***
Несколько дней подряд они по-кошачьи сидят на диване, стоящем в кабинете, соприкасаясь руками и ногами, и каждый вечер разговаривают друг с другом допоздна. Иногда Гарри позволяет Сириусу обнять себя, а иногда сам кладёт голову ему на грудь и прислушивается к его сердцебиению. А иногда кладёт руку на пах Сириуса, проверяя его. Но у них нет вечности. Время на исходе. Сириус чувствует, что от одного осознания этого вот-вот помрёт. Он так сильно хочет этого мальчика. Он сходит с ума от необходимости чувствовать почти постоянное возбуждение Гарри, его потребность в нём. Но этому мужчине позволено только дрочить вдоволь, ведь ему нельзя трансформироваться и выйти на улицу, чтобы снять себе кого-нибудь... А Римус перекрыл ему путь к своему телу, потому что он зол и ревнует к Гарри... Однажды ночью, когда Гарри с Роном уже спали, Сириус прокрадывается к ним в комнату и накрывает рукой Гаррин рот. Тот резко просыпается, широко раскрыв глаза, но Сириус аппарирует их в свою спальню прежде, чем Гарри успевает разбудить Рона. Сириус, не теряя времени, раздевает его. Глаза Гарри расширяются. Он начинает дышать тяжело и часто. — Сириус... — говорит он. Тот рычит в ответ и, разворачивая мальчика, перегибает его через край кровати и опускается на колени позади. Он раскрывает задницу Гарри грубыми большими пальцами и начинает её жадно лизать. Если Гарри думал, что Сириус будет нежным в постели, то он неправильно оценил процент звериного в нём. Но Гарри не кажется расстроенным внезапностью, бессловесностью и жестокостью этого действа. Он раздвигает колени. — О, Боже, да, — а затем прижимается щекой к одеялу. Сириус всё ещё облизывает его девственную попку. Его руки, что держат Гарри раскрытым, дрожат. — Твоя борода... щекотно, — Гарри вертит бёдрами. Сириус щёлкает по нему языком; он чувствует, что мальчик вот-вот будет готов. — Хор-рошо, — выдыхает Гарри. Сириус срывает с себя пижамные штаны и трусы, наконец-то освобождая свой член из плена. Берёт его в свои ладони и поглаживает. Он отстраняется и садится на мальчика сверху, несильно придавливая. Он прижимает половинки Гарри с обеих сторон к своему члену и скользит им между ними. — Полегче, — говорит Гарри, заикаясь от силы толчков Сириуса. — Не проси меня об этом, — Сириус едва может говорить. Запах сочащегося члена Гарри почти невыносим для него. Он готов кончить просто так, лишь смотря на спину своего мальчика. Но Гарри приподнимается на ноги, вставая коленями на кровать, показывая себя, умоляя о продолжении. Рычание, исходящее от Сириуса, кажется нечеловеческим. Он призывает какое-то масло, смазывает им член и засовывает палец той же руки в задницу Гарри. Гарри хнычет. Сириус трахает его пальцем пару минут, пока у него хватает самоконтроля. Он дожидается, пока Гарри с распутным видом снова возьмёт его за руку. Блэк примеряется. — Готов? — Да. И он толкнулся бёдрами. Гарри, задыхаясь, полностью заползает на кровать. Сириус держит его за бёдра обеими руками. — Ш-ш-ш... — они трахаются. Сначала это причиняет боль Гарри. Сириус добавляет масла. Внутри так жарко. Звуки влажных шлепков заполняют комнату, а вскоре после этого и скулёж Гарри. Он начинает подмахивать, толкаясь навстречу. Сириус вбивается сильнее, наблюдая за тем, как исчезает в Гарри его член. Он так широко раскрыл своего крестника. Он уже не такой тугой. И постоянно стонет. — Ты такая милая маленькая сучка, Гарри. Он не хотел произносить эти слова. Они идут вразрез с почти благоговейной любовью, которую он испытывает к этому человеку. Но он произнёс это. И, может быть, это простое совпадение, но вскоре после этого Гарри кончает на простынь. Сириус скрипит зубами и входит в Гарри как можно глубже. Он задерживает дыхание... И его накрывает оргазм. Его глаза закатываются, когда он вгрызается в плечо своего крестника, наполняя его до краев, а затем полностью вытаскивает член и ещё раз вставляет его обратно, наслаждаясь влажными звуками, доносящимися снизу, криками, приглушенными губами Гарри, и спермой, которая толстой струйкой бежит вниз по ноге мальчика, как некая метка Сириуса.***
Трудно скрывать это от других, тем более что всё, чего они хотят, это трахаться. Ну, не всё, конечно же. Сириусу безумно нравится иметь союзника на собраниях Ордена. Гарри хорошо держится. У него отличные, свежие идеи. Он делает всё, чтобы его голос был услышан. Сириус этим очень гордится. Ещё они вдвоём убираются в этом чёртовом доме. Вместе работа идёт быстрее, и они оба чувствуют себя счастливее от ощущения рядом присутствия друг друга. Когда они ускользают ото всех, чтобы вместе принять душ, Блэк заклинанием запечатывает дверь в ванной комнате на третьем этаже. Когда Гарри опускается на колени и берёт его член в рот, Сириус прислоняется головой к стене, гладит крестника по мокрым волосам и удивляется, чем старый грешный пёс вроде него заслужил этого мальчика, этого героя, того, кто спасёт их всех, теперь облизывающего его сперму.***
Гарри идёт на Косую аллею со своими друзьями, но возвращается пахнущим как этот маленький малфоевский выблядок. Сириус едва-едва сдерживается, чтобы не прижать крестника к стенке на глазах у всех и не обнюхать его промежность, чтобы проверить, а не... — Что? — спрашивает Гарри после ужина, когда они остаются одни в библиотеке вытирать пыль с книг. Он сердится на молчание Сириуса. — Ты трахался с ним? — Что? — Этот маленький чистокровный придурок... Ты трахался с ним? — Сириус вплотную подходит Гарри. — Мы поссорились, Сириус, — взгляд Гарри твёрд и непреклонен. — Он прикасался к тебе? — Он толкнул меня. Я толкнул его. Он пытался заколдовать меня, а я его в отместку сглазил, — узкие щёлочки глаз, сжатая челюсть. Сириус протягивает руку к Гарриному члену через джинсы. — У тебя стоит, — Гарри молча смотрит на него. Сириус ненавидит ревность, которая течёт по его венам. Он рычит, сжимая член Гарри. — Ты хотел трахнуть его. — Я ненавижу его. Сириус улыбается. — Да. Точно, — он аппарирует их в спальню. Гарри быстро набрасывается на него, целует, расстёгивает ремень. Сириус останавливает его, шлёпает по рукам. — Спусти штаны, — Сириус садится в кресло. — Животом на колени. — Я его не. Трахал, — но Гарри подчиняется. Он стягивает брюки вниз вместе с трусами, обнажая длинный, твёрдый член. Потом опускается на пол и залезает на колени к Сириусу. — Сейчас — нет, — говорит Сириус, закатывая рукава. — Но когда-нибудь — определённо, — и он с силой опускает ладонь на задницу Гарри. Гарри издаёт звук, который из вздоха превращается во всхлип, и корчится. Сириус снова шлёпает его по тому же месту, наблюдая за тем, как оно загорается розовым. Гарри утыкается лицом в ногу Сириуса, дыша ему на брюки горячим и влажным дыханием. Сириус бьёт Гарри по заднице так, что у него болит рука. Мальчик иногда пытается уйти от прикосновений, а иногда выгибается навстречу ладони. Блэк не знает, то ли он избивает его из-за своих собственнических наклонностей, то ли потому, что ненавидит то, что Гарри очень скоро уйдёт. Или наказывает его за то, что он заставил Сириуса вновь ощутить, как забилось то, что, как он думал, уже давным-давно истекло кровью в Азкабане. Драко Малфой просто удобный предлог. Сириус подозревает, что маленького засранца ещё можно спасти... Или, возможно, его ждёт судьба Регулуса. Хотя, это не имеет значения. Всё, что имеет значение, это блеск на красной заднице Гарри, то, как прекрасно он извивается и каким болезненно твёрдым стал от него член Сириуса. — Сириус... я сейчас... кончу... — наконец скулит Гарри, когда рука Сириуса уже начинает неметь. Тогда Блэк хватает его, тянет вверх и достаёт свой член из штанов. Гарри окончательно высвобождается из своих и садится крёстному на колени. Он занимает нужную позицию, так как Сириус уже держит свой член для него. Когда Гарри опускается на него, они оба стонут. Дыхание у Сириуса собачье. У Гарри — как у мужчины. Вскоре Гарри с громким рыком кончает, вцепившись в волосы Сириуса и уткнувшись носом ему в шею. — Блять, — его сперма растекается по джинсам Сириуса. Гарри ещё раз приподнимается и опускается на члене Сириуса, проходясь им по простате. Потом немного отстраняется и нежно целует крёстного, ловким язычком едва проникая ему в рот. Член Сириуса медленно трётся о стенки прохода; Гарри приподнимается и опускается у него на коленях. Сириус кладёт ладонь ему на задницу, и Гарри чувствует, какая она горячая на ощупь. Он скулит Блэку в губы. Усталого Гарриного покачивания бёдер достаточно, чтобы Сириус, в последний раз глубоко войдя в него, кончил. — Люблю тебя, — шепчет Сириус. — Знаю, — шепчет Гарри в ответ.***
Время, которое он проводит в школе, мучительно. Он приезжает домой на Рождество, и они трахаются так страстно, что дрожат стены. Они спят вместе, в объятиях друг друга. И к чёрту всех остальных. Сириус боится за жизнь Гарри. Он сделает всё, чтобы защитить этого мальчика. Всё, что угодно. Иногда он просыпается ночью, сжимая Гарри так сильно, что у него белеют костяшки пальцев рук. — М-м-м, Сириус? — Гарри просыпается, повернувшись к нему лицом, всё ещё находясь у своего крёстного в объятьях. Иногда после этого они начинают двигаться, спустя какое-то время одновременно кончая. А иногда Гарри проскальзывает под одеяло и отсасывает ему. Но иногда Сириус слишком возбуждён страхом и беспокойством, чтобы кончить, но рот у Гарри всё равно волшебный. Когда же Сириус отсасывает Гарри, он всегда кончает. Блэк обожает его вкус и запах. Он засыпает гораздо легче, когда запах Гарри пропитывает его бороду, а голова Гарри лежит у него на груди, поднимаясь и опускаясь с каждым его глубоким вздохом. Гарри помогает Сириусу снова дышать. Гарри слишком рано возвращается в школу. Они обнимаются в холле, прежде чем мальчик уходит. Сириус раскачивается взад и вперёд. — Я люблю тебя, — говорит он Гарри на ухо. — Щекотно, — произносит Гарри. — И я знаю. Сириус смотрит ему вслед. Он прислоняется к стене, холодной как лёд, не в силах отвернуться, даже когда от недавнешнего присутствия Гарри не остаётся ни следа. Он смотрит туда, где ещё совсем недавно было видно следы, оставленные им на снегу.