***
От лица Каи. Нам предстояло сразиться со злодеями, которых было ещё больше, чем до этого. Честно говоря, это казалось намного сложнее, чем было на самом деле. Я могла практически не вмешиваться, потому что Киришима и Бакуго раскидывали их по разным углам без напряга. Кацуки улыбался так, словно ему в удовольствие швырять людей в стены и ломать им кости. Киришима воздерживался от безумного оскала, хотя с каменным лицом тоже не сражался. Улыбка Эйджиро была иной, скорее уж увлечённой, чем кровожадной, как у Кач-чана. — Аой-сан, пригнись! — крикнул мне Киришима, когда я засмотрелась на очередной золотисто-рыжий с чёрным дымом взрыв Бакуго. Последовав совету одноклассника, я пласто упала на пол, потому что делая ставку на положение, «пригнись» в моём понимании превратилось в «падай осмысленно, пока не пришлось падать против воли». Именно поэтому я, яростно желая остаться в живых, закрыла голову руками и лишь проводила взглядом летящего надо мной злодея. Когда он исчез из поля зрения, послышался удар о стенку и болезненный стон. — Это последний? — спросил Бакуго с хрипотцой в голосе. Он потирал ладони, всем своим видом пытаясь не показать, что ему больно. — Судя по всему, — ответил Киришима, у которого кое-где всё же потрескалась «броня», и теперь красноволосого украшали мужественные синяки и ранки, из которых ручейками текла кровь. В отличие от Кацуки, у Эйджиро не показывать боль получалось намного более удачно. — Получается, мы можем выйти наружу? — спросила я, поднимаясь на ноги и отряхивая костюм от пыли и грязи. — Получается, что… — начал красноволосый, однако фразу свою не закончил. Здание, в котором мы находились, вдруг содрогнулось, затряслось и опасно накренилось. Меня, стоящую дальше всего от окна, в сторону которого наклонилось здание, отнесло по наклонному полу к одноклассникам, а точнее, к Кач-чану. Может, ловить он меня изначально и не собирался, но всё-таки ему пришлось закинуть меня себе на плечо, чтобы как минимум устоять на ногах. — Это что, чья-то причуда? — крикнул Эйджиро сквозь грохот камня и звон стёкол. — Нет! — ответил громогласно Кацуки. — Это зона землетрясений. Здание снова тряхнуло, теперь уже ощутимо сильнее прежнего. Никому ничего не объясняя, Бакуго схватил Киришиму за шиворот и с огромной скоростью направился к разбитому окну. — Что ты делаешь?! — крикнула я. — Выжить хочу! — огрызнулся блондин и выпрыгнул из здания, увлекая за собой Киришиму и таща меня на плече, как раз в тот момент, когда оно, не выдержав очередного толчка, обрушилось. Теперь я поняла, что, выпрыгнув из окна, Кач-чан всего лишь хотел спасти наши с красноволосым жизни и не дать оказаться похороненными заживо среди обломков здания. Но вот только окно, из которого Бакуго столь разумно сиганул, находилось не ниже пятого этажа, поэтому встал вопрос: как выжить теперь в этой ситуации? Оказалось, что и на этот вопрос нашёлся разумный ответ. Киришима покрылся своими броневыми наростами, скрестив руки на уровне лица. Кацуки же приготовился устроить взрыв, которым должен будет задержать нас на уровне хотя бы метра над землёй, которая между тем довольно стремительно приближалась. Через мгновение после того, как ладони Кач-чана засияли золотым светом, раздался нереальных размеров взрыв. Киришима потонул в плотном дыму, слышался только его кашель. Мы с Бакуго остановились на высоте двух метров, после чего парень, сгруппировавшись, опустился на землю. Для меня приземление прошло несколько болезненно, учитывая, что я всё это время была прицеплена к блондину. Сначала я висела у него на плече, как невыбитый ковёр, потом перебралась на его спину, держась за плечи руками. Когда он приземлялся, пришлось отпуститься и просчитывать свою посадку самой. Так как падать я толком не умела, то отбила себе ладони, на которых появились скверно выглядящие ссадины и синяки. — Жива? — спросил Киришима, протянув руку, чтобы помочь подняться. Я кивнула. — Что будем делать? — спросила я, потирая руки. — Первым делом нужно найти всех наших, — ответил Кацууки. — За мной. И мы пошли за Бакуго в сторону от рушащихся зданий, где, вероятно, могли быть ещё наши одноклассники, но я искренне надеялась на их там отсутствие. Большую часть пути шли молча. Говорить никто не осмеливался, ведь рядом могли быть злодеи. Приходилось смотреть в оба, чтобы в случае чего забить тревогу и дать отпор. Только сейчас я поняла, как мне страшно. Во время сражения я не придавала значению своим эмоциям и действовала вообще как-то инстинктивно, времени бояться не было, потому что приходилось постоянно отбиваться и в общем думать как выжить. Но теперь, когда я была более-менее спокойна за свою жизнь, на меня нахлынула такая волна ужаса, что я почувствовала, как по всему телу пробежал табун мурашек. Ноги вдруг начали подкашиваться, потемнело в глазах и закружилась голова. Я пошатнулась, но продолжила идти. Дыхание стало сбиваться, воздух как будто поступал в лёгкие мелкими дозами. Споткнувшись о свою ногу, я едва не повалилась на землю, но к счастью, рядом шёл Киришима. — Кая-сан? Что с тобой? — взволнованно спросил он. — Ничего страшного… — прохрипела я, вцепившись в руку одноклассника мертвой хваткой. — Что вы там копаетесь? — обернулся Кацуки. Увидев, видимо, моё бело-зеленое лицо, он перевел глаза на Эйджиро. — Тугодум, блин, что сразу не сказал? А ты чего молчишь? — обратился он ко мне. — Нам бессознательная туша не нужна в качестве балласта. Кто тебя потащит, если ты сейчас сознание потеряешь? — Я, Кач-чан, не злись только… — слегка виновато ответил Киришима. Блондин хмыкнул. — Н-нет, не нужно… Со мной всё… — начала я, но не успела я сказать последнее слово, как была с лёгкостью поднята над землёй и надёжно прижата к красноволосому. Церемониться со мной, действительно, никто не собирался. И снова мы двинулись в путь. Я задумалась. Мы отправлялись на поиски одноклассников, но что, если им повезло меньше? Не все ведь такие сильные и ярые, как Бакуго, и отважные и мужественные, как Киришима. Далеко не все. Кроме того, в нашем классе так же много и девочек, которые по природе своей слабее. А если кому-нибудь достались более искусные злодеи, знающие боевое искусство и лучше обращающиеся со своими причудами?.. Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, я потрясла головой и осмотрелась. Зона землетрясений была уже далеко позади. Впереди бело-желтым светом мелькало нечто, напоминающее разряды тока. Слышались дрожащие голоса, судорожные проклятья и неразборчивые крики. Над всем этим будто накладывался странный придурковатый смех. Слышать это было весьма жутко. — Каминари? — спросил скорее сам у себя Эйджиро, ускорив шаг. — Возможно, — ответил Кацуки, взбираясь на скалу. Киришима последовал за ним. С высоты этой скалы обозревалось вот что: куча злодеев, бьющихся в судорогах среди желтых и белых молний. В самом сердце всего этого стоял Каминари, кажущийся безумцем из-за своего странного смеха. Неподалёку от него лежало и изредка шевелилось какое-то белое пятно. Когда электронная волна исчезла, из-под этого пятна показалась голова Джиро. Под плотным белым покровом определённо был кто-то ещё, об этом свидетельствовало то, что Кьёка с кем-то говорила, обозревая поле действий Денки. Его самого можно было сразу исключать как предполагаемого собеседника: парень ходил между бездыханных тел с идиотской улыбочкой на лице и невидящим взглядом окидывал окружающие его скалы. В таком состоянии его можно было только пожалеть и оставить в покое, но точно уж не советоваться с ним. В конце концов моя невысказанная теория насчёт того, что Каминари и Джиро тут не одни, подтвердилась. Из-под молочно-белого покрывала высунулась ещё одна голова, кажущаяся обширнее Кьёки из-за пышного черного хвоста. «Яойорозу, » — с трудом припомнила я, всё ещё будучи под впечатлением всего сегодняшнего дня. — Идём к ним, — твёрдо сказал Кач-чан и начал спускаться со скалы, маша руками и привлекая внимание одноклассников. Киришиме же пришлось тяжелее. Я хотела было встать на ноги и идти самостоятельно, но мой красноволосый друг пресёк это на корню и запретил вообще шевелиться. Он велел только держаться крепче и в случае падения стараться не разбить себе голову. Эйджиро не так быстро, как Бакуго, но осторожно. Несмотря на медлительность спуска, вероятность падения была максимально меньше. Пусть на несколько минут позднее Катсуки, но мы всё жу спустились, и только на твердой, устойчивой земле Эйджиро наконец-то поставил меня на ноги. Когда мы в скором порядке приблизились к одноклассникам, Бакуго стоял спиной к белому покрову, а скулы у него горели, как у невинной девы. Однако это не мешало ему распаляться не слабее обычного. — Этот дебил что, действительно не умеет распоряжаться со своей причудой должным образом? — спросил он о Каминари, не поворачиваясь назад. Заглянув ему за плечо, я поняла, что вогнало в краску столь храброго и безумного в бою Кач-чана. Под огромным покрывалом действительно сидела Яойорозу. Теперь от её костюма осталось не так уж много: на спине была значительная дыра, и материал висел на швах грязными лоскутами. Так как самого костюма на Момо изначально было не слишком много, а после столь сильного повреждения от него и вовсе осталось одно название, Джиро строго запретила мальчишкам смотреть в их сторону. Я же просто стояла рядышком, помогая во всём, о чем бы меня ни попросили. После краткой, но громкой и недовольной брани в адрес Денки Бакуго наконец успокоился и продолжил уже спокойнее: — Есть у кого идеи, куда нам теперь идти и что делать? Мы ведь даже не знаем, живы ли Аизава и Тринад… Резкая вспышка в глазах заставила меня крепко зажмуриться. Голоса моих одноклассников стали стремительно отдаляться, а я снова повалилась на землю. Моя голова болела так, словно в неё забивали раскалённые докрасна гвозди и шипы толщиной с палец, а подушечки пальцев на руках словно огнём обожгло. Перед глазами мелькнуло что-то белое, послышался звук бьющегося стекла, а после всё словно заволокло густым чёрным дымом.От лица Аой.
Сражение со злодеями превзошло все мои ожидания. Я, разумеется, предполагала, что когда-нибудь мне придется сражаться с ними, но не думала, что это случится так скоро. Я не была расстроена или так сильно напугана этим. Ход боя занимал все мои мысли. Моей задачей было отражать любые атаки в нашу сторону, которые отразить было возможно. Пока что самую большую опасность представлял молодой злодей с яркими глазами цвета лазури, и цвет этот походил на прозрачную морскую воду. Казалось бы, она такая чистая и прекрасная, но на вкус солёная и коварная. Так же было и с этими глазами. Конечно, я не могла не узнать Рокуде Наши, который сидел среди таких же выродков, как и он сам, и пускал в нашу сторону свои снаряды. Как выяснилось, причуда этого парня позволяла отравлять воду, стоило только взять её в рот. Точнее сказать, Наши превращал её в какую-то кислоту, способную разъесть металлическую стенку корабля, что стало известно, когда он на пробу плюнул в борт. Я фыркнула так, будто вижу такое ежедневно, хотя на самом деле перетрусила знатно. Если эта «водичка» способна расплавить металл, что станет с нами и нашими мягкими тельцами, когда хоть капелька этого вещества попадет на кожу? Да ещё и эта брешь в стене корабля, медленно погружающая его всё глубже в воду… Так как Тсу, Мидория и Минеда были пока что бесполезны со своими причудами против таких атак, я стала их щитом. Мне нравилось смотреть, как отражённая вода, которой плевался Рокуде, с шипением отлетала от невидимого глазу поля и падала в воду в том месте, где держался на плаву противник. К несчастью, Наши успевал уворачиваться, а его соратники уже успели полностью окружить корабль и теперь отыскивали слабые места в нем. Мой давний друг тоже не плоховал: он нырял и появлялся в самых неожиданных местах, целясь в кого угодно. Чтобы не путаться у меня под ногами, одноклассники стояли с разных сторон одной стороны палубы, готовы в крайнем случае увернуться или попробовать поискать какой-нибудь выход из положения. Рокуде Наши не один состоял в так называемом авангарде. Был ещё кто-то, кто пытался закидать испуганного Минору острыми плоскими камнями, да только вот его попытки не вполне увенчались успехом. Испуганный Минета, упав на пол и дождавшись окончания атаки, в ответку закидал злодея липкими сферами, сопровождая этакую контратаку нечеловечным криком страха, который в конце смешался с ликованием: злодей попятился от сфер, упавших в воду перед ним. Но это, как следовало ожидать и на что хотелось надеяться, не слишком долго помогало, потому что в конце концов этот же самый злодей с досады, видать, продолжил закидывать мальчишку камнями, которые при хорошем броске могли запросто размозжить лоб. Понимая, что на этот раз Минору не увернётся (он стоял и смотрел на камни, стремящиеся размазать его мозги по стенке, как кролик на удава), я ринулась к нему, ограждая от града камней. Но к самому концу атаки вдруг из ниоткуда появился Рокуде Наши, пославший неожиданную партию плевков прямо в личико Асуи. Я метнулась к ней, вытянув вперёд правую руку, опасаясь, что не успею. Казалось, что моё сердце остановилось. Конечности переставали меня слушаться, ноги становились ватными, рука затекала. Когда кончики пальцев почти прикоснулись к смертоносной кислоте, я зажмурила глаза и прошептала: «Нет, нет, нет…». Вслед за этим шепотом меня сильно тряхнуло. Я поняла, что упала на пол, когда почувствовала резкую боль в районе груди, плеч и живота. Пальцы жгло невыносимой болью, словно я окунула их в кипящее масло. С трудом приоткрыв глаз, я увидела резкую вспышку света, которая, как казалось, ослепила меня. Слышались крики, голоса моих одноклассников. Как будто издалека раздался скрежет и звон разбитого стекла. Почему-то перед тем, как провалиться в беспамятство, я подумала про себя: «Вот было бы обидно, если бы я умерла, так и не плюнув в лицо Рокуде Наши его же отравленной водичкой… Что бы сказала мне Кая, если бы я умерла прямо тут: какая я невезучая или какая я бессовестная, раз позволила себе помирать без её ведома?».…П р о д о л ж е н и е с л е д у е т…