He makes me smile

Когда Гриммджо вернулся после охоты, его на кухне его уже ждал чай и пирожные из кафе Ичиго. — Попробуй чизкейк и ореховый торт — дико вкусно, — улыбнулся ему Хичиго и пододвинул к нему тарелочку с двумя кусочками, от которых уже успел понемногу попробовать. — Я смотрю ты уже успел оценить, — хмыкнул Гримм, рассматривая два надкушенных кусочка торта и отхлебывая чай. — Ты же знаешь, что я люблю тортики и пирожные, — хихикнул Хичиго, чмокая Грейнн в макушку и присаживаясь на стул рядом. — Ну вот не удержался, прости. — Да ладно тебе, — довольно улыбнулся Гриммджо, поедая действительно обалденно вкусные сладости и запивая их чаем. Съев два кусочка торта и выпив чай, Гримм понял, что искусственное тело сыто и больше в него не влезет, а пирожных оставалось еще целая коробка. Хичиго разумно предложил прихватить половину сладкого с собой, чтобы не испортилось, да и являться в гости к Ишшину с пустыми руками не очень-то и воспитанно. Гриммджо эта идея пришлась по душе. Хичиго переместил их прямо на задний двор клиники. Гримм чинно обошел здание и зашёл в приемный покой. Там сидела парочка бабулек, рассказывающих друг другу о разных болячках. Грейнн Риган вежливо поклонилась, поздоровалась и поинтересовалась, кто последний. Бабульки быстро объяснили кто за кем, девушка благодарно кивнула в ответ, присела на стул, поставила коробку со сладостями себе на колени и уткнулась в телефон, делая вид, что очень занята, чтобы не поддерживать беседу — сейчас у него были дела поважнее. Поставив ментальный блок от близнецов, Гриммджо проверил сообщения. Декан писала, что вакансия в библиотеке есть и она уже замолвила словечко за друга Грейнн. Завтра ему надлежит явиться на собеседование, а сегодня, как можно скорее, следует прислать резюме. Он сразу же написал эту новость от лица девушки, покраснев от такого приятного потока благодарностей Ичиго, а потом уже успокаивал его как Гриммджо, заверяя, что самостоятельно найдет резюме в компьютере Ичиго и отправит в библиотеку, пусть тот не волнуется. Самой Грейнн Риган завтра тоже предстояло явиться для оформления документов в университет, и она предложила Ичиго встретиться с утра и вместе пойти устраиваться на свои будущие работы. Тот обрадовался и опять завалил его благодарностями и смайликами — Гриммджо покраснел во второй раз. Пока он переписывался с деканом, утрясая детали и отвечал на милые сообщения Ичиго, подошла его очередь и он, постучав в дверь кабинета Куросаки-старшего, на негнущихся ногах зашел в помещение, прикрывая за собой дверь. — Добрый день, Куросаки-сан! — поздоровался Гримм и поставил коробку с пирожными на стол. — Здравствуйте! — улыбнулся Ишшин. — Присаживайтесь и рассказывайте на что жалуетесь. Гриммджо присел на стул, не зная с чего начать. Ишшин решил наладить контакт и спросил, как его зовут. — Грейнн Риган, — выпалил он, наблюдая как лицо Куросаки-старшего становится удивлённым. — Мне нужно с вами поговорить с глазу на глаз и чтобы нам не мешали, если это возможно. — Конечно, — опомнился Ишшин и позвонил по телефону медсестре, предупредив, что у него важный прием. Он встал, щёлкнул замком двери и присел обратно. — Так о чем вы хотели бы поговорить, Риган-сан? — Ишшин, только пообещайте, что не будете кричать, — попросил Гриммджо. — Все настолько серьезно? — нахмурился Куросаки-старший. — Да, и я не знаю, что с этим делать, — признался Гримм и выпрыгнул из тела. — Грейнн Риган — это я. Ишшин закрыл, открывшийся от удивления, рот и посмотрел на расстроенного Гриммджо, который смотрел в пол и будто ждал наказания. — У меня не было мысли влюблять в себя вашего сына, глупо получилось, я не вру, честное слово, — выдохнул арранкар, скривив губы. — И теперь я не знаю, что мне делать. — Так, я знаю, что делать, — успокоил его Ишшин. — Забирайся в тело, сейчас попьешь успокоительного чая и поешь со мной пирожных… Это ведь пирожные, правда? Твоё тело ест? — Да и да. — Секунду, — Ишшин встал и ушел за чаем, а Гриммджо забрался обратно в тело и принялся ждать, нервно теребя ремень сумки. Вернулся Ишшин и поставил перед ним кружку мятного чая и открыл коробку. — Пей чай и тоже угощайся. Как бы странно это ни звучало, но это тебя успокоит и поднимет настроение. — Хорошо, — Грейнн безропотно съела кусочек орехового торта, который ей так утром понравился, выпила половину чашки чая и смущённо улыбнулась. — Да, вы правы, уже лучше. — Расскажешь мне всю историю, чтобы я понял как и чем тебе помочь? — Хорошо. Вы уже знаете, я следил за вашим сыном и за другими людьми, потому, что это интереснее постоянных сражений и поглощений. Мне надоел мой мир и я пришел в ваш. Конечно не буду отрицать, что мне хотелось чувствовать, иметь друзей и теплые отношения. А ещё я захотел поступить в университет — Ичиго так меня заинтересовал, что я помешался на этой идее, — выпалил на одном дыхании Гриммджо, перестал гипнотизировать пол под ногами и посмотрел на отца Ичиго. Тот, оказывается, внимательно его слушал, попивая чай из кружки. Когда Гриммджо замолчал, Ишшин ему ободряюще улыбнулся и попросил рассказывать дальше. Гримм отпил чая — в горле мгновенно пересохло — и продолжил: — Я нашел Урахару Киске, чтобы он мне достал мужское тело и документы, чтобы все было правдоподобно и согласно правилам, ну вот… Пару дней назад я тоже был в шоке, когда мне показали искусственное женское тело и документы на имя Грейнн Риган. Я хотел от этого мероприятия отказаться: как я это объясню Ичиго, а вдруг он меня неправильно поймет, но Урахара пошутил, что слабо же мое желание учиться, раз пол тела меня остановил, я взбесился и забрал тело. Тиа, кстати, тоже имеет тело и документы. Урахара был мне должен и все устроил. У нас квартира с ней недалеко от близнецов: мы вместе живем, когда она не в Лас Ночес. Пока понятно? — Да, давай дальше. — Ну вот, я поступил на вечернее отделение психологии и мне предложили работу в университете на полставки. Я согласился — надо же мне наблюдать людей в обычной среде обитания, чтобы понять. Тиа, на радостях, потащила меня в кафе, где работает Ичиго, просто посмотреть одним глазком, какой он среди людей. Мне стало интересно и мы пошли, но там произошла вся эта ситуация с теми двумя мудаками. Я очнулся только тогда, когда увидел Ичиго, горящими глазами смотрящего на меня, и понял, что все, — я попал. Потом мне сам Ичиго признался, что ему понравилась эта девушка, Хичиго посоветовал молчать, пока Ичиго не влюбится, ведь тогда точно не пошлет. Боже, все так сложно… — Понимаю. Это все? — Нет. Тиа дала мой номер телефона Ичиго, чтобы он перестал переживать, а еще я хотел его устроить в библиотеку работать, потому, что декану ляпнул, дескать, у меня друг ищет работу. Вы же согласились с моей идеей и Ичиго написал, что ему нужна помощь Грейнн. Для него есть место по моей рекомендации, сегодня надо прислать резюме, а завтра уже идти на собеседование. Я предложил завтра его отвести и думаю, что после надо ему во всем признаться, когда его возьмут на работу. Теперь все. — Значит ты сначала хочешь позаботиться о том, чтобы он работал, а только потом его ошарашить? — улыбнулся Ишшин. — Ну, получается, что да. Я не хочу скрывать и морочить вашему сыну голову, ну вот такая ситуация получилась и никто не виноват: бывают же совпадения, которые люди даже судьбой называют, — тяжело вздохнул Гримм и печально посмотрел на отца Ичиго. — Не было у меня намерения понравиться Ичиго в этом теле или произвести неизгладимое впечатление. Рано или поздно, ваш сын бы меня вычислил: он уже знает мои повадки, как я разговариваю, как воспринимаю мир, да и я мог бы запутаться и забыться, понимаете? Вчера, после переписки с Ичиго по телефону, я понял, что он всерьез заинтересовался Грейнн Риган, значит, если не сказать сейчас, вашему сыну потом будет еще больнее, когда он поймет, что Грейнн не студентка из Ирландии, а просто я в искусственном женском теле. — Ты знаешь, Гриммджо, твое отношение достойно уважения. На самом деле. Я знаю про жажду Пустых и насколько им не хватает тепла, также знаю насколько они эгоистичны… А ты сейчас мне душу тут выворачиваешь, ведь не хочешь сделать Ичиго больно из-за сложившихся обстоятельств: Урахара продал тебе тело не того пола, а мой сын на тебя «запал». — Ну правда… Я так хотел друга, хотел учиться с Ичиго, хотел вместе делать домашние задания, узнавать мир и новую информацию — это же так интересно! А тут все пошло наперекосяк… — Ну, влюбленность — это не самое страшное и это не совсем наперекосяк… Скорее всего, то, что Ичиго влюбился именно в тебя в этом теле, и доказывает, что ты — тот самый человек, что ему нужен. Для меня, конечно, еще дико воспринимать всю эту ситуацию как норму — мой сын влюбился в арранкара в искусственном теле девушки… Однако факт остается фактом — Ичиго тоже тебя обозвал «той самой» в нашем с ним вчерашнем разговоре. — Да блин… — горестно выдохнула Грейнн и потерла переносицу, сдвинув очки. — Гриммджо, а вот такой нескромный вопрос: а Ичиго «тот самый» для тебя? — Вы знаете, мне еще сложно оперировать этими терминами: «любовь», «отношения», «секс» и им подобными, но я люблю вашего сына. Не романтически, люблю как личность и очень сильно им восхищаюсь. Не буду врать, мне нравится, что все его внимание обращено на Грейнн. Как Пустой я готов делать что угодно, чтобы такой поток внимания и восхищения не заканчивался, но, как духовный меч и лучший друг, врать ему я не могу — он просто меня не простит и будет прав. Как только мы решили попробовать дружить, Ичиго мне выставил условие:  если я хоть раз стану прежним собой, то он навсегда со мной попрощается. Так вот, прежний я умел врать и изворачиваться, значит, нынешний я должен сказать правду. Но как и когда? А что мне потом делать, если он меня пошлет? — Гриммджо, скажи завтра. Сходи с ним в библиотеку, убедись, что его приняли и тебе спокойно, а вечером предложи прогуляться или в гости пригласи — решай сам. Вот тогда, как мне сейчас, все честно и расскажи. Вариантов реакций Ичиго может быть несколько, но шок, так или иначе, будет и ему точно потребуется время, чтобы это переварить. — А долго? — несчастно поинтересовалась Грейнн. — Я не знаю, но это время ему надо предоставить, как бы тебе ни было плохо и больно. Просто отстранись, пока он сам тебя не найдет, — дай ему подумать и все разложить, тогда он тебе сам скажет, что и как дальше. Это его жизнь и его решения — их надо уважать, как ему придется уважать твое решение — поступить в университет и учиться, даже несмотря на то, что тебе досталось тело не того пола. — А вдруг он согласится? Тогда вы будете против, да? — опасливо поинтересовался Гримм. — Не то, чтобы я буду против… Как человеку мне хочется, чтобы у него была живая девушка, а не бессмертный арранкар, но что поделать… Я уже смирился с тем, что мой сын уникален и необычен во всем: его альтер-эго Хичиго, а друзья — Кацуки, который парень в теле девушки и любимый человек Хичиго, ты и Тиа, которые подружились с Ичиго и поставили меня на место с моим желанием «очеловечить» сына и впихнуть его в стереотипные рамки… Так, что его влюбленность в тебя, вполне себе в репертуаре Ичиго и я не совсем в полном шоке, — в частичном, скажем так. Также я понимаю, что типичные девушки его точно не интересуют: столько девчонок ему строило глазки, но он и бровью не повел, а тут — одна встреча, а с какой интонацией он о тебе говорил… — Это вы меня так успокоили, что бить не будете? — нервно хихикнула Грейнн. — И это и, наверное, сам себе объяснил, — улыбнулся Ишшин, снова отхлебывая чай. — Пора смириться, что в нашей семье все ни как у всех, и жить дальше. Наш разговор останется в секрете, это я могу тебе пообещать, но разбираться с этой кашей тебе придется самому. Ичиго я успокою и поддержу, но против его решения я не пойду, это тебе понятно? — Вполне. Спасибо, что выслушали и честно сказали, что вы обо всем этом думаете. Я согласен, что теперь дело за Ичиго, и мне придется принять любой его выбор, даже если мне будет больно, — Грейнн благодарно улыбнулась. — А можно я вас обниму? Может в последний раз видимся. — Мне бы не хотелось, чтобы это было в последний раз, но такова жизнь — приходится уважать выбор других людей тоже, — Ишшин обнял несчастного арранкара в теле девушки. — Но никто мне не мешает верить в хорошую концовку этого конфликта, верно? — Это да. Я сделаю все, чтобы это было так, но стопроцентно обещать не хочу. — Справедливо, Гриммджо. Давай, удачи! — Спасибо, Куросаки-сан. И да, вы прекрасный человек и замечательный отец, помните об этом! — Грейнн высказала комплимент и выпорхнула из комнаты, оставив Ишшина в растерянности от новости, что его сын влюбился в арранкара. Гриммджо не стал заходить к Хичиго, после разговора с Ишшином, а просто вышел из клиники, и, найдя укромный уголок, выпрыгнул из искусственного тела. Подхватив Грейнн Риган под мышку, он телепортировался в их с Тией квартиру. Уложив тело на свою кровать, он переместился в квартиру близнецов, и включил компьютер Ичиго. Следуя инструкциям рыжего, нашел нужный файл, выслал будущему работодателю и дождался ответа. Доложил Ичиго, что все в порядке: резюме отправлено, получение подтверждено и завтра того ждут на собеседовании. Получив кучу счастливых рожиц и благодарность, он плюхнулся на кровать и уткнулся в подушку Ичиго носом. Чувствовал он себя преотвратительно, но так было правильно. Предупредив пантеру, что сегодня может быть последний день, когда она увидит своего любимого человека, попросил выйти из круга энергии близнецов. Пантера шипела и скулила, проявляя свое несогласие и царапала изнутри, причиняя боль. Она была несогласна с решением хозяина, но противиться ему не могла. Гриммджо кривился и закусывал губы, чувствуя, что взбесившаяся пантера, раздирает его голубую тьму на лохмотья, но никак не останавливал ее: ему тоже было ужасно больно. Слава богу, что он поставил ментальный блок, и очень надеялся, что Ичиго и Хичиго не чувствуют насколько ему не по себе. «Надо убираться отсюда! Я не смогу себя сдержать и выглядеть расслабленно и непринужденно вечером», — понял Гриммджо и быстро написав записку, что ушел помогать Тие, пусть близнецы не волнуются, прикрепил ее на холодильник и рванул в Лас Ночес. Тиа была на совете и тронный зал пустовал. Гриммджо присел рядом с троном, облокотившись на него спиной, и закрыл глаза. Ему ничего не хотелось, впервые было настолько морально плохо из-за того, чего еще даже и не произошло. Пантера вроде немного успокоилась и свернулась в клубок, временами подвывая и оплакивая свою потерю. Гримм попытался назвать ее «хорошей моей» и «Кисой», на что получил шипение и опять боль. Он сидел и разговаривал со своей внутренней сущностью, как с дитем малым, объясняя, что пусть сейчас больно, но есть мизерный шанс, что Ичиго простит их обоих, она просто должна вместе с ним хотеть этого. Но, если сейчас они оба не поступят правильно, то тогда рыжий точно будет потерян навсегда. Пантера вроде поняла его мотивы и извинения, и начала потихоньку облизывать голубые обрывки, как будто хотела их склеить опять воедино. Гриммджо не стал ей мешать восстанавливать себя и начал бездумно рассматривать стены из белого камня, понимая, что сам он сейчас не в лучшем состоянии, и необходимого пантере тепла дать не может, как и она ему. В зале было тихо и безжизненно, но сейчас ему это нравилось — не напоминало об Ичиго. Гриммджо осознанно хоронил в себе приятные моменты, улыбки и чувства, чтобы заранее отстрадать, отпсиховаться и потом уже принять решение рыжего спокойно, чтобы, даже в такой момент, не сорваться и не повести себя как в прошлом: не язвить, не нападать и не обвинять. Как же тяжело достойно принимать поражения, оказывается! Наверное, и Ичиго чувствовал себя так же, когда его уносили с поля боя, но никогда никого не обвинял, кроме самого себя, не опускался до язвительных комментариев, и, будучи подростком, вел себя взрослее, чем он — древнее бессмертное существо — сейчас. Вернувшаяся с совета Тиа, была удивлена сидящему около трона Гриммджо, на лице которого застыла кривая ухмылка, а сам он таращился в стену перед собой. Даже невозмутимый Улькиорра немного растерянно посмотрел на Трес Эспаду и внезапно спросил: — Что это с ним? Давно Гриммджо Джаггерджака таким не видел… — Ещё не знаю, — нахмурилась Тиа. — Позаботиться об остальном, пожалуйста? Улькиорра Шиффер ещё больше удивился: мало того, что его королева ему сказала «пожалуйста», так ещё в ее голосе тоже была боль, как будто ей мгновенно стало столь же плохо, как и Джаггерджаку. «Что вообще происходит?!» — ошарашенно подумал Куатро Эспада и кивнул. — Конечно. Я обо всем позабочусь. — Спасибо тебе, Улькиорра, — Тиа положила ему руку на плечо. — Я тебе никогда этого не говорила, но сейчас скажу — я очень рада, что ты у меня есть и я могу на тебя положиться. Ты никогда меня не подводил и всегда был на моей стороне. Спасибо тебе за это, я это очень и очень ценю. Глаза Шиффера округлились и лицо перестало быть невозмутимым. Он улыбнулся уголками губ, поклонился и сказал: — Спасибо за такие слова! Мне их никто не говорил… Так необычно… Я все сделаю, Королева, позаботьтесь о Гриммджо, кажется ему действительно очень плохо. — Тогда закрой двери и смотри, чтобы никто нам не мешал. — Будет исполнено, — Улькиорра выскользнул за дверь, а Тиа подошла к Гриммджо. — Гримм, что происходит? — Похороны. — Чьи? — Моих надежд и желаний… — выдохнул арранкар и почувствовал как его обнимает Тиа, стараясь подарить то тепло, что сама успела накопить за то время, что была в мире людей. От этой жертвы, столь нужного ей самой тепла, у Гриммджо внезапно потекли слезы. — Не надо, Тиа. — Надо, Гримм, и не спорь.