Котелок

Два месяца спустя. Улица Уайтхолл, Лондон. Министерство магии. 3-ий уровень. — … Таким образом, ядерное оружие является прямой угрозой существованию всего магического сообщества, вне зависимости от видовой или национальной принадлежности. Ядерный взрыв уничтожает душу магических существ в зоне поражения от километра до пяти. Пребывание в районе взрыва без защиты же, ослабляет магические способности и также уничтожает магическое существо. Но если в случае взрыва смерть наступает мгновенно, то пребывание в районе радиационного заражения растягивает этот процесс на недели. В случае своевременного оказания помощи, магика или волшебника можно вытянуть, однако слишком долгое пребывание в зоне заражения делает изменения необратимым, — Корнелиус закончил свой доклад и уставился на рассматривающих его чиновников.       Стоя здесь, в конференц-зале Третьего уровня Министерства магии, где и располагался Департамент магических происшествий и катастроф (ДМПиК), он видел перед собой людей, которые, мягко говоря, не были заинтересованы в его докладе. Более того, им было абсолютно плевать на то, что какие-то магглы сбросили на других магглов какую-то бомбу. Их даже уничтожение магических кварталов не очень интересовало. Увы, но этот Департамент был рассадником наиболее консервативных и близоруких волшебников, ратовавших за максимальную изоляцию. — Весьма любопытно, мистер Фадж, — с совершенно отсутствующим выражением сказал Фрэнсис Вуд, начальник департамента, — мы ознакомимся с вашим докладом более подробно несколько позже. А теперь, мы вас не задерживаем, возвращайтесь в Управление по связям с магглами, — сказал он, а Корнелиус, передав папки с копиями доклада секретарю и вышел из конференц-зала.       Управление по связям с магглами с одной стороны, было весьма важной частью ДМПиК. Именно оно отвечало за взаимодействие магических и немагических структур Британского правительства между собой. Переписки, нормативные документы, совместные расследования, спасательные операции… все это шло через управление, в которое Корнелиус поступил на работу чуть более чем полгода назад. Например, именно благодаря вмешательству волшебников во время бомбардировок Ковентри в 1940 году, удалось избежать «Огненного смерча»*.       Вот только в последнее время активного взаимодействия не наблюдалось. После всплеска активности во время Второй Мировой, как объяснил ему его непосредственный начальник, сейчас наблюдался спад активности, причем именно со стороны волшебников, и многие работники Управления оказались не у дел. Более того, управлению грозило сокращение, однако министр Спенсер-Мур уперся, отстаивая не только их, но и многие другие подразделения министерства. — Льюис! — вдруг, идя по коридору, он услышал голос Барти. — С возвращением! — Спасибо, Барти, — пожал он руку улыбающемуся Краучу, — какие новости? — Пока ты разъезжал по Японии, очень много случилось. Впрочем, давай не здесь. Приглашаю тебя на ланч. — На ланч? — Да. Ты знаешь о втором зале Дырявого котла? — спросил он Корнелиуса. — Да, знаю. Говорят, там подают очень неплохую индейку и пиво не такое отвратное, как в основном зале, — сказал Льюис рассматривая боевого товарища. Крауч, обычно довольно сдержанный, сейчас был… несколько возбужден, что было странным. — Отлично. Там обо всем и поговорим, — сказал Крауч и, попрощавшись, ушел в сторону лифтов. А Льюис, почесав затылок, пожал плечами. — Интересно, это что же такое случилось, что он специально спустился сюда, чтобы меня позвать на ланч? Мог же использовать самолетик, — пробормотал он и пошел в сторону своего кабинета. ДМП, где работал Крауч, располагалось на другом уровне, и что заставило Барти спуститься к нему, для Корнелиуса оставалось загадкой. — Я вернулся! — сказал он, войдя в коридор, где располагались несколько кабинетов Управления по связям с магглами. — И как прошел ваш доклад, мистер Фадж? — неожиданно перед ним появился начальник Управления, Элфиас Дож. Это был коренастый волшебник, немного упитанный, с многочисленными оспинами от драконьей оспы на лице, но с молодецким взглядом. Во всяком случае, таким он показался Фаджу в первые дни на новом месте. Вот только сейчас серые глаза начальника управления смотрели на него с усталостью и обреченностью. — Все как вы и сказали, Элфиас. Руководство Департаментом выразило формальную заинтересованность, но на самом деле, не думаю, что они сделают хоть какие-то выводы, — покачал он головой, на что Элфиас понимающе кивнул. — М-да, — печально выдохнул он, а его покрытое оспинами лицо исказилось в печальной гриммасе, — в последнее время такое происходит все чаще и чаще. Такое впечатление, что к некоторым применили проклятие отупения, — буркнул он и посмотрел на Фаджа. — Идите к себе, Корнелиус. Отдохните. Все равно сейчас работы нет, — и, сказав это, еще далеко не старый волшебник сгорбился и ушел в свой кабинет. — Все настолько плохо? — спросил Льюис сидящего у входа в Управления секретаря, Септимиуса Уизли. Молодой и перспективный волшебник, отличник, учившийся на курс младше Корнелиуса, но вместе с ним поступивший на работу в министерство. — Увы. Мистер Дож, конечно, еще держится, но мне кажется, что управление доживает свои последние дни, — пожал плечами Септимус. Рыжий и конопатый, как и все их семейство. — Нас расформируют? Но… — Корнелиус не докончил, но Септимус его понял. — Тогда зачем было нанимать новый персонал? — полуутвердительно спросил он. — Сам задаюсь тем же вопросом, — вздохнул он, заметив кивок Фаджа, — не думаю, что нас именно расформируют. Скорее превратят в один из множества совершенно бесполезных органов министерства, навроде Комитета по выработке объяснений для магглов или Отдела регулирования магического инвентаря, — буркнул он, на что Корнелиус только кивнул и пошел в сторону своего кабинета.       Это было небольшое помещение с несколькими шкафами с расширенным пространством и довольно солидным дубовым столом. На вешалке висела кепка с острым козырьком и легкий летний плащ. Весь вид кабинета говорил о том, что даже он, агент по связям, как официально называлась его должность, является достаточно важным чиновником, который имеет право что-то говорить или предлагать. Иначе у него не было кабинета, а был бы просто столик в общем зале.       Положив свой образец отчета в шкафчик в столе, Корнелиус вздохнул. В последнее время в Министерстве, да и не только, шла вялая борьба между двумя условными «фракциями», которых можно было условно назвать «прогрессистами» и «консерваторами». Это и раньше ощущалось, но после возвращения из Японии он почувствовал ее гораздо более отчетливо. — Темпус, — Корнелис наколдовал время и присвистнул. Без десяти час! Скоро ланч! А он, несмотря на то, что очень плотно позавтракал (спасибо маме), есть хотел зверски.       Сказано — сделано. Сняв с вешалки свою кепку, Корнелиус вышел из Управления, предупредив Секретаря, что пообедает вне министерства, и направился в Атриум, откуда, камином, переместился в Дырявый котел.       Поздоровавшись с Томом, мужчиной с рыжими волосами лет на десять старше его, Корнелиус вошел во второй зал или, как его еще называли, Целый котел. Это была вполне себе стандартная столовая, правда, без средневекового антуража, куда захаживали в основном молодые волшебники, не желавшие обедать в шумном и людном основном зале. — Льюис! — услышал он голос Бартемиуса, который уже сидел за столиком в углу. — Хорошо что пришел, — сказал он, когда Корнелиус сел перед ним, — я взял на себя смелость заказать ростбиф и мне, и тебе. Ты не против? — спросил он, на что Льююис пожал плечами. — Да нет, с чего бы? — сказал он, ухмыльнувшись, — лучше колись, с чего это ты решил пообедать именно со мной? Помнится, ты предпочитаешь общество своих коллег. Особенно юной мисс Шаффик, — пропел Льюис, из-за чего лицо Бартемиуса сделалось пунцовым. — Да расслабься. Я за тебя рад, если что. Вы красивая пара. — Все-то ты знаешь, — буркнул Барти, — с твоей пронырливостью, тебе самое место в Аврорате. — Не а. Ты же знаешь, я не очень люблю сыскную работу. Побить кого-то, сражаться на войне… это все не проблема. Но шариться по Лютному, выискивая контрабанду… увольте, — покачал он головой, и в этот момент перед ними появилось два блюда с умопомрачительно пахнущим говяжьим ростбифом и две кружки темного пива. Дальше они оба замолчали, отдавая должное тающей во рту говядине и очень даже недурному пиву. — Кстати, Льюис. Как твой отчет? Вуд не слишком шокирован? — спросил Барти, сделав глоток пива. — Если бы, — буркнул Фадж, — я так понял, им абсолютно наплевать, кто на кого и что сбросил, и какие это имело последствия. — Может, ты был не очень убедителен? — резонно спросил Крауч, отправив еще один кусок ростбифа в рот. — Да уж куда убедительнее? — возмутился Корнелиус, прожевав кусок говядины. — Колдографии, свидетельские показания, замеры магического фона, который до сих пор не восстановился. История Консёку-сана, в конце концов, о котором я тебе писал. Парень чудом остался жив и сейчас, возможно, даже полностью излечится. А им хоть бы хны! — от избытка чувства, Корнелиус бросил вилку и уставился в сторону. — М-да, — Крауч промокнул салфеткой губы, — печально. Ты подтвердил мои сомнения, Льюис. — Какие-такие сомнения? — подозрительно спросил он Барти. — Мне все больше и больше кажется, что кто-то толкает нас не просто на самоизоляцию, но на полный разрыв с магглами, — сказал он и сделал новый глоток пива. — Но… это же… это же дурость! Наоборот, сейчас как раз таки нужно усиливать сотрудничество, чтобы банально понимать, с чем мы имеем делом — сказал Фадж, на что Крауч пожал плечами. — Увы, но все что я вижу, говорит именно об этом, — вздохнул он и прищурился. — Льюис, я могу тебе доверять? — неожиданно спросил он. — К-конечно, — запнулся Корнелиус и заметил, как Барти накладывает чары от прослушки. — Дело в том, что я… скажем так, уловил один весьма и весьма достоверный слух, — подавшись вперед и осмотревшись, чтобы их не подслушали, шепотом сказал Крауч. — То что я скажу, должно остаться между нами. Ты понял? — Понял, — Фадж тоже украдкой осмотрелся и подался вперед, — что случилось? — Дело в том, что министра Леонарда Спенсера-Мура хотят сместить, — сказал он, то и дело наблюдая глазами за окружающей обстановкой. — Что?! — удивленно, но максимально тихо воскликнул Фадж. — Но… кто? И кого они хотят поставить вместо него? — Консерваторы, кто же еще. Я же говорю, пока ты катался по Японии, очень многое поменялось. То, что раньше казалось лишь вялотекущим противостоянием, постепенно превращается в жесткую борьбу за власть. И хрен бы с ним, если бы только за власть. Господа консерваторы желают полной изоляции. — То есть то, что ты сказал, это не просто твои наблюдения? — Увы, но нет. Некоторые, особо горластые «деятели», — Крауч поморщился, выражая отношение к ним, — предлагают вообще отказаться от контактов с магглами. — В смысле? А… смешанные семьи? Или такие поселки как Годрикова Впадина? Там же из покон веков маги живут с магглами и ничего. — А подобные семьи собираются разлучить. А смешанные поселения — ликвидировать, — спокойно, словно говорил о чем-то неважном, пожал плечами Крауч. — Барти… это же… это же… — Да, Льюис. Натуральный фашизм. Та дрянь, против которой мы с тобой боролись. — Мерлин и Моргана, — покачал головой Корнелиус. — А что сам министр? — Я же говорю, идет борьба. Не знаю подробностей, но сам понимаешь, все очень и очень непросто, — Барти отхлебнул из своей кружки, — хотя… их тоже можно понять. — Понять? И как же? — иронично спросил Льюис. — Они боятся, — пожал плечами Барти, — как и их избиратели. — Эм… но чего? — Боятся магглов, — Барти подался вперед, — неизвестности, будущего… им легче сунуть голову в песок, как птичка страус, и отрицать все новое. Это проще, чем искать ответы на постоянно возникающие вопросы. Но проще не значит правильно, это-то мы с тобой точно знаем, — криво усмехнулся Крауч. — Ну и конечно же тут не обошлось без возни за власть. Держа общественность в неведении, ею легче управлять, — Барти пожал плечами и достал палочку. — Темпус. До конца перерыва осталось десять минут. Пошли уже. Не хочу опаздывать и выслушивать причитания Трэверса, — сказал он, вспомнив своего непосредственного начальника, главу ДМП, секретарем которого был Барти. — Спасибо, что составил компанию, — сказал он, бросив на стол пару галеонов. — Не за что. Тебе спасибо за информацию, — поблагодарил его Льюис, и они вместе пошли в сторону камина. — После вас, — усмехнулся Корнелиус и пустил вперед ухмыляющегося Крауча.       Вот только вывалившись из камина в Атриуме, они застали необычное оживление среди возвращающихся к своим рабочим местам работников министерства. — Что происходит? — спросил Льюис работника на КПП, наблюдая за тем, насколько возбужденной была толпа работников, в гуле голосов которых можно было разлечить слова «министр», «дебаты» и… импичмент? — Сам не знаю. Вроде как внеочередное заседание Визенгамота, — пожал плечами человек, обыскивая Фаджа, как и предписывала процедура. — Ты занят? Может сходим? — спросил Крауч, а Льюис пожал плечами. Учитывая то, что, видимо, планировались публичное внеочередное слушание, они вполне могли сходить. — Только скажу Дожу, что меня не будет, — и с этими словами достал из кармана заранее заготовленный министерский бланк. Написал на нем сообщение и, сложив самолетиком отправил в полет.       Зал заседаний Визенгамота, располагавшийся на втором уровне министерства, был переполнен. Барти и Корнелиусу с трудом удалось протиснуться и занять довольно неплохие места в третьем ряду. По тому, что Льюис видел, можно было сделать вывод, что именно сейчас должно будет состояться одно из столкновений между консерваторами и прогрессистами. — К порядку! К порядку! — стукнув молотком, заявил Верховный чародей Визенгамота, Максимилиан Шаффик, а когда в помещении установилась относительная тишина, начал говорить: — Сегодняшнее заседание, как вы понимаете, является внеочередным. Дело в том, что господа главы департаментов Магических игр и спорта, Магических происшествий и катастроф, Магического транспорта и Международного магического сотрудничества, — кивок в сторону сидящих могучей кучкой перечисленных глав департаментов, — совместно с рядом достопочтимых членов Визенгамота, — еще один кивок, уже в их сторону, — подали прошение о принятии ряда поправок в законодательство, связанное с сохранением Статута Секретности, связанное с тем, что во время Войны в Европе были зафиксированы массовые нарушения законодательства со стороны как отдельных магов, так и кабинета министра Спенсера-Мура. Учитывая, что подобные прецеденты уже были, Визенгамот постановил провести внеочередные слушания для выявления необходимости принятия данных поправок, — по залу прошелся гул голосов. — Неожиданно, — пробормотал Крауч, — не думал, что они будут действовать так быстро, — покачал он головой, а Корнелиус внимательно вгляделся в сидящего в ложе министра и ряд глав департаментов. Различия между консерваторами и прогрессистами бросались в глаза с первого взгляда. Если первые предпочитали традиционные мантии и островерхие шляпы, то прогрессисты одевались по маггловской моде. Так, министр, высокий мужчина с волевым подбородком и пенсне на носу, был одет во вполне себе дорогой костюм, точно так же, как и начальник ДМП Трэверс и глава Аврората Тесеус Скамандер.       А еще был интересен сам состав так называемого «военного кабинета» Спенсера-Мура, как его обозвали в Ежедневном пророке. Начальники ДМП, Аврората… даже Отдела Тайн… весь силовой блок, сплошь состоящий из участников войны, был на стороне министра. В то время как условно «тыловые» министерства, где верховодили «старые семьи» из Списка Двадцати Восьми со своими капиталами, выступали против. — Слово предоставляется главе Департамента международного магического сотрудничества, Рудольфус Лестрейндж! — объявил Верховный Чародей. — Господа и дамы. Война, унесшая множество жизней наших собратьев волшебников, окончена. Пришло время вновь вернуться к основополагающим законам нашего общества и оставить позади все те горести, что нам всем пришлось пережить. Мы считаем, — Лестрейндж осмотрелся, указывая на тех, кого он имел ввиду под словом «мы», — что ряд решений, принятых министром Спенсером-Муром, более не актуальны. Это касается как силового взаимодействия ОМО Отдела Тайн с маггловским УСО, так и ряда других контактов, ставящих под угрозу безопасность нашего общества и сам Статут Секретности в связи с увеличением количества посвященных в наши тайны… — Вот же ж… — Буркнул Крауч, явно сдерживаясь, чтобы не перейти на площадную брань, — Мордред! — И не говори, — кивнул Корнелиус. — … Кроме того, — продолжал вещать Лестрейндж, — мои коллеги и я заметили ухудшение морального облика нашей молодежи, а также наплевательское отношение к нашим с вами традициям и правилам. Вчерашние выпускники Хогвартса зачастую ставят свое мнение выше маститых волшебников и чародеев, — почему-то Корнелиус воспринял этот выпад на свой адрес, хотя мистер Лестрейндж вряд ли знал его лично, — одеваются как попало и ведут себя неподобающе гордым и великим волшебникам прошлых и нынешних времен… — Это он-то великий волшебник? — вдруг Корнелиус услышал знакомый голос сбоку и заметил… — Альбус? — Привет, Льюис. Барти, — кивнул он встрепенувшемуся Краучу. — О, Дамблдор! Какими судьбами? — Да вот, как только узнал о внеочередном заседании, решил посмотреть. И, видимо был прав, — пробурчал Альбус, а Лестрейндж, стоя в своей ложе, кажется, поймал волну: — … Мы должны остановить разложение нашей молодежи. Прекратить тлетворное влияние маггловского мира на их юные умы. Но вначале, мы обязаны очиститься сами от маггловского влияния. Очистить от него министерство. Лишь тогда мы сможем приступить к нашей великой миссии: спасению магического мира, — оратор прекратил свою речь и зал взорвался апплодисементами. — Рудольфус всегда умел зажечь сердца. Жаль, что с умом у него всегда были проблемы, — печально заметил Дамблдор, а Корнелиус наблюдал за тем, кто хлопает, а кто не хлопает Лестрейнджу. Как он и ожидал, вся ложа министра хранила гробовое молчание, как и часть членов Визенгамота и немалое количество обычных чиновников. Вот только чуть больше половины зала рукоплескало оратору стоя, с легкостью затмевая тех, кто сохранял молчание. Льюис знал, что консерваторы пользуются популярностью, но чтобы настолько? — К порядку! К порядку! — вновь стукнул молотком Шаффик. — Слово дается министру магии Леонарду Спенсеру-Муру, — с места поднялся министр и начал говорить: — Мои сограждане. Я не буду растекаться мыслью по древу, как предыдущий оратор, — улыбнулся министр, а со зрительских мест послышались смешки, — однако хочу заметить, что прошедшая война показала, что времена жесткого изоляционизма, которого мы придерживались время от времени, в прошлом. Времена меняются. Новые виды оружия и новые технологии магглов заставляют нас внимательнее следить за их достижениями, а значит, больше взаимодействовать с ними, — в этот момент с трибун раздался недовольный гул. — К порядку! К порядку! — стучал молотком Верховный чародей, пытаясь успокоить возбужденных противников министра. — Нам не нужны магглы! Это грязные животные, развязавшие кровавую бойню! — раздался голос из толпы. — Да! Магглы хуже свиней! Мы и без них обойдемся! — Маггловские штучки ничто перед магией! — солидно произнес начальник департамента Корнелиуса Фрэнсис Вуд, который сидел рядом с Лестрейнджем. — Сонорус! К порядку! К порядку! — в конце концов Верховный чародей, применив магию, банально перекричал всех и таки призвал зал к порядку. — Благодарю вас, ваше превосходительство, — кивнул министр Верховному чародею, — и я благодарен вам, господа, за вашу бесценную и беспристрастную реакцию, — теперь он посмотрел на ложу, где сидел Лестрейндж со своими сторонниками. — Однако же, повторю свой основной тезис. В последнее время магглы ушли далеко вперед, изобретая технологии, которые вполне успешно заменили для них те возможности, что предоставляет магия. Это, в том числе, и касается оружия особой разрушительной мощности, которое способно уничтожать не только физические оболочки, но и саму магию! — на последних словах его голос окреп и стал звучать громче, а по залу заседаний разнесся гул. — Это то, о чем мы с вами говорили недавно, министр? — спросил Шаффик, на что министр кивнул. — Именно, лорд Шаффик. Именно. Увы, но случилось страшное. Год назад маггловское правительство Североамериканских Штатов применило оружие особой разрушительной силы по территории Японской Империи, — сказал министр, а Корнелиус удивленно уставился на него. Министр знает? — Недавно из Японии вернулся представитель министерства магии, и я надеюсь услышать о результатах расследования. Мистер Фадж, — сказав это, министр посмотрел прямо на Корнелиуса, который застыл на месте, гладя на главу Британской магической общины как кролик на удава. Что? ЧТО? — Мистер Фадж? — повторил министр, и Корнелиус, чувствуя, что по нему словно прилетело заклинание ватных ног, встал с места. — Вы ведь были на месте взрыва? Что вы можете сказать по поводу результатов расследования? — спросил он и выжидательно уставился на Льюиса. Фадж всем нутром чувствовал внимание переполненного зала. Но вот, он вздохнул и… начал говорить: — Господин Министр. Уважаемый Визенгамот. Почтенная публика, — поприветствовал он присутствующих. — Результаты исследований международной Комиссии по изучению последствий атомных взрывов еще не готовы, однако для руководства ДМПиК был подготовлен отчет на основе имеющихся данных, — Корнелиус, все тело которого дрожало от волнения, проглотил ком в горле. — Буду краток. Не вдаваясь в технические подробности, можно утверждать, что оружие, примененное в городах Хиросима и Нагасаки, полностью обнулило магический фон на расстоянии до 5 миль от эпицентра… — Это ложь! Такого не может быть! Вы бредите! — раздалось со всех сторон. — К порядку! К порядку! — А еще, — Корнелиус вдохнул побольше воздуха в легких и закричал, — доказанным фактом является уничтожение душ волшебников и магиков во время взрыва, — после чего весь зал мгновенно погрузился в тишину. — Что? — в установившейся тишине вопрос лорда Шаффика прозвучал гораздо отчетливее. — Молодой человек, вы ничего не путаете? — Абсолютно нет, — сказал Корнелиус и, сжав кулаки, продолжил: — В Японии, как вам, возможно, известно, практикуют общение с духами. Так вот. Опрос ряда свидетелей показал, что они не могут дозваться до погибших во время взрыва родственников, — сказал Корнелиус и краем глаза заметил удивление на лицах Дамблдора и Барти. — Это… очень важная информация, — переглянувшись с министром, пробормотал Шаффик, — что вы можете еще нам поведать? — Колдовать в местах радиационного заражения нельзя. Иначе можно получить… герр Хаузер, из Берлинской магической академии, назвал это радиационно-магическим отравлением. — Но оно лечится? — спросил министр, внимательно следя за Льюисом. — Да. Но если воздействие было недолгим, — ответил он и, вздохнув, продолжил: — Кроме того, само прибывание в радиоактивной зоне без защиты разрушает магическую энергетическую структуру организма, начиная от каналов, заканчивая ядром, а так же… душевную оболочку. В случае пребывания там в течении нескольких недель, начнутся необратимые последствия. — Насколько необратимые? — спросил Шаффик, подавшись вперед. — В лучшем случае, волшебник станет сквибом. В худшем же, его ждет долгая и мучительная смерть, — сказал Корнелиус и выдохнул. Судя по тем взглядам, что на него прямо сейчас кидают Лестрейндж и его подпевалы, Льюиса в ближайшее время ждет «веселая» жизнь. — Не поэтому ли нам стоит полностью разорвать все связи с магглами, оставив самый минимум? — вдруг с места поднялся волшебник весьма почтенного возраста. — Именно потому, что общение с ними может привести к конфронтации с применением этого самого… ядерного оружия, как вы выразились? — сказал он и сел на место. Корнелиус знал этого почтенного старца. Фэрис Спэвин, человек, дольше всех занимавших должность министра магии. Сейчас ему было лет 200, но несмотря на почтенный возраст, смотрел он на него цепким и ясным взглядом. — При всем уважении, мистер Спэвин, но нет. Наоборот. Непонимание современного маггловского мира сделает нас уязвимыми перед их вероятной атакой. Магический квартал Хиросимы был уничтожен именно потому, что он был наиболее закрытым и консервативным из подобных мест. И нас всех ждет подобная участь, если мы не обратим внимание на подобное сейчас, — ответил он, и с места вновь поднялся министр Спенсер-Мур. — Теперь присутствующие понимают, почему мы не можем принять предлагаемые лордом Лестрейнджем поправки? — задал он, в общем-то, риторический вопрос. — Если мы упустим магглов сейчас, то в будущем можем очень жестоко пожалеть об этом, — сказав это, он сел на свое место и кивнул Корнелиусу, как ему показалось, с благодарностью. — Благодарю вас, господин министр, — кивнул Шаффик и обратился к залу: — Думаю, можно уже голосовать. Кто за то, чтобы принять поправки к законодательству, касаемо Статута Секретности на территории Королевства Великобритании и Северной Ирландии, а так же заморских владений Его Величества короля Георга? — задал он вопрос, после чего часть членов Визенгамота подняли руки. — Кто против? — в этот раз рук было намного больше. — Что же, по результатам голосования, поправки к Статуту Секретности на территории Королевства и заморских владений отклонены. Заседание объявляю законченным, — после чего он стукнул молотком, и зал заседаний наполнился гулом голосов. — Идем. Нам всем нужно ослабить галстук, — сказал Альбус, и все втроем направились на выход из зала. — Это было нечто, Корнелиус, твою речь ещё долго не забудут, — ухмыльнулся Крауч — Как бы меня потом не убили в отместку, — покачал Льюис головой, — или еще хуже, не сняли с должности. Альбус, это твоих рук дело? — Поверь, Льюис, я тут ни при чем, — вполне искренне сказал Дамблдор. — Это я, — вдруг Корнелиус услышал голос своего начальника, Элфиаса Дожа. — Элфиас? — удивленно воскликнул Дамблдор, видя, как Дож быстрым шагом идет к ним. Они уже вышли из зала заседаний и стояли в коридоре. — Альбус, — с улыбкой кивнув, тот пожал руку Дамблдору, — если вы не против, продолжим разговор в Управлении, — сказал он и пошел в сторону лифта. Остальные переглянулись и пошли за ним.       До третьего уровня и входа в Управление добрались молча. Но как только они пересекли порог двери, Корнелиус не выдержал. — Я никак не ожидал, мистер Дож, что вы устроите мне такую подставу, — возмутился Льюис, не обращая внимания на сидящего на своем месте Септимуса Уизли. — Действительно, Элфиас. Ты мог бы хотя бы предупредить Корнелиуса. Я теперь слабо представляю, какие у него могут быть перспективы, — заступился за него Дамблдор. — А если Лестрейндж решит отыграться на нем? Что мы все будем делать? — Альбус. Твой протеже очень неплохой работник и смышленый парень. Так что я надеялся, что он точно не оконфузится, несмотря на неожиданность всей этой ситуации… и я оказался прав. А что касается того, что я ничего не сказал, то… простите, юноша, но ситуация сами видите. Нам всем нужно было действовать очень быстро очень наверняка. И для этого нам нужна была страшилка. Хорошая страшилка, в которую поверит магическое сообщество. И теперь она у нас есть, — сказав это, Элфиас посмотрел на секретаря. — Септимус, голубчик, свяжитесь с буфетом, пусть организуют нам кексы и кофе, — и посмотрел на своих гостей. — А вас попрошу пройти в кабинет… — но в этот момент в дверь вошел молодой парень, не сильно старше самого Корнелиуса. — Нобби! Как поживаешь? Никто не обижает? — обратился Дож к нему, на что тот благодарно улыбнулся. — Спасибо, мистер Дож. Все хорошо, — сказал он и, заметив вопросительные взгляды присутствующих, представился: — Нобби Лич, секретарь министра Спенсера-Мура. Вы мистер Корнелиус Фадж? — неожиданно он обратился к Корнелиусу. — Эм… да? — удивленно отвечает ему Льюис. — Да, это я. — Мистер Фадж. Вас хотел увидеть министр. — М-министр? — заикается от неожиданности Льюис. — Но… но я… — Конечно он придет! — вместо него говорит Дож. — Уверен, Леонард просто хочет выразить тебе благодарность. Так что не заставляй его ждать. Он и так занятой человек, — сказал Элфиас, после чего Корнелиус, бросив обреченный взгляд на друзей, лица которых выражали полное охреневание, пошел на выход. Но перед тем как дверь в Управление закрылась, Корнелиус успел услышать злой голос Дамблдора. — Так. А теперь объясни-ка мне, Элфиас, что все это значит! — после чего дверь захлопнулась, и Корнелиус направился за Нобби Личем. — Твоя фамилия Лич, да? Не слыхал такой, — сказал Корнелиус, желая узнать получше того, к кому так хорошо отнесся его непосредственный начальник. — Я — магглорожденный, — спокойно ответил он. Правда, в его голосе чувствовалась настороженность, а плечи напряглись. — Вот как? Знавал я пару магглорожденных из французского сопротивления. Хорошие ребята, — сказал Корнелиус и только теперь заметил, как Нобби расслабился. — Что? Чистокровные житья не дают? — непосредственно поинтересовался он у Лича, на что тот, встав у лифта, вздохнул, но не ответил. — Знакомо. Не волнуйся, все у тебя будет хорошо, — сказал ему Корнелиус и увидел робкую улыбку этого явно затюканного еще в Хогвартсе парня, после чего они вошли в лифт.       «А ведь он явно старше меня — подумал Корнелиус, когда они поднимались на лифте. — И сколько таких вот Нобби есть по всей стране? Интересно, чем это он привлек внимание министра?» — задался он вопросом, но не успел его как следует обдумать. Лифт остановился на первом уровне и они вышли в холл, где располагалась администрация министра магии. — Прошу, — Нобби обошел свой стол, который располагался прямо в холле, и подошел к двустворчатой двери из мореного дуба с золотыми ручками, — министр ждет вас, — и толкнул дверь вперед. Корнелиус, вздохнув, почему-то кивнул Нобби и вошел в кабинет министра магии. — Мистер Фадж, — вопреки протоколу, первым обратился к нему министр магии, встречавший его стоя. Леонард Спенсер-Мур был высоким мужчиной, весь вид которого соответствовал стереотипному представлению о британском джентльмене. Усы-щеточки широкого типа, дорогой костюм, галстук и свисающая из кармана золотая цепочка от часов-луковиц. — Господин министр, — кивнул Фадж. — Прошу, присаживайтесь, — с намеком на улыбку сказал министр и вернулся за свой стол. — Элфиас довольно высокого мнения о вас, — не успел он сесть, как министр высказал то ли вопрос, то ли утверждение. — Я всего лишь скромный агент по связям, сэр, — сказал он, сев на краешек гостевого кресла прямо перед столом министра. — И все же, он очень доволен как вашим отчетом, так и тем, что вам удалось наладить связь с кланом Ки. Вернее, тем, что от него осталось, — на его лице появился намек на печаль, а Корнелиус про себя вздохнул. Клан Ки, он же Желтый клан, был одним из правящих в магическом квартале Хиросимы семейств и единственным из Кланов ёкаев, допущенных к управлению магической частью всей префектуры Хиросима. И то, что Корнелиус, правда, с помощью Анри, смог обеспечить хорошие отношения между собой и «Последним кицунэ Хиросимы», как его обозвали в местной магической прессе, Элфиас посчитал хорошим результатом. — Я всего лишь выполнял свою работу, — очень скромно ответил Корнелиус, на что министр удовлетворенно кивнул. — Надеюсь, мистер Фадж, вы не в обиде на меня за такую самодеятельность? — спросил министр с ироничной улыбкой, явно имея ввиду недавние слушания Визенгамота. — Нет, сэр, — из вежливости сказал Корнелиус, хотя прямо сейчас он был очень и очень зол. А еще его терзали вопросы, и главный из них: что дальше? — Рад этому. В конце концов великодушие является одним из тех достоинств, что определяет кавалеров ордена Мерлина любой степени, кем вы и являетесь, — вновь удовлетворенно кивнул министр. — Однако я понимаю, что своим… экспромтом доставил вам неудобства, и, в связи с этим, готов оказать вам в будущем небольшую услугу, если в таковой вы будете нуждаться, — неожиданно сказал министр и, не дав Корнелиусу выразить благодарность, продолжил говорить: — Ну а пока, премия за хорошо сделанную работу в, скажем, 500 галлеонов, которую вам выдаст Элфиас, будет в самый раз, — сказав это, министр встал со своего места. — А так, я вас более не задерживаю, — сам Корнелиус тоже встал, — рад был познакомиться, мистер Фадж. Надеюсь увидеть вас в будущем, — после чего вышел из-за стола и подошел к нему. — И еще. Не бойтесь наших «старичков». Вас они не тронут, — министр, пожал Фаджу руку. — До свидания, сэр, — только и смог выдавить из себя Корнелиус и деревянной походкой покинул кабинет главы Магической Британии. — Ну как? — вдруг услышал он голос Нобби, который сидел за секретарским столом и с любопытством рассматривал Корнелиуса. — Ничего. Все хорошо, — немного скованно ответил он Нобби и пошел в сторону лифта, который в этот раз приехал пустым. И только когда двери лифта захлопнулись и он покинул первый уровень, Корнелиус выдохнул и сам себя спросил: — И что это было? — после чего дверь открылась и толпа работников со второго уровня вошла внутрь.       Рабочий день был в самом разгаре. Министерство бурлило от новостей. А бедный Корнелиус все гадал, что же это было? Вытянул ли он счастливый билет или же вляпался в драконий навоз?       Так и не придя ни к какому выводу, он вышел на третьем уровне и направился к своему родному Управлению по связям с магглами.       Ему нужны были ответы!

***

Январь 1991 года. Кабинет министра магии.       Корнелиус отложил в сторону очередной отчет и прикрыл глаза. Да, с тех давних времен прошло немало времени. Тогда еще он не понимал, к чему приведет его поездка в Японию и в какую политическую «мясорубку» он попадет из-за того, что начальство решит сыграть им «в темную». Но ничего. Он не только пережил внутриминистерскую грызню, но и смог подняться по карьерной лестнице. И, во многом, это произошло именно благодаря той протекции, которую ему оказывали руководители «прогрессистов».       Так что именно 1946 год стал для него поворотным и на десятки лет определил тот путь, которым он должен был идти. Впрочем, та встреча и действия кабинета Спенсера-Мура в тот период определили вообще очень многое. Возможно, прими в тот день Визенгамот поправки к законам о Статуте Секретности, и многое, чего они достигли сегодня, и не случилось бы. Ведь консерваторы были сильны, а магическая общественность сильно напугана двумя масштабными военными конфликтами, в которые была вовлечена. Ведь что Первая, что Вторая Мировая Война собрали с них всех свою кровавую жатву. И лишь угроза еще большего кровопролития… да что там! … Тотального уничтожения! Лишь это позволило удержать прежний курс на взаимодействие с маггловскими структурами, которого придерживался и Спенсер-Мур и, даже, его предшественник, Гектор Фоули. Взаимодействие, как он позже узнал, во многом определившим успех Британской Империи в 19-м и в 20-веке.       А ведь не случись того слушания, Спенсера-Мура вполне бы могли сместить, как и предсказывал Барти, делясь с ним слухами. И кто бы пришел на его место? Какие бы решения он или она лоббировали? Корнелиус этого не знал. — Министр, — вдруг услышал он голос своего секретаря, Фрэнка Раша, — миссис Блэк просила вас утвердить бюджет ДМП на текущий триместр, — сказав это, он внес кипу документов, которые Корнелиус должен был заверить своей подписью. — Ясно, — вздохнул он и, просмотрев их, начал подписывать. — Как ты, Фрэнки? Не обижают? — спросил он, почти на автомате ставя подписи. Амелии, которая с некоторых пор носила фамилию Блэк, он доверял. Свой человек, как-никак, которую когда-то давно он сам, за ручку, привел к Краучу в ДМП. — Все хорошо, сэр. Тут все такие вежливые, открытые. Работать одно удовольствие, — весело сказал Фрэнк, а перед глазами Корнелиуса всплыл давний образ затюканного, но не сломленного Нобби Лича. Сколько же они копий сломали когда-то, чтобы такой вот простой парнишка, трудолюбивый и талантливый, мог работать и не думать о том, что в любой момент может вылететь со своего места просто потому что родители его оказались магглами? Просто страшно вспоминать. — Это все? — спросил он, подписав последний документ. — Пока да, сэр. — Ну иди, — отпустил его Корнелиус, — а хотя, нет. Постой. Что-то мне кофе захотелось. Свяжись с буфетом. Пусть организуют кофейный столик. И позови Элфиаса. Хватит старику штаны просиживать у себя в Визенгамоте. И себе что-нибудь возьми. Скажи, я приказал. — Слушаюсь, сэр, — улыбнулся Фрэнки и пошел на выход, а Фадж… Фадж откинулся на кресле и хмыкнул. Старик Элфиас сейчас был на должности Специального Консультанта, придуманной специально под таких вот старых пердунов. Впрочем, он был ровесником Альбуса и порой умудрялся выдавать очень полезные идеи и советы.       Но сейчас Корнелиусу банально нужна была компания в распитии кофе, а отрывать от работы действительно занятых людей он не хотел. Так что когда Элфиас таки пришел, его встретил Корнелиус, сидящий на диване. — А! Вкуснятинки. Ты всегда знал, как меня задобрить, — ворчливо, но с улыбкой заметил его старый начальник. — Ну? Чего стряслось? — Ничего, — пожал плечами Люис, — просто не хотел пить кофе один. — Хм. Поверю тебе на слово, — пробурчал Элфиас и взял большой шоколадный кекс. — Скажи, почему я? — вдруг спросил Корнелиус, а Элфиас, не дожевав откушенный кусок, уставился на Корнелиуса. — Ты про что? — Про 46-й, — пояснил он и сделал глоток кофе. — Ааа, — кивнул Элфиас и прожевав кекс, улыбнулся, — тебе нужна причина? Их есть у меня, — ухмыльнулся Дож. — Альбус так тебя расхваливал. Так расхваливал. Вот я и не удержался от того, чтобы тебя не проверить. И как видишь, все оказались в выигрыше, — сказал Элфиас, откусив от своего кекса, а Корнелиус вздохнул. — Что, думал это какой-то хитрый план? — весело спросил Дож. — Нету никакого плана. Лишь цепь случайностей, которая привела тебя именно в мое Управление. А ведь ты вполне мог оказаться в Департаменте Международного Магического Сотрудничества под крылышком у Эйвери, и что бы было тогда? — задал он резонный вопрос, а Корнелиус пожал плечами. Ведь он неплохо подходил под критерии дипломатического ведомства, но попал именно в Управление по связям с магглами. Почему? И как? — Можешь считать это провидением, — сказал Элфиас, сделав глоток кофе. — Чудный кофе. В министерском буфете всегда знали толк в десертах. Правда ланч у них не очень, но с голодухи и не такое съешь, — заметил Дож, на что Корнелиус хмыкнул. — Пообедать ты можешь и дома. — Чтобы быть замученным заботой моей «дорогой» Клотильды? — в притворном ужасе воскликнул Дож. — Мы и так друг друга с трудом терпим, а ты мне вот такое предлагаешь! — бурчит Дож, на что Корнелиус иронично хмыкает. Он-то прекрасно знал, что Дож души не чает в старушке Клотильде, но порой любит просто поворчать о том, что та своей чрезмерной заботой словно принимает его за трехлетнего карапуза. Как и она, собственно, любила посетовать на безответственность и расхлябанность Элфиаса. А ведь точно так же к нему относилась его Лейла. — Как внуки? Не слишком шалят? — спросил Элфиас, взяв второй кекс. — Слава Мерлину, все хорошо, — сказал Льюис и сделал новый глоток кофе.       Так и сидели двое чиновников, старый и молодой, попивая кофе и болтая ни о чем. А за их спинами были многие десятилетия совместной работы и давней дружбы, зародившейся в далеком-далеком 1946 году.