Я вернусь с первым снегом

Светлый терем на лесной полянке. Яркие до желтизны свежие доски. Такой же дощатый забор. Золотом горят кроны берёз. Пламенеют клёны. Дыхание наступающей с севера зимы ощущается и в низком сером небе, готовом вот-вот разродиться дождём или снегом. У открытых ворот стояли два воина в полном боевом облачении, чем-то напоминающем доспехи Яромира. Не такие богатые, как у него, при этом изрядно поношенные и выцветшие. С лесной тропинки на поляну вышел Мечислав. Точно такой же, как и был в ледяном дворце, как будто только что оттуда. С тем же мечом в руке. Стражники встревожено переглянулись. Один сделал шаг навстречу противнику, второй спешно кинулся закрывать ворота, потом судорожно обернулся на неумолимо приближающегося врага и, понимая, что не успевает, потащил из ножен короткий прямой меч. - Просто уйдите, ребята. Вы ж меня знаете. Просто уйдите… Держа щиты у груди и подняв клинки над головой, воротная стража устремилась в атаку. Через минуту всё было кончено. Конечно, Мечислав мог бы одолеть их и быстрее. Но тут пришлось отдельно постараться, чтоб в пылу боя не нанести смертельного удара. А это уже гораздо сложнее. Неожиданный пришелец переступил через два слабо шевелящихся тела и, выбив ногами оружие у раненных стражников, одобрительно кивнул: - Молодцы. Не осрамились. Во дворе он на несколько секунд замер, осматриваясь, затем направился к скрытой за облетевшими кустами малины беседке. Там пара нянек передвигала резные фигуры на клетчатой доске, а в углу какими-то куколками забавлялась огненновласая девчушка годочков трёх, не более. - Вы меня знаете, – началась новая попытка договориться. – Дайте мне ребёнка и я уйду миром. Просто. Отдайте. Ребёнка. Казалось бы, что могут сделать немолодые уже кормилицы, когда два записных мордоворота беспомощно распростерлись на земле? Одна нянька схватила в охапку наследницу Ярины, другая ее игрушки. Четыре деревянных рыцаря размером с ладонь. На кой они ей? Каждого рыцаря опоясывала тонкая красная лента. Срывая ленты, нянька одного за другим бросала игрушечных латников в недоуменно застывшего Мечислава, что-то при этом пришептывая. Соотношение сил немедленно изменилось. Каждая кукла в полёте не только вымахала в полтора человеческих роста, но и ожила. И, едва коснувшись земли, деревянные защитники накинулись на непрошеного гостя, пытаясь насадить его на свои копья и кинжалы. Бритвенной остроты меч витязя легко рассекал древесные руки и ноги, но даже увечные рыцари смогли обложить его со всех сторон. Однако радостные крики нянек быстро заглохли. Оседлавшая конёк двускатной крыши терема чёрная туча выбросила несколько мощных зарядов снежной крупы. В одном месте снег уплотнился и за считанные секунды белоснежные потоки сплелись в алебастровую женскую фигуру. Белёна сама пришла на помощь возлюбленному. В руках белая колдунья держала тяжёлый чёрный посох выше своего роста. Нижний конец его сужался четырёхгранным остриём, навершие щетинилось шипастой булавой. И она немедленно пустила его в ход. Каждый ее удар находил цель. И каждый как будто выключал чужую магию, заставляющую деревяшки двигаться и сражаться. Через пару мгновений на земле лежали четыре заиндевевшие куколки. Правда, изрядно поломанные, словно после жестокой игры бессердечного озорника. - Я забираю мою племянницу, – не стала миндальничать Белёна. – Если хотите жить, то не мешайте. Но запас сюрпризов от Ярины на этом не закончился. Первая нянька продолжала крепко стискивать девчушку в ярко-красном сарафане, вторая отступила к шахматной доске. Широким кумачовым рукавом она как тряпкой смела все фигурки наземь, чётко и раздельно выкрикнув: - Умри! Белое! Зло! А когда и они превратились в механических воинов, добавила уже не для заклинания, а от души: - Вот ты и попалась, ведьма! Теперь не уйдешь! Мечислав стащил со спины небольшой круглый щит, отливающий тем же льдистым металлом, что и лезвие меча, и закрыл собой старшую королевишну. Три десятка мелких вояк – самые большие едва доставали Мечиславу до плеча – уверенно начали теснить витязя к окружающему усадьбу тыну. За ним отступала и колдунья, выбившая посохом несколько фигур из общего ряда. Но здесь ее чары неожиданно спасовали. Сбитые фигурки, пару секунд отлежавшись, поднимались опять, заморозка на них почему-то не действовала. Гораздо успешней против них орудовал клинок Мечислава, но место изрубленных шахматных фигур тут же занимали напирающие из задних рядов другие. Чёрные шли вперемешку с белыми, словно отринув вековую вражду ради общего дела. - Белёнушка-ладушка, уходи скорей! – выкрикнул запыхавшийся воин, рассыпая точные и сильные удары направо и налево. – Потом меня вытащишь! - Обожди малость! – отозвалась чародейка. – Найду на них управу! Почти прижавшись спиной к забору, она провела острым концом посоха по земле длинную черту. Земля расступилась, открыв глубокую расщелину. Но растерянность, промелькнувшая на точёном лице Белёны, показала, что результат ее явно не устраивает. Опёршись всем весом на посох, она смогла сделать щель еще шире и глубже. После чего растерянность сменилась удивлением. Сомнения развеяла торжествующая нянька. - Все книги государыня наша Пресветлая перечитала, всех старожилов порасспросила. Не жил здесь никто и никогда. Некого тебе из земли поднимать, чернокнижница! Выкуси! Какую именно фигуру сложила из сморщенных пальцев старуха, скрывающаяся под узорчатым сводом беседки, разобрать было затруднительно, зато угадать – совсем не сложно. Зажмурившись, колдунья собрала все силы. Она уже не опиралась на посох, а буквально висела на нём, всё крепче втыкая тускло мерцающее остриё в многострадальную земную кору. И земля не выдержала. Раздался низкий глубинный то ли треск, то ли стон, и беспокойство с лица снежной волшебницы стерла лёгкая, чуть усталая улыбка. В следующее мгновение из разлома горохом посыпались скелеты. Очень странные, хоть и человеческие. Костяки широкие, но низкие, сгорбленные, ладони болтаются ниже колен. Могучие нижние челюсти выдвинуты далеко вперёд, а низкий покатый лоб наоборот – скошен назад. Маленькие пустые глазницы прикрыты толстыми надбровными дугами, словно городище оборонительным валом, только односторонним. - Храни нас Ярина Пресветлая! – осознав, что хитро задуманная ловушка провалилась, кормилицы с ребёнком попытались бежать. Но было поздно. Едва отдышавшись, Мечислав возглавил атаку мёртвого воинства. И то правда, быть воеводой у него получалось весьма недурно. Шахматные фигуры, оставшись в меньшинстве, были почти сразу опрокинуты древними скелетами. Пусть оружие у них было примитивным донельзя – узловатые палицы, заострённые колья, каменные топоры, обожжённые в костре дротики – действовали они им весьма умело и слаженно. Заданный Мечиславом манёвр на окружение беседки был выполнен быстро и точно, как будто он вёл за собой не истлевшие кости, а опытное городское ополчение. На удивление, воитель не стал наказывать нянек за строптивость, а лишь толкнул бронированным плечом ту, что держала девочку. И мягко подобрал ребёнка из рук падающей женщины, шепнув перепуганной девчурке: «Тебя никто не обидит, я обещаю». Зато Белёна отыскала взглядом тщетно пытающихся уползти привратных стражей и тут же пополнила ими число своих марионеток. Сначала тяжёлым концом посоха вбила в землю, потом острым оттуда вернула. Целых и невредимых. Можно было б сказать «живых и здоровых», только ни живыми, ни здоровыми эти двое не будут уже никогда. - Вот письмо. Снесёте Ярине. Знаете, куда. С ответом возвращайтесь в Ледяной Край. Взяв под руку Мечислава, мягко прижимающего девочку к груди, колдунья шагнула в сгустившийся перед ней до непроницаемости снежный вихрь, и в мгновение ока все трое исчезли из виду. Стражники с няньками тоже куда-то отправились. На поляне остались лишь волшебные шахматные фигуры и скелеты древних людей, исступленно молотящие друг друга с монотонностью бездушных механизмов. Но здесь уже никого не волновало, чья магия в итоге победит… *** В ледовом дворце шла какая-то весёлая игра. Малютка Всемила, заливисто хохоча, гарцевала верхом на небольшом мамонтёнке, одетая в тот же самый сарафан. Ее крошечную фигурку обтекал такой же защитный кокон, как у Мечислава. Под витязем грузно топтался двурогий шерстистый носорог, размерами чуть поменее боевого слона. Вокруг них в какой-то неистовой пляске скакали белые скелеты, разодетые в разноцветные тряпки, словно самодельные куклы. Веселье мигом прекратилось, когда в зале взорвался невесть откуда взявшийся огненный шар. Вспышка пламени напугала животных. Носорог скакнул в сторону, снося ледяные колонны, но тут же был остановлен своим седоком. Хлопнув тяжёлой рукой по мохнатому затылку, Мечислав коротко произнёс что-то типа «Ша!», после чего его «конь» мгновенно превратился в большую бурую окаменелость. Тем же способом витязь утихомирил и хаотично мечущегося «пони» девочки, бережно сняв ее с застывшего каменного изваяния. Воин с ребёнком на руках быстро огляделся по сторонам. Часть скелетов догорала на полу, часть осталась за огненным кольцом, в которое переродился огневой шар. Лишь два самых ближних скелета испуганно переминались с ноги на ногу, не понимая, что делать, и не слыша команд. Вероятно, вспышка пламени пощадила их лишь потому, что они были рядом с кем-то ценным. А еще тот, кто наслал этот шар, не знал, что радужный кокон сохраняет от жара так же, как и от холода. Похоже на то, что где-то рядом здесь… - Ярина Позвиздична, никак в гости пожаловала? – бросил клич куда-то в пустоту чернобородый ратник. - Меня зовут Ярина Пресветлая! – мечущиеся от пола до потолка тени слились в полупрозрачный силуэт статной дородной красавицы. – Только так и никак иначе! - Не любит она про папу вспоминать, – из отблесков пламени на стенах выплавился златовласый воин, горестно вздыхающий голосом Яромира. – Да и про маму тоже… - А где ж гонцы мои, сестрица? Письмо читала? Почто сама явилась? – одна из ледяных колонн дрогнула, выпуская из себя Белёну. Появление снежной колдуньи словно проявило присутствие Яромира и Ярины – из призрачных мороков они вдруг стали живыми людьми, из плоти и крови. - Не ходить боле твоим мертвякам по моей земле! – отрезала Ярина. Румяные щёки ее пылали от гнева, наливаясь багровым заревом под цвет закрученных в сложную прическу волос, увенчанных изящной алмазной диадемой. - По твоей? – удивленно вскинула брови Белёна. - Сожгла она их, – угрюмо пробасил бывший Сазан. – Как и баушек. Даром, что ее с детства пестовали. Не оправдали, грит, доверия… В ответ на эту реплику младшая королевишна резко ткнула мужа локтем куда-то в область нагрудной брони. Супруг даже не поморщился. Но послушно заткнулся. Видать, не впервой его так воспитывали. - Мама! Папа! – узнав родителей, Всемила тут же начала брыкаться и отталкиваться от крепко держащего ее Мечислава. Повинуясь бессловесному приказу чародейки, два оставшихся скелета загородили собой маленькую пленницу. Теперь, даже если б она и слезла на пол, просто так убежать не смогла бы. - Ну, вот и хорошо, что ты такая непослушная выросла, – продолжила старшая из сестёр. – Раз уж пришла, решим вопрос полюбовно, так сказать, по-родственному. Чтоб племяшка моя нужды ни в чём не имела, оставлю под твоим владением наши южные уделы за Мать-Рекой. Но самолично сниму со всех заклятие влюблённости. Ты уж сама постарайся, чтоб людям под твоей рукой вольготно было… - Никогда!!! – щёки у Пресветлой раскалились настолько, что больше напоминали пышущие жаром уголья в печи, нежели человеческую кожу. – Никогда ты, Бледная Немочь, не сядешь на мой трон за всю свою холодную вечную жизнь! - Дочь или корона. Одно из двух. Выбирай. - Я заберу всё! Моя царская воля - провести Суд Поединком! Белёна расхохоталась. От ее смеха по залу прошла безмолвная вьюга, чуть пригасившая огненное кольцо. - Думаешь, я тебе, как в детстве, стану поддаваться? Не боишься, что раздавлю, будто лягву болотную? Ярина распалилась еще больше. Казалось, вот-вот на ней вспыхнет пурпурный бархат королевского одеяния, даже опоясывающий их огонь разгорелся с новой силой. Но в драку не полезла, остереглась. - Не женское это дело – при живом муже на ристалище выходить. Выпускай своего тощего хахаля, только чур не подсоблять ему! Снежная колдунья вопросительно покосилась на своего верного витязя. Тот лишь пожал плечами, мол, от старой клятвы «Хотим мы, княже, головы свои сложить, а честь твою найти» меня еще никто не освобождал. - Нелепицу ты, сестра, замыслила. Хочешь убедиться? Смотри! С потолка насыпалась ледяная крошка, обозначив в центре зала коло – идеально ровный круг семи шагов в поперечнике, за который достаточно выйти, чтобы признать себя неправым. Либо умереть в нем, до последнего отстаивая свою правоту. Бойцы вошли в круг неспешно и как будто неохотно. Яромир достал со спины каплевидный червлёный щит и вытащил из-за пояса тяжёлый топор с длинным серповидным лезвием. Мечислав, как обычно, имел при себе щит и меч. Те же самые, что и в битве с живыми шахматами. Человек, не видевший настоящей сечи или хотя бы турнира, наверняка счёл бы, что эти двое непременно хотят один другого убить. Те богатырские удары, которые они друг другу отвешивали, свалили бы даже не быка, а разнесли бы вдребезги какой-нибудь деревянный кремль. Но только были они настолько размашистыми и очевидными, что уклониться от них не стоило ни малейшего труда, даже не закрываясь щитом. - Хватит ломать комедию! – безуспешно надрывалась Ярина, топая ногами в позолоченных сафьяновых сапожках. – Убей его и забери уже мою наследницу! Ну! Белёна хлопнула в ладоши и ратников разделила тонкая ледяная стенка. Пробить которую любой из них мог бы хоть пальцем. При желании. - Побратимы мы, – неуклюже попытался объясниться «надёжа государыни», возвращаясь назад. – Одним веслом гребли, одним щитом от стрел укрывались, под одним плащом на одной лавке спали… - Так что ты выбрала, Пресветлая? Уйдешь домой в короне или с ребёнком? Выбирай прямо сейчас! Скелеты, державшие девочку за плечи всё время, пока Мечислав уходил биться, пришли в движение. Первый ухватил ее двумя руками, второй положил костяную ладонь ей на темечко. - Ты не посмеешь! - Посмею! Взгляды сестёр скрестились, чуть ли не высекая искры из воздуха, словно острые сабли опытных поединщиков. Мёртвые пальцы начали скручивать ребёнку голову. Медленно. Очень медленно. - Не бери греха на душу, любушка моя, – нежно пророкотал воин, возвращаясь к пленнице. - У меня ее нет! – жёстко отрезала чародейка. Пожалуй, излишне жёстко, слегка переигрывая, как неопытная актриса. Гибкая детская шея дошла до порога боли, и мужественно молчавшая Всемила громко заревела. - Зато у меня есть! – одним ударом Мечислав срубил две пустые черепушки, и расколдованные костяшки дождём посыпались вниз. Напуганная девочка стремительно бросилась к своему защитнику. - Я же говорил, тебя здесь никто не обидит, – ободряюще подмигнул чернобородый витязь, словно не заметив, что под укоризненным взглядом Белёны его оружие и доспехи превратились в пар, медленно поплывший к высокому куполообразному потолку. Но напрасно он улыбался и протягивал руки. Всемила ловко увернулась от его объятий и продолжила ускоряться, держа курс прямо на папу с мамой. - Стой! – Белёна предупреждающе вскинула руку, вызывая растущие из пола мраморные сталагмиты, призванные задержать беглянку. Но тут вмешалась Ярина. Весь ее неестественный румянец враз пропал, выплеснувшись из сощуренных глаз узкими струями огня, спалившего ледяные столбы на корню. - Тварь! – обозлённая чародейка выплюнула в соперницу ледышкой, начавшей расти в полёте до размеров огромной ледяной глыбы. - Ведьма! – тут же парировала ее сестра, закрывая себя и мужа выпуклым дымным экраном. И никто из них не заметил, что раскрошившаяся масса льда, отбитого волшебницей, летит точно туда, куда бежит со всех ног малышка Всемила. А детям, когда они чем-то увлечены, обычно некогда смотреть по сторонам. И уж тем более – менять направление движения, когда до столь желанной цели остается совсем чуть-чуть. Неизвестно, что случилось бы с девочкой, если бы не кошачий прыжок Мечислава. Дотянуться до ребёнка он уже не успевал, но зато смог принять на себя большую часть ледяного заряда, позволив маленькой пленнице с разбегу проскочить оставшиеся несколько шагов. С горьким бабьим воем Белёна упала на колени, закрыв лицо руками. Но ее рыдания заглушил дикий рёв «Птаха!», с которым Яромир бросился на ледяной завал, похоронивший его боевого побратима. Закалённая сталь топора легко кромсала не успевшие смёрзнуться ледяные пласты, и вскоре из-под них показался неотвратимо умирающий воин. Одежда на нём была изодрана в кровавые клочья, остатки радужной плёнки испарялись на глазах, но он нашёл в себе силы разомкнуть уста и спросить: «Жива?». - Целёхонька! У мамки на руках сидит! Братка, ты сам-то как, а? - Добро, – односложно выдохнул Мечислав. Его широкая грудь с трудом приподнялась, набирая воздух для последнего слова. – Прощай… - Птаха, ты чего, брат? Мы тебя вылечим! Сейчас! Яра! Сазан оглянулся на жену. Белёна куда-то пропала, и младшая сестра в ее отсутствии явно осмелела. - Отойди! – властно бросила она, поднимая свободную руку. – Наконец-то я могу его сжечь. И прислужник Белого Зла уже не вернётся к нам по первому снегу. - Нельзя его сжигать! – удивился воин. – Он из лесу вышел, там в земле хоронят, а не в огненной ладье. - Уйди, дурак! – свирепо завизжала Ярина, увидев, как супруг встаёт, поднимая на руках безжизненное тело товарища, – Едва ты его в землю зароешь, так она его утащит, не найдем! Надо жечь! Чтоб не вернула! - Жги тогда и меня заодно. – Яромир, тяжело ступая под своей печальной ношей, вышел из начавшего понемногу обрушаться без хозяйки ледового терема. - Пускай Яринка там бесится. Сейчас я тебя закопаю, брат, – тихонько обратился он к безучастно костенеющему Мечиславу, как будто тот еще был способен что-то слышать и понимать. – А потом я вернусь с первым снегом, отблагодарю за доченьку. И Белка твоя, верно, еще что измыслит. Она у тебя девка башковитая, с понятием. Не то, что некоторые… Тёплый южный ветер в такт шагам ласково ворошил раннюю седину в его светлых кудрях. Где-то там далеко, куда уходил обширный полуденный окоём, неторопливо просыпалась весна.