АБВ2. "Жизни сестёр"

      Школу тхэквондо я бросила, уйдя оттуда, потому что теперь у меня была лучшая альтернатива. А вот к баскетболу решила временами возвращаться. В среду я не занималась с Чимином, и после уроков осталась в зале, тренироваться командой нашей девичьей сборной, после чего поехала в баскетбольную секцию, туда, где когда-то регулярно пересекалась с Чжунэ. Сейчас ему там нечего было делать и близко, хотя, когда тренировка завершилась, и я шла в раздевалку, из большого зала вышел Югём с сумкой через плечо. Из-за него-то мой бывший сюда может наведываться. Мой бывший! Это никогда не уложится в моей голове. - Привет! – помахала я, разулыбавшись. Было здорово, что он не бросает спорт и не поддаётся дурному влиянию полностью. – Вы тоже сегодня тренировались? - Да, а ты уже закончила? - Ага, иду ополоснуться и домой. Не торопишься? Подождёшь? - Да, конечно! – спустил лямку спортивной сумки Югём и плюхнулся на стул в коридоре. – Давай пулей, я голодный, как собака, хочу перекусить где-нибудь! - Я тоже, так что метнусь быстрее некуда!       Мы решили поесть до того, как сядем в метро, поэтому нашли ближайшее кафе и заказали там две порции дакганчжёна* и два холодных кофе со взбитыми сливками. - Ну, как тебе Сингапур? – полюбопытствовала я о месте, куда мне не довелось попасть. Хотя шанс был. Многое ли я потеряла? Вряд ли. Я получила нечто превосходящее шикарный отдых. - Круто! Там такая жизнь – это не передаваемо! Вот откуда бы я не вылезал. Чжинхван устроил мне экскурсию. Столько улётных заведений! Это я ещё и сотой части не успел увидеть. – Видно было, что восторг не поддельный, Югём всё глубже втягивается в «рай» богатеньких парней, начиная чувствовать себя одним из них. Не забудет ли он, о чём мы говорили тогда на его кухне? Что нельзя позволять мажорам играть с нами. Я позволила, и теперь очень хотелось верить в выдержку и сообразительность друга. – Ну, а ты? – засмеялся, пытаясь не смущаться, Югём, - избавилась от своей проблемы? - Какой? А! – сразу же вспомнила я и грустно хмыкнула: - Да. Избавилась. - В смысле? Парня завела? - Нет, просто переспала с одним, - уклончиво сказала я, присасываясь к трубочке и опуская глаза. - А как же злые языки в школе? - Да пошли они. Я решила класть на них сильнее прежнего. - И правильно, - оценил Югём. - А ты подцепил себе кого-нибудь в Сингапуре? - Не, там самое оно быть свободным, - растаращился он, и по глазам читалось погружение в воспоминания. – Такие девицы со всего мира! Модели! Всех цветов и размеров. Я там отжигал, конечно, вместе с парнями. - Хорошо, что тебе понравилось, - удержалась я от осуждения, чтобы не портить отношения. - Как?! Ты не будешь говорить, что моя жизнь летит к чертям, и скоро я сопьюсь, стану преступником и наркоманом? – поддел меня друг. Я пожала плечами: - Сам знаешь, что я так думаю. Но молчу из вежливости. - Когда ты успела такой вежливой стать? - Когда твоя жизнь начала лететь к чертям, - посмеялась я. - Ладно. Понял, - он допил кофе и посмотрел на часы. – Может, позовём Джуниора? Позвоним, пока доедем, он выползет пошарашиться с нами.       Я повторила жест и тоже поглядела на время. Было рано, подходящая пора для вечернего променада. - Да, можно. – Я достала мобильный и, посомневавшись, нажала на вызов. Хватит оттягивать и темнить. Раз уж с Югёмом дружба продолжается, то и с Джинёном нечего её ломать. Наше трио не должно развалиться! - Алло? – поднял Джуниор гудка с шестого. Голос его был будто бы напряженным. - Привет! Как дела? – постаралась быть беззаботной я. - Нормально… - ответил Джинён и странно запнулся. А где обычное «как сама?» или что-то в этом роде? Он до сих пор так сильно обижается? - Я тебя не отвлекаю? – проявляя тактичность, задала я вопрос. - Ну… да, я немного занят… - А-а… - протянула я, теряясь всё больше. Я стремительно разучивалась общаться с ещё недавно очень близким мне человеком, навык коммуникации рассасывался на ходу. – Ладно, не буду мешать. - А ты что-то хотела? – быстро протараторил Джинён, стараясь успеть, пока я не положила. - Да так, мы с Югёмом хотели позвать тебя погулять, скоро на район приедем с тренировок. - А, вот оно что, - с какой-то печалью подытожил Джуниор. – Сегодня не смогу, к сожалению. Занят. - Ясно. Тогда до следующего раза! Пока! – попрощалась я и закончила звонок. - Чего он там? – поинтересовался Югём. - Занят чем-то, - пожала я плечами. - Зубрит что ли? Дурашка. На улице погода такая, а он над учебниками чахнет. - Нам бы стоило у него в каких-то моментах поучиться, наверное, - предположила я. - Ой, все эти моменты давно упущены, - улыбнулся Югём. – Каждому своё, ведь правда же? – испытующе посмотрел на меня лучший друг. Думая о себе, как о единице, имеющей право на самоопределение, я должна была признавать такое же право и за другими. Даже если они, с моей точки зрения, не правы. Как говорил мастер Ли – никогда не пытайтесь переубеждать, доказывайте истину своим примером. - Правда, - кивнула я, и мы с Югёмом, наконец, обрели то взаимопонимание и товарищество, которое покалечили летом. У нас снова были доверительные и надёжные отношения. И от осознания этого на сердце сделалось тепло и хорошо.       В пятницу в центр боевых искусств вместе с Чимином пришёл Шуга, и они преподали мне первый урок того, как надо отражать нападение двоих одновременно. Первые попыток двадцать защититься я запорола напрочь, но потом кое-что стало получаться. Мне хотелось спросить у Юнги, не поругались ли они из-за моей просьбы с Джинни, но я не сделала этого. Доверюсь опыту Чимина, который и в межполовых отношениях поднаторевший, а не как я, и друзей своих знает куда лучше.       В выходную для меня субботу я была свободна от официальных занятий, поэтому мы с Чимином проторчали в центре с утра до полудня, пока окончательно не выдохлись. Я видела из окна, как в центр пришёл заниматься и Югём, но не пошла здороваться, не настолько я ещё просветлилась, чтобы каждый раз удерживаться от язвительных замечаний, а пока уж у нас вернулся безмятежный настрой, буду пытаться его сохранять и не лезть в жизнь друга. С моим персональным тренером (звучит-то как важно!) мы вышли на улицу и побрели в сторону метро под пока ещё жарким летним солнцем, хотя сентябрь наступил больше недели назад. - Как оцениваешь мои успехи? – поинтересовалась я насущным, искренне переживая о том, как бы побыстрее получить мастерский пояс и вступить в активные бойцы. Да, я видела, что гореть такой целью плохо, но я же не стану ссориться из-за этой прерогативы, как Сону и Минхён, для меня пояс заманчив не сам по себе, как победа, а как доступ к дальнейшему, к окончательному определению себя в жизни. - Ты быстро учишься, - заверил Чимин, - ты относишься к тем людям, которые сильно хотят, а потому всё могут. Это ведь именно то, чего ты хочешь? - Ты уже спрашивал меня летом, чего я хочу, - пихнула я его локтем в бок с улыбкой, - не надо постоянно вкручивать эти проверочные тесты на моё постоянство. Не сверну я с этой дороги – не сверну! - Да я же только «за»! Что касается твоей подготовки, сама понимаешь, можно овладеть техникой в плане воспроизведения элементов боя, можно знать всё в совершенстве в теории, но организм, тело человека, такая штука, которая нуждается в закалке, он не станет крепче и сильнее от твоих знаний, здесь помогут лишь ежедневные упражнения. Силовые, медитативные, гимнастические. Даже процедурные. - Процедурные? – удивилась я. - Ну да, вроде обливания себя ледяной водой, - Чимин посмотрел на меня мимолётно с сожалением, будто пожалел о сорвавшемся с языка. Его глаза даже и не на лицо моё посмотрели, а на фигуру. – Ты только не хватайся за такое без чьих-либо грамотных рекомендаций, а то отморозишь себе… а я буду виноват в этом. - Подумаешь, жопу застужу, - засмеялась я, - вылечу и стану крепче. Это ж как вакцинация, надо всё перенести, чтоб потом не болеть. - Вот уж не надо, - покачал головой Чимин. Его уголки губ подёргивались, не зная, какую эмоцию отобразить, добродушное веселье или лукавство. – Жопку ты свою, пожалуйста, побереги.       Почему-то когда он произнёс это в такой мягкой заботливой форме, я ощутила, как мне под футболкой стало жарко. Можно тысячу раз быть пацанкой и отвергать свою женскую сущность, но когда кто-то симпатичный и приятный переживает за тебя, проявляя внимание, внутри большинства из нас краснеет и мнётся маленькая девочка. Я поспешила сменить тему: - Так… и где я возьму тех, кто даст мне грамотные рекомендации? - Если бы Сандо не погиб, - помрачнел Чимин, переведя опустевший взгляд вперёд, по направлению к тому, куда мы шли – к перспективе улицы, - он бы многое мог объяснить и рассказать. Он был в этом деле специалист, я же в этом не силён. У него очень многое перенял Чонгук… - То есть, мне стоит рискнуть и обратиться к нему? - Не в ближайшее время, - отверг моё предположение Чимин, - надо переждать, пока всё уляжется в его душе. Пока такая потеря уляжется у нас всех в душе. Если по мне и не видно, что что-то изменилось, то это не значит, что я ничего не испытываю от этой смерти. - Признаться, по тебе действительно никогда не видно, что ты на самом деле думаешь.       Чимин улыбнулся и, как ни в чём не бывало, вернул лёгкость походке, шагая рядом. - Должен же и у меня быть какой-то талант? Хотя и в этом я не лучший. Вот Хоуп – это та ещё коварная скотина. Не против посидеть где-нибудь и перекусить? – указал он на поворот в переулок, остановившись. - Можешь меня о таком никогда даже не спрашивать. Где еда – там я!       Мы пришли в открытое летнее кафе со столами под зонтиками. Чуть в стороне от дороги, оно отгораживалось от неё перилами и парковкой. Неподалёку, на широкой асфальтированной площадке, клевали крошки голуби, которые им кидали маленькие дети, гуляющие с мамами. Заказав лапшу и молочные коктейли, мы некоторое время молчали, наблюдая за окружающим миром и наслаждаясь греющим руки и ноги солнцем. Лица остались в тени зонтика над нашей головой. - Мы в Логе общались с ребятами, - нарушила тишину я, - почти все они хотят остаться одиночками. Они ещё такие юные, а уже заранее отрекаются от любви и личной жизни. Это нормально для мужчин? Или это молодецкое бахвальство? Неужели они удержатся? - Да ладно тебе, - весело отмахнулся Чимин, - кто застрахован от того, чтобы встретить сногсшибательную женщину своей мечты, окосеть от счастья и забыть всё на свете? Даже если у тебя о ней мечтаний не было. - Многие золотые изменяют этому принципу? - Я не составлял статистику, - посмеивался Чимин. – Ты видела Эна и Бродягу, им уже достаточно лет для того, чтобы сказать, что они уже вряд ли изменятся. Да и Лео бы никогда не перестал быть воином, если бы внутри него не ожил зверь. Надеюсь, ты понимаешь? - Да, но его семья теперь выглядит такой замечательной! Он так любит своих мальчишек. - Ну а как иначе? Детей он любил всегда, а женщина, которая волей судьбы оказывается рядом… любой золотой обязан в таком случае сделать её счастливой. - Даже если сам не влюблён? – поразилась я. - Что такое любовь, Чонён? – оперся на столик Чимин, подавшись вперёд, и пристально на меня посмотрел. Официантка принесла коктейли и поставила перед нами. Мой собеседник благодарно бросил ей: - Спасибо. - Любовь – это сильное чувство, - начала я, когда она отошла, - рождающееся помимо нашей воли… - Та-ак… - Когда ты не можешь думать ни о ком другом… - Так. - Когда ты… ну… - я растерялась, пытаясь перебороть себя и заговорить откровенно, но Чимин сам это сделал: - Хочешь кого-то? Когда тянет к кому-то? Брось, Чонён, неужели ты думаешь, что с такими чувствами проживёшь долго? Надо работать, заниматься домом, общаться с другими людьми, а у тебя переклинило мозг на одном. И сколько это продлится? Если подобное останется на всю жизнь, считай человек инвалид.       Я вспомнила, как мы с Сынён, кажется, рассуждали о мальчиках-соцветиях, которые любят только одну, думают только о ней. Я тогда как раз подумала о Джуниоре, насколько он скучный из-за слепой привязанности ко мне. - Наверное, ты прав. Значит, постоянно думать об одном человеке не обязательно? - Чтобы это было любовью? Совсем не обязательно. Золотые в принципе не должны думать ни о чём, кроме борьбы со злом и его реальными проявлениями. Наши головы всегда заняты планами о том, как провернуть дельце по ликвидации преступников, как освободить заложников, вернуть похищенных, утопить корабль с наркотиками, уничтожить склад с оружием. Где в этом всём есть мгновение, чтобы остановиться, закрыть глаза и, нюхая ромашки, мечтать о пылких объятиях? Обычно этот миг обращается смертью. Зазевался – сам виноват. – Я согласно покивала. Конечно, такой образ жизни не оставляет времени и выбора. – А почему ты заговорила об этом? - Да просто, невольный ряд ассоциаций. Увидела мамочек, гуляющих с детьми, вспомнила, как ты говорил, что вы с братом никогда не женитесь, вот и задумалась. - Я гарантировать ничего не берусь, потому что разум человека – предмет непостоянный, он иногда чудит, но на данный момент это действительно так. Я не хочу семью и детей, совершенно. И Хоуп не хотел жениться, если бы отец его не заставил. К сожалению, глава ювелирной компании пока ещё Чон-старший, и он может с помощью денег манипулировать сыном, а золотым весьма нужны средства на благие дела. - А Хоуп никогда не пробовал поговорить с отцом начистоту? - Что ты! Это совсем не тот человек, с которым стоит даже пытаться. Он стал богат именно потому, что жаден и интересуется только заработком и расширением своих вкладов, увеличением процентов, прибыли. Если бы был хоть малейший шанс быть понятым, Хоуп бы давно его использовал. - И как только у такого жадного родителя вырос такой благородный сын? - Всё просто, - засмеялся Чимин, - он родился богатым. Ему уже не надо было быть жадным. Ему оставалось быть щедрым. – Нам принесли лапшу, и мой тренер указал пальцем на кафе по кругу. – Это несколько лет было нашим любимым местечком для посиделок. Со своей женой Хоуп, кстати, тоже здесь познакомился. - Красивая история об искрящихся взглядах за соседними столиками? - Нет, Хана работала тут официанткой. - А, очередной мезальянс? – улыбнулась я. - Типа того. - Вокруг неё тоже должны виться молодые парни, чтобы Хосок не забывал о ценности второй половины? - Кто ж посмеет виться вокруг жены Чон Хосока? – хмыкнул Чимин. - Несправедливо, - вздохнула я. – Или ты считаешь, что парней надо ревновать, а девушки не должны давать повода? - Нет, я так не считаю. – И он тотчас засмеялся: - Если у тебя будет парень, я думаю, ему проще сразу застрелиться. Я бы такую толпу мужиков вокруг не пережил. - У меня больше не будет парня, - твёрдо отчеканила я, не разделив веселье Чимина. Он нашёл мой взгляд и поискал там подтверждений тому, что я сказала. Я была уверена в своих словах. Кажется, мои глаза его убедили, потому что Чимин молча кивнул, успокоившись.       Как я его не оттягивала, одинокий вечер всё-таки настиг меня. Я позвонила Сынён и проболтала с ней полчаса. Намджун и Чжихё должны быть у его родителей, выбраться не к кому, но я сама так решила. В холодильнике было пусто и я, когда уже приближались сумерки, вышла в магазин за продуктами. То есть, полуфабрикатами, конечно, готовить я ничего не умею, разве что яйца пожарить и лапшу сварить. Наполнив пакет всякими куриными ножками, заварными обедами и кексами, запекающимися за десять минут в микроволновке, я побрела домой, но стоило вывернуть из-за угла, как я увидела знакомую машину. Другую такую здесь никогда не встретишь.       Первой реакцией было отступить, скрыться за домом и там переждать. Но я заставила себя устоять. Это мой район, моя улица, мой дом. Я должна идти по-хозяйски, ни на что не обращая внимания. Сделав несколько смелых шагов, я всё-таки замедлилась и, пройдя мимо первого подъезда, опять вкопалась. Однако меня увидели в боковое зеркало, водительская дверца открылась, и оттуда, в белоснежных кроссовках, обтягивающих голубых джинсах и кипенно белой футболке ступил на тротуар Чжунэ. Он стоял у подъезда Югёма и смотрел на меня. Тот Чжунэ, которого я когда-то знала, никогда бы не вылез из-за руля, он бы сдал назад и по-царски переговаривался, выглядывая в окно машины. Этот, необычайно новый, но странно знакомый Ку Чжунэ, извлёк свою задницу из порше и чего-то ждал. Набравшись храбрости, я тронулась дальше и дошла до него. - Привет, - первой сказала я, делая вид, что для меня это всё ничего не значит и что внутри не бьёт дрожь. Ткань его футболки обтягивала грудь и, как обычно, оставляла открытыми смуглые и мускулистые руки. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не опустить глаза к пряжке его ремня и ширинке. Стоило оказаться в доступной близости, как я захотела затащить его в квартиру, где никого сейчас не было, завалить и трахнуть. Боже, и я правда в мужика превращаюсь. Но других слов у меня для выражения своих чувств не было. Чжунэ переступил с ноги на ногу, опираясь локтем об открытую дверцу, и принял по задумке естественную позу, которая выглядела очень продуманной и искусственной. - Привет, как дела? - Нормально, как сам? - Да ничего. – Он замолчал. Я замолчала. Вот оно – бывшие. Ни темы для разговора, ни адекватной реакции на встречу или любое сказанное слово. Сплошная показуха и соревнование в выдержке, понтах и надменности. – Из магазина идёшь? – посмотрел он на пакет в моей руке. - Ага. В клуб собираешься? – решила я продолжить викторину очевидности. - Да, Югёма жду… Хочешь с нами? – вдруг предложил он. - С кем – с вами? Ты с женой, я с Югёмом? - Мы с Югёмом и Чжинхваном, - даже не повторил он слово «жена», будто не услышал его или её самой не существовало. Как ловко он игнорирует то, что ему неудобно! – Так что? - Не, у меня более интересные планы на вечер, - не скрывая сарказма над самой собой, пошутила я. - Это какие же? - Посмотреть телек, поужинать, принять душ и лечь спать пораньше. - Отвязно, - ухмыльнулся Чжунэ, - не пригласишь присоединиться?       Из подъезда выскочил Югём и, как ударившийся о стеклянную стену, остолбеневший в паре метров от нас, друг поглазел на нас с Чжунэ поочередно, удостоверился, что мы не дерёмся и не ругаемся, и только после этого завершил путь, пожав руку своему товарищу. Моему бывшему. А-а! Бесит. - Поехали? – поторопил он Чжунэ, читая в моём лице что-то неведомое мне самой. - Погнали, - согласился наследник чеболей, но подождал, когда Югём обошёл машину, погрузился в салон, и только потом повернулся ещё раз ко мне, тихо сказав напоследок совсем другим, чем разговаривал, тоном, спокойным, немного печальным и словно просящим за что-то прощение: - Рад был увидеться.       Настроение было испорчено. Я не могла унять себя и измерила квартиру шагами вдоль и поперёк. Рад он был увидеться! Знал бы он, этот презренный чмошник, что у меня внутри происходило! Сердце рвалось наружу, руки тянулись, губы хотели. А я стояла, как каменная статуя, и прикидывалась ветошью. Нет, если он постоянно будет мельтешить перед глазами, то как же я остыну и забуду его? Где мой Тигриный лог? Заберите меня обратно! Я хочу прочь из Сеула, прочь отсюда, здесь трудно, тяжело, людно и слишком много воспоминаний. Но так нельзя, убегать нельзя. Какой воин из меня выйдет, если ото всех напастей я стану убегать? Я должна терпеть, держаться, закаляться. В конце концов, закалять ведь не только тело можно, но и душу.       Хоть я и легла пораньше, но заснуть никак не получалось. Дотянувшись до мобильного, я долго вертела его в руках, а потом не выдержала и зашла на Инстаграм. Наконец, там появилось обновление! Чжунэ выставил чуть задымлённый кальяном столик с тремя коктейлями. Значит, не солгал, их трое: он, Югём и Чжинхван. Никаких признаков женского присутствия не было. Ладно, завтра хотя бы воскресенье, Югём не пропустит учёбу. Но я спалилась, показавшись в онлайне, поэтому мне поступило сообщение от определенно подвыпившего Чжунэ, без алкоголя в крови он бы такое не написал: «Я скучаю по тебе». «Пить меньше надо» - посоветовала я и, не дожидаясь ответа, вышла оттуда от греха подальше.       Однако с утра я не устояла залезть и выяснить, написали мне ещё что-нибудь или нет? «Я не пьян» - сообщил Чжунэ. Но не остановился на этом. «Может, встретимся как-нибудь?». «Ты не против?». «Ау?». «Уже спишь?». Прочитав несколько раз все эти вопросы, я задумалась, актуально ли ещё отвечать? На трезвую голову он может передумать и забрать все слова обратно, зачем же я буду воспринимать это всё всерьёз? Подумав, какое решение нанесёт минимальный ущерб моей гордости при любых раскладах, я написала: «Никогда не интересовалась женатыми мужчинами, извини».       Выйдя на утреннюю пробежку, я вроде бы хорошо начала единственный день без каких-либо занятий и тренировок, но когда он подходил к концу, я буквально выла от тоски, подгоняя ночь поскорее, чтобы пойти в школу и избавиться от этого гнетущего одиночества, заставлявшего тянуться к телефону или ещё неизвестно куда. Скука – страшнейший жизненный стимулятор, она заставляет пытаться от себя избавиться буквально любыми способами и с ней невозможно примириться. Это некий мотиватор от обратного, он заставляет стремиться не к чему-то, а от чего-то. А куда – неизвестно, а ведь так нельзя, всегда нужно знать, куда ты направляешься и для чего. Даже из леса, заблудившись, шагая без замысла, не выйдешь, нужно иметь ориентиры, иначе грозит бесконечное плутание на одном месте. Со скукой так же. Не поняв, чем себя занять, будешь топтаться вокруг неё, всегда к ней возвращаясь.       Школа в понедельник стала спасением. Я была готова расцеловать всех своих одноклассников, вплоть до самых отвратительных, дразнивших меня и оскорблявших. На физкультуре я носилась, как угорелая, успевая там и тут за двоих, а то и за троих. Когда урок закончился, во мне приятно разливалась усталость. Мы с Наён взяли мячи, с которыми занимались, и понесли в кладовку. Войдя туда, мы зажгли свет и стали укладывать инвентарь на полки. Я опять заметила свернутые в углу матрасы с подушками. Вспомнив о том, как застала тут Чеён с другой девчонкой, я застопорилась, не выпуская из ладоней последний мяч. Это заметила Наён и, в своём духе – кто бы, если не она? – объяснять и выяснять всё, хоть бы и не просили, сказала: - Здесь Чеён с сестрой ночуют, не обращай внимания. - Здесь? – обернулась я к ней, выйдя из раздумий и положив мяч. – Почему? - У них какие-то семейные неприятности, что-то связанное с матерью. Они как-то ночевали у меня в выходные, ещё в начале лета. Раньше регулярно уходили из дома, а теперь, видимо, ушли совсем. У Чеён хорошие отношения с нашей преподавательницей, вон она и разрешила ей пока обустроиться тут. - Неужели больше негде? – ужаснулась я. Жить в школьной кладовой! Что же такое должно произойти дома? - В августе у Джису родители уезжали на две недели, они жили у неё. А теперь все вернулись с каникул и из отпусков, куда ещё податься? – вечно обо всём осведомлённая и всё знающая, пожала Наён плечами и вышла. - У Джису… - повторила я и, с зарождающимся планом и озаряющей меня идеей, поспешила к однокласснице, с которой сидела за одной партой. Присев рядом, я решила спросить прямо, раз уж это не оставалось больше интимной тайной Чеён. – Слушай, а что там за проблемы у Чеён с сестрой? - Что? – оторвалась Джису от вырисовывания на листке карандашом теней цветка, становящегося благодаря этому объёмным. – А! Чеён? Да у неё засада с матерью. Та пару лет назад привела сожителя, а он бухарь тот ещё. Сама-то она не пьёт, но вот что-то нашла в таком типе. Он перебрался к ним, его квартиру сдают, не работают, а у них дома, представляешь, теперь попойки и скандалы. Я бы тоже, пожалуй, свалила, сама посуди? - А настоящий их отец где? – всё больше проникалась я этой историей. - Да вроде как родители развелись, когда им с Чэрён – это её сестра младшая, меньше пяти лет было. Они с ним не общаются, и он им никогда не помогал. Потом, Чеён рассказывала, их мама ещё замуж выходила, мужик был хороший, удочерил их и дал свою фамилию, но он умер вскоре, и вот теперь это…       Дослушав до конца, сопоставив всё, я хотела приняться за действия немедленно, но раздался звонок на урок, и я вынужденно осталась на месте. Как же судьба иногда вовремя подкидывает нам сюрпризы, а чьи-то неприятности становятся спасением от неприятностей других людей. Я не собиралась злорадствовать, но взаимопомощь – это чудесно! Золотистый ретривер, ха! Кажется, я нашла себе компанию куда увлекательнее. Целых две сестры. И теперь я буду самая старшая. Обалденно.