***
Неделя пролетела совсем незаметно, и Лука все еще не мог осознать, что он теперь — студент. Учится в невероятном месте с классными ребятами. Вместе с братом. И с Элиоттом. У него не получалось не думать о Демори, как бы он не старался (окей, не так уж он и старался). Они посещали все пары вместе, сидели рядом, перекидывались глупыми записочками и время от времени в шутку толкали друг друга, а на переменах могли долго сидеть в аудитории вдвоем, положив голову на плечо друг друга. Лука недовольно хмыкал, когда преподаватель объявлял о начале занятий и класс заполнился смеющимися и болтающими ребятами. Успокаивали только нежные руки Элиотта, которыми он мягко накрывал ладонь Лалльмана. Лука мог бы еще долго лежать и размышлять об этом, но входная дверь с грохотом открылась и в прихожую ввалился Аксель собственной персоной, с кем-то переговариваясь по телефону. — Бля, Тони, я в курсе про пятницу, успокойся. Я… сказал же, я все улажу! Отпрошусь как-нибудь. — Трубка обеспокоенно затараторила, и Аксель начал терять терпение, безуспешно пытаясь одной рукой снять с себя куртку. — Если я сказал, что буду там, значит, блять, я буду там! Чао — какао! Фуххх, — парень скинул вызов и наконец выбрался из куртки, откинув ее в сторону, и осмотрев комнату, остановил взгляд на брате. — Не понял, чего лежим? Я уже кучу дел успел сделать, а ты дрыхнешь тут. Только не говори мне, что на обед ничего нет. — Я вообще-то давно уже встал, — вдохнул Лука, поднимаясь на кровати. — И приготовить поесть даже успел, и уборку сделать. Только вот ты шляешься непонятно где, и даже не предупреждаешь. — Да ладно тебе, Лучано, я же ненадолго отъезжал. И кстати, что значит не предупреждаю? Вообще-то я тебе сообщение скинул. Упс. Кое-кто просто был слишком занят перепиской с неким зеленоглазым чудом. — Понятно, — усмехнулся Аксель, кинув взгляд на телефон в руке брата, — значит, кроме его сообщений ты вообще больше никакие не читаешь? — Кого «его»? — Кое-кого по имени Демори, знаешь такого? — Допустим, — Лука окинул брата недовольным взглядом. — Ничего не хочешь объяснить? — Я? А что я должен объяснять? Не я же встречаюсь с этим парнем. Это ты мне должен многое рассказать. — Сам знаешь, что. — Лука был сильно недоволен, что забавляло второго. — И вообще, мы с Элиоттом не встречаемся. Пока не встречаемся. — Пока? Значит, ты все-таки хочешь с ним встречаться? — Не переводи стрелки на меня, мы сейчас о тебе говорим. — Окей, — Аксель пожал плечами, — как хочешь, бро, но я все еще понятия не имею, о чем ты. — О Максансе. Улыбка сползла с лица Акселя, сменившись недовольной гримасой, и Лука буквально чувствовал, как учащенно задышал его брат. — С чего мне говорить с тобой об этом придурке? Я вообще ничего не хочу о нем слышать. — Зато я хочу, — Лука встал прямо перед братом, сложив руки на груди. — Что происходит между вами? — Во-первых, — ткнул брату в грудь Аксель, — нет никаких «мы». А происходит то, что он меня заебал просто. Я иду в столовку — он идет в столовку, я иду в библиотеку — смотрю, он тоже несется туда. Еще немного, и я отчислюсь отсюда нахрен. — Блин, Аксель, а ты не подумал, что он тоже хочет поесть или почитать? — усмехнулся Лалльман, всплеснув руками. — Почему ты думаешь, что он делает это, чтобы насолить тебе? — Да он выводит меня каждый Божий день! Я всего неделю в этом гребаном универе, но его я видел чаще, чем своего куратора! Куда бы я не пошел, я везде блять должен с ним сталкиваться. Это невыносимо. — Слушай, брат, может… попробуете поговорить? Сядете где-нибудь, в спокойной обстановке… — Ага, потом сладко засосемся и взявшись за ручки, отправимся гулять по берегу реки на закате, а потом поженимся. Ты этого ответа от меня ждал? — Лука закатил глаза, пока его брат отчаянно жестикулировал. — Серьезно, Лалльман, ты сериалов насмотрелся? Или твои романы на тебя так влияют? — А может быть, я вижу единственное адекватное решение проблемы? — спокойно парировал Лука. — И прекрати орать на меня, я слышу тебя, я стою прямо перед тобой. Аксель закрыл глаза и шумно выдохнул, словно успокаиваясь. — Послушай, Лука, я понимаю, ты влюблен, счастлив, а еще ты хороший брат и хочешь того же и для меня. Но пойми, — он положил брату руки на плечи, и заглянул в его беспокойные глаза, — тебе не стоит волноваться за меня. Я как-нибудь с этим справлюсь. К тому же, у меня много планов, так что мне будет точно не до этого придурка… Кстати, в следующую пятницу у нас концерт в Филармонии, представляешь? Мы с ребятами будем выступать, так что ты со своим… то есть с Элиоттом можешь прийти. Лука улыбнулся — стоило брату заговорить о концертах, тот наполнялся жизненной силой и будто светился изнутри. Да, он определенно нашел свое место в жизни. — Ну, не знаю… я скажу ему, — улыбнулся Лалльман, потрепав брата по щеке. — И кстати, раз уж ты хотел услышать от меня объяснений… мы идем завтра гулять. На набережную. Вечером. — Набережная? — широко раскрыл глаза Аксель, почесав макушку. — Это же здорово. Довольно романтично. Мне кажется, вам многое нужно обсудить. — Как и вам с Максансом, — и прежде чем тот недовольно начал возражать, поспешил продолжить, — ничего не отвечай, просто обещай подумать. Пожалуйста, Аксель. — Хорошо, — вздохнул тот, опуская глаза. — Я обещаю подумать.***
Эта неделя — официально одна из самых чудесных в его жизни. Определенно. После пар Элиотт провожал Луку до дома, несмотря на его многочисленные протесты, ведь Демори жил совсем в другой стороне города. Элиотт смеялся и говорил, что по сравнению с временем, проведенным вместе, это просто мелочи, и Лука не мог с ним не согласиться. Лука Лалльман… этот голубоглазый окончательно ворвался в его мысли, в самые темные закрома его сердца, и парень знал точно, что он влюбился окончательно и бесповоротно. Но они не обсуждали свои отношения, или то, что похоже на отношения, и в общем-то, они были похожи на хороших друзей. И, возможно, Лука и думает, что они просто друзья, или лучшие друзья, что не могло не беспокоить Демори. Он много раз бывал на Цветочной набережной, мог просидеть здесь целую ночь, чувствуя, что это место приносит ему блаженное спокойствие. Он отключался от всего внешнего мира и мог часами слушать шум волн и любоваться прекрасным закатом. Еще давно он решил, что если и будет когда-то признаваться кому-нибудь в любви, то это обязательно произойдет здесь. На что он и рассчитывал в это воскресенье. — Набережная, говоришь? — переспросил Максанс, отпивая пиво из бутылки. — Что ж, звучит классно. Я правда, никогда там не был, но раз ты выбрал это место, оно должно быть чудесным. — Почему это? — усмехнулся Элиотт, переключая каналы на телевизоре. «Тоже мне выходные, ничего стоящего нет посмотреть. Разве что мелодрамы». — Да потому, что ты всегда был романтиком, а значит не мог придумать ничего отстойного для первого свидания. — Свидания? — растерялся Элиотт, повернувшись к брату. Тот недоуменно вскинул брови. — Разве это не свидание? — Я бы хотел, чтобы это было свидание. Но… я боюсь, Макс. Боюсь, что отпугну его, оттолкну своими признаниями. Мы не так долго знакомы… вряд ли он вообще поверит в мои чувства. Может, ему это совсем не нужно. — Эййй, ты чего? — Максанс подскочил к брату, обнимая его за плечи. Тот лишь покорно устроился на плече брата. — Ты чего раскис? Думаешь, он ничего не чувствует и не догадывается, зачем ты зовешь его вечером на Набережную? Там, где вы будете наедине? Мне кажется, ты просто накручиваешь себя, вот и все. К тому же, не поговорив и не выяснив, что между вами, ты точно не узнаешь, что он чувствует. Только прошу, не просри все, — Элиотт слегка оттолкнул брата, громко хмыкнув, — я имею ввиду, я вижу, насколько для тебя это серьезно. Так что постарайся не испортить этот вечер. — Спасибо, — наконец выдохнул Демори, распрямляя плечи. — А ты у нас психологом заделался? Раньше за тобой ничего подобного не наблюдалось. — Я всего лишь хочу, чтобы ты был счастлив. Это нормально. — отмахнулся Максанс, не отрывая взгляда от телевизора. Элиотт прищурился. — Я тебе тоже желаю счастья, брат. Но ты походу, в отличие от меня, уже все успел просрать. Максанс резко повернулся к нему, сверля глазами. — Это ты о чем? — нервно спросил он, и Элиотт мог поклясться, что тот прекрасно понимает, о чем пойдет речь. О ком. — Ты не пробовал нормально разговаривать с людьми, без оскорблений? С Акселем, например? — Не начинай, — Максанс резко поднялся с дивана и решительно зашагал в сторону кухни, и Элиотт незамедлительно последовал за ним. Если он думает, что Демори просто так отстанет от него, он ошибается. — Почему как только мы начинаем говорить о нем, ты уходишь от разговора? — Элиотт искренне не понимал причину агрессии брата. — Вы что-то не поделили? — А почему ты вообще говоришь о нем? Ты, как и все влюбленные, должен говорить только про своего Луку, и все. — Максанс, — Демори чувствовал, что еще немного, и его брат просто взорвется. — Окей, что мне сказать? Да он просто неадекват. Он только и знает, что задевать меня или посылать. Я даже не знаю, что из этого он делает чаще. Я вчера хотел пойти в библиотеку, так он сказал мне не преследовать его. Клянусь, у меня и в мыслях не было! — А поговорить нормально с ним не пробовал? — Бля, да пробовал я! — Максанс резко обернулся, и встал, спиной оперевшись к шкафчику. — Но как только я пытаюсь с ним заговорить, все заканчивается скандалом. Так что в жопу все, я устал. Пускай валит куда подальше. Элиотт закатил глаза. — Боже, вы просто маленькие обиженные детишки. Я просто в шоке. — Не обращай на это внимания, ок? Сосредоточься лучше на своем свидании, а со своими проблемами я разберусь, хорошо? — Как скажешь, — беспомощно развел руками Демори, качая головой. — Кстати, Лука пригласил меня на концерт в следующую пятницу, может, с нами пойдешь? — Зачем это? — усмехнулся Максанс. — На вас любоваться? Хотя… почему бы и нет? Все-таки за вами присмотреть надо будет, еще наделаете глупостей. — Что, прости? — рассмеялся Демори, — напомнить, кто за кем присматривает на самом деле? — Окей, не кипятись. Пойду я с вами, пойду. Куда я денусь.