Scorpions - You and I Jai Wolf feat. Mr Gabriel - Starlight
По закону жанра нужно сказать, что жизнь уже не была прежней. Это утверждение не лишено оснований, но всё было не совсем так. Это как в любимом кафе заказать привычный обед, есть его ежедневно, а потом неожиданно дополнить новым вкусным десертом. И привычное заиграет новыми красками. Вкусными, сладкими, невероятно яркими. А потом ещё и ещё. Он должен уже приесться, но с каждым днем нравится все больше, задвигая на второй план основное блюдо. Потому что к Свит Пи невозможно было привыкнуть. Это все равно, что пытаться привыкнуть к урагану. Ты можешь научиться чувствовать его, защищаться от него, но привыкнуть не сможешь. Можно привыкнуть к тому, что утром он уже перед домом, чтобы вместе прокатиться до школы. – Все так пялятся, – заметила Хэйли, когда они впервые показались вдвоём у ворот. Такое повышенное внимание заставляло неуютно поежиться. – А тебе ли не пофиг? – равнодушно пожал плечами Свит Пи и с улыбкой протянул ей руку. И тогда поняла, что пока она ощущает его большую тёплую ладонь, которая сжимает её руку, ей действительно на всех пофиг. Но привыкнуть к его губам, когда он её целует, просто невозможно! Всё как впервые, повторяется снова и снова, и Хайд уже не надеется, что научится это контролировать. Она бросила эти бесполезные попытки. Можно привыкнуть к тому, как он по собственнически хлопает на свободное место рядом с собой, демонстративно указывая, где ей сесть. И по неясным причинам оно было всегда не занятым. Но не к его рукам, когда он обнимает её, щекой прижимается к её виску. К дыханию, что щекочет ей ухо и к потрясающей смеси одеколона, немного табака и его собственного приятного запаха. Он действовал на Хайд, словно кошачья мята на кота. И к его шуткам она привыкла, иной раз очень провокационным, дико смущающим. Хэйли научилась на них отвечать, парировать, заставляя смущаться и его. И это было потрясное зрелище! А ещё милое, очень. И ей хотелось смущать его снова, лишь бы увидеть, как легкий румянец появляется на его щеках и как вспыхивают эти тёмные, дьявольски притягательные глаза лукавыми искорками. Но не к взглядам, что сопровождали его шутки. То тёплые, невесомые, то почти физически ощутимые, что пламенем проносились по коже, когда он смотрел на неё. К этому урагану в чёрной кожаной куртке нельзя привыкнуть. Ни сейчас, ни через неделю. Никогда.* * *
Зак, обладая интеллектом намного выше среднего, был (когда хотел) прилежным учеником, зато охренительно плохим учителем. Быстро терял терпение, ненавидел повторять одно и то же, думая, что для остальных, как и для него, всё элементарно, и тоннами в этот период поглощал чипсы. Говорил, что хруст его успокаивает. Хэйли об этом знала и поэтому предпочитала обращаться к Заку за разъяснениями как можно реже. В детстве он часто доводил её этим до слёз. А вот Фэнгс не имел об этом никакого понятия, когда попросил помочь ему с математикой. Она застала их в подвале, когда спустилась поздороваться после вечерней тренировки. Ну как поздороваться, скорее ей просто хотелось снова увидеть Свит Пи. – Здесь что-то умерло? – не выдержала Хэйли, сморщив нос. После улицы воздух в подвале был спертым и застоявшимся, с нотками пропавшего фастфуда, пота и чего-то трудноопределимого, но не менее противного. – Ужасный запах! – Это запах плавящегося мозга, – усмехнулся Свит Пи и кивком указал на ребят. – Причем моего, – хмуро добавил Зак, устало подперев голову рукой. Перед ним открытый учебник, тетрадь и пустая пачка чипсов, из которой он только что вытряхнул последние крошки. – В наличии другого в этой комнате я ой как сомневаюсь! Хайд бы с этим поспорила, потому как по виду Фогарти можно было сказать, что его мозг пострадал ничуть не меньше. Он не понимал ровным счётом ничего, а во взгляде абсолютная пустота. – Ты полегче, – осадила Хэйли. Зак лишь фыркнул, но когда она опустила перед ним пакет из магазина, захлопнул рот, из которого вот-вот должна была вылететь очередная обидная острота. – Чипсы и газировка. – Хайд заметно подобрел. Перевела взгляд на вконец замученного Фэнгса и ободряюще похлопала его по плечу. – Сочувствие и моральная поддержка. Хэйли открыла маленькое окно, впуская свежий воздух, насколько это было возможно, и так и застыла, пока помещение хоть немного не проветрилось. Фогарти отбросил ручку. – Кажется мне нужен тайм-аут. – Да мы начали полчаса назад!! – Тем более нужна смена деятельности! – не сдавался Фогарти. Хэйли улыбнулась. – Типа устал от математики, пойду поделаю английский? Разгадка не заставила себя долго ждать, когда Фэнгс уселся на диван рядом со Свит Пи и взял второй джойстик. Ну, можно и так. Она приблизилась к ним и остановилась за спинкой старого дивана, упираясь в неё локтями. – Это же просто математика, чувак, а не тест Кобаяши Мару! – недовольно воскликнул Зак, но не слишком. У него ещё была почти полная пачка чипсов. – Чего? Кого тест..? – не глядя, спросил Фогарти, когда Хэйли засмеялась. Только она, кроме Зака, и оценила шутку. Смешно же, – смущенно подумала она, а вслух сказала: – Это тест, который не имеет решения. Какой бы вариант ты не выбрал, он всё равно будет заведомо проигрышным. В нём оцениваются лишь действия и поведение. – Ты либо «не дерёшься и дохнешь», – как-то хищно улыбнулся Свит Пи, тесня Фогарти в угол. Тот даже блок поставить не сумел, всё произошло слишком быстро, – либо «дерёшься и… – безупречное фаталити! – всё равно дохнешь»! Хэйли хмыкнула. Мог бы и поддаться. – Ну, суть ты уловил верно. – И нам надо будет такую хрень проходить? – не поверил Фэнгс. Хэйли с трудом подавила улыбку. – Это из «Стартрека», Фог. – А-а-а, я как-то больше по «Звёздным войнам». – Неплохо сражался ты, мой бывший падаван, – продекламировала Хэйли голосом магистра Йоды. Фэнгс засмеялся и ощутимо повеселел. И подыграл: – Мы ещё только начали. – Знаешь, это больше на голос Бонда-Джеймса-Бонда похоже, чем на графа Дуку, – с улыбкой заметила Хэйли, а потом услышала рядом тихий смешок. Перевела удивленный взгляд на Свит Пи. Он продолжал улыбаться: – Обалдеть! Ты что гик, Хэйли? Хайд смутилась окончательно и призадумалась. Ну, ей много чего нравится и она любит читать о вещах, что ей нравятся, погружаясь в мир фантастики и фэнтези с головой. У неё много книг и фильмов на ноуте соответствующей тематики. А ещё несколько футболок, полотенец и, чего скрывать, даже постельное бельё. Но она никогда не думала о себе, как о гике. По крайней мере, на голову пришибленной. – Я бы не стала себя так называть, но честно могу сказать, что процентов на... – Хэйли умолкла на пару секунд, посчитала в уме и продолжила, –… 60 я абсолютно точно не гик! – А на остальные 40? – А остальные 40 в спящем гиковском режиме. Не буди лихо, пока оно тихо! – а потом немного помрачнела. – Это плохо? – Нет, просто, – он придвинулся ближе и задумчиво прикусил губу, – гиков у меня ещё не было. – Хэйли недоверчиво прищурилась (ой ли?), а он, негодник, шепнул ей на ухо, так чтобы услышала только она. – Это даже заводит. Вот же..! – Хайд моментально вспыхнула. От контраста его горячего дыхания и прохлады подвала по шее побежали восхитительные мурашки. – Как..кхм… – голос её предательски подвел, – как ты умудрился продуть, Фог? Ты мог сделать кучу убойных комбинаций! – Моя тема – шутеры от первого лица, – уязвлено буркнул тот, а потом смерил её задумчивым взглядом. Хайд не понравился этот взгляд. Оценивающе-неуверенный. – Сможешь лучше? – В смысле? – Сможешь выиграть у Свит Пи? – Я этого не говорила, – покачала головой Хайд. – Конечно, не говорила, – вмешался Свит Пи. – Извини, Хэйли, но ты со мной просто не справишься. Тут мне нет равных! – А теперь ей не понравился тон. Слишком иронично-снисходительный. – И не собиралась я с тобой… ничем мериться. – Да брось, Водопад, ты же хорошо играешь, – неожиданно поддержал Фэнгса Зак. Математика была благополучно забыта. – Поспорим на десятку? – Фогарти продемонстрировал мятую купюру, что вытащил из кармана. – Если выиграешь у него, эти десять баксов твои. Свит Пи насмешливо фыркнул. Ах, вот как значит?! И именно поэтому она решилась. – Если поднимешь до двадцатки, я подумаю, – деловито сказала Хэйли. Свит Пи недоверчиво вскинул бровь. Серьезно? – Да это грабёж! – возмутился Фэнгс. – Ты просишь меня обыграть парня в его же любимой игре, посрамив его достоинство, ведь он считает, что это невозможно, – Хэйли не удержалась от язвительного тона, – и я даже соглашусь, но только за двадцатку как минимум! Фогарти что-то прикинул, потом согласно кивнул, передал джойстик и поднялся с дивана, уступая ей место. Зак чихнул в кулак, пряча насмешку, и серьезно сказал: – Слышал, Свит Пи? Твоё достоинство оценили всего в 20 баксов. – Угу, – задумчиво протянул тот, смотря на Хайд исподлобья, и обманчиво мягко добавил, – мы это обязательно обсудим. И достоинство, и двадцать… – какая-то неуместная красноречивая пауза, – … баксов, – и уже тише, – с пристрастием. Хэйли не смутилась, ещё чувствовался осадок былого возмущения, но воздуха стало слишком мало. И ей жарко, хотя окно до сих пор открыто. Фэнгс всё равно услышал, но только усмехнулся, понимающе. Это смущало больше. Зак тоже слышал и скривился: – Ничего не хочу об этом знать. И никаких непотребств в этом доме! – Да я вообще не…! – Хайд почувствовала, как предательски горят щёки. Не то она имела в виду, ой не то. – Ты - захлопнись, бесишь! – это Заку. – Ты - готовь бабки. – Кивнула Фогарти. – А ты… – перевела взгляд на Свит Пи и осеклась, – а ты отвернись - отвлекаешь! Мило улыбнулся, но всё же послушно уставился на экран, но предупредил, что поддаваться не собирается. – Да я и не прошу, – пожала плечами Хэйли и постаралась сконцентрироваться на игре. Она умела играть, даже вполне себе неплохо. Но у неё давно не было практики, поэтому первый раунд она завалила. Причём с позором. Свит Пи не шутил, он действительно не собирался поддаваться. Но он расслабился, милостиво позволив ей посмотреть некоторые комбинации клавиш, а другие Хэйли вспомнила уже по ходу второго раунда. И выиграла. Свит Пи нахмурился. Стиснул джойстик сильнее и подался вперед. Снисходительная улыбка слетела с лица так быстро, будто кто-то подул на свечку. Это было трудно, но миссия в отличие от одноименного фильма всё же была выполнима. Хэйли выиграла третий раунд, воспользовавшись его замешательством. – Да быть этого не может! – с досадой воскликнул Свит Пи. Хайд лишь молча протянула руку к Фогарти, а потом спрятала трофейную купюру в карман. – Только не расстраивайся, – примирительно сказала она. Фэнгс, судя по лицу, совсем не расстроился, хоть и проводил деньги грустным взглядом, но Свит Пи завелся. – Тебе просто повезло! – заявил он. – Давай ещё раз! – Мы так не договаривались. – А я с тобой и не договаривался! – напомнил он и упрямо сдвинул брови. – Давай ещё раз! На две из трех полных побед и выясним: везение это было или нет. – Ладно, ладно, только остынь. – Хэйли уже пожалела, что вообще в это ввязалась. Знала же, что не стоит этого делать. Те же персонажи, другая арена. Сначала всё шло неплохо, Хайд даже поверила, что у неё получится, если бы не… он! То вдруг коснется плечом, то теранется коленкой будто бы случайно. И это очень отвлекало, не давало полностью сосредоточиться, потому что всё естество предательски на него реагировало. И это сводило с ума! И она в итоге продула. Не с позором, но на последних секундах с минимальным здоровьем Свит Пи всё же умудрился вырвать победу. И радовался как ребенок. – Это всё равно было круто! – похвалил Фогарти. – Я проиграла, Фог, так что ничего крутого, – фыркнула Хайд. Её больше беспокоила собственная реакция. С этим явно нужно что-то делать. – Только не расстраивайся, Чертёнок, – беззлобно передразнил Свит Пи, – ты же уже почти… Хайд не расстроилась, ну не так сильно, как думала, но уж слишком довольной была у него физиономия, поэтому вырвалось раньше, чем подумала: – Надеюсь, эту фразу я услышу только в таком контексте, иначе то, что про тебя болтают – просто трёп! Свит Пи недоуменно моргнул. Фогарти сообразил быстрее всех и не выдержал, расхохотался. Заливисто и громко. А потом дошло и до Свит Пи. Только он не смеялся. Наклонился ближе и, ничуть не стесняясь посторонних, приглушенно проговорил, пристально смотря на неё своими невозможными глазами: – Мы можем легко это выяснить. Хайд сглотнула. – Так начинай, я подойду. – Закрой рот, просто закрой. – Звучит как вызов, – голос бархатный, манящий, как и взгляд. И он практически прошептал. – Не дразни меня, Чертёнок! Хэйли нервно рассмеялась и неосознанно облизнула резко пересохшие губы. Да кто кого тут дразнит?! – Это скорее звучит так: «я терпеть не могу проигрывать, а ещё иногда не могу держать язык за зубами». – А ещё она сейчас не может поднять голову и посмотреть на Зака, который раздраженно закатил глаза. И в такие моменты здорово мимикрировал под мебель. Хэйли за это время поняла две вещи: брат не против, что она со Свит Пи, но и не в восторге. Нет, они по-прежнему друзья, но когда Зак становился невольным свидетелем их объятий или поцелуев, его взгляд менялся. Становился колючим и подозрительным. – Тебе оно точно надо? – спросил он как-то после того вечера на кухне. В голосе неловкость, легкое раздражение от того, что вообще пришлось начинать этот разговор, но отступать было поздно. Хэйли непонимающе вскинула брови. – Тебе это не нравится? Он же твой друг. – Неа, давай-ка ты не будешь путать эти два понятия! Как мой друг он меня полностью устраивает, а как твой… – Зак ненадолго замолчал, – … кем бы вы друг другу не приходились – не очень. – Почему? – удивилась Хэйли. Зак раздраженно фыркнул. – Потому что знаю его дольше! И много чего слышал, и... – он отвел взгляд, – … и видел. Я переживаю за тебя, Водопад. – Почему? – повторила опять. – Потому что иногда он смотрит на тебя так, будто сожрать готов! Меня это напрягает. Неосознанно. Ну я же не против! – улыбнулась Хайд. – Завидуй молча, а лучше найди себе девушку! – Внезапно она задумалась. Кстати, почему не нашёл-то? Она давно его ни с кем не видела, хотя в Ривердэйле они уже сто лет как. – Неужели никто совсем не нравится? Зак неопределенно пожал плечами. – Почему же? Очень даже нравится. – И? – развела руками Хайд. В чем тогда дело-то? – У неё есть парень? – Нет, парня у неё нет, – покачал головой Зак и улыбнулся. Но грустно, а взгляд стал отрешенным, непохожим на привычный его озорной прищур. – У неё есть девушка. Хэйли опешила. – О. Ого, – это всё, что она была способна из себя выдавить, смотря на помрачневшего Хайда. – Фигово. – Да не, норм, – отмахнулся Зак. – Пройдет. Хэйли не поверила, потому как тусуясь вместе со «Змеями», заметила, что не проходит, когда брат смотрит на неё. И даже виноватой себя почувствовала. Она-то получила, что хотела. Кого хотела. Хотя совсем перестала надеяться. От неловкости Хэйли спас телефонный звонок её смартфона.She's my cherry pie Cool drink of water Such a sweet surprise Tastes so good Make a grown man cry Sweet cherry pie
Громко, почти оглушающе, заставляя едва ли не подпрыгнуть от неожиданности, но в данный момент песня группы Warrant показалась просто песнопением ангелов. Свит Пи вопросительно вскинул темную бровь. – И кто это у нас такой «сладкий вишневый пирожок»? – подозрительно поинтересовался он. В тихом голосе отчетливо проскользнули ревнивые нотки. Это не он ей звонит, между прочим! – Мой драгдилер, – честно призналась Хэйли. Отключила звук, но ещё не ответила. – А если серьезно? Вместо ответа она молча показала ему экран смартфона, где действительно входящий был от «Драгдилера». Вторая бровь удивленно поползла вслед за первой, а Хайд встала с дивана. – Я зову её так, потому что она постоянно таскала мне какие-нибудь вкусняшки. Конфеты там, шоколад, – с улыбкой пояснила она, пока никто ничего себе не напридумывал. Хотя начинала подозревать, что Беа просто хотела, чтобы Хайд растолстела, когда шоколад появлялся уж слишком часто. – А я тогда кто? – Свит Пи задумчиво склонил голову на бок. – Хм… Он тоже так делает. Иногда. Тайна появления апельсинов в её шкафчике была раскрыта. Это был не Мэнтл, зачем он позволил ей думать иначе, Хэйли не знала. Свит Пи не стал их больше прятать, а вручил напрямую, когда за обедом она не могла найти ничего апельсинового. И даже в «Белом Змее» умудрялся достать её любимые сладости. Хэйли приняла звонок и медленно проговорила, смотря исключительно на Свит Пи: – Беа, ты уволена! Изумленное «А-а?!» в трубку, а Хайд не слышит, лишь улыбается. Потому что он тоже улыбается. Она махнула на прощание Фогарти, шепнула одними губами «до завтра» ему, а проходя мимо, не удержалась и ласково провела по плечу. Беа позвонила не просто поболтать, это конечно тоже, но прежде, чем Хайд успела ответить на её торопливое и почти неразборчивое «какделачтонового?», она нетерпеливо воскликнула: – Получила?! Хэйли вернула недоуменное «А-а?!», и услышала: – Я тебе посылочку отправила! Должна была уже прийти. Увидела их, – она хихикнула, – и тут же вспомнила о тебе. Думаю, вы просто созданы друг для друга! Это страсть, Хэйли! Определенно! Хайд пробормотала в ответ, что ничего не получала, но послушно пошла и заглянула в ящик тумбочки, куда скидывались всё письма из почтового ящика. Счета, счета, много счетов и… письмо из банка. Повторное. Она нахмурилась. Дела у Ника шли пока не очень, он перебивался мелкими заказами и подыскивал себе работу не по специальности, но более доходную. Под всем этим нашла небольшой, примерно в ладонь мягкий сверток в сером упаковочном пакете. На этикетке значилось её имя. Хэйли недовольно выдохнула. Кто бы ей об этом сказал? – Да, пришла. Что это? – На ощупь ничего не поймешь. Только, что маленькое и мягкое. – Открой и узнаешь, – ответила Беа и, судя по звуку, изобразила барабанную дробь по столу. Хайд легко взбежала по ступенькам на второй этаж и, оказавшись в своей комнате, быстро вскрыла упаковку, а потом с недоверием уставилась на содержимое. – Эмм… Он, конечно, не самый мой любимый перс, хотя несомненно в топе, но объясни мне: зачем ты купила мне трусы с Гендальфом?? Хэйли непонимающе вертела в руках черные трусики-шортики, зажав телефон между плечом и ухом, с изображением Гендальфа Серого из «Властелина Колец» на передней их части. – Я люблю «ВК», но не до такой степени. – А ты точно всё увидела? – непонимающе протянула Беа. Хайд пошуршала пустой упаковкой. Даже для верности заглянула внутрь. – В пакете больше ничего нет. – Да не в пакете! Хэйли ещё раз осмотрела «подарок». Повертела и так, и эдак, вывернула на изнанку, ничего не нашла и вернула как было. – Да нет в них ничего такого, хотя… – Обычная ткань, приятная на ощупь. Но сзади она немного отличается. Скользит. Беа вздохнула. – Помнишь потолок у меня в комнате? – подсказала она, потеря терпение. Хайд интуитивно ощутила, как подружка закатила глаза. Конечно она помнила. Сама помогала разрисовать его флуоресцентной краской. Зрелище получилось просто потрясающее, когда выключаешь свет. Хайд тут же рванула к выключателю. Комната погрузилась во мрак. Только мигали лампочки включенного в сеть ноутбука. Она перевернула труселя и изумленно выдохнула: – Беатрис Шоу, ну ты и сучка! – Не нравится? – расстроилась та. Хайд неожиданно расхохоталась. Да она в восторге! На обратной стороне светящейся краской было написано «НИ ОДИН ПЕНИС ЗДЕСЬ НЕ ПРОЙДЕТ!» – Шутишь что ли?! Да я, блин, их теперь вообще не сниму! А если надо будет постирать, просто выверну наизнанку и надену снова! – Да, тут она утрирует, но они же офигенские! – Я рада, – засмеялась Шоу. А потом заговорила мягким, вкрадчивым голосом с особым любопытством. – Кстати говоря, раз уж мы заговорили о Гендальфе, скажи, как там твой красавчик-байкер, ммм? Объездил уже твоё Средиземье? Хайд фыркнула в трубку. Включила настольную лампу и с ногами забралась на кровать. – Ты опошлишь даже святое! – Я?! И пошлости? – оскорбилась Беа, а потом хихикнула. – Без них - нереально! Так же нереально, как запихнуть Ники Минаж в платье размера XXS! Хайд засмеялась. – Ну так что? Хочу подробности! – Ничего не было, – призналась Хэйли. – Совсем? – не поверила Беа. Хэйли молчала. – Рассказывай! – нетерпеливо воскликнула Шоу. – Быстро! И в подробностях. Я тащусь от подробностей! – Да ничего такого… мы даже не.. Мы только целовались, но, – Хайд почувствовала, как в горле стремительно пересохло. Сознание, как услужливый официант, подкинуло воспоминания и ощущения, и она отчего-то заерзала на месте, – много и… долго, и… – Это же хорошо. Тогда что не так? – Кажется, я влипла, – печально вздохнула Хайд. И такая вселенская тоска была в голосе, что Беа не на шутку занервничала. – Ты беременна?! От кого?! – ахнула Шоу, а потом серьезно добавила. – Шучу. Это сейчас моя тема. – Что-о-о?! – шокировано протянула Хэйли. – Да шутка, выдохни. Так что во что ты влипла? – Ну… просто чувствую себя очень странно. – А если говорить моим языком? – непонимающе произнесла Беа. На минуту она задумалась. – Если говорить твоим языком, то все мои женские причиндалы уже готовы выпрыгнуть из штанов и побежать за ним следом! – выпалила Хэйли на одном дыхании. Закрыла глаза и откинулась на подушку, дыша через раз в ожидании ответа. Сначала было тихо, а потом Шоу присвистнула: – Вау! Даже я бы так не сказала. И кстати, почему я так не сказала?! Всё, официально заявляю: эта фраза теперь запатентована! – она усмехнулась. Хэйли было совсем не до смеха. – Я не знаю, что мне делать, Беа. – Да ладно? – хмыкнула та. – Краш-тест ты уже прошла. Чего теперь бояться? – Не смешно! – сквозь сжатые зубы, выплюнула Хэйли. Она терпеть ненавидела обсуждать тот случай. Вообще. Кто бы что не говорил, а в таком деле место не имеет особого значения, а вот правильный парень – это главное. У неё облом вышел и с тем, и с другим. – Тогда в чем дело? Он нравится тебе, ты ему. А когда вагина и пенис любят друг друга… – Ой, не начинай! – раздраженно отмахнулась Хайд. – Дело совсем не в этом! А в том, что на самом деле секс с физической точки зрения её интересовал мало. Попробовала, не понравилось. Ну, не её видимо. И всё равно было на разговорчики типа «сначала больно, потом приятно и втягиваешься». Это не более, чем слова. Теория, которую подтверждать практикой не больно-то и хотелось, а если честно не хотелось совсем. Как с... ну… едой, к примеру. Кто-то не любит грибы или фасоль – не вкусно им. Вот и ей после всего было… не вкусно. Да ещё и подташнивало. От воспоминаний. От неприятных, слишком болезненных толчков внутри неё. От нечто среднего между сопением и кряхтением ей на ухо с запахом бургера, что он съел перед этим. От металлического привкуса собственной крови во рту – она прокусила губу, чтобы не закричать. У Хайд был довольно высокий болевой порог, но к такому она оказалась не готова. От пряжки ремня собственных джинс, что остро впилась ей в поясницу. Пейдж даже опомниться ей не дал, хотя знал, что первый. Она сказала. Хайд много глупостей наделала, но по-настоящему жалела о двух вещах в своей жизни. Что не осталась дома в тот пятничный вечер с мамой, и об этом. Она была влюбленной. Той первой, детской любовью, которая идет в комплекте с розовыми очками и юношеским умением всё идеализировать. И его в том числе. Она была дурой. После того, как всё кончилось, Хэйли утешала себя тем, что это был он, именно он! И не важно, что было очень больно, ведь он такой замечательный и так ей нравился. Феноменальная дура. Так она себя называла, когда он растоптал её розовые очки, сказав, что планировал развлечься, а ему досталась неуклюжая неумеха, которая даже возбудиться толком не смогла. – Знал бы, что так будет, уж лучше присунул в ведро с песком! – ухмыльнулся Колин, а у Хайд в глазах от обиды потемнело. Живот скрутило, и она с трудом удержалась от того, чтобы её не вывернуло. Уже потом, неделю (а может и две) спустя, когда пришла в себя в той или иной степени, Хайд поняла, что Колин не такой уж и красавчик, и шутки у него дибильные, совсем не смешные, да и сам он чуть умнее табуретки. Макака в зоопарке и то посообразительнее будет. С ним было не интересно. За популярностью и способностью неплохо играть в бейсбол больше ничего не было, только мрачный ореол с четкой неоновой надписью «сволочь». Потому что Хайд была не единственной. И как она вообще на него повелась?! Хэйли потом много чего прочитала об этом. О сексе. Не глупые женские романы, а научно-исследовательскую литературу. И с облегчением поняла, что не в ней было дело. Это всё Пейдж! Ей было слишком больно, потому что её тело просто не хотело его. Возможно от испуга, что всё слишком быстро. Она не была готова. Совсем. А может из-за того, что ей было неприятно, когда он касался её. Что наверху, что внизу. А она тогда этого даже не поняла, списав всё на неловкость и стыд. Может, если бы поняла, прислушалась к себе, то… А какая впрочем сейчас разница? Что было, то было. После такого Хэйли больше ни к кому не тянуло, ни один парень не нравился настолько, чтобы подпустить его к себе. Разве что легкая симпатия, не больше. Слова Пейджа всё ещё звучали в голове, скребя сознание когтями маниакальной подозрительности. Забыть пока не получалось. Не комплекс, конечно, но легкая неуверенность в себе. А потом она встретила Свит Пи. Он не говорил красивых слов, просто был рядом, когда это было нужно, был порывист, чаще сначала делал, а потом думал, хотел это сделать или нет, иногда груб и несдержан в выражениях, но честен, и вообще вел себя так, как… Свит Пи собственно. И этим всё сказано. Хэйли не представляла, что можно испытывать нечто подобное! С ним было тепло, уютно, легко даже в тишине, молча уткнувшись лбом в его плечо. Они могли болтать часами, но и молчать столько же, совершенно не чувствуя неловкости. Неловкость… Это совсем не то чувство, что она испытывала рядом с ним. Смущение? Постоянно. Иногда невинное, чаще игривое, будоражащее, но это не всё. Желание? Да, точно. Каждая клеточка тянулась к нему и это было ново, непривычно, но удивительно-волнительно, и восхитительно, и… пугающе в одно и то же время. Потому что собственное тело переставало слушаться! Когда он целовал её, в мозгу будто щелкал невидимый переключатель, и Хайд забывала обо всём на свете. Потому что целовался он многообещающе. И каждый раз границы дозволенного или недозволенного постепенно стирались, напряжение между ними всё усиливалось, и Хэйли поняла, что если Свит Пи будет чуть настойчивей, она не сможет ему помешать. Нет, она не станет ему мешать. Просто не захочет. И это пробуждало сотни мыслей и вопросов! А вдруг он решит, что она доступная? Когда уже можно, ведь они встречаются не так давно? А если ему не понравится? Что если всё будет как тогда? Так же больно и неловко. Вдруг что-то пойдет не так? Много «если», «почему», «а вдруг» и что с этим делать она понятия не имела, но кое-что знала точно: она хотела Свит Пи, хотела принадлежать ему целиком и полностью, но боялась того, что будет после. Как посмотрит, что скажет, а вдруг ничего не скажет и Хэйли не знала, что хуже. Конфликт разума, души и тела. Но всё сомнения и подозрительность были, когда его не было рядом. А с ним… не было ничего подобного, кроме волнения, головокружения, подгибающихся коленей и безудержной нежности, и каждый раз она тонула в этих невероятных ощущениях. Она тонула в нём. И хотела утонуть окончательно. Как совсем недавно, тут, в этой комнате. Он напугал её, когда она вернулась из ванной, не специально конечно, но Хайд всё-таки вздрогнула. Она не ожидала увидеть его сидящего на её же кровати и с интересом листающего книгу, что она сейчас читала. – Ты чего здесь делаешь? Свит Пи улыбнулся, а взгляд какой-то хулиганский. – Зашёл сказать «пока». Нельзя? – Можно, – пожала плечами Хайд. – Если осторожно. – Тут ничего не могу обещать, – усмехнулся он уголком губ, а у Хэйли от этой ухмылки всё внутри сжалось и совершило восхитительное сальто. Она в ответ лишь улыбнулась и покачала головой. Невозможно-обольстительный, и только с ней, и такой… такой её! Хайд очень нравилось думать о нём в таком контексте. – Что там у тебя? – удивленно спросила она, заметив, что во рту у него что-то перекатывалось. Медленно. Сначала в одну щёку, потом в другую. – Это? – Свит Пи продемонстрировал небольшой круглый шарик, зажатый между жемчужно-белыми зубами. – Леденец. У тебя на столе нашёл. Надеюсь, не против? – Леденец? – недоуменно вскинула брови Хайд, а потом вспомнила. – Он же от кашля. Остался валяться без надобности ещё с тех времен, когда она болела. – Ну и что? – Свит Пи медленно отложил книгу. – Да нет, ничего. Он вкусный. – С медом и лимоном, и с легким лекарственным привкусом. Хэйли лечилась только такими. Остальные казались просто отвратительными на вкус. – Знаю. Хочешь? Та потрясла в воздухе пустой упаковкой. – Он был последним. – Знаю, – повторил Свит Пи и снова желтый леденец промелькнул между зубами. – Так хочешь? Хэйли задумчиво куснула губу, смотря исключительно на его губы. Блестящие и, наверное, слегка липкие от лекарственной сладости. Предложение заманчивое, настолько, что она, выдохнув едва слышное «хочу», отталкивается от стола и идет к нему. Как мотылек на огонь. Против обыкновенного Свит Пи сидит смирно, почти не шевелится, руки на коленях, как у примерного школьника, только смотрит. Так смотрит, что сердце сбивается с ритма и пускается в пляс. А ещё улыбается. Хэйли, помедлив, наклоняется ближе, но коварный Змей прячет леденец за щеку. – Эй! – Прозвучало совсем не возмущенно, скорее азартно. – А ты отбери! Губы Свит Пи мягкие и сладкие от леденца, а поцелуй со вкусом мяты и лимона. Хайд наслаждается им, словно вкусным горячим напитком. Медленно, не спеша, всё больше и больше втягиваясь в эту импровизированную игру. Они оба неподвижны, касаются друг друга только губами, щекочут кожу прерывистым дыханием, но скоро этого становится мало. Ладони Свит Пи нетерпеливо подрагивают на коленях, а Хэйли изо всех сил борется с желанием придвинуться ближе. Потому что если сделает – проиграет. А она не любит проигрывать… не любит, но… какой же это сладкий проигрыш! И Хэйли сдается первой. Пальцы бегло касаются его ладоней и по рукам движутся вверх, к плечам. Погладить шею, с особой нежностью тот маленький шрам рядом с тату, что она на нем оставила когда-то давно. Она любила уткнуться в неё носом, будто бы случайно, вдохнуть глубже пленительный запах, а он постоянно ворчал, что ему щекотно, но Хэйли знала, чувствовала, что ему нравится. Потом обхватить ладонями лицо, ласково очертить скулы, зарыться в волосы. Свит Пи прерывисто вздыхает, Хэйли ловит его дыхание губами и не только его. Во рту вкус лимона и меда. Этот леденец, один на двоих, самый сладкий, что она когда-либо пробовала, несмотря на легкую лекарственную горчинку в самом конце. И всё равно вкусно… Хотя может быть дело вовсе и не в леденце от кашля. Дышать становиться нечем, когда он притягивает её к себе, так близко, что Хайд почти вжимается в него, ощущая, как бьется его сердце. Сильно и часто. Да под него чечетку танцевать можно! И чувствует тепло его тела. Оно словно проникает сквозь одежду, сквозь поры кожи, околдовывает, подчиняет себе, вызывая приятные бесподобные мурашки. Она обнимает его в ответ, целуя жадно, нетерпеливо, растворяясь в этом поцелуе, упиваясь им, ощущая его близость всем, чем можно: губами, руками, открытой кожей. Реальность стирается, а сознание уплывает и она никак не может его удержать. Попробуй удержать то, за что нельзя ухватиться пальцами. Ноги совсем не держат, тело становится ватным, непослушным, но таким чувствительным и словно падает куда-то. Падает… Действительно падает. Точнее осторожно опускается, когда он откидывается на спину, увлекая её за собой. Продолжая целовать, не отвлекаясь ни на миг, а ей так отчаянно не хочется прерывать этот чувственный поцелуй, и она подчиняется, забираясь на кровать и нависая над ним сверху. Подчиняется его губам, его дыханию, сильным рукам, что стиснули её талию почти болезненно, с нажимом опустив на свои бедра. И он едва слышно стонет ей в рот, когда она обхватывает его ногами. Хрипло и так… так соблазнительно! Её глаза закрыты, она видит его лишь губами, но разрывает поцелуй, чтобы жадно глотнуть воздуха. И тут же сдавленно ахает, чувствуя горячие губы на своей шее. Они медленно двигаются всё ниже и ниже. Очень медленно, даря нежные поцелуи и игривые легкие укусы. Чередуя и то и другое, заставляя Хэйли почти мурлыкать от удовольствия. В животе уже не огонек, трудолюбивые бабочки своими крылышками умудрились разжечь целый лесной пожар, и она не слышит ничего, кроме дикого пульса в голове, вкупе с собственным сбившимся дыханием и его хриплым, срывающимся. Становится жарко, очень, просто невыносимо! Низ живота сладко скручивает, инстинктивно хотелось свести ноги, сделать хоть что-то с этой жаркой тяжестью, и Хэйли заерзала. – Тшш… – жаркий шепот в шею и властные, горячие ладони удерживают её на месте. Погладив спину, скользнув по ней ниже, погладив то, что ниже и ощутимо сжав. – Ммм… – вздохнула Хайд и снова нашла его губы. Чтобы впиться в них, страстно прикусывая, а потом мягко целовать, извиняясь за слишком болезненную страсть, но удержаться просто невозможно. Так хорошо… Как же рядом с ним хорошо! – Чертёнок мой, – не голос, а бархат. И в нем столько нежности, что она не может сдержать стон. Совсем тихий, но ей хватает и этого. В нём звучало безоговорочное «да». На всё. Чтобы резко прийти в себя, вынырнуть из этой томительной неги, ощутить жар его ладоней на своей коже. Одна осторожно оглаживала живот почти у кромки домашних шорт, вынуждая её едва заметно вздрагивать, будто маленькие электрические разряды устремлялись по венам, а вторая на спине, длинные пальцы вырисовывали странные символы и знаки. Она приподнимается и видит черные и совершенно осоловевшие глаза, покрасневшие от поцелуев губы, как быстро вздымается грудь, обтянутая темной футболкой, капельки пота, что выступили в ямочке на ключицах. Свит Пи шумно сглотнул. Кадык как маятник ходит туда-сюда, а Хайд следит за ним как завороженная. Она с трудом, делая просто титаническое усилие, отгоняет мысли и желания подальше и осторожно слезает с него, стараясь лишний раз не касаться. Он ничего не сказал, не спросил, кроме короткого и очень-очень хриплого: – Мне пора. – Только прозвучало совсем не утвердительно, а больше вопросительно-неуверенно. – Наверное, – у Хайд с интонацией вышло лучше, а с голосом такие же проблемы. И он правда тогда ушёл. Сам сделал то, на что у неё ещё немного и не хватило бы сил совсем. В ту ночь она почти не спала, просто не могла уснуть, вспоминая его губы и руки на своей коже. Она ещё хранила ощущение его тепла. Свит Пи сводил её с ума. И видел это, это нельзя было не заметить, всё слишком очевидно! Поэтому… голову требовалось слегка остудить.