикидывалось, — образец нахальства, но он прав. Не раз и не два мелькала в голове у Маши крамольная мысль переступить через барьер рейтинга «R», ведь просто завались фанфиков, которые не блещут душевными переживаниями и при этом имеют запредельные оценки. Персонажи этих фанфиков горели желаниями — заветными, тёмными, всепоглощающими и всеразрушающими…       Проблема была в том, что Маша никогда не испытывала таких желаний, чтобы сходу тащить кого-то в постель, и следовательно, не могла описать этот процесс так, чтобы перехватывало горло и слабели коленки. О, фантазии у неё было хоть отбавляй, но Маша твёрдо верила, что писать нужно, основываясь на собственном опыте, а он был невелик, тут Джихун угодил в самую точку. Но это не значит, что ей не хочется испытать подобное… Хочется! Как всем этим успешным авторам! Не зря Маша выбрала ПиО в качестве главного героя, он притягивал её с того самого момента, как она услышала его раскатистое «больдыра до сэгэ уро уэн! Уэн!», зацепилась за образ фрика с красными волосами и безумной улыбкой из старого Very Good…       — Опа! — вдруг заржал Джихун, а Маша покраснела ещё сильнее и вжала голову в плечи, обхватив её руками. Дурацкое, неконтролируемое воображение, которым Маша всегда гордилась, конкретно её подставляло. Над ухом раздался приглушённый шёпот, оглаживающий кожу тёплым дыханием: — Вот что, значит, нас заводит? Пиф-паф, насилие, гангста и чёрная кожа? У-у-у-у-у, — провыл голос тихо, интимно, заставляя волну покалывающих мурашек промчаться по шее, лопаткам и забраться под бюстгалтер. Напряжение отпустило плечи, скатившись куда-то в живот, и по телу разлилась сладкая истома. Маша уже откинула голову, приоткрыв губы, собираясь поддаться всепоглощающей страсти… но тут из-под полуопущенных ресниц она увидела руку в чёрной кожаной перчатке, которая игривым веером растопырила пальцы и со скрипом сжалась в фигу прямо у её носа.       — Да пошёл ты! — Маша пришла в себя и яростно отпихнула мудака в кожаной куртке и красных штанах, встретив локтём довольно-таки твёрдую преграду. Для фантазии он всё-таки какой-то слишком уж плотный… Джихун притворно схватился за живот одной рукой, а второй стащил с лица отвратительного вида старую клоунскую маску.       — Ты бы хоть предупреждала, — со смехом сказал он, приглаживая ярко-красные волосы. — Я чуть со стула не упал, когда эта хрень на лице оказалась. Ну, колись, что нас там ждёт в этом клубе? — продолжил он пренебрежительно, швырнув маску на стол. — Слэш с использованием посторонних зоофилов? Каннибализм с элементами беременности? Гуро с ванильным флаффом или — боюсь даже вслух это произнести — может, нецензурная лексика? Давай, будет весело. Только умоляю, пусть меня перед этим трахнет та девица, иначе я тебе не прощу.       Маша молчала, пытаясь успокоиться, хотя больше всего хотелось взять тяжёлую керамическую кружку и запустить ею в весёлую, наглую рожу. Она невольно перевела взгляд на стол. На неё смотрела безглазая маска, без стыда являя искажённое, блёклое, исчирканное царапинами лицо, ярко освещённое настольной лампой.       Перед мысленным взором вдруг тёмным туманом материализовался знакомый танцпол, и сквозь густой, вибрирующий воздух, Маша увидела, как ПиО (блондинистый очкарик в футболке и джинсах) смотрит куда-то сквозь толпу. У барной стойки на той стороне, вцепившись в сумку, стояла незнакомка в пиджаке с бейджем и напряжённо глядела, как Мино зажигает в толпе, а пресловутая длинноногая бестия вкрадчиво оглаживает его руки и грудь, демонстрируя остальным девицам свои права на этот экземпляр. Маша ощущала радость этой хищницы — ей казалось, что она поймала крупную удачу за хвост. Только Мино её не замечал, не чувствовал её горячих рук. Машу осенило — он ведь ждёт кого-то.       Подтверждая её догадку, Мино обернулся, буквально на долю секунды выхватив глазами глаза незнакомки у бара, а потом она резко развернулась и почти бегом скрылась из зала. Да кто же это? Сгорая от любопытства в своём тёмном углу, Маша догадалась, что между этой троицей разворачивается какая-то драма. Мино не побежал вслед за этим невзрачным и мутным на фоне ярких девиц, но очевидно не второстепенным персонажем. Он задумчиво проводил девушку взглядом, присасываясь к горлышку бутылки, а потом заорал что-то удалое толпе. Толпа в ответ взорвалась пьяным рёвом. Маша в этот момент физически почувствовала всплеск ревности и обиды в душе ПиО. Они сегодня с этой незнакомкой виделись и не очень хорошо поговорили. Стряхивая с себя руки девиц, которые решили, что молодой человек наконец идёт танцевать, ПиО начал продираться к выходу, будто его к этой девушке гнала какая-то сила. Он и сам не знал, зачем преследует её, ведь сегодня между ними стало всё предельно ясно… Он поднялся вверх по лестнице, прошёл мимо столиков на балконе и заглянул в одну из VIP-кабинок, где обнаружил бездыханное тело…       Маша, как робот, повернулась к клавиатуре и начала стучать по клавиатуре. Слова словно сами нанизывались на нить повествования — только успевай записывать. Вдохновение — сила, но она ничто без идеи, а идея не заиграет живыми красками без вдохновения…       Джихун открыл глаза и встал, засунув руки в карманы джинс. Он одобрительно покосился в зеркало, а потом заглянул через Машино плечо в экран.       — Я так понимаю, намечается детектив с покушением на убийство?       Маша ничего не ответила, строча, как из пулемёта.       — Ты же понимаешь, что тебе придётся перелопатить тонну форумов и материала, чтобы получилось верибельно?       Маша не отвечала, она активно знакомилась с перечнем ядов, выискивая по описанию подходящий.       — Принципы и регламенты местной полиции тоже придётся изучить, а по ядам у тебя вообще нет никакой информации. Какой убивает не сразу? Каковы симптомы? Где его взять? Легко ли его обнаружить после вскрытия? И столько усилий ради одной сцены, которая взбудоражила твоё фикрайтерское сердце?       — Сцена шикарная, но она не может просто так случиться, понимаешь? Я увидела какие-то картинки, но читателя нужно к этой сцене привести и подготовить.       — То есть, блондинка мне не светит?       Маша только зыркнула на него, и Джихун отступил. Она снова углубилась в криминальные протоколы, классификаторы, выписывая какие-то наименования, бормоча что-то про знакомого ботана с биохима, который как раз проходил практику в лаборатории на заводе и «должен шарить»…       Перед Джихуном возник типичный увлечённый человек, больной своей работой, каких он за всю свою вдохновительную деятельность повидал немало. Пожалуй, этот вид творчества всё же не такое и барахло, если по-настоящему радует людей и дарит такие эмоции… Почему бы и нет? Хотя вид, который он иногда обретал, подчиняясь фантазии авторов, мог обескуражить кого угодно, этот образ — ещё не самый плохой, который ему довелось примерить. Он ещё не раз вернётся сюда.       Джихун на цыпочках начал отступать из светлого пятна настольной лампы, постепенно теряя плотность и черты, растворяясь в бархатных потёмках комнаты…