Рождены, чтоб сказку сделать былью

Протестировав и прозвонив схему приборами, Витя осторожно вставил микросхему в кроватку. Программатор кроме записи мог выполнять чтение. Получение данных работало даже проще. Нужно лишь выставить адрес интересующей ячейки, подать запрос и получить ответ. Но прежде чем записывать программу, следовало убедиться, что место свободно. А судя по наклеенному кусочку изоленты и самодельной упаковке, похоже, что раньше кто-то использовал микросхему. Подросток уже проверил коробку и пакет на наличие записок или других подсказок о том, что содержится на микросхеме. Он даже попробовал запустить компьютер, ведь дед знал, какую модель желал собрать внук. Но записок не нашлось, а компьютер делал что-то неизвестное. Выставив нулевой адрес, Витя запросил чтение. И тут же пять из восьми лампочек данных мигнули. Он повторил запрос, и в ответ мигнули те же лампочки. Тогда Витя переключил адрес и запросил значение следующей ячейки. В ответ подмигнули уже другие лампочки. Несомненно, в микросхеме оказалась некая запись. Витя медленно и тщательно переписал первый десяток байт. Затем, в последней надежде определить, что же именно записано, пододвинул стопку журналов и попытался найти листинг прошивки с точно таким же началом. Но ничего похожего ему не встретилось. Имелась большая вероятность, что в журналах отсутствовал нужный листинг. Он мог бы переписать все данные с ПЗУ. А потом долго и мучительно расшифровывать машинный код, в котором ничего не понимал. И в самом конце узнать, что на микросхеме хранился какой-нибудь бессмысленный бред, вроде мелодии для дверного звонка или узора для вязальной машины. Конечно, там могла храниться какая-нибудь супер-пупер крутая программа, но без описания, программа теряла смысл. Если программу написали, то где-нибудь существовала её копия. Но сомнительно, что на микросхеме хранится что-то нужное. Скорее всего, дед её выменял или снял с какого-то сломанного прибора. Выключив программатор и отодвинув журналы, подросток задумался о том, как же стереть микросхему. Микросхема К537РФ5 относилась ко второму поколению. Мальчишка мог лишь вздыхать и облизываться на микросхемы третьего поколения с электрическим стиранием. А тем более - на новейшие и дорогущие микросхемы флеш-памяти. Кроме того, что на флешку можно писать, не снимая с платы, она не ограничивала число циклов перезаписи жалкой сотней раз. Конечно, ПЗУ первого поколения вообще одноразовые. Но дед Егор раздобыл именно перезаписываемую микросхему, пусть даже стираемую ультрафиолетовым излучением. И это гораздо лучше, чем одноразовая микросхема КР556РТ5. Для проникновения ультрафиолетовых волн в корпус перезаписываемый микросхемы вделано окошечко из кварцевого стекла. При облучении теряются изолирующие свойства оксида кремния. Накопленный заряд на плавающем затворе стекает в полупроводник. В результате закрывается транзистор запоминающего элемента. Таким образом, после облучения вся информация стиралась и открывалась возможность записать новую. Подросток отодрал кусочек изоленты с окошечка на микросхеме. Чтобы стереть записанные данные положил микросхему под прямой солнечный свет. Витя предположил, что ультрафиолета в солнечных лучах достаточно для стирания, иначе не стали бы оберегать окошечко микросхемы от случайного попадания света. Дабы информация стёрлась наверняка, он держал микросхему под солнцем все тридцать минут. К сожалению, ультрафиолетовые лучи кроме стирания могли разрушить сам кристалл. Именно поэтому, в лучшем случае, если сильно повезёт, память можно стирать не более сотни раз, обычно гораздо меньше. Зато на такой микросхеме информация могла храниться десятки лет. Забрав облучённый кристалл, Витя заклеил кварцевое стёклышко новым кусочком синей изоленты. Вставив микросхему в программатор, проверил, что же на ней записано. И неприятно удивился, обнаружив уже знакомые значения в первых десяти байтах. Видимо энергии солнечного излучения не хватило для стирания информации. Витя залез в справочники, пытаясь выяснить, сколько энергии нужно и откуда можно взять подходящее излучение. Найдя искомое, мало чего понял. Переключившись на советы из журналов, подобрал несколько оригинальных и более понятных вариантов. Совет подставить микросхему под работающий сварочный аппарат отбросил сразу. Задумался где взять специальные лампы уличного освещения. Наиболее интересным показался вариант использовать медицинские лампы, которыми убивают бактерии. Вспомнилось, что где-то дома лежал кварцевый аппарат. Мальчишка сомневался, что тот сработает, но всё же заглянул в шкаф, а затем и кладовку. Не найдя аппарата, спросил о нём у мамы. Она, подумав, достала его из своего шкафа. К аппарату прилагались специальные очки на резинке с очень тёмными стёклами, полностью закрывающие глаза. Виктор выставил время. Нацепил приложенные очки. Почти на ощупь включил лампу. Затем подложил микросхему и вышел из комнаты. А вернувшись через десять минут, удовлетворённо отметил, что таймер лампы сработал. Витя уже не надеялся, на то, что информация сотрётся. Он предполагал повторение сеанса, а возможно даже несколько раз, увеличив время. Но всё же, без надежды на успех, вставил микросхему в программатор и запросил значение первого байта. Сначала он предположил, что сломалась схема. Ни одна из восьми лампочек данных не загорелась. Витя переключал адреса, но лампочки оставались тёмными. Тогда мальчишка заблокировал прожиг и выставил значение на шине данных. В результате лампочки тут же зажглись. Оставалось одно из двух возможных: либо микросхема испортилась, либо информация с неё действительно стёрлась. Хотелось верить, что микросхема цела. В любом случае оставалось попробовать прошить программу, лишь полный успех доказал бы, что микросхема жива. На краю сознания мелькнула лёгкое сожаление, что следовало на всякий случай скопировать старую прошивку. Просто скопировать и убрать без расшифровки. Информация это же сила. А вдруг там хранилось что-то интересное? Но уже поздно и всё потеряно. А, как известно, после драки кулаками не машут. Подросток отбросил сомнения и сожаления о поспешно сделанном, но постарался запомнить урок на будущее.