АБВ2. "Жизни сестёр"

       Мозг не успел до конца проснуться, а уже думал о том, что сегодня я увижу Чжунэ. Не знаю, что он находил в этом такого, чтобы тратить энергию серого вещества на прогнозирование вечера, но извилинам определённо нравилось думать о Чжунэ. А мне не нравилось! И всё-таки я не могла избавиться от мыслей о нём, предвкушая встречу. Я старалась сосредотачиваться на уроках, голосах учителей, солнце за окном, одноклассниках, но то и дело ловила себя на том, что моделирую диалог с Чжунэ, воображаю, в какую встану позу, где будут его руки, какое между нами останется расстояние.       Ненадолго я сумела отвлечься благодаря Наён. Увидев её, я вспомнила про Джуниора и всю эту ситуацию, и что я согласилась идти к ней на день рождения, и отступать некрасиво. Вопреки зарождавшейся к ней антипатии, я подошла к Наён и спросила, что ей можно подарить? - Подарок всегда должен быть сюрпризом, - улыбнулась она и, подождав, не скажу ли я ещё что-то (я ничего не сказала, кивнув и отойдя), вернулась к проверке задачек в тетради.        Я никогда не ходила на девичьи дни рождения, если не считать Чжихё и Сынён. Первой я дарила что-нибудь нужное по хозяйству, второй – косметику. С ними всё было просто. К какому типу из двух принадлежит Наён? Или есть ещё какой-нибудь третий? С ребятами всё куда проще! Их вкусы мне ясны и понятны, наши подарки друг другу обычно походили один на другой. Мячи, бейсболки, футболки, носки. Может, спросить у Джинёна, что он подарит своей девушке? Если успел её хорошо узнать. Боже, у него есть девушка! Будь это какая-нибудь незнакомка, мне бы было легче. Или не было бы?       После школы, как и обещала, я добралась до Чжихё, пообедала с ней, и, наполнив желудки, мы выдвинулись в медицинский центр. Я подробно рассказала ей, что теперь живу не одна и о том, как это получилось, всю ситуацию сестёр Шин. Чжихё кивала, одобряя меня и предлагая приводить девчонок заодно и к ним в гости. Ей захотелось с ними познакомиться, материнский инстинкт просыпался и развивался вовсю. Я с трудом перевела беседу в другое русло, чтобы Чжихё прекращала создавать планы по устроению и улучшению жизни Чеён и Чэрён.        Время неумолимо двигалось к вечеру, и я снова стала зацикливаться на скором столкновении с Чжунэ. Я пыталась не возбуждаться при мысли о нём. Правда, пыталась. Но выходило очень плохо, прямо совсем не выходило. Стоило представить его пресыщенный, но тем не менее безотказный перед сексом взгляд, его аппетитные, сладкие губы и подкаченный торс, обтянутый футболкой… И вот зачем я это всё в таких подробностях смакую?!       Врач внимательно изучил на экране оборудования Чжихё. Вернее, её начинку. Как это ещё можно назвать? Я присматривалась к силуэту двенадцатинедельного плода, и хотя различала голову и тело, всё-таки ребёнком назвать это не решалась. А ведь это мой племянник или моя племянница! У него или неё будет имя, мы будем играть, я буду когда-нибудь дружить с ним или ней, отводить его или её на занятия. А сейчас это всего лишь чёрно-белое, малоподвижное изображение, это как будто и не внутри Чжихё вовсе, а киношка в компьютере. Врач сказал, что развитие идёт нормально, никаких отклонений нет, назначил на всякий случай контрольные анализы, с результатами которых попросил зайти ещё раз, чтобы он прописал какие-нибудь витамины, если в них будет необходимость.       Чжихё вышла довольная и успокоенная, и мы отправились гулять, начав с торгового центра, где были бутики с одеждой для беременных. Сестре пока было рано влезать в безразмерные комбинезоны и платья, но она уже приглядывалась к ним, блаженно ощупывая модели на пузатых манекенах. Мне приятно было смотреть на её счастье, на то, как сбывается её мечта, но стоило мне попытаться представить себя на её месте – меня едва не тошнило. Как можно балдеть от того, что скоро станешь неподвижной, большой и неуклюжей, произведёшь нового человечка и станешь к нему прикована на ближайшее десятилетие? Может, к сорока или пятидесяти годам я присоединюсь к категории мыслящих так же, но пока мне это дико. Забеременей я сейчас (да хоть бы от Чонгука, мать его за ногу, возьму уж совсем прекрасный вариант чего-то желанного, надёжного и недостижимого), вряд ли обрадовалась бы. Скорее ударилась в панику, носилась с криками, что жизнь моя испоганена, обзванивала бы ближайшие клиники и умоляла сделать аборт в течение часа, пока внутри меня ничего не зашевелилось и не испортило планы на будущее. Хм, из всей это ужасающей фантазии, единственное, что я не отказалась бы узнать в действительности – это каков Чонгук в процессе, способном привести к производству детей. Но только без последствий. Почему я сегодня так много думаю о сексе? Из-за Чжунэ? Будь он неладен!        Когда мы топтались между бутиками, по проспектам торгового центра, я сумела отвлечься от мыслей о нём, потому что машинально занялась другим. Я будто оказалась в шкуре Чимина, следившего за мной, только я следила за Чжихё. Странно было понимать, что о себе никогда так не думала и не заботилась, не обращала внимания на свою сохранность, а стоило очутиться возле Чжихё с новыми знаниями и сведениями о теневой стороне этого мира, как моя концентрация на окружающем и окружающих достигла пика. В прохожих я видела недоброжелателей и подозрительных бандитов, за зеркалами тайные наблюдательные комнаты, за растениями в горшках замаскированных шпионов. Как золотые умудряются вне заданий, приезжая в Сеул, вести обычный образ жизни? А, может, именно этого я о них и не знала, этого не понимала в Чимине, Чонгуке, Хоупе? Ты не перестаёшь быть воином, следопыт и борец никогда уже не отключаются, и вот ты вроде идёшь, болтаешь и гуляешь с родным человеком, но твои глаза не только бегают по всей перспективе, доступной полю зрения, но и пытаются обзавестись дублёрами на затылке. Звуки резче, зрение чётче, чувствительность повышена. - Чонён! – позвала меня Чжихё, и я поймала себя на том, что слежу за передвижением продавца-консультанта между вешалок с одеждой, словно он наёмный киллер. А почему нет? Опасность способна таиться везде. - Что? Прости, я прослушала. - Я заметила, - улыбнулась прощающе сестра. – О чём ты сегодня такая задумчивая? - Учёба, приближающиеся экзамены, - отболталась я. - Неужели ты так усердно стала учиться? Мне не верится. - Даже если я не очень ответственно взялась за уроки, это не отменяет моего беспокойства по поводу экзаменов. - Понимаю. Так, как тебе это? – указала она на чёрно-белый комбинезон с аппликацией пингвина на переднем кармашке, чётко на животе, который как раз будет выдаваться вперёд колесом. – Милота, правда? - Ну-у… да, такое, - ничего в этом не понимая, пожала я плечами. – А чего не вот этот розовый рядом? С сердечками. - А вдруг будет мальчик, а не девочка? - Погоди, как это связано с тем, в чём будешь ты? – Чжихё тоже задумалась над тем, что сказала, и, растерявшись и поправив сумочку на плече, почесала щёку. - В самом деле. Не знаю, почему-то подумала, что обычно всё, во что запихивают детей: одежду, кроватку, комнату, отделывают под цвет пола. А я… ну, как бы тоже одно из того, во что ребёнок запихнут, - засмеялась, покраснев, Чжихё. Как же ей шла вся эта суета! Она стала ещё женственнее, нежнее, беззащитнее. – Вдруг сглажу или накаркаю пол, одним словом? Лучше нейтральное, вот, как раз чёрно-белое. - А кого вы с Намджуном больше хотите-то? Обсуждали? – не очень любя лезть в личное между сестрой и мужем, мимолётно поинтересовалась я. Мне часто казалось, что я могу пересечь какую-то интимную границу, за которой обижу Чжихё или от которой отшатнусь сама. Я, в целом, очень понимала зятя, который разве что уши не затыкал и не закрывал глаза, когда Джинни с Шугой при нём ворковали или позволяли себе что-нибудь. Я, однако, старалась быть терпимее, не мешая сестре с законным супругом радоваться жизни и наслаждаться счастьем своей любви. В Логе меня не учили осуждать романтику и супружеские отношения, да и вмешиваться туда, куда не просят, не учили. А потому моё дело маленькое – помалкивать и следить за обстановкой вокруг. - Нам всё равно. Но когда появляется Хосок, - развеселилась Чжихё, рассказывая, - эти двое начинают бесноваться по поводу того, у кого будут сыновья, а у кого дочки. Я хотя бы уже беременна, и Намджун не на ровном месте выпендривается, а Хосок так смешно заверяет, что сын получится у него, а не у нас! К тому же, они с Намджуном заранее уже поженили детей. Ну не дурачки ли? - Да уж, - посмеялась и я, вспоминая мальчишник и обычное закулисное общение золотых, даже мальчишеские посиделки в Тигрином логе. У них всегда через слово шутка и подначивания друг друга. Чего стоили Вернон с Джунхуэем и Диэйтом! Тоска по ребятам внезапно захватила моё сердце, безумно захотелось поскорее обратно на Каясан, рассуждать о жизни в нашей беседке, шептаться незаметно для мастеров в столовой, пробуждаться от появления Элии и тренироваться, тренироваться, тренироваться. Увидеть бы там дождь, листопад, снег! Наверняка будет холодно, там ощущается главенство природы, от которой никуда не скрыться и остаётся только подчиняться её законам. Но это не пугало, а наоборот приманивало меня. - Хорошо, что ты сегодня смогла со мной пойти, - Чжихё тронулась дальше. Из магазинов мы собрались в кафе, находившееся этажом выше, выпить по молочному коктейлю. – Я не думала, что Намджун ревнивый хоть на грамм, но когда речь заходит о том, чтобы я пошла куда-нибудь одна, что с ним делается! – Польщённая его чрезмерной заботой и опекой, сестра просияла, но я-то знала и о второй составляющей его тревоги. Эдак и меня ревнивицей можно было назвать, я тоже против, чтобы Чжихё куда-либо ходила без сопровождения. – Вот и сегодня, я сказала, что пойду с тобой, а потом приеду домой, так нет, велел дождаться его тут, чтобы подвезти. - Это очень кстати, - заверила я, - заодно меня до баскетбола докинете, а то я буду немного опаздывать. - О, что же ты не сказала? Я тебя задерживаю? – виновато спохватилась Чжихё. - Нет! Ничего страшного. Я всё равно всегда первая прихожу, а остальные задерживаются. Да и с тобой мы, действительно, что-то реже стали видеться. - Но в выходные ты же придёшь? - Обязательно!        За столиком я, само собой, начала изучать соседние столики и их контингент. Только помимо врагов я искала уже и друзей. Что-то подсказывало мне, что на меня одну ребята бы не положились в деле охраны Чжихё, потому что считают, что меня и саму до сих пор стоит охранять. Золотые сейчас в основном были в Сеуле, вернувшись из Западного Китая и не уезжая на новые задания, в телохранители нам могли выделить кого-то, кого я не знаю, поэтому среди лиц посетителей никого знакомого не обнаружилось.       Мы дождались Намджуна, закончившего дела на полчаса раньше, чтобы забрать нас, и он подкинул меня до спортивной секции. Выбравшись из салона на тротуар, я принялась высматривать знакомый тёмно-серый автомобиль. Не приехал ли уже Чжунэ? Вроде нигде не было. А если не приедет? А вдруг он обманул? С него станется, он же однажды солгал мне… Скорее умолчал, но скрытность – одна из форм обмана, я ведь и себя не оправдываю, когда ничего не говорю лучшим друзьям о золотых и том, чем намереваюсь заниматься. Очень ли это страшное преступление перед ними? Югём тоже скрытничал, но я уже знаю, с кем он связался. А если он точно так же обо мне всё знает? Вдруг драконы не глупее золотых, и имеют не меньше источников информации?       Переодевшись в баскетбольную форму, я вошла в зал одной из последних, но мне не сделали замечания. С тех самых пор, как я засветилась пару раз в компании его величества Ку Чжунэ, тренер предпочитал минимизировать общение со мной и говорил только по делу, всё, что касалось игры и не более. Я включилась в неё и сосредоточилась на мяче. Занятия тхэквондо, особенно те самые, логовские, очень помогали и в баскетболе. Когда сражаешься с противником, учишься не смотреть на его руки или ноги, что-то одно отдельное, из-за чего можешь пропустить неожиданный удар. Ты привыкаешь смотреть на него в целом, или смотреть ему в глаза, читая в них замысел и умысел. Методика переносилась и на спорт. Можно было не смотреть на мяч, не смотреть на одного конкретного игрока, мешающего пройти к кольцу, взгляд расширялся, игровое поле обозревалось полностью, и вместо тактического хода выстраивалась вся стратегия игры.       После первой передышки, сделав глоток воды и встряхнувшись, я опять вернулась к тренировке, и тотчас заметила боковым зрением тень во входе. Не удержавшись и повернув туда голову, я увидела вошедшего Чжунэ. Судя по серому деловому костюму, он приехал прямо из своего офиса. Не успев отвернуться, я была поймана его приветственным жестом руки. Пришлось кивнуть, и лишь после этого продолжать играть. А легко ли было играть с его присутствием? Как обычно – нет. Дрожащие колени и ослабевшие от нахлынувших чувств руки в баскетболе плохие помощники. Но Чжунэ приехал, не соврал, и это успокаивало. Всё моё утреннее планирование рассыпалось в прах. Я думала, что приеду на занятия, а он уже тут, или буду сидеть на скамейке, а он, вечно задерживающийся, войдёт, когда тут кроме нас уже никого не будет. Но нет же, я так и знала, что гадать бесполезно.       Чжунэ терпеливо дождался конца тренировки, во время которой он болтал о чём-то с тренером. Тот крикнул нам, чтобы мы заканчивали, и махнул расходиться. Двух девчонок он стал третировать за ошибки и объяснять им, что они делали не так. Я подошла к ним с Чжунэ, беря со скамейки свои бутылку с водой и полотенце. - Я уже всё обсудил, - поднялся молодой человек, указав на мужчину. Тренер на миг отвлёкся от своих указаний. – Надеюсь, вы не забудете? - Нет-нет, вашему секретарю пришлют квитанцию не позже завтрашнего полудня, разумеется, господин Ку. - Хорошо, - властно бросил он человеку, который был его в два раза старше и, пропуская меня в двери, вышел следом. Оказавшись в коридоре, я обернулась и хмыкнула: - Если всё решается так просто, минуя чек, зачем ты наплёл про него? - Неужели не ясно? – шёл на шаг сзади Чжунэ. Я брела не торопливо, позволив остальным девчонкам обогнать нас. Когда их шумная компания пронеслась вперёд, он закончил: - Я хотел увидеться с тобой. - А я, может, нет? - Какая ты неблагодарная. Ещё добрую из себя корчишь! – поравнялся со мной Чжунэ, стараясь смотреть при разговоре в лицо, но я почему-то упрямо прятала глаза, отводя их на любой предмет, кроме идущего рядом парня. Одно его присутствие в пределах досягаемости заставляло кожу гореть. – Если бы ты совсем не хотела меня видеть, разве позвонила бы вчера? - Я позвонила тебе не свидание назначить, а помощи попросить… - О, это хороший предлог! Неужели больше не у кого было? - Не у кого! – подняла я, наконец, взгляд. Столкнулась с его карими, возбужденными глазами, и ощутила ком в горле. Либо расплачусь, либо брошусь на шею. Ни то, ни другое недопустимо. Я отвернулась. – Не льсти себе, любоваться тобой – невесть какое удовольствие. А за помощь спасибо.       Мы дошли до женской раздевалки с душевыми, и я взялась за ручку. - Извини, но внутрь тебе нельзя, а мне надо ополоснуться. - Я подожду тебя здесь. - Зачем? О чём ещё ты хочешь поговорить? – злясь на него за то, что он не спасает меня от себя, я жамкала свои губы, неосознанно воспроизводя в памяти наши поцелуи. Я не могу так близко смотреть на губы Чжунэ и ничего себе не позволять. Это очень тяжело. - Я подвезу тебя домой. - Не стоит, езжай. - Говори, что хочешь, - отступил Чжунэ к стулу и опустился на него, – я подожду.       Взбешенная его несговорчивостью, я сначала решила проторчать в душе не меньше часа, изматывая его выдержку, но быстро смекнула, что девчонки выйдут отсюда минут через десять, я останусь одна, и никто не помешает Чжунэ войти и поторопить меня. Или, наоборот, сильно задержать… Поэтому пришлось действовать обычным образом, быстренько ополоснувшись, одевшись в уличную одежду и, попрощавшись с остальными баскетболистками, выйти обратно к этому злодею, издевавшемуся над моим сердцем. И организмом в целом.       Чжунэ сидел там же, где я его оставила. Медленные секунды, за которые он поднял взгляд, нашёл им меня, стал подниматься, выпрямляя плечи и выправляя гордую осанку, болью прошлись по моей, как я думала окрепшей, душе. Она отказывалась признать в Ку Чжунэ чужого, неверного предателя, хотя разум ненавидел его, выставляя счёт «за всё хорошее». - А ты упрямый, - едко сказала я и пошла к выходу. - Не больше, чем ты, - ответил он.       До машины мы дошли молча. Он открыл передо мной дверцу. Не потому, что воспитался и стал джентльменом, а потому что сомневался, сяду ли я иначе. Подустав за день, я не отказалась посадить задницу на сиденье, и Чжунэ успокоено закрыл меня, обошёл капот, сел за руль. - Не хочешь поужинать где-нибудь? - Не думаю, что твоя жена оценит. - Да прекрати постоянно говорить о ней! – крикнул он, стукнув по рулю. Задел клаксон, и тот гавкнул на улицу. Меня немного откинуло направо, от водителя и его эмоционального вулканирования. - А почему нет? Если ты сам не в состоянии о ней помнить, кто-то же должен напоминать. - У нас с ней нет никаких отношений, это фиктивный брак – сделка, ты можешь это понять? Я должен присматривать за ней, чтобы она никуда не делась из-под… некоего контроля. Больше ничего! - Но ты и с этим не справляешься? Что-то не вижу, чтобы ты за ней следил. - Да куда она денется! – взбеленившись, прошипел Чжунэ. - Она красивая, почему бы и не деться? Заведёт себе любовника… - Я прикусила язык, поняв, что разоблачила себя: я смотрела на жену Чжунэ, я разглядывала Дану в интернете, оценивая, сопоставляя. Но надменный тип возле меня на это не обратил внимания: - Пусть хоть десять заведёт, мне какое дело? - Господи, всё, не хочу даже думать о том, что там вас связывает и как обстоят между вами дела! – Я отвернулась, показывая, что диалог закончен. Чжунэ завёл мотор, и мы поехали.       Мне бы стоило вывалиться из машины сразу же, как только она остановилась у подъезда. Точнее, стала притормаживать, потому что Чжунэ заехал на парковку и остановился там, заглушив двигатель и показывая тем, что не намерен быстро распрощаться. Но даже тогда я имела возможность просто открыть дверцу и выйти, поблагодарив за доставку. Однако я не вышла, придерживая лежавший на коленях рюкзак. Раньше я закидывала его назад, чтобы не мешал физическим контактам, теперь же оставила в качестве щита. Тишина не угнетала, но давила, выжимая из нас какие-нибудь слова. Первым нашёлся Чжунэ: - Тебе нужно… ещё на что-нибудь? – без язвительности, вредности или претензий на возвращение долга спросил молодой человек. Я почти удивилась, и в то же время поняла, что именно это он и мог спросить, исходя из тех поступков, которые совершил за сегодняшний день. - Мне ничего не нужно, ты же знаешь. Но если ещё кто-нибудь будет затруднён в средствах… я смогу к тебе обратиться снова? - Чонён, я не фонд поддержки сирых и убогих, - выдохнул он, развернувшись ко мне, и для этого, чтобы удобнее было находиться в этом положении, закинул руку на подголовник моего сидения. Его ладонь, пальцы оказались совсем близко к моему лицу. Они могли бы коснуться его, тронуть щёку, заплестись в волосы, привлечь меня к Чжунэ. До меня донёсся аромат его туалетной воды. – Моя доброта имеет границы. - Или определённую цену? – Он ухмыльнулся, окинув взглядом мои ноги в штанах и мою футболку. - Ну, можно сказать и так. - Если речь будет идти о чём-то действительно важном, поверь, я с тобой за это и пересплю, - бросила я. Чжунэ поджал губы и, убрав руку с подголовника, запустил её во внутренний карман пиджака. Оттуда был извлечён кошелёк. Пухлый, нет, даже толстый от денег, хотя помимо налички там ещё была стопка кредиток. Чжунэ, не считая, вынул всю пачку и протянул мне. – Я ни о чём не просила прямо сейчас. - Держи. Я хочу точно знать, что если я попытаюсь с тобой переспать, и ты согласишься, это будет не ради денег, а по твоему желанию. Поэтому пусть деньги у тебя будут и так. - Я не возьму, - отвела я его руку. - Не заставляй меня пытаться запихнуть их тебе в трусы, - вновь пихнул он их мне. Я опять отвела его руку. - Нашёл стриптизёршу. - А что, я бы посмотрел на тебя в этой роли, - как пружина, вернулась его кисть в прежнее положение. Был один момент, когда мне и самой хотелось стать стриптизёршей. Буквально на одно выступление. Чтобы заменить собой Минатозаки Сану. Но с тех пор подобных желаний не просыпалось. - Благодарю, но не моё это. - Возьми! – сунул Чжунэ деньги мне в карман рюкзака.        Я отвлеклась на них, пытаясь их оттуда вытащить и вернуть, но в тот же момент Чжунэ резко выдвинулся вперёд и, взяв меня освобождёнными ладонями за плечи, привлёк к себе и впился губами в губы. Я трепыхнулась, раз, другой, уперлась в его грудь руками, но уста уже разомкнулись и руки, разводясь в стороны, переставая отталкивать, обняли плечи Чжунэ и прижали к себе. Его язык быстро приручил мой, тела тесно приникли друг к другу, мои пальцы вцепились в его пиджак, а его скользнули под футболку и коснулись моей голой кожи. Он простонал в поцелуе и я, отрезвлённая этим далеко идущим стоном, высвободилась из объятий, толкая Чжунэ на место, на его сидение перед рулём. Он тряхнул головой, приходя в себя, потому что явно успел набрать обороты с рывка. - Надеюсь, это было не в знак благодарности? – тяжело дыша, уточнил он. Я покачала головой: - Это было ошибкой, ненужной слабостью. - Нет, это не было ошибкой. Я хочу тебя, Чонён, и ты меня хочешь. И мы можем это сделать… что нам мешает? Не смей упоминать Дану! – предупредил он, уже угадывая мой ход мыслей. – Я с ней не спал, я ни с кем не спал с той ночи… - Прошло не так много времени, - пробормотала я. - Для меня – много! Я имел десяток возможностей… - Так и воспользовался бы ими, разве я запрещаю? – одёрнула я футболку, стараясь не представлять Чжунэ с другими девушками. Я не хотела, чтобы он был с ними, не хотела, чтобы он повторил то, что между нами было, с кем-то ещё, кроме меня. - Чонён, давай поднимемся к тебе? – вкрадчиво предложил он, кладя ладонь на моё колено. Я убрала её на руль. - Я не одна живу. - Поехали в гостиницу. - Если тебе так приспичило – сними проститутку! – вспылила я. Но взяв себя в руки, спокойнее подколола: - Или ты это только что и пытался сделать? - Ага, конечно! Если я хотя бы заподозрю, что ты ведёшь себя, как проститутка, и спишь с кем-то другим – я не знаю, что сделаю! - А по какому праву? Ты мне кто? Парень? Жених? - Чонён, не начинай… - Всё ясно, - взялась я за ручку дверцы и открыла её. - Чонён! – Чжунэ поймал меня за локоть, не дав выйти. – Чонён, пожалуйста… Я не выдержу, если ты начнёшь с кем-то встречаться, пожалуйста… у тебя ведь никого нет? - Пока – нет. - Что значит пока? Ну, для чего нужен мужчина? Проводить с ним время, спать, получать финансовую поддержку. У тебя для всего этого есть я, зачем искать ещё кого-то? - Я никого и не ищу, - недовольно проворчала я. - Я знаю, я не так выразился… Ну, прости, я действительно перестаю соображать, стоит подумать, что у тебя кто-то появится… - Мужчина нужен для того, чтобы доверять ему. Чтобы ощущать надёжность. С тобой почему-то не получается, Чжунэ, уж не знаю, почему! Как думаешь?! И это ещё не говоря о любви и каких-то глубоких чувствах. - То есть, ты считаешь, - цедил он сквозь зубы, - что всё это я делаю на ровном месте? Ради удовлетворения похоти и ожидания, когда ты мне просто дашь? Да я давно мог бы взять тебя, когда захочу! - Каким образом? – хмыкнула я. – Кишка тонка, Ку Чжунэ. - Ты думаешь, в том кругу, где я вращаюсь, не умеют справляться со строптивыми девочками? – прищурился он, и впервые мне в этом увиделась если не угроза, то опасность. – Ты думаешь, что твои мутные дружки смогут тебя обезопасить, если я чего-то очень захочу? Ты и близко не понимаешь, какие на моей стороне силы, Чонён, - его лицо слегка расслабилось, и по моей спине перестали бегать мурашки, - но я никогда не позволю ни себе, ни кому-либо ещё причинить тебе вред. Это я пытаюсь создать тебе безопасность, а не ты защищаешься, чего ты не хочешь понять. Я мог бы перевести деньги тебе на карту, но я этого не делаю, чтобы между мною и тобой не нашли связи, потому все счета легко отследить, а я не хочу делать тебя мишенью для кого-либо. И если ты думаешь, что я это делаю без каких-либо глубоких чувств, то мне нечего больше добавить.       Мы посмотрели друг другу в глаза. Интимная атмосфера рассеялась бесследно. Мы слишком перешли на духовную сферу, чтобы продолжать ощущать притяжение телами. Я пыталась поверить словам Чжунэ, и в то же время после его летнего обмана я никак не могла восстановить доверие к нему. Он умеет сладко петь в уши, никогда не угадаешь, какой за этим стоит расчёт. Опять же, я по-прежнему не забыла, что он нарисовался возле меня с появлением Намджуна в нашей жизни. А если он подослан для того, чтобы разоблачить и истребить золотых? Ну уж нет, знаете ли, пусть ищет другую дурочку. - Ещё раз спасибо за всё, Чжунэ, - ровно сказала я и быстро поцеловала его в щёку. – Я пойду домой.       Ретировавшись, я вбежала в квартиру, где торжественно сообщила Чеён, что с баскетбольной секцией всё улажено, и она может начинать ходить туда по удобным для неё дням, пусть только съездит и перепишет расписание занятий. Ошарашенная такой скорой развязкой, Чеён поблагодарила меня. - Не знаю, что я могу сделать в ответ… - Мне ничего не надо! Ещё придумала! – прыснула я, плюхаясь за стол на кухне. – Есть чего покушать? Эксплуататор несовершеннолетних пришёл и хочет есть, - засмеялась я.       Чэрён, с удовольствием забросив уроки ради такого дела, принялась подогревать еду. Я покосилась на брошенный в прихожей свой рюкзак. Мне было страшно пересчитывать купюры, положенные в него. Среди них я видела и иностранную валюту, стодолларовые бумажки. Бедствовать мне, в ближайшее время, не придётся. Что за жизнь? Всегда в ней то пусто, то густо. То мы два года жили с Чжихё и Сынён на голодном пайке, затянув пояса, то одновременно устроились: Чжихё замужем за бизнесменом, Сынён получила неплохую роль, я вляпалась в недоотношения с сыном чеболя. То я проваливалась в одиночество, и не с кем было даже пообщаться вечером, то вдруг появлялась компания, сожительницы, новые друзья. Определённо, судьба – странная и неравномерная штука, у которой барахлит конвейер. То штампует до перепроизводства, то заедает до недоработки.       Во время тренировки с Чимином его взгляд показался мне подозрительным. В принципе, он всегда таковым был, но вор же думает, что все говорят только о нём*, поэтому я не выдержала и во время паузы в упражнениях сообщила: - Не знаю, следил ты вчера за мной или нет, но да, я встретилась с Чжунэ, и он подвёз меня до дома. - О! – отпил воды из бутылки Чимин и, проглотив её и облизав капли с губ, довольно расплылся: - Такая честность избавляла бы меня от необходимости ходить за тобой по пятам. - Так ты вчера за мной следил? - И кроме меня этим есть кому заняться, если что, - пожал он плечами. – Так… это не моё дело конечно, но раз ты сама начала, о чём же вы с Чжунэ общались? - Ну… если быть откровенной, то я сама ему первая позвонила. – Чимин ещё выше приподнял удивленные брови. – Да, я хотела помочь девчонкам, с которыми теперь живу, и не хотела просить денег у Намджуна, вот и решила, а почему бы не понаглеть и не выбить щедрость из Ку Чжунэ? - И как? Выбила? - Да он и не заставил себя долго просить. – Возвращаясь мыслями ко вчерашнему, я села на корточки, подперев щёку ладонью. – Я не ожидала от него такого. Но он не отказал. Просто дал денег. - Кто бы мог подумать, - не менее изумленно признал и Чимин. – Он тебя на счётчик из-за этого не поставил?       Мы оба посмеялись над этим предположением. - Вроде нет. - А натурой отдать не просил? – Я посмотрела на прозорливого тренера. - Да у него и так половина разговоров о сексе. Он и так всегда намекает, что хочет им со мной заняться, так что тут я сама пошутила, что могу вернуть таким образом. – Чимин ещё сильнее округлил глаза, дивясь моим нравственным метаморфозам. – Что? Ты же сам говорил, что грязных женщин не бывает, и спать за деньги не предосудительно. - Чувствую, пиздеть мне надо начинать поменьше, - захохотал он. Я улыбнулась. - То есть, ты осудишь меня за подобное? Других – нет, а меня – да? - Я лучше промолчу, - отвёл он взгляд к потолку, насвистывая потихоньку. Я встала и, подойдя к нему, стукнула его по плечу: - Эй, так нечестно! Ещё друг называется. Чем я хуже других? Я же не ради себя деньги добываю, а ради двух девочек без отца, да ещё с какой-то непутёвой матерью. - А если бы твои сёстры ради твоего благополучия занялись проституцией, ты бы одобрила? – Я задумалась, скрестив руки на груди. Чжихё бы никогда на такое не пошла, а Сынён… она, собственно, вела образ жизни дорогой куртизанки. Отношения она строила не всегда, а вот любовники у неё имелись постоянно, и притом они проходили отбор только по материальному достатку. Когда-то я и сама перед Намджуном оправдывала старшую сестру за то, что она ничего плохого не делает, и имеет на это право. - Ради моего благополучия, наверное, нет, но дело было бы не в роде их занятия, а в том, что я ненавижу быть обузой. Если бы они делали это для себя – мне было бы всё равно.       Чимин понимающе покивал и, похлопав меня по плечу, заверил: - Пока ты имеешь благородные цели и делаешь всё, что подобало бы делать золотому, я никогда тебя не осужу, Чонён. А я верю, что по-иному ты никогда и не поступишь.