Листопад

Одиночество на этой работе — вполне ожидаемое следствие. Говорить — только по делу, слушать — без лишних вопросов, отчеты как можно подробнее и без эмоций, доклады краткие и без лишних уточнений. Джей справляется. В покинутом полицейском участке всегда был повод перекинуться хотя бы парой слов с дознавателями или отпустить пару неприличных шуток оперативникам. «Надо наконец-то понять, что инопланетные куски дерьма отличаются от человеческих», — наедине с собой размышляет старший агент, припоминая тот самый голосовой переводчик, который людской разум воспринимает как вирус. Хотя… Примелькалось. Джей уже не особо видит разницу между инопланетными захватчиками, угрожающими Земле, и террористами, которых можно увидеть в новостях по ящику. «Наверное, потому, что методы усмирения одни и те же», — усмехается Джей, поправляя костюм и по-своему радуясь очередному дню. Одиночество на этой работе — вполне ожидаемое следствие. Но Джей его чувствовала лишь однажды, когда ее престарелая напарница решила выйти на пенсию. Поторопилась. Звезды разрушили ее личную жизнь и, работая на почте, та задавалась вопросом, отчего она чувствует себя не в своей тарелке. Джей иногда задумывается, не знал ли Зед о том, что ей придется вернуться в ЛВЧ, и по этой причине вместе с ней работали шифрующиеся инопланетяне. Но всегда есть особый повод, который как могут экранизируют для массового зрителя, Джей в глубине души хочется думать, что Кей по ней скучала. Ведь та никогда не говорила, что чувствовала. Никогда. Так просто не принято. «Всем хороша эта работа, но узнать нечто важное, можно только бросившись вниз с высотного здания», — качает головой Джей. Кей невыносима, часто стебет напарницу, выдумывает идиотские клички типа «Детка», хотя той перевалило за сорок, неразговорчива, таинственна как герой фэнтези. Но именно это Джей в ней и нравится. Одиночество на этой работе — вполне ожидаемое следствие. Джей правильно ожидала, что ничего в их отношениях не изменится после Канаверал, все будет по-старому. Только вот за себя она уже не отвечала, потому тоже не меняла своего подхода к общению с Кей — где могла, вставляла свои пять копеек, словно дергая ее за косички. Иногда это получалось с перегибами, порой Кей смиряла ее ледяным взглядом, упрашивая таким образом заткнуться. Это работало, но недоуменно воскликнуть «Что?» всегда оставалось за Джей. Привычка. Волнение. Ставший привычным трепет. Нет, Джей ни за что не скажет, что чем-то недовольна. Все, чего ей хочется, чтобы Кей всегда была рядом с ней. Это почти неосознанно и ни разу не упомянуто вслух. Джеффри верно брякнул вслед: «Неужели ты настолько любишь эту женщину?» Эта мысль с годами стала привычной, как принятие этой работы словно обычного миграционного контроля на таможне. Джей что-то болтает по дороге до штаб-квартиры, рассматривая холодное лицо Кей, пытается ее поддеть, чтобы (а чем черт не шутит?) увидеть какую-никакую реакцию. Та даже не смотрит в ее сторону, а так хочется хоть еще раз такого же милого момента в кафе… Джей поглощена полутоскливыми мыслями, высказавшись, обращает взгляд на дорогу. Миг, когда машина делает резкий вираж, Джей чуть ли не стукается лбом о лобовое стекло. Когда машина так же резко останавливается в каком-то просвете между домами, Джей хочет начать возмущаться, но не успевает, потому что оборачивается к Кей и натыкается как на штык-нож ее взгляд. Он необъясним. Слова исчезают, Джей сглатывает собравшийся в горле ком. Кей с минуту молча рассматривает ее, а потом спрашивает: — Ни в чем не хочешь мне признаться? Первая и единственная мысль: «Даже без клички? Дело серьезное». Джей искренне пытается подобрать ответ, который бы рассмешил хотя бы ее саму, но не выходит. Приглядываясь к Кей внимательнее, Джей замечает, что та скорее растеряна, чем настроена серьезно, что она в ожидании и… кажется, чего-то действительно боится. Нетипично. Джей скорее доверяется в этом вопросе интуиции, чем разуму. Вдохнув, она медленно приближается к лицу Кей, замечая, что чем она ближе, тем менее напряженной становится Кей. Мелькают секунды, когда до губ Кей остается всего несколько миллиметров, Джей все равно боязно где-то в глубинах. Через секунду Джей чувствует ответ на поцелуй, еще через секунду цепляется за Кей так, будто боится потерять равновесие. Это было первое за долгое время опоздание напарниц к утреннему инструктажу. Одиночество на этой работе — вполне ожидаемое следствие. Но даже у него есть вероятность порушиться как у отдельно взятой галактики в любую из возможных секунд.