АБВ2. "Жизни сестёр"

      В воскресенье первым проснулся Чжунэ. Я будто во сне услышала его голос, но быстро сообразила, что ему звонят по делам компании, какие-нибудь компаньоны или подчинённые. Или отец. Поэтому я уснула снова под его серьёзный, хрипловатый с пробуждения монотонный бас, чувствуя, как Чжунэ встал с кровати и ушёл разговаривать в ванную, чтобы не мешать мне дремать. Второй раз я проснулась от того, что окончательно выспалась. Сильная и любимая рука обнимала меня, к спине прижималась горячая грудь, в которой чувствовались ровные удары сердца. Улыбнувшись заговорщически, сама себе, я пошевелила рукой и нашла пальцами лежавшую на мне ладонь, скользнула в неё своей. - Доброе утро, - шепнул на ухо Чжунэ, поняв, что я уже не сплю. - Доброе. – Я повернулась через плечо. – Не дали нормально поспать? Дела? - Да нет, я выспался. Но когда владеешь бизнесом, постоянно требуются какие-то решения. Директор японского подразделения не дозвонился до отца, связался со мной. Потом позвонила секретарша, надо было подтвердить удобное время для встречи с партнёрами в Пусане… - Как ты всё успеваешь? – задумалась я о том, что когда Чжунэ не отдыхает на широкую ногу, то будни его тяжелы и насыщены, и отец прилично загружает его работой. - Далеко не всё. А телефон надо было отключить до возвращения в Сеул, о чём я думал? Тебя разбудил. - Ничего страшного, я вырубаюсь заново моментом. - Значит, у тебя чистая совесть, - улыбнулся Чжунэ. - Ещё бы! А ты плохо засыпаешь? - Бывает. Поэтому и… - он не стал называть алкоголь и наркотики, ему за них было стыдно передо мной, я знала. – Эти две ночи с тобой я спал замечательно. - Без меня, пожалуйста, тоже не ищи никаких средств. - Ты – моё лучшее средство. В следующие выходные сюда же приедем? Или новое место подберём? В Сингапур больше не зову, но та же Манила… или Чеджу? На Окинаве тоже неплохо…        Я застыла в его объятьях. Дольше оттягивать уже нельзя, минута-икс настала. И хотелось бы уметь, как мужчины, скрывать и увиливать, уходить от ответа, держать в неведении. Но я не умела. - Чжунэ… - Что? Я надоел тебе с сексом? Обещаю, программу составим покультурнее… - Нет, Чжунэ, - я перевернулась на другой бок и посмотрела ему в глаза. – Я уезжаю.       Он молча ждал, что я добавлю что-то, засмеюсь, признаюсь, что пошутила. Лицо его медленно перешло из добродушного в холодно-гневное. - Куда? - Не могу сказать. - Надолго? - Я не знаю. - Как это – не знаешь? - Вот так! Как пойдёт… как вернусь – так вернусь. – «Если вернусь» - подумалось заодно. - Но хотя бы примерно ты можешь сказать? Неделя? Месяц? - Не знаю! Вряд ли меньше месяца. Скорее всего, гораздо больше.       Чжунэ отстранился подальше, несколько секунд уговаривая себя не вспылить, но раздражение из-за того, что всё пошло не так, как он хотел, отчётливо читалось в его мимике. - Зачем ты это делаешь? Из мести? - Какой ещё мести? У меня точно так же могут быть дела, как и у тебя. - Я много ошибался, Чонён, но я хотя бы не пропадал никогда, как ты хочешь это сделать! - Начнём с того, что я по отношению к тебе вообще не косячила, и уехать на некоторое время – никакой не грех! - Из вредности? - Господи, да мир не крутится вокруг тебя, Чжунэ! – села я в постели, прикрывая грудь одеялом. Но оно было одно на двоих, поэтому до самого пояса сползло с моего соседа по кровати. – Мне надо уехать, и я уезжаю, вот и всё. - Даже если я попрошу этого не делать? – с надеждой задал он вопрос. - Не помню, чтобы ты из-за меня отказался, например, от свадьбы… - А ты не просила! – выкрутился Чжунэ, тоже сев. – Ты узнала, и послала меня к чёрту! - Ну да, ситуация, знаешь ли, не располагала к тому, чтобы я умоляла тебя не решаться на этот глупый шаг, во имя нашей любви. Которой тогда не существовало. - Ты не любила меня тогда?! – озаботился Чжунэ. - Речь скорее о тебе. - Я… я любил. Но не смел признаться. - Вчерашним днём мы все герои, давай прекратим спорить? – Он недовольно посмотрел на меня, фыркнул, и откинулся обратно на подушку. Царь изволил быть не в настроении. Говорить о каких-то просьбах не жениться абсурдно, как будто он не знал и без этого, что я буду против, и не догадывался, что надо отказаться от брака, если встречаешься с другой девушкой. Я спустила ноги на пол, поискала свои трусы и, натягивая их, встала. Прежде, чем зашагать в ванную, остановилась и посмотрела на Чжунэ, отвернувшегося от меня в другую сторону. – Когда в Сеул поедем? - Хоть сейчас! – ядовито процедил он. - Ясно, - выдохнула я, не желая ввязываться в перепалку. – Я в душ.        Увидев, что полотенце висит на спинке стула, я двинулась за ним. - Это приглашение? – нехотя, перебарывая своё зашкаливающее высокомерие и чрезмерное, необоснованное чувство собственного достоинства, подал голос Чжунэ. Стоя к нему спиной, я не сдержала улыбки, но прежде чем ответить, взяла себя в руки и развернулась к нему строгая. - На обиженных воду возят, само собой, но технологии шагнули вперёд, вода подаётся автоматически, и ты можешь только потереть спинку. – Мы схлестнулись взглядами. Его вечные гордость и надменность не позволяли запросто согласиться на предложение, а неумение импровизированно переходить на иронию не давало свести всё на шутку. У него пропищал мобильный. Чжунэ отвлёкся, взяв его в руку, но едва прочитав на экране что-то, швырнул его на освобождённое мною место на кровати. – Опять дела? - Дана, - поморщив нос, сказал он. - Чего хочет? - Не знаю, я не открывал сообщения. - А если что-то срочное? – подошла я к кровати. - Что у неё может быть срочного?! Гуччи выпустили новую коллекцию и надо прикупить их шмоток? Ограниченный выпуск новой модели айфона? Сплетня о брошенной подруге? Что?! - Она беременна, Чжунэ, - напомнила я, удивляясь, что заступаюсь за соперницу, укравшую у меня любимого. Но, как мы выяснили, по многим пунктам мне даже есть за что быть ей благодарной. В конце концов, я вообще краду у неё мужа, можно и проявить милосердие.        Чжунэ явно был со мной не согласен, но телефон взял обратно. Разблокировал отпечатком пальца и, подумав, протянул мне. - Я не хочу читать и общаться с ней. Если что-то важное, скажешь. Если нет – ответь сама.       Мои глаза распахнулись. До этого момента во мне ещё жили какие-то маленькие, крошечные сомнения, что между Чжунэ и Даной всё не так уж и плохо, и они регулярно спят и нормально общаются, просто Чжунэ хочет большего добиться от меня, поэтому показывает всё в совсем негативном виде, в свою пользу. Но когда он позволил мне посмотреть на их переписку и даже ответить… Почти сто процентов мужчин не переносит, когда берут в руки их телефон, они не позволяют копаться в нём. Мне хотелось отклонить предложенную честь, но жизнь научила проверять, а не слепо доверять. Я взяла его телефон и открыла сообщения от контакта «Дана». Их было несколько, ни на одно не наблюдалось ответа, более того, просмотренными они оказались только сейчас. Первое пришло ещё вчера утром: «Ну и где ты на этот раз?». Второе парой часов позже: «Ты с друзьями или куда делся?». Потом третье: «А если твоя мама позвонит и спросит?». К вечеру принеслась стайка сообщений с обидами, оскорблениями, упрёками, обещаниями развестись, уйти от него, лишить права встречаться с ребёнком. Я зачем-то прокрутила сообщения выше, к более ранним, и заметила, что перепиской это было не назвать. Чжунэ отвечал редко и односложно, в основном всё состояло из таких же тирад Даны. Угрозы развода промелькивали регулярно, особенно много их было в декабре, когда она выбила из Чжунэ признание, что он в Сингапуре, и, не разбираясь ни в чём, вылила на него ушат словесных помоев. Больше всего там было чего-то вроде: «Ближе шлюх не нашёл?!», «опять к каким-то блядям улетел?!», «да чтоб ты там гонорею подцепил!», «урод, козёл, придурок! Ну и не возвращайся оттуда!». Сообщения в начале февраля от неё звучали иначе, каждое второе украшалось сердечками и плачущими смайликами, содержание всегда примерно одно и то же: «Когда ты приедешь? Я очень соскучилась! С тобой всё в порядке? Пожалуйста, забудь, что я сказала, ответь, с тобой всё в порядке?». Какая типичная и ужасная терпила, бог мой! Я вернулась к последнему, самому свежему посланию. Дана спрашивала, ждать ли его сегодня домой. Мне было её жалко. Даже если эта любовь неправильная и нездоровая, и так униженно любить, я считаю, категорически нельзя, мне было её жаль. К тому же, она ждала ребёнка, и лишние нервы ей были ни к чему. Я взялась строчить: «Чжунэ сегодня…». Ой! Это же его телефон, он как бы сам отвечает. Я стёрла и написала заново: «Буду вечером, пока занят». Перечитав короткую фразу десять раз, я нажала на отправление. Хотела уже вернуть мобильный Чжунэ, но, поскольку он не торопил и не требовал его обратно, я закрыла диалог с Даной и пробежалась глазами по остальным активным перепискам. Куча мужских имён, Чжинхван, БиАй, отец, фамилии с приписанными рядом должностями, абстрактное «фин.отдел», «Хёндэ», «юристы». Женщин, помимо Даны, было три: мамочка, сестрёнка и я. Погасив экран, я вернула телефон Чжунэ. - Я ответила ей, что ты будешь вечером. От твоего имени. - Зря, - не взял сотовый и не стал ничего проверять он. - Почему? Ей вредно волноваться, пусть знает. - Она надумает себе, что я теперь всегда должен отчитываться и что-то объяснять. - Ты не обязан, но это не трудно делать. Написал сообщение – она спокойна, и ты дальше занимаешься своими делами. - Люди так устроены, Чонён, что если им дать чуть-чуть, они сразу же раскатывают губу на очень и очень многое. Если я стану вести себя, как примерный супруг, Дана прилипнет ко мне, как банный лист, на что-то надеясь. - Она и без того, похоже, на что-то надеется. - Ну, это уж её трудности, я ей для этого повода не давал. - И зачем ты только согласился жениться? – покачала я головой. - Это было больше года назад, мне было всё равно, понимаешь? Мне плевать было, я не задумывался над тем, что за церемонией и торжеством будет что-то ещё, мне казалось, что я не должен ничего менять. Свадьба, как разовое и отвлеченное понятие, и мы с Даной дальше будем чужими людьми, каждый жить так, как ему хочется. Я – гулять с друзьями, она – с подругами. Я не знал, что она испытывает ко мне что-то, мимолётное увлечение и симпатия, всё! К тому же, мама и отец одобрили брак, им партия понравилась, семья Сон – представительные люди. Я не собирался спорить с Джиёном и принимал всё, что он говорил. Да и Дана… она казалась мне красивой, - Чжунэ ухмыльнулся, протерев лицо ладонями, - бывает же такое! Правда, мне виделось это отличным решением. Я даже хотел с ней переспать – было такое время… Но после знакомства и общения с тобой Дана и такие как она… это как грызть пластиковый муляж еды после домашнего обеда. - Я похожа на домашний обед? – улыбнулась я. Чжунэ покосился на меня, тоже расплывшись: - Да, неправильно подобрал слово. Ты совсем не домашняя. Но ты очень настоящая, Чонён. Ты живая, ты думающая, ты знающая и понимающая. А эти куклы, не мечтающие ни о чём, кроме идеальной внешности… - Как и ты, - поддела я. - Я таким был, но… - Ты до сих пор в ванной прихорашиваешься неимоверно долго для парня. - Долго? А ты что, хотела бы встречаться с немытой обезьяной? - Зачем сразу крайность? - Я слежу за собой, не более. Так, я не понял, тебе не нравится что-то? – с негодованием пощупал он свои накаченные мышцы, показывая, что не только для себя всё это делает. - Нравится-нравится, успокойся! – засмеялась я и наклонилась к нему, целуя. – Ты из кровати собираешься вылезать или как? - А секс? - А завтрак? - Нет, сначала секс. - Душ. - Секс в душе? - Хрен с тобой, - посмотрела я на часы, - я пошла нырять первой, через несколько минут подсаживайся на борт. - Это уже другой разговор, - поцеловал меня Чжунэ и отпустил в ванную.       Из Кёнпходэ мы выехали после обеда, выйдя из номера незадолго до него. Нам хотелось утолить желание друг друга на продолжительный срок, но это было бесполезно. Уже в машине мы снова почувствовали, как будет не хватать подобных часов и ночей вместе, но что было делать? Чжунэ ждал бизнес, меня моя история. Я ничего не знала о том, чем всё обернётся и закончится, но тем было интереснее. Меня не пугало неизведанное, а манило. Мне так понравилось ехать сюда, всего лишь в соседнюю провинцию, что я с нетерпением предвкушала далёкое-далёкое путешествие. Россия. Алтай. Такое непонятное, новое. Что там будет? Опасно ли это? Во мне вновь нарастал потенциал выпущенной стрелы. Выходные были замечательными и волшебными, такие дни необходимы, но будь они частым явлением – быстро приедятся. Возвращаясь в Сеул, я знала, что буду тосковать по Чжунэ, и сильно, но меня утешали многие мысли. Вскоре я увижусь с Чимином, по которому соскучилась, у меня будет возможность поближе подружиться с Рэй. И мы с ней попытаемся сделать то, что не под силу другим золотым – попасть в Медвежий лог.       Прощание с Чжунэ возле моего подъезда могло бы показаться сухим, но мы с ним так не считали, зная друг о друге, что не умеем быть сентиментальными и открытыми в своих любовных эмоциях. Мы не умели толком ни признаваться в сокровенном, ни прощаться, ни облекать свои чувства в красивые слова, нас это роднило, поэтому мы простились так, будто завтра могли опять увидеться. Но заключительный поцелуй был долгим, очень долгим.       Поднявшись в квартиру, я ещё была в своих мыслях, со вкусом губ Чжунэ на своих губах, с его голосом в ушах, с его касаниями на коже. В прихожей Чеён обувалась, чтобы выгулять Июня. Я вынужденно покинула мир фантазий и воспоминаний, протягивая руку к поводку. - Привет, давай я сама, пока не разделась. - Да мне не трудно… - Не, ну я и так обнаглела, что повесила его на вас, кто его мать? Я. Мне и гулять. – Чеён улыбнулась, сдавшись, и передала мне поводок. Потом повела носом. - Классный запах! Что за духи?       Я задумалась, не чувствуя аромат того облака, в котором плавала. Потом наклонила лицо к плечу и вдохнула. - Не знаю, не мой парфюм… - У Чжунэ был отменный вкус на туалетную воду, я с наслаждением втянула в себя воздух, пока одежда не выветрилась. - Классный, - ещё раз заметила Чеён, не задавая лишних вопросов, скинула ботинки и пошла обратно в квартиру. Я развернулась и, окруженная радостью пёселя, нетерпеливо топчущегося у меня под ногами, побрела на улицу. - Да-да, я провела выходные с твоим отцом, - тихо разговаривала я с Июнем, - не волнуйся, он о тебе помнит, спрашивал, как ты поживаешь.       Мы вышли во двор. Я вспомнила, как собираясь из Кёнпходэ, мы опять разговорились о ретривере, названном с лёгкой издевкой в честь дарителя, и Чжунэ сказал, что если у него родится дочь, то он назовёт её Чонён, из вредности. А потом добавил шепотом: «Чтобы рядом со мной всегда была Чонён». Хоть бы Дана никогда не узнала о нашей связи! Это было бы жутким ударом. Я бы такой вряд ли пережила. Впрочем, я бы никогда не оказалась на её месте. В продолжение разговора «зачем ты женился?», Чжунэ сказал, что был бы готов развестись даже после того, как узнал о беременности Даны. - Но теперь не хочешь этого ты, - с упрёком произнёс он. - Да, теперь не хочу я, - прозвучало согласие. – Какой в этом смысл? Мне всё равно не быть домоседкой и домохозяйкой, а тебе нужно твоё драгоценное потомство… - Не передёргивай. Я не заводил его специально. - Но нести ответственность обязан. Ребёнку ты нужен больше. - Чем тебе? – хмыкнул Чжунэ. Я имела в виду Дану, но, по здравому рассуждению, должна была признать, что я взрослая и самостоятельная девочка, и отец у меня был прекраснейший, возможно, поэтому я и самостоятельная теперь. - Чем самому себе, - парировала я.       Беседа растворилась в голове, я тряхнула ею, одновременно пытаясь избавиться от навязчиво лезущего в мысли Чжунэ и сохранить в памяти как можно больше подробностей. О каждом его признании, каждом поцелуе, каждом сантиметре его тела.       Деревья во дворе набухли почками, но сквозь них ещё просматривалось пространство от дома к дому. Гуляя, я заметила идущего из магазина Джуниора. Он тоже меня увидел и, с пакетом в руке, улыбнувшись, изменил направление, подойдя к нам с Июнем. - Привет, - кивнул он. - Привет. - Давно не виделись. - Ага. Я хотела передать тебе поздравления с праздниками через сестру, но потом решила, вдруг Наён не правильно поймёт… - Да всё в порядке, могла бы и передать, - пожал он плечами. - Как дела? Как учёба? - Нормально, третий курс – скоро пойду на практику в «Самсунг», если всё пойдёт хорошо, то сразу туда же устроюсь работать. Ты сама как? - Отлично! Вот, скоро опять уезжаю по делам… Хотела к Югёму заглянуть, но вижу, что окна тёмные. - Он, вроде, с Дахён в кино собирался. - С Дахён? – удивилась я. Кроме меня, Наён и Ильхуна никто не знал, что приключилось с ней летом. - Да, кажется, они что-то мутят, - смущенно признал Джинён, не вдаваясь в подробности. Не любил обсуждать то, что его не касалось. - Она куда поступила? - К нам, в Корё. - А, заодно с Наён? - Наён к нам не пошла. – Я изумлённо вылупилась: - То есть? Она же всё уточняла, ездила туда смотреть, хотела учиться вместе с тобой… - Да, но у неё результаты экзаменов оказались очень хорошими, родители решили, что финансово тоже потянут, и она пошла в Сеульский. – У меня чуть челюсть не отвисла. СНУ! Этот вуз упорно ассоциировался у меня с мажорами и блядством, но никак не с нашей примерной отличницей. Джинён опять пожал плечами. – Она и сейчас дома сидит с учебниками, окунулась в учёбу с головой. - Ей всегда нравилось учиться, - заметила я, и в мыслях добавила: «И добиваться высоких результатов. Амбиции Наён ещё больше, чем я думала». Значит, всю четвёрку, которая была дружной в старшей школе: я, Дахён, Джису и Наён – раскидало в разные стороны. Одна в СНУ, другая в Корё, Джису в Ихва, и я чёрт пойми где. - Да, думаю, её ждёт хорошая карьера. - И тебя, - приободрила я друга. - Надеюсь. Чонён… - открыл он рот, и я, может, излишне любопытно приподняла брови, потому что он передумал и замолчал. - Что? - Нет, ничего, - отмахнулся он. - Меня опять кто-то обманывает, и ты не решаешься сказать? – прищурилась я, в состоянии с весельем вспоминать прошлые горести. Чем смелее говоришь о неприятностях, тем легче становится жить. - Да нет! По крайней мере, я ничего такого не знаю, - опустил взгляд Джуниор. И снова, исподлобья, взглянул на меня. – А тебя есть кому обманывать? - Ха! Пожалуй что нет, - засмеялась я, - свобода мой лучший спутник. - В девятнадцать это естественно. - Поговорим через десять лет, посмотрим, сильно ли что-то изменилось. – Джинён тепло улыбнулся: - Ладно, согласен, ты не меняешься. Но спутник-то у тебя всё-таки есть, - указал друг глазами на Июня. - Так этот точно не обманет! Погляди в эту честную морду. - Да, и человеческого языка не знает… - А лгать только на нём и можно, - вздохнула я. – Если бы люди его тоже не знали, да? Как было бы хорошо. - А как же тогда обменивались бы информацией? Как совершенствовали бы технологии, делали научные открытия? Не было бы никакого прогресса без языка. - Ты действительно считаешь, что унитаз в квартире и возможность увидеть и услышать человека на другом континенте стоят тех дерьмовых отношений, которые выстраивают люди между собой? - А, по-твоему, лучше вернуться во времена морового поветрия и грязных улиц без канализации? - Джинён, моровое поветрие и грязные улицы – это уже результат прогресса и одна из его переходных ступеней. Не исключено, что через пятьсот лет жители земли будут считать наш век дикарским. Они будут смеяться над нашей беззащитностью перед СПИДом, как мы сейчас говорим о чуме. Ведь СПИД тоже появился с прогрессом, а не был у людей с первых дней творения.       Джуниор задумался, но сказал: - Ты никогда прежде не интересовалась историей и не рассуждала с такой осведомлённостью, где набралась? - Есть места, - отболталась я. - И всё же, без речи и слов мы бы до сих пор бегали с дубиной на мамонта, жили максимум по тридцать лет и… - И горя не знали, потому что не понимали бы, что хорошо, а что плохо, - я кивнула на Июня сама, - погляди на животных, до чего счастливые создания! Они живут в десять раз меньше нас, но разве есть у них проблемы? Если вычесть то время, что мы тратим на учёбу и работу, на необходимые, но безрадостные занятия, если убрать всё, и оставить только то время, когда мы по-настоящему живём, отдыхаем и радуемся, то останется куда меньше тридцати лет, Джинён, вот и скажи, стоило ли достигать продолжительности жизни на пятьдесят лет больше, если живём, а не существуем мы всё равно столько же? - Ты меня озадачила, конечно… - почесал он затылок. Я посмотрела на часы на запястье. Мне ещё удавалось успеть в чоривон к Чжихё. - Ладно, не грузись, это меня так что-то, на философию потянуло, а мне ещё надо сестру навестить, увидимся как-нибудь! - Пока!       Я завела собаку домой и, быстро переодевшись и бросив вещи в стирку, отправилась сообщать, что снова пропаду, при этом на неопределённое время. Я готовилась объясняться с Чжихё всю дорогу, в метро и пешком, но как обычно растерялась, стоило дойти до места. Намджун был у неё, торчал весь свой выходной возле жены и сына, хотя сестре было не до него, у них тут имелись развлечения для молодых мам: укрепляющие процедуры, йога, массаж, кабинеты релаксации. На одном из этих мероприятий Чжихё как раз и была, поэтому я разболталась с зятем в её комнате, похожей на хороший гостиничный номер. - Ну что, как вы тут? Помирились? - Более-менее. Она со мной разговаривает, - улыбнулся Намджун. - Племяша назвали? - При содействии родителей. Сошлись на Шинсоке. - Шинсок? – я повертела имя на языке. – Мне нравится.        Пооглядывавшись на дверь, я спросила тихо: - С Богомом разобрались? - Хоуп утром возвращается с парнями, как раз займёмся этим. - С Чимином возвращается? - Да, конечно. – Намджун понимающе на меня посмотрел. – Я знаю, что вы должны ехать с ним и Рэй… Чонён, пожалуйста, пожалей мою задницу – береги себя, а? - Не очкуй, всё будет пучком. - Я с Чима шкуру сдеру, если с тебя хоть волос упадёт… - Из-за ребят друг с друга вы что-то шкуру не сдираете, я чем провинилась? Я сама за себя в ответе, Рамси Болтон*, блин! - Извини-извини, Арья Старк!        Я услышала приближающиеся шаги и замолчала. Намджун проследил за моим взглядом, и мы оба увидели входящую Чжихё. Она обрадовалась мне, но уже на пороге поставила руки в бока: - Опять плетёте интриги? - Оставлю вас поболтать, - ретировался Намджун, предчувствуя реакцию жены на мой отъезд. Я собралась с духом.       На этот раз я не стала ходить вокруг да около и, хотя не сказала, что в поездке подразумевается опасность, а напротив, выставляла всё безобидной экскурсией, Чжихё была недовольна. Однако к ней постепенно приходило понимание, что ничего не изменить, и я буду двигаться дальше в том же направлении. Поэтому теперь её нравоучения обрушивались на меня, а не Намджуна. Зачем посредники, когда перед тобой сам источник беспокойства? - Чонён, ты не жалеешь меня! Я спать ночами не смогу! - Так, не будь манипулятором! Это не честно! - У кого это я научилась, интересно? – всплеснула она руками. Я решила сделать хитрый ход, коварно переключаясь на слабость Чжихё: - Намджун сказал, что племяшку назвали Шинсоком? - Да, наш малыш Шинни… - стала расплываться и растекаться Чжихё, но всё-таки просекла мой манёвр и посерьёзнела: - Не увиливай! - И не думала… - Чонён, останься в Сеуле, мне нужна будет помощь, разве я на Сынён смогу надеяться? - Есть родители Намджуна, и тётя Ынбин, и Джинни, и Шуга – его точно за уши не оттащите! - У свёкров хлопот с бабушкой хватает. - Не заставляй меня быть жестокой. - В смысле? - Сами рожали – сами возитесь, - назидательно подняла я палец вверх. Чжихё хихикнула: - Справедливо… Конечно, вообще-то я и не думала ни на кого вешать свои материнские заботы. Я потихоньку обвыкаюсь, уже не так боюсь делать с Шинни что-нибудь. Я просто хотела найти повод удержать тебя. - Я знаю. - Значит, не останешься? - Нет. Решено. - Звонить будешь? - По возможности. – Будет ли на Алтае таковая? Есть вообще в России телефонная связь? Из шуток того же Шуги я помнила только какое-то мракобесие и тысячи километров необжитой тайги, отсутствие дорог, присутствие медведей под каждым кустом, которые разговаривают на ужасном и непонятном русском языке, в совершенстве понимая местных спившихся аборигенов.        Чжихё обняла меня, крепко прижав к себе. - Мама с папой присмотрят за тобой с Небес, но и ты о себе позаботься.       Я дождалась, когда принесут Шинсока, подержала его немного – без энтузиазма – и попросила Намджуна подкинуть меня домой. Вымотанная за день, я плюхнулась в кровать с телефоном в руке, штудируя через поисковики информацию об Алтае и тому подобное. Телефоном я пользовалась «золотым», Мингю объяснил, что через него не отслеживаются никакие запросы и не нужно включать анонимайзер, что бы ни пожелала посмотреть. Уловив тогда его намёк, я уточнила, что не желаю обычно смотреть то, что блокирует цензура. «Ну, мало ли, - подмигнул он мне, - я по собственному опыту сказал».        Фотографии Алтая в интернете были прекрасны и, любуясь ими, я уснула. Разбудила меня вибрация в руке. В комнате уже светлело. - Алло? – сонно приняла я вызов, не читая имени на экране. Рот растянулся в беззвучной зевоте. - Доброе утро, новобранец, - услышала я неизменно позитивный и игривый голос Чимина. – Просыпайся. - Просыпаюсь… - Я уже в нашей конспиративной хате, жду Рэй, она едет в Сеул, подкатывай. - Блин, я адрес не помню… - Сейчас пришлю. - И кофе, если можно, - пошутила я. Судя по тишине в квартире, сёстры Шин уже ушли в школу, завтраком никто меня не обеспечит. - Был бы рядом – принёс в самую постель. - У вас на хате есть, что на зуб кинуть? - Тут Ви, значит, хавка имеется. - Хоть один добрый человек. Тогда я еду к вам, у вас позавтракаю. - Давай. Ждём.