" In Your Eyes "

10 лет спустя, Санкт – Петербург. POV Мария. Снова шел дождь. Крупные осенние капли ударялись о стекло автобуса и стекали вниз тоненькими струйками. Но за эти пять лет, что мы с мамой живем в северной столице, я даже привыкла к серым тяжелым тучам, ветрам, пахнущим Невой. Да, сначала мне было тяжело,но я научилась любить этот город с его широкими проспектами, узкими старыми улочками, мостами и мостиками, каждый из которых был маленьким шедевром, каменными тротуарами. Я могла часами просто гулять по набережной или сидеть на пляже Петропавловской крепости, или наблюдать за парочками, фотографирующимися на фоне Ростральных колонн. Вообще, стрелка Васильевского острова была моим самым любимым местом в Питере. Здесь было так просторно, так много воздуха и света, что и дышать сразу становилось легче. И улыбка вновь появлялась на губах, которые теперь так редко улыбались. После возвращения в Россию, наша с мамой жизнь превратилась в какой-то ночной кошмар. Резко заболел папа. Я помню, как в тот вечер он вернулся очень поздно. Они с мамой закрылись на кухне и долго о чем-то разговаривали. Я стояла за дверью и пыталась услышать хоть слово, но ничего не поняла, лишь обрывки фраз: « Да, я искал его….» и «Прости, надеюсь, ты поймешь…» Кого искал отец? И почему мы с мамой об этом не знаем? Мама выбежала вся в слезах, а я, заглянув в кухню, увидела, как отец сжимает в руках какой – то конверт. Другой рукой он держался за сердце. Его губы были совершенно белыми. Помню, как я кричала, мама звонила в «скорую». Помню врачей с уставшими лицами, длинный больничный коридор и реаниматолога, который объявил нам с мамой, что отца спасти не удалось, совершенно безразличным голосом. Похороны я вообще не помню. Приезжали какие-то дальние папины родственники, что-то говорили, приносили соболезнования. Я лишь кивала, машинально жала руки и старалась как можно больше находиться рядом с мамой. Тогда мне казалось, что по - одиночке мы сойдем с ума. Окончив институт, я устроилась работать в детский дошкольный центр, преподавала английский. А ночами продолжала писать рассказы, только теперь все больше с печальными концовками. Моя первая книга « Моя печаль» вышла два года назад и получила неплохие отзывы. Буквально на днях я выпустила свою вторую книгу. У нее было странное, только мне понятное название « In your eyes». Это был даже не роман о неразделенной любви, а скорее мемуары, весь мой внутренний мир. Уже через день в интернете появились первые положительные отзывы. Моя редакторша Катя позвонила тут же и защебетала: - Машка! Это полный аут! Ты читала комменты? Все в экстазе! Я лишь улыбалась. Мне было совсем не важно, что скажут другие, просто написав эту книгу, я будто сбросила с себя давно давящий груз и смогла вздохнуть с облегчением. В сумке завибрировал телефон, разрывая мой контакт с прошлым. Звонила мама. - Да, мам? - Манюнь, ты можешь по дороге домой заскочить ко мне в магазин? Забрать букет для нашей соседки? - Конечно. После смерти папы маме долго пришлось искать работу. Первое время после переезда из шикарной московской четырехкомнатной квартиры в старую бабушкину двушку в тихом районе Питера, мы еще сводили концы с концами, но потом стало очень туго с деньгами. Как-то наша соседка с третьего этажа предложила ей пойти на курсы флористов. Мама согласилась, и оказалось, что в ней дремал очень даже неплохой составитель маленьких цветочных шедевров. - Дочь, я читала отзывы на твою книгу! Поздравляю с успехом! – Не успела я переступить порог магазина, мама тут же кинулась целовать меня. - Спасибо, мам. Вечером, сидя в интернете, я решила проверить свою почту, хотя только вчера поудаляла кучу всякой ерунды. Над словом "почта" светилось одно непрочитанное письмо. Это еще что? Открывая письмо, я думала, что это очередная реклама, но не тут – то было. Письмо было на английском. Посмотрев на адрес отправителя, я чуть не упала со стула. Последние три слова Seoul и South Korea, заставили мои внутренности болезненно сжаться. Не то, чтобы после возвращения домой я, совсем не вспоминала Сеул. На самом деле я знала все. И то, что Донхэ удачно дебютировал в составе группы « Супер Джуниор» и то, что сейчас-это самая популярная мальчиковая поп-группа во всей Корее. Каждый год они получают по несколько наград. Я, сама того не желая, выучила всех мемберов, переслушала почти все песни, пересмотрела клипы. Парни были довольно симпатичными, хорошо сложенными, с отличными вокальными данными. Но мои глаза всегда искали только одного человека. Он изменился, стал еще красивее. У него было потрясающее тело и все такая же солнечная улыбка. Хекдже тоже изменился. Он часто появлялся на фотографиях со своей семьей, открыл для родителей кафе “Tous les Jours”. Что ж, весьма похвально. Его рэп и танцы завораживали. Пожалуй, только Чонун остался все тем же мальчишкой с доброй улыбкой и огоньком в глазах. Даже Чончжин вырос и превратился в симпатичного парня. Меня радовало, что он часто мелькал на фото вместе с братом. Я любила эти забавные фотки из кафе “Mouse&Rabbit”. Ничего я не слышала лишь о Ян Би. Где она сейчас? Как живет? Вспомнив о загадочном письме, я снова обратила взор на экран компьютера. Побежав глазами по тексту, я еще долго сидела ошарашенная и смотрела в одну точку. Некий господин Чон, менеджер на канале KBS, пишет, что режиссер Чон Ки Сан, прочитавший мою книгу “ In your eyes”, очень заинтересовался ее содержанием и даже подумывает снять по ней дораму. Честно сказать, когда я попросила Юлю, переводчицу корейского, подрабатывающую в издательстве, помочь мне перевести книгу, у меня была совсем другая цель. Где-то в глубине души я надеялась, что Донхэ прочтет ее. Да и псевдоним – Мария Ли, я выбрала себе не случайно, надеясь, что он привлечет внимание. А тут на тебе, режиссер, снимавший ранее дораму « Цветочки после ягодок», заинтересовался моей книгой. Что же написать? Вежливо отказаться или пообещать подумать? Мои размышления прервал тихий стук в дверь. - Мань, есть хочешь? Я кивнула. - Мам, мне тут письмо написали, - начала я осторожно. - Кто? - Менеджер из Кореи. Я видела, как при слове «Корея» ложка в руках у мамы задрожала. - И… Что он пишет? - Пишет, что некоему господину Чон Ки Сану, известному режиссеру, понравилась моя книга, и он подумывает снять по ней сериал. - Ну…. А ты что? - Не знаю. Я в растерянности, мам. А ты как думаешь? Мама улыбнулась и заправила мне за ухо прядь волос. - Ты уже взрослая, поэтому поступай, как считаешь нужным. А вообще, это очень даже здорово, что твоя книга такая популярная. Уже ложась спать, я твердо решила написать ответное письмо и согласиться на переговоры. Следующие несколько дней прошли в хлопотах. В ответ на мое письмо пришло еще одно. Менеджер подробно описал, когда и куда я должна приехать. Они даже выслали мне билеты в Сеул, чему я несказанно обрадовалась – хоть на это не придется тратить деньги. За несколько часов до отъезда, пока я бегала по квартире, мама остановила меня, взяв за руку. - Дочь, ты уже достаточно взрослая, чтобы все понять…. Поэтому вот. – Мама вложила мне в руки конверт. - Что это? - Откроешь в самолете. Только не пугайся и не слишком сильно ругай свою глупую мать. - Мам, мне уже страшно…. Может, хотя бы намекнешь? - Нет, иначе ты не уедешь, а должна, во что бы то ни стало. Всю дорогу до аэропорта этот странный конверт не давал мне покоя, руки так и чесались вскрыть его. Но я же всегда была примерной девочкой. Раз дала слово - надо держать. Устроившись, наконец, на сидении в самолете, я выудила его из недр сумки. Руки слегка дрожали. В конверте было письмо и какие-то фотографии. На одной из них была запечатлена женщина с мальчиком на руках, на другой мальчик был один. Он сидел на полу в окружении игрушек. Письмо было написано маминым почерком. « Машенька, ты уже совсем выросла, поэтому пришло время рассказать тебе то, что твой отец, а потом и я, скрывали все эти годы. Знаю, для тебя это будет шоком, будет больно, но ты сильная, ты справишься. Где-то в Корее у тебя есть сводный брат. Сейчас ему двадцать шесть, но у меня есть лишь эти детские фото. Пожалуйста, если сможешь, попытайся найти его. Его зовут Чон Юнхо. Возможно, твой отец любил эту женщину, он пытался найти мальчика, но мать очень тщательно скрывала его. Прости, если сможешь. Прости и пойми» - Ах, мама, мама…. – Слезы дождевым потоком текли из глаз. На сердце было тяжело и в то же время как – то волнительно. Брат? Неужели? - Чон Юнхо, - проговорила я по слогам и снова посмотрела на милого малыша.- Какой ты сейчас?