Eurythmics - Sweet Dreams (Are Made Of This) Cat Pierce - You Belong to Me
Старшая школа Ривердэйла готовилась к театральной постановке. И не просто постановке, а к постановке на базе потрясающего, леденящего душу гения С. Кинга. Кевин Келлер решил поставить «Керри». А Хэйли… просто обожала Кинга! Можно сказать это была любовь с первого взгляда, с первой строчки. Она вызвалась (сама!) помочь. Не на сцене, а за её пределами. Костюмы, распечатка сценария - народ постоянно умудрялся терять экземпляры, - «гримерки», напитки и закуски. Всё это было её территорией. И это выматывало, в хорошем смысле этого слова. Происходящая «нереальность» на сцене отвлекала от настоящего, реального. Сцена – поле битвы. На ней кипели поистине нешуточные страсти, которые, в принципе, не переставали кипеть и за её пределами. Оставаясь в тени софитов, выполняя роль наблюдателя на подхвате, Хэйли, сама не того не осознавая, всё больше и больше погружалась в эту рутину. Первое, что заметила, да и не только она - между тандемом «Би и Ви» пробежала даже не кошка, а пушной зверек колоссальных размеров. Второе, Шерил Блоссом была очень неплоха в роли Керри, хотя образ своенравной Лисички совсем не состыковывался с забитой, гонимой и униженной всеми одиночки – героине Кинга. И это кому-то крайне не нравилось. Так не нравилось, что посыпались угрозы, а потом и явные нападки в сторону Шерил. Пришлось, ради её же собственной безопасности, отказаться от роли Керри Уайт, хоть Блоссом и не была от этого в восторге. Третье, что явно не вписывалось в общую картину – Фэнгс. Какого чёрта тот, кто терпеть не может мюзиклы, согласился участвовать в школьной постановке? Ответ на этот вопрос Хайд узнала случайно, когда собиралась отдать Мидж платье для первого акта. Она открыла дверь гримерки и челюсть отбила ей ноги. Тихо прикрыла дверь, а потом и рот, для надежности громко кашлянула и снова взялась за ручку только тогда, когда по её расчетам милующаяся парочка должна была отпрыгнуть друг от друга. Хайд отдала Мидж платье, кивнула Фогарти и вышла. А потом не успела отойти на приличное расстояние, когда Фэнгс её догнал и неловко замер, не зная как начать разговор. – Слушай, ты… – начал он и снова замолчал. Хэйли не торопила. – Мы просто болтали, Мидж попросила меня… – Это не моё дело, но... – перебила она, и, придвинувшись ближе, доверительно сообщила, – у неё есть парень, ты же в курсе, да? Фогарти слегка смутился. – Она обещала порвать с ним. Сразу после спектакля. Оу, похоже скоро начнется третья ривердэйловская. Вражда «Бульдогов» и «Змеев» выйдет на новый уровень. – Водопад, – Фогарти умоляюще посмотрел на неё. Прозвище, данное ей Заком ещё в детстве и напрочь им запатентованное, из уст этого Змея звучало немного странно, непривычно, но отчего-то даже мило. А ещё она заметила, что Свит Пи это бесит. Бесит, когда Фэнгс её так называет, – не говори никому, ладно? Хэйли слегка улыбнулась, ободряюще похлопав его по плечу. – Если и узнают, не от меня. Так что расслабься. Фогарти обезоруживающе улыбнулся, сверкнув белыми зубами. А Хэйли пришло сообщение от Кевина. Он ждал её в зале. – Что сегодня на ужин? – как ни в чём не бывало поинтересовался Фэнгс. – Обожаю, как ты готовишь! Хэйли прыснула. – Не подлизывайся! – Она закусила губу, и всё же любопытство взяло вверх. – Планируете заглянуть? Они вышли из-за кулис. Краем глаза Хэйли увидела футболистов, что пришли поглазеть на репетицию, и Реджи. Хайд тут же помрачнела. Он заметил её тоже, окинул стоящего рядом с ней Фэнгса презрительным взглядом и демонстративно отвернулся. – Думаю, да, – Фогарти повернул голову в сторону, куда она смотрела, и задумчиво нахмурился. – Какую кухню предпочитаешь: тайскую, китайскую, европейскую? – она начала спускаться по ступенькам. – Всё, что захочу? – не поверил он. – Конечно! – кивнула Хайд. – Тайскую. Хэйли осмотрелась в поисках Келлера, увидела его рядом с Вероникой и двинулась туда, больше не смотря в сторону, где сидел Мэнтл. – Телефон доставки на холодильнике, – бесцветно произнесла Хайд под разочарованный вздох за спиной. – Да ты и сам всё знаешь. – Какая ты злюка! – Хэйли только многозначительно хмыкнула. Тоже открыл Америку, называется. – Вот только кем конкретно ты недовольна? Она притормозила так неожиданно, что Фэнгс почти налетел на неё. Развернулась, скрестив на груди руки, всем своим видом показывая, что ждет объяснений. Фогарти ухмыльнулся и кивком указал туда, где сидели зрители, где сидел Реджи. Она показательно приподняла бровь, но он не спешил говорить, а только продолжал насмешливо ухмыляться. Вторая бровь присоединилась к первой. – Да ладно тебе. Все знают, что ты окончательно отшила Реджи! – И так радостно это сказал, будто бы сам в тайне мечтал начать с ним встречаться. – А что хочешь за ним приударить? – не удержавшись, всё же съязвила. Фогарти лишь насмешливо фыркнул. – Все - это кто? – изумилась Хайд. А ещё разозлилась. – И это не твоё дело, не находишь? – Только не говори мне, что ты из-за него расстроилась. Есть парни и получше! Хайд раздраженно закатила глаза и, желая стереть эту ухмылку с лица Фэнгса, отметила, смерив того оценивающим взглядом: – Бульдоги, Змеи… Все вы одинаковые! А потом пошла к Келлеру, который, заметив её, помахал рукой, призывая подойти. Все знают? Вот как значит, – с досадой подумала она. – Откуда только? Она не трепалась, Мэнтл, насколько она могла судить, тоже. Потому что всё вышло… плохо.* * *
Неприятный разговор состоялся в «Pop's». Случайно. Хайд ещё не была к нему готова. Она всего лишь, желая побыть в относительной тишине, сбежала сюда в гости к картошке-фри и шоколадному шейку. Картошка уже почти остыла, у Хэйли не было особого аппетита. Перед глазами на столе ноутбук, где быстро стуча по клавишам, она работала над докладом по истории. – Знаешь, чего не стоит делать, Хэйлз? На секунду стук клавиш прекратился. Хайд подняла глаза, смотря как Мэнтл присаживается напротив. И снова вернулась к работе. – Даже не знаю… – притворно задумалась она. – Чихать с полным ртом зубной пасты? Резко хлопнула крышка ноута, чуть не прищемив ей пальцы. Она едва успела убрать руки. – Не смешно! – Не смешно сейчас мне, я сохранить не успела. – Хайд откинулась на мягкую спинку сиденья и недовольно скрестила на груди руки. – Чего тебе? – Не надо меня игнорировать, вот чего не стоит делать, – мрачно сообщил Реджи, подаваясь навстречу. – А теперь ты меня ещё и заблокировала! Какого хрена? Да, она заблокировала. А до этого перестала отвечать на сообщения и звонки. Зачем облегчать ему «работу»? Как оказалось этот спор задел её гораздо больше, чем она думала поначалу. Давно надо было его послать. – Что это было? – она смотрела на него с вежливым интересом. Мэнтл выразительно приподнял бровь. – Ты и Нэйт. Когда заключили пари, на что вы спорили? Просто интересно, во что меня оценили. Реджи… испугался. Стремительно побледнел и выдавил из себя только одно слово: – Кто? Хэйли ухмыльнулась краешком рта. А ведь даже не отпирается. – Это маленький городок, Редж, и в нём много добрых людей. Ты правда решил, что я не узнаю? – нервно усмехнулась она. – Кто, Хэйлз?! – он кулаком стукнул по столу. Но не напугал, а развеселил лишь сильнее. – Расстроился, да? Понимаю, – издевательски зацокала она. – Наверно, ты пролетел с чем-то существенным. И всё-таки на что вы спорили? И когда пари считалось бы выполненным? Рискну предположить, что уже после того, как ты бы затащил меня в койку. А Нэйт поверил бы тебе на слово или нужны какие-то доказательства? Фото, видео, трофей? – Она предвкушающее потерла ладони. – Подробности, подробности! Утоли мое любопытство! Мэнтл молчал, но сверлил её взглядом, в котором смешались и сожаление, и испуг, и львиная доля отчаяния. – Это… было давно, – наконец хрипло проговорил Реджи. – Ты наверное не поверишь, – она скептически фыркнула. Ещё бы! – но моё время уже вышло. Давно вышло. – Судя по тому, как ты активизировался в последнее время, у тебя овертайм*, – понимающе улыбнулась она. – С чем связана такая щедрость со стороны Кирби, м? – Нэйт тут ни при чём! – Ты заключил пари с кем-то ещё? А ты азартный, – присвистнула Хэйли. – Это до добра не доведёт. – Хэйлз… – умоляюще начал Мэнтл, предпринимая попытку взять её за руку. Она тут же убрала руки под стол и сжала кулаки. – Пожалуйста, просто выслушай меня! Она не слышала, просто не хотела. – Вот только не слишком ли много усилий ради такой заурядной меня? Терпеливо обхаживаешь, строишь из себя такого «всё-понимающего-и-ничего-в-замен-не-требующего» парня. Это ведь совершенно не твое амплуа! Ещё не надоело? Мэнтл пожал плечами. – Что ты хочешь услышать? Правду? – Хайд кивнула. Ну что ж, получи и распишись! – Нам надо было просто переспать, в этом был весь спор. Я сказал Нэйту, что будет легко. Я был уверен, что будет легко! Думаешь, одна такая? Тебя ведь кто-то уже до меня не хило так обидел, верно? Тут всего-то и надо было быть милым, втереться в доверие, быть настойчивей, убедить, что я лучше, потом сводить на пару свиданий, и вуаля! Ты бы сама на меня запрыгнула! И я хотел с тобой переспать, Хэйлз. Да, чёрт возьми, чего скрывать, – Мэнтл наклонился очень близко и практически зашептал, – мне и сейчас этого очень хочется. Вот твоя правда! А ей сейчас хотелось взять недопитый коктейль и вылить ему на голову с громким плюхом. Пусть охладится! С удовольствием наблюдать, как холодная, густая, сладкая жижа заливает ему волосы, лезет в глаза, в нос и рот, капает на форменную куртку, оставляя на ней жирные пятна. Так низко Хайд ещё не опускали. Даже Колин. Хотя смотря что и с чем сравнивать, конечно. Она тяжело дышала, с яростью сжимая кулаки, и рассматривая взбешенного Бульдога из-под нахмуренных бровей. Он злился. На себя, что сглупил, на неё, что узнала, а ещё на «доброго» человека, которому в данный момент до скрежета зубного хотелось написать некролог. – Вот только я не просто хочу затащить тебя в койку, – хрипло продолжил Мэнтл, впиваясь в неё требовательным взглядом. – Мне мало просто затащить тебя в койку! Ещё я хочу гулять с тобой. Хочу, чтобы ты приходила на футбольные матчи, и не просто так, а поболеть именно за меня. Хочу ходить с тобой в кино. Пить вместе кофе и шейки тут, в «Pop's». Хочу орать с тобой песни в моей машине. Пригласить домой на семейный ужин, а после валяться с тобой перед теликом, смотря черно-белые старые ужастики, которые ты называешь классикой. Слышать, как ты меня поправляешь, когда я говорю что-то не так. А я чтоб ты знала, терпеть не могу, когда меня поправляют! Я встречаться с тобой хочу, Хэйлз!! Хэйли Хайд стала его так называемой «идеей фикс». И не было ничего, когда он увидел её в первый раз. Обычная девчонка с длинными волосами и просто милым личиком. Таких, как она, принято называть хорошенькими. Подобных ей много. Услышав её насмешливо-раздраженную фразу «… тебе бы ничего не обломилось!», они с Нэйтом ударили по рукам в раздевалке под гогот и улюлюканье приятелей, и тогда он тоже ничего не почувствовал, кроме неожиданного азарта. Будоражащего, охотничьего. Мэнтл знал, что даже самую неприступную крепость можно взять. Константинополь и Троя пали. Падет и крепость «Хайд», не Форт-Нокс. Там, где не сработала одна тактика, может выгореть другая. Опыта Реджи не занимать. Хотя и ему приходилось слышать «нет». Но от Хэйли он слышал «нет» так часто, что и не сосчитать. От очередного «нет» из её губ уже нервно дергался глаз. И это зацепило. Стало уже делом принципа. Она не подпускала, держала на расстоянии, не давая никакой возможности подступиться ближе, а чтобы дотронуться и речи не было. Хайд отмахивалась от него сарказмом, иронией, острыми шуточками и раздраженным закатыванием глаз, как от надоедливой мухи. И это просто выбешивало! Отведенное ему время почти вышло и вот удача! Она всё-таки ответила на его звонок. А потом вечер приобрел ещё более радужные перспективы. Девушка была расстроена и пьяна. Доверчиво уткнулась ему в плечо, болтая и болтая, а он слушал чуть хриплый от выпивки голос, чувствовал легкий запах цитрусовых фруктов и мяты, что шёл от её волос, прикрыв глаза от удовольствия. Победа была почти в кармане, но даже в таком состоянии она умудрилась снова сказать ему «нет». И сбежать, оставив его метаться по тёмным улицам, нервно сжимая в руках телефон с такой силой, что он начал трещать. Он позвонил даже Заку, узнать добралась ли она домой, а когда тот сказал, что Хэйли так и не появилась, Реджи был готов завыть от отчаяния. В ту ночь он сжимал руль вспотевшими от страха ладонями и думал, что если что-то случится с Хэйлз, виноват будет он. Это он привез её туда и позволил напиться. Вернись она обратно, Реджи бы просто отвез её домой. Без глупостей. Он не идиот и умел слышать «нет». А на утро, увидев её целую и невредимую, готов был собственноручно придушить, услышав, что она просто кинула его, как сопливого ребенка. И мысли не возникло, что он может волноваться. Для Хайд он был всего лишь тем, у кого не получилось воспользоваться её не совсем трезвым состоянием. И наблюдая это горькое сожаление в её глазах - немного странных, карих с зеленой окантовкой вокруг радужки и зрачка, - впервые он почувствовал, что его не хило задело. Чувство было неприятным, скреблось где-то в желудке. – Да пошла ты! – выкрикнул он ей в спину. Сюда. К нему. И извинилась! Реджи проиграл. Не только спор, он проиграл гораздо раньше. Когда начал думать о ней больше и чаще, чем того требовалось. Когда начал замечать, что ему нравится о ней думать. Что сейчас делает, какую музыку слушает, какие фильмы ей нравятся, любит ли она гамбургеры и прочие, совсем не важные, но такие легкие и естественные мысли. Ещё Реджи нравиться видеть, как она улыбается. А когда улыбалась именно ему или смеялась над его шуткой, которую находила забавной, у него начинался чуть ли не приступ тахикардии. Он хотел вернуть всё назад, возненавидеть Хайд, но не вышло. Он хотел… Он её хотел! Не из-за спора, а для себя. Представлял её рядом с собой постоянно. Себя рядом с ней. И на ней. В ней! Это было как наваждение. Сверху, снизу, стоя, сбоку... Ммм, как же это должно быть приятно! В школе. В душе. У него в комнате. В его машине. О, да, в машине чаще всего! Больше всего он хотел её в своей машине, просыпаясь утром с каменным стояком в штанах. Представлял в самых мелких деталях, в звуках, в громких влажных шлепках. Представлял, как намотает на кулак её длинные шелковистые волосы, притянет к себе, чтобы впиться в губы. Мягкие, теплые, податливые, с готовностью раскрывающиеся навстречу и отвечающие ему с не меньшей страстью. Да, в мечтах она всегда ему отвечала! Не отмахивалась, не фыркала на него с раздражением, а жадно целовала, вырывая у него полустоны-полухрипы. В мечтах она судорожно впивалась в темную кожаную обивку заднего сиденья его авто пальцами с короткими аккуратными ногтями, покрытыми темным лаком, закусывала губы, чтобы не вскрикивать сильнее, громче и выгибалась ему навстречу, подставляясь под его руки, губы, под него всего. Цеплялась за его плечи так сильно, почти оставляя синяки, ища в них опору, пока он вколачивается в неё, то замедляясь, то наращивая темп. Представлял, как она восхитительно стонет под ним, требуя «ещё и быстрее», как приглушенно срывается с припухших от поцелуев губ его собственное имя. От этого напрочь сносило башню и темнело в глазах! Он мог и хотел сделать не просто хорошо, а чертовски хорошо. Просто охренительно, до фейерверков, до ослепительных звездочек в глазах! А после долго-долго лежать вдвоем, слушая, как восстанавливается сбивчивое дыхание, гладить вздрагивающую спину и слышать хриплый сорванный голос, шепчущий ему на ухо, что ей, его Хэйлз, было очень хорошо с ним и она не прочь повторить. Когда она согласилась пойти с ним в кино, он радовался как мальчишка. И мысли, действуя на опережение, летели дальше. Что возможно всему этому суждено сбыться и в реале. А реале всё будет не так гладко, но намного, намного лучше, ярче. Им было бы вместе просто замечательно! Реджи уже и думать забыл об этом дурацком споре, и вот карма его всё же догнала. – Что? – криво ухмыльнулся он. – Не ожидала? Не ожидала. Хайд молчала, недоверчиво моргая. – Не думаю, что прям настолько тебе нравлюсь, – после долгой паузы произнесла она, прерывисто вздыхая. Всё… пошло совсем не по плану. Мэнтл нервно рассмеялся. – Ну да, забыл. Ты же считаешь, что всё знаешь. А ты хоть что-нибудь обо мне знаешь, Хэйлз? Тебе хоть раз было интересно? – Реджи… – Хоть один грёбанный раз?! – с досадой воскликнул он. Нет… Она не выдержала и отвела взгляд, но Мэнтл понял и так. И грустно вздохнул. – Ну так что, Хэйлз? – Та лишь непонимающе вскинула брови. – Что мы будем делать дальше? – Мы?! Он кивнул. – Да, мы. Меня это достало. Ты то подпускаешь меня, то отталкиваешь и я уже ни хрена не понимаю! – То есть ты действительно решил, что после всего услышанного, я захочу быть с тобой? – Хайд была просто в шоке от его наглости. – Ты либо невероятный оптимист, либо просто дурак. Он старался выглядеть самоуверенно, но разговор дался ему нелегко. Словно наизнанку вывернули и оставили так на всеобщем обозрении. «Я не просто дурак. Я влюбленный дурак!» – подумал Реджи. Взял стакан с холодным шейком и махом опрокинул в себя, чтобы хоть как-то смочить пересохшую от волнения глотку, а вслух сказал следующее: – И то, и другое, наверное. Слушай, – он снова наклонился к ней, – я придурок и знаю это. И хотел бы сказать, что будь шанс поступить тогда иначе, я бы… – Мэнтл задумчиво куснул губу и покачал головой, – … я бы сделал то же самое, честно говоря. Но мне, правда, жаль. И я буду извиняться за это глупое пари каждый день, пока не простишь. – Редж, я не… – Сперва, послушай, – настойчиво перебил он. – Я не заставляю прямо сейчас вешаться мне на шею, но давай хотя бы попробуем! Я не всегда бываю таким кретином, честно. Что ты теряешь? Разве тебе не хочется попробовать… со мной? – его поначалу твердый голос запнулся, когда увидел её взгляд. Подозрительный, недоверчивый. – Допустим, всё, что ты сказал, правда, и я так и быть поверю, какой в этом смысл? – она развела руками. – Будем реалистами: если бы не это дурацкое пари, ты бы и не взглянул на меня. А на следующий день даже не вспомнил моё имя! – Это факт. – Ты этого не знаешь! – Реджи упрямо сдвинул брови. Какой же упёртый! – Предположим, мы начнем встречаться, но пройдет пара недель, может быть месяц и тебе станет скучно. – Это тоже факт, не подтвержденный, но ожидаемо предполагаемый. Хайд не из тех, кто хочет быть в центре внимания, не сияет своей индивидуальностью. Она не драгоценный камень. Она – Водопад, который бушует не так уж часто, предпочитая спокойный, ровный поток. – Тебя ждет разочарование. Ожидание подарка порой приятнее, чем сам подарок. Мэнтл тепло усмехнулся. – Ты не подарок, Хэйлз, ты стихийное бедствие! И мне это даже нравится. Ты мне нравишься, я уже говорил. И я не разочаровался, ни разу. – Реджи, ты не воспринимаешь меня всерьез! – Он её просто не слышит! Глянул в ответ так, что дыхание от неожиданности перехватило. – Это ты не воспринимаешь меня всерьез! Не хочешь, и это просто… охренеть как бесит, если честно! – он нервно взъерошил свои волосы. – Неужели, я тебе совсем не нравлюсь, вот честно? Хэйли замялась, выдохнула, смешно надув щёки. Н-да, всё пошло совершенно не так, так она рассчитывала. Всего-то и требовалось состроить оскорбленную невинность, послать его ко всём чертям и на этом поставить огромную, жирную точку. Затолкав подальше неожиданное чувство разочарования и наступив на горло обиде. – Ну… не так, Редж. – Она покачала головой. Мэнтл не был ей противен, даже после всего, но и не нравился настолько, чтобы представить, что они могли бы... Он недоверчиво прищурился и сжал челюсти. – Не-а, не верю. Ты же… тебя же как под меня лепили! – Не думаю, – она виновато пожала плечами. – Прости. Мэнтл откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и шумно выдохнул. Хайд было всё равно, точнее ей должно быть всё равно, но почему-то она совершенно ясно ощутила острый укол жалости, где-то под ребрами. А ещё неловкости и горечи. Раньше у неё не было подобных разговоров. – Есть причина? – услышала приглушенный голос Реджи. – Парня у тебя нет, так что… почему снова «нет», я не понимаю. – Нет, но просто… не могу, – Хэйли изнутри закусила щеку. Ну почему же так не по себе? – Почему? – I'm in love with somebody, аnd it's not you (Я влюблена в кое-кого, И это не ты), – тихо продекламировала она. Тяжело посмотрел в глаза и с издёвкой выдал: – Хм, ясно. Могла бы и раньше пояснить, пока я не наговорил всякой этой глупой… хрени. А ещё лучше скинуть смс. – Он до побелевших костяшек сжал кулаки. – Ладно, пофиг. – Нет, не пофиг. Так не пофиг, что дышать трудно. – Переживу. Мэнтл медленно поднялся на ноги, вышел из-за стола. – Редж… – Вот только не надо сейчас этой долбанной хрени, про «забудь», «давай останемся друзьями»! – резко и зло сказал Реджи. Смахнул с глаз растрепанную челку и карие глаза полыхнули лютой обидой. Грудная клетка тяжело вздымалась. – Не хочу я с тобой дружить! Хэйли покачала головой. И не думала даже. У них не получится больше дружить. – Мне жаль. – Ты действительно странная, Хэйлз, – улыбнулся краешком губ, но глаз эта улыбка не коснулась. Они оставались холодными. – Я хотел тебя использовать, а ты сейчас сидишь и извиняешься. Не надо. Пару дней тебя поненавижу, а потом… – он дергано пожал плечами. – А потом всё будет как раньше. Забудь, что я сказал. Я так и сделаю. И он вышел из закусочной. Сел в машину, хлопнув дверцей так, что стекла зазвенели. Дрожавшие от нервов пальцы никак не хотели попадать в ключ зажигания, и он в ярости ударил по рулю. А потом, всё же осилив это нелегкое действие, вдавил педаль газа в пол и черный Chevrolet сорвался с места. В салоне громыхала музыка, отвлекая от неприятных мыслей. Болезненных мыслей. Хэйли закрыла лицо ладонями. А хотелось уткнуться лбом в стол и просидеть так до скончания времен. Шея совсем не хотела держать голову. Придурок Реджи. Просто идиот. Зачем было всё так… Чёрт! Она всё сделала правильно, но почему же так паршиво? Единственное, что Хайд тогда не приняла во внимание, так это невольных свидетелей, а они были. Сидели за соседним столиком и с явным интересом вслушивались в этот разговор, который был совершенно не для их любопытных ушей. А потом резво набрали смс: «Мэнтл был послан окончательно и бесповоротно. Сделай уже что-нибудь, наконец! И в этот раз постарайся всё не похерить»* * *
Постановка была уже не за горами, поэтому Хайд была в мыле. Кевин Келлер, милашка и доброй души парень, оказывается, умел быть немножечко тираном. Он требовал от ребят идеальной игры и не отходить от сценария, но принимал неожиданную импровизацию, если она была удачной. Это так выматывало, что ноги и голова гудели от усталости. Но к чести Келлера, мюзикл должен иметь оглушительный успех. Он знал, что делает. Хэйли начала ходить на школьные тренировки по плаванию. Прошлые успехи не имели значения, к ней пока только присматривались. Кушинг гоняла её так, что после тренировок руки тряслись, а ноги вконец отказывались держать. Да ещё отпускала едкие замечания, мстя за прежние прогулы: – Живее, Хайд! Ты ещё спишь что ли?! Моя 73-летняя бабушка, упокой Господь её душу, и то резвее плавала! – или: – Слишком много времени тратишь на разворот! Теряешь 2 целых 36 десятых секунды. Быстрее-быстрее! Активнее работай ногами, ты не на балете! Кушинг только квадратных усиков над губой не хватало, и заговорить по-немецки. Хэйли подозревала, что она просто издевается. Нет, она была уверена, что тренер над ней издевается. Сидя на скамейке после вечерней субботней тренировки и натягивая дрожащими руками джинсы, Хайд тихо ругалась себе под нос. – Она заинтересована, – услышала звонкий голос и удивленно вскинула голову. Хэйли уже видела эту девчонку, что переодевалась у шкафчика неподалеку, она училась последний год. Грэйси вроде? Да, точно. Грэйси Салливан, которую друзья называли Салли. Она плавала так, что… ох! Просто загляденье! Невероятно быстрая, с сильными руками и ногами. Салливан могла и соперничала наравне с парнями. Она была очень высокой. Почти на две головы выше Хайд, и будто вся состояла из одних только мышц. Она не видела ни грамма жира у неё на теле. Мечта практически любой девушки, если не учитывать того, что желанного для каждой девушки жира в положенном месте тоже не было. Грэйси была практически плоской. С короткими выбритыми почти наголо волосами с одной стороны головы, а другие сейчас торчали в разные стороны, когда она закончила вытирать голову полотенцем. – Кушинг, – улыбаясь, пояснила она, видя недоуменный взгляд Хайд. Голос у неё был неожиданно мягкий для такого мальчишеского телосложения. – Она в тебе заинтересована, иначе не гоняла бы так. Если и стало легче, то только на чуть-чуть. Ноги трястись от этого меньше не стали. – И если готова сдаться, то лучше сейчас, – неожиданно сказала Грэйси, – потому что дальше будет ещё хуже. Кэльпи почуяла добычу! Хэйли непонимающе моргнула. – Кэльпи? – Ну, так мы её называем, – усмехнулась выпускница. – Только при ней не ляпни! Схватит и утащит под воду и пиши пропало. – Учту, – засмеялась Хайд. Сравнить Кушинг с водяным чудищем из шотландских легенд – это ж надо. Хотя, если на чистоту, есть в ней что-то лошадиное. – Спасибо за предупреждение. Та в ответ только подмигнула. Глаза у неё были синие, как глубокое море. На дрожащих ногах, кутаясь в теплую куртку, она вернулась домой, предвкушая, как съест что-нибудь вкусное, хотя даже не обязательно вкусное, хоть что-нибудь, потому как голод чувствовала лютый, просто волчий. Даже подошву от ботинка пожарьте или сварите, и ей вполне сойдет. А потом в душ и на кровать. От усталости она едва не уснула в автобусе. Ммм… Это было бы просто волшебным завершением вечера. Но всё пошло совсем не по плану. Это Хэйли поняла сразу, стоило ей открыть дверь. Потому что на кухне за столом сидела очень знакомая спина с опущенной головой, а рядом взвинченный Зак, который при виде её вскочил на ноги, подарив ей непередаваемый взгляд родных глаз и громкое «я в магазин!», а собеседнику едва слышное сквозь стиснутые зубы «без глупостей» и вышел, громко хлопнув дверью. Хайд замерла на пороге, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Она собиралась тихо пройти в свою комнату, которая казалась надежным укрытием, но… чёрт бы побрал этот голод. Это мой дом, в конце концов! – разозлилась она и смело пошла к холодильнику. Не глядя на Свит Пи, открыла холодильник, достала хлеб, ветчину и томаты, чтобы сделать себе сэндвич. Застучал нож по разделочной доске и это был единственный звук, который она слышала, кроме своего учащенного дыхания. – Привет, – тихий, хриплый голос заставляет её вздрогнуть и замереть. Это было первое слово, сказанное им ей за прошедшее время, с тех самых пор, как… Короче, оно было первым после этого тотального игнорирования. – Взаимно, – Хэйли вернулась к приготовлению сэндвича. Она почти закончила. Не обрадовалась. Потому как те его действия, которых она не понимала, ещё можно было выкинуть из головы. И они давно сошли с её кожи, так что ничего не напоминало о произошедшем в подвале. Но вот его обидные слова плотно засели в сознании, и избавиться от них можно только выстрелом в голову. – Что взаимно? Хэйли пожала плечами, и так же не оборачиваясь: – Всё взаимно. Сейчас взаимен «привет». Услышала за спиной тяжелый вздох, потом шаркнули ножки стула по паркету, и напряглась. Но он остался на месте. – А у тебя… волосы длиннее стали. Чего? – Хэйли недоуменно нахмурилась. Он что серьезно хочет поговорить именно об этом? – Они просто ещё мокрые. – И поэтому прямые, обычно они слегка вьются из-за того, что она часто собирает их в пучок. Хэйли закончила с сэндвичем и налила себе стакан сока, чтобы наконец покинуть кухню и прекратить этот неловкий, неинформативный разговор. Всё так же не оборачиваясь, и не поднимая глаз ни на мгновение в зеркальную поверхность кухонного шкафчика. Хотя чувствовала его внимательный взгляд между лопаток. И очень настойчивый. – Что? – услышала легкий смешок за спиной, но за ним пряталось неприкрытое недовольство. – Противно даже на меня смотреть? Хайд фыркнула и не удержалась от язвительного: – Да кто бы говорил! – Пальцы против воли сжались в кулаки. Она осторожно выдохнула, стараясь успокоиться. Всё то время она с ума сходила от неизвестности, непонимания, а он будто издевается! Будто это она избегала его, отворачивалась или исчезала, стоило ей показаться на горизонте. Вот на всё это она имела полное моральное право, а не он уж точно! – Не я это начала, но с твоего позволения, я это закончу! – А если… – начал Свит Пи и осекся. Пару минут было тихо, и Хайд уже думала, что больше ничего не услышит, но нет, – а если я не позволяю? – Я не… – Хайд опешила и даже не сразу нашлась, что ответить. Слегка повернула голову, но заметила только носок его ботинка. – Чего ты хочешь, Свит Пи? М? Потому что я сейчас слишком устала, чтобы гадать: что означают или не означают твои слова. – Он молчал. Говорит ли он, что думает или не думает, когда говорит? Да пошло оно всё! – И вообще, знаешь, игнорируй меня дальше. У тебя это отлично получается! Это намного лучше, чем то, что ты обычно говоришь, даже если потом ничего не помнишь! Хайд ожидала типичных вопросов «что?», «что ты имеешь в виду?», «когда такое было?», но не как ни этого, брошенного на тяжёлом шумном выдохе: – Да всё я помню. Хэйли чуть не уронила тарелку. К такому она была совсем не готова. – Что? – едва слышно спросила Хайд. – Всё. Что говорил и что сделал. Она почти обернулась. – Но ты же сказал… Свит Пи виновато пожал плечами. Она не видела, но могла поклясться, что так и было, прежде, чем он снова заговорил: – Мало ли что я говорил. Просто… Клянусь, я ничего подобного не планировал и я собирался извиниться, но… – он ненадолго замолчал, а потом когда заговорил вновь голос был тихим, глухим каким-то, совсем не похожий на привычный его баритон, – я собирался извиниться сразу, как пробкой вылетел из подвала, потом вернулся, но ты... но ты была такая бледная и испуганная, что я растерялся и… Я струсил, Хэйли! Кажется, на минуту она забыла, как дышать, потому что внезапно ощутила, что воздуха катастрофически не хватает. Густой и вязкий, он с трудом просачивается в легкие, как кисель через трубочку. – Легче всего было сделать вид, что ничего не помню, чем… снова посмотреть тебе в глаза. Хотел бы сказать, что всё дело в выпивке и не знаю, что на меня нашло, но в том-то и дело, что я знаю. Сердце предательски пропустило удар, а потом забилось как сумасшедшее. Хэйли осторожно вдохнула. Потом ещё раз, но разошедшееся в бешеном ритме сердце успокоить было не просто, практически невозможно. – И что же? – слова из пересохшего горла вылетают неохотно, цепляясь за сухие стенки гортани, как за последний рубеж. Потому что сейчас… Хэйли очень хочется воды, но она не может сдвинуться с места, не может даже пошевелиться и протянуть руку к стакану с соком. – А сама как думаешь? – улыбнулся Свит Пи. Голос тихий, вкрадчивый. – Ты же умная. Ну, парочка вариантов у неё была, а вот насколько они верны, может сказать только он, сидящий за её спиной. Хватит, она слишком устала и голова уже идет кругом, так что… – Надоело мне играть в угадайку-у-у… ох, ты чёрт! – вздохнула Хэйли и решительно обернулась, чтобы столкнуться с черными как ночь глазами, в которые она не глядела напрямую так долго и давно, но не только они, а вся картинка в целом заставила её изумленно ахнуть. – Что с твоим лицом?! Рассеченная бровь, разбитая губа и кровоподтек на скуле, к которой он прижимал мокрое от подтаявшего льда полотенце, и всё это очень и очень свежее. У Хэйли был опыт в синяках и ссадинах. Зак часто бывал забиякой. – Пустяки, – отмахнулся Свит Пи и даже не поморщился. Он словно и не замечал всего этого на своём лице. – А вот и нет, тебе же… – Хэйли резко умолкла. Ну не может человеку с таким довольным выражением лица быть больно, а у него оно уж слишком почему-то довольное. – Откуда это всё? – Да так, фэйс-контроль проходил. Понятней не стало. В голове один сплошной знак вопроса. – И в каком же клубе такой суровый фэйс-контроль? – Озабоченный взгляд бегал по его лицу, останавливаясь то на ещё кровоточащей брови, то на уголке губ, где запеклась кровь, на руках. Одна на столе, вторая у лица. Судя по их виду, он даже не защищался. И это совсем на него не похоже. Хэйли хотела подойти, как-то помочь, но ноги будто приросли к полу. А можно ли? – Есть тут один очень интересный мне… закрытый клуб. – Свит Пи говорил совершенно серьезно, но в глазах лукавые огоньки. Они бегают по радужке и ужасно отвлекают. – Адресок не подскажешь? За милю буду обходить. Свит Пи отчего-то хрипло рассмеялся и немного, совсем чуть-чуть скривился, когда натянулись пострадавшие мышцы. Ему всё-таки больно. Конечно, больно, дурья твоя башка! – Хэйли потянулась к полке с аптечкой. Достала оттуда дезинфицирующее средство и пару ватных дисков, и неуверенно приблизилась к нему. – У тебя ещё кровь, – тихо проговорила она. Свит Пи стер её ладонью. – Кто же так делает? – Ещё не хватало занести инфекцию. Ещё шаг и она оказывается рядом. Так близко, что может сосчитать каждую ресничку на его глазах, когда он поворачивается к ней. Темных, завораживающих, гипнотизирующих её своим внимательным взглядом. Она старается смотреть куда угодно, но только не в них. Пока рано, она ещё не готова. Нос, губы, темные брови, небольшой давно полученный им шрам около линии роста волос на лбу, и снова брови. Точнее сейчас её интересует лишь одна. Хэйли смачивает ватный диск в жидкости и, помедлив, тянется к нему. Он смотрит на её руку с подозрением, ноздри чуть раздуваются, когда до него доходит этот резкий антисептический «аромат», и непроизвольно дергает головой. – Ты не боишься получать по лицу, но боишься, что немного пощиплет? – Хайд не смогла сдержать улыбку. Он не улыбнулся в ответ, а только неохотно и слегка смущенно буркнул: – Это неприятно. – Да кто же спорит, – согласилась Хэйли и предприняла ещё одну попытку. На этот раз не отстранился, но поморщился. – Ты как ребенок, – покачала головой Хайд и слегка подула на ранку. Несколько мягких осторожных касаний. Она не спешила. Просто не хотела. Лишь бы ещё немного постоять вот так, чувствуя его дыхание на своей коже. Тёплое, лёгкое, почти невесомое. Совсем не такое, как тогда, и его взгляд теперь без той явной злобы, но требовательный, очень, до такой степени, что она не выдерживает, смотрит в эти черные омуты, и дыхание снова перехватывает. Он слишком близко! – Ты боишься меня? – тихо спросил Свит Пи. Наверное… нет. Да, сейчас точно нет. – А ты себя в зеркало видел? – Свит Пи фыркнул. – Нет, хотя в отношении тебя трудно вычленить что-то одно, – Хэйли улыбнулась уголком губ. Он недоуменно вскинул бровь, ту самую, что сейчас требовала особого внимания. Будто нарочно, чтобы она отвлеклась. – Это всё равно, что смотреть на пантеру, Свит Пи. Как выглядит, как двигается, как охотится и это, – она не сдержалась и осторожно погладила его по щеке, – красиво и страшно одновременно. Это вышло как-то само собой, рука словно перестала ей подчиняться. Хэйли смутилась и хотела уже отстраниться, когда Свит Пи прикрыл глаза и сам щекой потерся о её ладонь. Как большой кот. От кончиков пальцев побежали маленькие теплые искорки. По ладони, затем руке, захватывая всё больше и больше территории, и мурашками пронеслись по позвоночнику. – Прости меня. – Я подумаю, – серьезно кивнула Хэйли. Его губы тронула легкая, почти незаметная улыбка. Мягкая и рассеянная. – Я такой тормоз. Пока понял, что к чему, сам в себе разобрался, а когда разобрался… – он ненадолго замолчал. – Когда ты болела, я пришел сюда как-то вечером, помнишь? – Она помнила. – Я к тебе пришёл. Подумал, катись оно всё, просто спрошу и будь, что будет. – Хайд опешила. Даже не нашлась, что ответить. И просто замерла, без звука и движения. – Но ты была такая, – он поморщился, – холодная, отстраненная что ли, и даже не посмотрела на меня. Ну, не так, как тогда на карьере. Тогда казалось будто… – …в этом что-то есть, – пробормотала Хайд. Ей тогда тоже так показалось. Свит Пи кивнул. – А потом ты вообще на меня больше не смотрела. И это твоё «ты друг Зака», как ножом по нервам. А потом, – он сжал челюсти, – ты и Мэнтл… Хэйли недовольно выдохнула, но Свит Пи не дал ей и слова вставить, торопливо продолжил: – Я знаю, сейчас знаю, но тогда... вокруг столько всего болтали. Надо было поговорить с тобой, просто спросить, но, – он шумно вздохнул, – я так злился! На тебя и на себя тоже. На себя больше всего! Каждый день. Потому что я хотел, точнее не хотел быть для тебя просто другом Зака. Для меня это было …невыносимо! До такой степени что… – Свит Пи помрачнел. Пальцы била нервная дрожь. Он сжал руки в кулаки на коленях, но твердо смотрел прямо в глаза, почти не моргая. – Знаешь, у меня всегда были проблемы с извинениями, я совсем не умею это делать… но, пожалуйста, прости за то, что случилось в баре. То, что наговорил, это совсем не то, что я думаю о тебе на самом деле. – А что ты думаешь? – Думаю, что ты забавная. Чертовcки милая, когда сердишься. – Хайд смущенно улыбнулась. – Я думаю, ты удивительная. Постоянно думаю. И, – он отвел взгляд, – прости, что так напугал. В тот вечер хотел просто отвлечься, не думать. А потом увидел тебя и в голове будто что-то перемкнуло. – Ну, есть немного. – Те слова обидели больше. – Я была ошарашена. Да, даже очень, но потом кое-что произошло, и это напугало меня сильнее, – призналась Хэйли, вспоминая ту панику, что охватила её после известий от Тони. – И моё лицо в тот момент, это... Понимаешь, одно накладывается на другое и такой вот получился эмоциональный «бутерброд». И потом, ты же ничего непоправимого не сделал, а я… Вскинул на неё глаза так резко, что она от неожиданности замолчала, и хрипло проговорил: – В мыслях я сделал всё, Хэйли. – Свит Пи выпрямился, и она поняла, что всё это время его спина была немного сгорблена, а сейчас, если он ещё чуть-чуть поднимет голову, они буквально столкнутся носами. – Подумал, воткни ты в меня хоть десяток карандашей, но я всё равно тебя поцелую! Кажется, я сейчас упаду в обморок, – подумала Хайд, чувствуя его прерывистое от волнения дыхание на своих губах. Такое горячее, что во рту стремительно пересохло. – Почему ты не ударила меня, почему…? Это просто невыносимо! Так близко… – А сам как думаешь? Ты же умный. – Хэйли непроизвольно сглотнула. А его губы манили, так и притягивали к себе взгляд. И она больше не смогла его отвести. Вспоминая тот вечер, Хайд не могла сказать, кто потянулся первым: он или она. А может они подались друг к другу одновременно. Секунда, которая показалась вечностью. Всего лишь один миг, один выдох на двоих и одно легкое изучающее касание. Они словно попробовали друг друга на вкус. А потом ещё, и ещё. Мягко, неторопливо и безумно нежно, так, что ноги подкашивались, а сердце в груди не просто ёкало, а стучало так быстро, что ещё немного и разорвется. Такое болезненно-сладкое чувство. Тягучее, но тёплое, очень тёплое, как и губы Свит Пи. Вкусные, с лёгким металлическим привкусом. Воздух закончился катастрофически быстро, легкие горели, ещё немного и умрешь, но разорви это прикосновение и умрешь ещё быстрее. Потому что сейчас это важно, нужнее, чем воздух. И желанно. Уже давно. А потом что-то неуловимо изменилось. Поцелуй стал чувственнее и нетерпеливее. Хэйли окончательно потеряла голову, наслаждаясь им, и тем как он ей отвечает. И совершенно забыла про разбитую губу. Когда Свит Пи едва слышно простонал, она испуганно отстранилась. – Прости, – виновато прошептала Хайд. Грудная клетка быстро вздымалась, хватаясь за эту передышку, но она никак не могла отдышаться. Он не пустил. Руки, что до этого пребывали в относительной неподвижности, удержали, не позволили ей отойти. Наоборот, настойчиво притянули обратно. – Ничего, Чертёнок. – Он тоже шептал, хотя это не требовалось. В доме они были одни. – Просто иди ко мне. Хэйли, напрочь опьяневшая от его поцелуев, подчинилась. Охотно, даже слишком. Скажи он «Чертёнок, не дыши» этим же самым тоном, она бы тут же перестала. Та неожиданная власть, что он над ней приобрел, была пугающей, если задуматься. Но она не думала. Ни о чём, кроме его губ на своих губах, рук, что крепко обняли её, когда Хэйли оказалась сидящей на его коленях, его запаха. Она и не надеялась, что когда-нибудь сможет почувствовать его так близко, а сейчас… Ох, помоги ей Боже, потому как этот горько-пряный аромат затуманивает разум похлеще самого крепкого алкоголя. И вызывает стопроцентное привыкание. Как и он сам, он весь. Потому что она не может, не хочет прекращать это сумасшествие. А хочет только… Целовать. Снова и снова, долго, не отвлекаясь ни на миг от этих восхитительно вкусных и мягких губ. Зарыться в его густые тёмные волосы, пропустив их между пальцами. И делает и то, и другое, чувствуя, как по шее парня бегут мурашки от её прикосновений и он в ответ стискивает её в объятьях почти до боли, но Хэйли совсем не против. Лишь прерывисто вздыхает через рот, стараясь впустить в легкие хоть немного воздуха. Ну почему, почему она не может жить без воздуха? И Свит Пи тихо смеется и шепчет «а я поделюсь своим». Щеки опалило жаром, в груди что-то сладко защемило, потом по венам неотвратимо устремилось дальше и ниже, даря приятное тепло. Ммм… Так хорошо. Настолько, что они совсем не хотят, чтобы это мгновение заканчивалось. Но ему суждено закончиться. По крайней мере, сегодня и сейчас, когда судьба в лице Зака Хайда решает вмешаться и громко хлопнуть входной дверью. Хэйли потревоженной пташкой вспорхнула с коленей Свит Пи, чувствуя, как горят от смущения щеки. Но она не в силах была сдержать улыбку, что против воли расцвела на лице. В шпионы её точно бы не взяли. Особенно когда наткнулась на тёмные глаза Змея, в которых плясали бесенята, и такую же счастливую улыбку на припухших от её поцелуев губах.