Листопад

Весна в этом году вышла холодной. Старые листья, еще с прошлого года, кружат вальс за окном забегаловки; такие шумные, словно те самые лилипуты, живущие в камере хранения. Все началось в момент, когда инопланетный бегун, словно злодей из черно-бело ленты, загадочно произнес: «Твой мир исчезнет». И действительно знакомый повседневно-привычный мир скрылся за другим, полным опасностей и загадок. Все поменял один день, в котором объяснения Эдвардс про дополнительный комплект глаз не принял ни один полицейский привычного полицейского отделения. И один единственный человек, вошедший в допросную, что смотрел на нее так, словно знал не один год. Обычный мир скрыл единственный черный костюм. Джей может сказать себе спасибо за Аркнет и мыс Канаверал, но как сказать спасибо агенту, чье имя еще утром было в списке мертвецов? Разговорить старую перечницу трудно. Джей не раз замечала, что Кей никогда не начинает разговора первой. И теперь это ей не кажется странным. Напарница многое пережила, причем большей частью по вине Джей. Та не раз вспоминала, какой взгляд был у нее, когда маленькая девочка вышла из машины и назвала свое имя. И часто задумывалась над тем, что бы она делала, окажись на ее месте. И представить это кажется невозможным. Сегодня она себя считает чертовым Марти Макфлаем. Сегодняшнее вчера было аж тридцать лет назад. Смотреть в глаза напарнице трудно, потому что воспоминания, как капель, падают на темечко. Вот Кей бьет ее по лицу со словами: «За то, что врала», вот огромный жук Эдгар поедает пожилую леди целиком, вот Кей задумчиво объясняет те чувства, которые ведут в бездну: «Я поставила под угрозу планету, потому что влюбилась». Джей трудно сконцентрироваться и задать вопрос Кей, например: «Что думаешь о перемещениях во времени?» или «Как часто ты задавалась вопросом, что случилось бы, не будь меня тогда рядом?» И почему-то все это кажется таким пустым и неважным на данный момент. Все потому, что агент Кей жива и здорова, сидит рядом за стойкой и уплетает за обе щеки свой пирожок. Джей трудно даже притронуться к своей порции, а напарница вроде ничего, не скажешь, что у нее проблемы с аппетитом. Джей хочется разозлиться и воскликнуть: «Сегодня с утра ты была официально мертвой!», но язык не поворачивается. Все же Кей, несмотря на свою замкнутость и излишнюю серьезность, всегда оставалась ее другом, а лезть в душу к тому, кого считаешь другом — это низко. Джей вспоминает Кей молодой, и от чего ей становится грустно. Не будь всей этой истории, не было бы никогда такой отстраненности на этом лице. Все его морщины дороги Джей как память и за эту память не жалко отдать даже жизнь. Кей на фоне многих молодых агентов смотрится ветвистым старым деревом с крепким стволом и кучей пожухлой листвы. Специалистов вроде нее трудно отыскать и удержать на месте. Слово «ответственность» никогда не произносится ей вслух, но вся ее фигура выражает именно ее и ничто иное. Сегодня оно застревает как топор дровосека в мозгах, ведь, кажется, его смысл когда-то давно не был уяснен сполна… Джей попадала в передряги не один раз и все по ее вине. То недосмотрит момент, когда та возьмет ключи в руки, то не заметит, как та полезет на рожон. Кей винит себя. Одна небольшая вспышка света перед глазами — и напарницы уже нет. Она часто наблюдала издали за ней в те дни, когда они еще не были знакомы. Ее полицейский участок та запомнила как свои два пальца. Номер ее служебной машины она может назвать с закрытыми глазами даже сейчас, хоть разбуди ее посредь ночи. Кажется, уже ничего не исправить. Кажется, полжизни прожито зря, ведь Джей в ней занимала самое почетное место, а теперь Кей видит, как та сомневается. Она чувствует ту самую острую, неподдельную боль. Маленький листочек оторвался от большого дерева и его унес ветер. В неизвестном направлении. Правда, никогда нельзя предсказать веяния погоды. — Ловкачка, брось эту ерунду, — словно читая мысли младшего агнета, тепло проговаривает Кей, опуская ладонь поверх руки Джей. Дурацкая кличка словно возвращает в реальность, одним простым махом. Раз — и обратно. Такой ответ Джей кажется странным. Словно листопад в мае. И ей хочется улыбнуться.