Meet me and my brother.

Всю дорогу Аксель не мог придти в себя, не находя себе места, и официально признавал — он самый херовый брат на свете, ведь пока он был с Максансом, игнорируя телефон и вообще весь мир, его брат был один, совершенно один под каким-то мостом, ночью… при том, что парень знал — Лука до смерти боится темноты, впрочем, как и сам Аксель. Он прекрасно понимал, через что пришлось пройти его брату, пока Элиотт… А вот этого, кстати, Аксель не понимал. Как Элиотт мог взять и просто оставить своего парня одного ночью, в полной темноте и в незнакомом месте? Он был хорошим, добрым парнем и его чувства к Луке были видны невооруженным взглядом и ясно написаны у него на лице. Если это какая-то глупая шутка… почему он не вернулся? Да и какие к черту шутки в такое время? И где он сам сейчас? Аксель кинул взгляд на Максанса, который нервно елозил на сидении, выруливая на неровной дороге, то и дело бормоча под нос ругательства, да и выглядел он не лучше. Аксель даже не помнил, как он вылетел из машины и вбежал в больницу, как он ворвался в палату, игнорируя вопросы медсестёр, бежавших за ним. Едва зайдя, парень увидел бледного, как мел, Луку, лежавшего с закрытыми глазами и загипсованной ногой. Услышав шум, он открыл глаза и, увидев брата, заметно оживился. — Аксель, — тихо пробормотал он, — Слава Богу, ты в порядке! Я не мог дозвониться до тебя и боялся, что с тобой что-то произошло. — Голос Луки звучал слабо и он едва сдерживал слезы, и у Акселя кольнуло в сердце. Он переживал за него, даже когда сам был в опасности? Так дерьмово парень себя ещё никогда не чувствовал. — Лука, дорогой, — Аксель присел рядом с братом, приглаживая ему волосы, — я самый ужасный брат на свете, прости меня, если сможешь. Я ведь думал, что вы на свидании, как обычно, и даже представить себе не мог, что что-то может случиться и даже не обратил внимания на телефон… я его с вечера и в руки не брал. Лука мотнул головой. — Ты ведь не знал, что так будет, ты не виноват. А твои друзья очень хорошие, кстати. Спасибо большое Тони, это он привёз меня сюда. — Аксель ругнулся про себя, ведь в разговоре он даже не поблагодарил друга. — Как ты себя чувствуешь? — Аксель обеспокоенно вглядывался в бледное лицо брата, — тебе плохо? Сильно болит? — Немного болит нога, да… а так все нормально… если можно так сказать. — Лука еле держался, и парень чувствовал, что ещё чуть-чуть — и он не выдержит. — Врач сказал, что на пару дней меня еще оставит здесь, а потом видно будет. — Что произошло? — Мягко спросил Аксель, успокаивающе сжимая руку брата. Лука шумно вдохнул, словно ему не хватало воздуха. — Я сам ничего не успел понять… Мы гуляли целый день, потом вечером, по традиции, мы потащились на набережную и лежали, любуясь звёздами. Все было хорошо, просто прекрасно. Потом внезапно пошёл дождь и он вызвался показать мне, как он сказал, своё особенное место. Он привёл меня к какому-то забору, я даже не помню, как он его открыл. За забором была тёмная окрестность с деревьями по обе стороны, а впереди был мост. Я раньше никогда там не был, и я бы вполне мог наслаждаться этим видом, если бы немного не боялся. Мы дурачились и бегали, у него был фонарь… я даже не понял, в какое мгновение он просто исчез… я думал сначала, что он так шутит. Я кричал, звал его, но вокруг стояла только тишина. Тогда я решил позвонить тебе, но ты не брал трубку, и тогда я тебе написал. У меня был номер Тони, ведь он много раз звонил мне и спрашивал про тебя, пока ты лежал дома и был не в настроении, помнишь… и я просто решил позвонить ему. Он явно не ждал моего звонка в такой поздний час, но сразу согласился помочь, за что ему огромное спасибо. — Лука судорожно вздохнул, и по его щеке покатились слезы. — Он бросил меня там, в темноте, понимаешь? Он просто взял и ушёл… А ведь я тысячу раз говорил ему, что до смерти боюсь темноты. Он не любит меня больше, Аксель… он не хочет быть с мной. — Что ты говоришь такое? — Глаза Акселя расширились. — Он любит тебя… да он безумно тебя любит! Я не знаю, как это можно объяснить… но я не верю, что он бросил тебя. Даже если бы он думал порвать с тобой — чего я вообще не допускаю, он бы сказал тебе это нормально, по-человечески, не думаешь? — Я не знаю, — Лука беспомощно пожимал плечами, пока слезы упорно катились по его щекам, — я больше ничего не понимаю. Я даже не знаю, где он сейчас и все ли с ним в порядке. — Мы найдём его, не переживай. Максанс звонил ему, но он не берет трубку, но я уверен, с Элиоттом все в порядке. — Максанс? — Переспросил Лука, глядя на брата заплаканными глазами. — Вы уже виделись? — Ну, я был у него вчера… и он приехал сюда со мной, точнее, он меня привёз, — запинаясь, проговорил Аксель, пока брат прожигал его испытующим взглядом. — Значит… ты был у него всю ночь? — Глаза Лалльмана расширились. — Ты хочешь сказать… вы вместе? — Нууу, — неуверенно протянул Аксель, опуская глаза и смущённо улыбаясь, — можно сказать, что мы все выяснили вчера между собой. — Но… вы вместе? — Лука продолжал смотреть на брата с нескрываемым нетерпением, и парень сдался. — Можно и так сказать, — кивнул парень, и Лука облегченно улыбнулся. — Я очень рад за вас, ребята, — он мягко пожал руку брата, — наконец-то я буду видеть вас счастливыми. А Элиотт как будет рад! — Лука запнулся, и осознание обрушилось на него, — если мы когда-нибудь с ним ещё увидимся… Подумать только, ещё вчера вечером мы были вместе, он целовал меня, признавался в любви… Ещё вчера мы были счастливы… — Боже, не говори так, Лука! — Аксель шумно вздохнул, придвигаясь ближе к брату. — Мы обязательно все выясним, слышишь? — К вам можно войти? — Послышался стук, а затем и голос Максанса. Аксель кинул короткий взгляд на брата, и тот кивнул. — Да, входи. Максанс медленно зашёл, беспокойно осматривая загипсованную ногу парня. — Ты как, приятель? — Обеспокоенно спросил он, и Лука кивнул, слабо улыбаясь. — Уже гораздо лучше, спасибо. — Ты вообще понимаешь хоть что-нибудь? — Аксель повернулся к парню, который выглядел усталым и опечаленным, и голубоглазый прекрасно его понимал — его брат сейчас черт знает где. Максанс пожал плечами, вытаскивая из кармана смартфон. — Я слышал рассказ Луки, и я согласен с тобой, что Эл любит Луку и просто так бы его не бросил. По крайней мере, не таком жестоким способом. Я уже позвонил старым знакомым отца, они работают в полиции здесь, в Париже, и они его уже ищут. Это единственное, что я могу сделать. Он не тусовщик по натуре, чтобы искать его по заведениям… да и не стал бы он тусоваться без Луки… короче говоря, я ничего не понимаю. Моя голова скоро взорвется. — Парень руку, устало потирая лоб. — У тебя болит голова? — Аксель подошёл у нему, обеспокоенно смотря в глаза. — Может, попросить таблетку? У тебя нет температуры? — Парень положил Максенсу на лоб свою руку, которую тот тут же перехватил и поднёс к губам, мягко поцеловав. — Спасибо, но я в порядке, правда, не волнуйся. — Аксель удивлённо вздрогнул, но тут же тепло улыбнулся парню, пока брат за спиной громко вздыхал. — Какие вы счастливые, парни… Максанс, я так рад за вас, — Лука смахнул слезу, и парни смущённо улыбнулись. — Спасибо, Лука, — все так же улыбаясь, проговорил Максанс, не сводя глаз с Акселя. — Послушай своего брата — не волнуйся, мой брат найдётся, и я уверен, все нам объяснит. — Парень кинул на Акселя взгляд. — Можно тебя на минутку? — Все, ребята, время посещений на сегодня закончилось, — медсестра с доброй улыбкой обратилась к Акселю, — Вы сможете навестить брата завтра, а сегодня ему нужно немного отдохнуть. — Правда, иди, Аксель, и если будут новости о моем… просто скажи мне, хорошо? — Голос парня дрожал, но он уже не плакал. — И… если завтра захочешь прийти, принеси пожалуйста, сборник стихов на моем столе. Аксель подошёл к брату и ободряюще улыбнулся ему, потрепав по щеке. — Конечно, я приду, и принесу все, что захочешь. А ты постарайся отдохнуть и не о чем плохом не думать, слышишь? — Лалльман кивнул, улыбаясь брату. — До завтра, Лука. — Пока, парни, — Максанс в ответ кивнул парню, и они вышли из палаты, медленно направляясь к выходу из больницы. — Сборник… — будто самому себе прошептал Аксель уже на улице, смотря себе под ноги. — Что? — Незамедлительно отозвался Максанс, отвлекаясь от тяжёлых мыслей. — Лука попросил сборник стихов… любимый сборник Элиотта, как он говорил… который он дал моему брату почитать, — пробормотал Лука, и, дойдя до машины, резко остановился перед парнем. — А что если это правда, Макс? — Что «это»? — Переспросил Максанс, вглядываясь в голубые глаза. — Что мой брат таким способом хотел порвать с Лукой? Никогда в жизни в это не поверю, это слишком жестоко и низко, а мой брат совсем не такой. К тому же, кому как не мне знать, как сильно Эл любит твоего брата. Единственное, о чем он болтает вечно дома, точнее, о ком — так это о Луке. Боюсь, что ситуация серьёзнее, чем кажется. И… даже не спрашивай меня ни о чем, — он заметил напряжённый взгляд Акселя, и покачал головой, — потому что я правда ничего не знаю, клянусь. И… я очень рад, что ты не запаниковал, потому что… потому что я волнуюсь за тебя, — парень приблизился и коснулся губами лба Акселя. — Все будет хорошо, малыш. — Что я тебе говорил про это? — Нахмурился парень, и Максанс закатил глаза. — Понял я, понял, ты у нас большой и серьёзный парень, — зеленоглазый грустно улыбнулся. — Езжай домой, отдохни, а я заскочу к друзьям отца… возможно, есть новости. — Хорошо. Но если что-нибудь выяснишь, звони. — Максанс кивнул и уже было отошёл на несколько шагов, но вдруг повернулся, словно спохватившись. — Черт, я кое-что забыл… кое-что жизненно важное. — Что? — Обеспокоенно спросил Аксель, развернувшись, и прежде чем он успел сказать ещё что-нибудь, парень стремительно подошёл и прильнул к его губам, нежно обхватывая лицо ладонями. Отстранившись, Максанс улыбнулся, выдыхая парню прямо в губы. — Я не мог этого не сделать. Придя домой, парень скинул куртку, оставив ее лежать прямо в прихожей. Все, на что был способен на данный момент Аксель — это расхаживать по комнате взад-перед, то и дело проверяя телефон на наличие сообщений или звонков. Тревожное чувство в груди никуда не уходило, и парень начисто игнорировал свой урчащий живот и тот факт, что он ничего не ел уже почти сутки. В горло не лез ни кусок пищи, и Аксель уже много раз пытался взять и просто позвонить Максансу, от которого все ещё не было вестей, но каждый раз себя останавливал, не желая беспокоить и так переживавшего парня. Хоть зеленоглазый и держал себя в руках и выглядел спокойным, Аксель знал — он очень переживает и волнуется за брата. Но даже в таком состоянии он умудрялся поддерживать Акселя и не дать ему упасть духом. Парень осторожно заглянул в комнату брата, проходя внутрь и закрывая за собой дверь. Здесь все напоминало об Элиотте — многочисленные фотографии в рамочках, где ребята счастливо улыбаются друг другу, а в одной целуются. На полке маленького шкафчика лежали милые маленькие снимки с фотобудки, где парни в обнимку корчили рожицы. Вся стена над столиком брата была обклеена рисунками, нарисованными Элиоттом, где он по привычке изображал их енотом и ёжиком, а по краям было разбросано сердечками. Аксель тяжело вздохнул — если это не любовь, то что это? Как можно быть таким счастливым, а потом просто взять и уйти? Парень прокручивал все возможные варианты, почему Элиотт мог бы так поступить, но не нашёл ни одну адекватную причину. Вибрация телефона, оставленного на столе в комнате Акселя, прервала его тяжелые мысли и он даже не заметил, как в одно мгновение подлетел к столу и лихорадочно разблокировал смартфон. — Аксель? Ты как, в порядке? — из трубки послышался обеспокоенный голос Максанса. — Прости, что долго не звонил, но нужно было все выяснить. — Я в порядке, не волнуйся — быстро выпалил Аксель, — надеюсь, ты тоже? Есть новости об Элиотте? — Вообще-то, есть… и я думаю, тебе лучше приехать к нам. Это не телефонный разговор. Аксель шумно сглотнул — парень был абсолютно серьезен и в его голосе скользили железные нотки. — Я буду через десять минут. Максанс только собирался поесть хоть что-нибудь, потому что уже много часов во рту у парня и маковой росинки не было. Едва он подошел к холодильнику, ему пришло сообщение от Стива, близкого друга его отца, бывшего шерифа. Едва прочитав, парень тут же выбежал из дома, спотыкаясь и перепрыгивая через пять ступенек. Приехав в участок, он тут же у входа увидел Элиотта, который сидел прямо на земле, закрыв лицо руками и прижавшись головой к коленям. От этой картины у Максанса сжало сердце и он мгновенно подбежал к брату, опускаясь рядом с ним на колени. — Элиотт? Братишка, ты в порядке? — Парень пытался растормошить брата, приподнять его голову, но Демори упорно не хотел поднимать лицо, лишь мотая головой. — Оставьте меня в покое, — послышался приглушенный голос где-то на уровне земли, — мне ничего не нужно… я хочу посидеть здесь. — Но Эл… так нельзя, — Максанс был совершенно растерян и не понимал, как ему реагировать в данной ситуации, — поехали домой, пожалуйста? Ты сможешь отдохнуть в тепле, поесть… я не буду тебе докучать, обещаю. Демори наконец поднял на брата глаза, раскрасневшиеся от слез, и шмыгнул носом. — Это я всем докучаю, Макс… от меня нужно держаться подальше… Максанс был просто обескуражен и если не сказать, шокирован — он никогда не видел брата в таком состоянии. Вечно улыбающийся, веселый, душевный, полный света Элиотт Демори всегда излучал тепло, умел поддержать в трудных ситуациях и всегда давал советы. А этот измученный парень с темными кругами под глазами, без жизни в глазах… он не был похож на его брата. Абсолютно ничем. И сейчас он сидел в углу своей комнаты, укутавшись в плед и не поднимая глаз с пола. Максанс беспокоился за брата, и когда спустя пару часов он наконец решился с ним заговорить и осторожно вошел к нему в комнату, Демори неожиданно заговорил первый. — Прости меня, — прошептал юноша, сильнее укутываясь в плед и поджимая плечи. Максанс застыл на месте. — За что? — Непонимающе спросил он, и Элиотт медленно поднял глаза. — Я заставил тебя волноваться, переживать… мне очень жаль. — За меня можешь не беспокоиться, брат, — мягко проговорил Максанс, осторожно опускаясь на пол рядом с юношей. — А вот Лука… тебе придётся многое мне объяснить. Едва парень произнес имя «Лука», Элиотт вздрогнул и задрожал всем телом, отчаянно мотая головой. По его щекам побежали горячие слезы. — Я никогда не смогу посмотреть ему в лицо, Макс… Я причинил ему боль, хоть я этого и не хотел, не осознавал… Он никогда не простит меня, и… в общем-то, я и не хочу, чтобы он меня прощал. Ему нужно держаться от меня подальше, для его же блага. — О чем ты вообще говоришь? — Максанс все еще не видел смысла в словах брата, и напряженно вслушивался в всхлипы брата, осторожно положив руку ему на спину, успокаивая. Все это было слишком странно и не поддавалось объяснению. — Что между вами произошло? — Я опасен для него, понимаешь? — Голос Демори дрожал от слез, и он то и дело вытирал глаза краем пледа. — Я тебе никогда не рассказывал, да и никому другому… я просто думал, это прошло, понимаешь? В последний раз это случалось со мной много лет назад, и больше не беспокоило… И я наивно думал, что все прошло и больше не вернется. Но я ошибался. — Я все еще ничего не понимаю, — обеспокоенно пробормотал Максанс, придвигаясь поближе к брату. — Что произошло? Демори судорожно вздохнул, будто внутренне борясь с собой, и наконец посмотрел брату в глаза. — У меня расстройство, Максанс. Биполярное расстройство. На Максанса будто опрокинули ведро холодной воды, и он даже на мгновение подумал, что ослышался. У его брата биполярное расстройство… Впрочем, парень мог бы и не удивляться — почти с самого детства они жили раздельно — Элиотт остался с мамой, а Максанс переехал к отцу в другой город. Но отчаянный голос брата резал слух, заставляя сжиматься сердце. Сколько всего о брате он еще не знал? — Господи, Эл… — это все, на что был способен Максанс, который сидел и был все еще не в состоянии оправиться от шока. — Я не знал… я бы никогда не подумал, что ты… Так то, что случилось под мостом, — осознание свалилось на парня внезапно, и он с широко раскрытыми глазами уставился на Элиотта, — это был… приступ? Из-за биполярки? Демори судорожно закивал, крепко жмуря глаза и вновь закутываясь с головой в плед. — Я не понял, как это произошло, клянусь, — из-под одеяла раздался жалобный голос, полный сдерживаемых слез. — Мы были под мостом, мы бегали, я собирался показать ему мое особенное место, где я любил сидеть в одиночестве… А потом я будто провалился в какую-то темную яму… все, что я помню, как я очнулся на холодной земле оттого, что какой-то высокий полицейский пытался поднять меня, и… лишь спустя некоторое время я осознал, что случилось… Один раз было такое в детстве, и я чуть не утонул тогда, потому что непонятно как оказался у реки, в воде, не умея плавать… А потом я осознал одну вещь — это происходит лишь тогда, когда я счастлив. Счастлив, спокоен… когда мне хорошо. А Лука… — голос Демори дрогнул, и он уже не сдерживал новый поток слез, — ты не представляешь, как я счастлив с ним и как мне хорошо… и видимо, это и спровоцировало этот приступ. Лука… — парень отчаянно захрипел, и Максанс машинально обнял брата за плечи, — я оставил его там одного, Макс! Я не хотел этого, но я это сделал… Он до смерти боится темноты, а я оставил его там одного, совсем одного… — Элиотт больше не контролировал себя и Максанс позволил ему улечься к себе на колени, и сжал в объятиях. — Все будет хорошо, Элиотт, — зеленоглазый пытался оставаться спокойным, что не очень получалось, пока брат рыдал у него на коленях, — Лука любит тебя, слышишь? Он никогда от тебя не откажется, ни за какие коврижки! Тебе лишь нужно встретиться с ним и все объяснить. Нужно встретиться, нужно, слышишь? — парень почувствовал, как брат мотает головой. — Это просто необходимо, ведь Лука тоже переживает за тебя и не понимает, почему ты его оставил. Он думает, что ты не любишь его больше и таким образом хотел бросить. Максанс отшатнулся в сторону, когда Элиотт в его руках внезапно поднялся и отчаянно уставился на брата. — Он думает… что я разлюбил его? — Беспомощным голосом пробормотал он, непонимающе смотря на Максанса. — Что хотел бросить? Боже… Но… как он может так думать? Хотя о чем я, я сам дал ему повод так думать, но… — парень судорожно вдохнул воздух, прислоняясь спиной к стене, — я никогда не смогу разлюбить его… никогда. Ни в этой жизни, ни в какой другой. Но я опасен для него, понимаешь? Пока я рядом с ним, он обречен на мучения… я слышал в детстве, как мама плакала по ночам, думая, что я сплю. Я видел, как ее все это мучает и я порой не хотел жить… Я не хочу, чтобы он переживал подобное. Я этого не вынесу. — А про него ты подумал? — Тихо спросил Максанс, тревожно вглядываясь в профиль брата. — И о себе? Отталкивая его от себя, ты разобьешь сердце ему и обречешь себя на мучения. Лучше будет сказать ему правду, поговорить. Слышишь? Нет ситуаций, из которых не существует выхода, Элиотт. Мы придумаем что-нибудь. Мы вместе, и мы семья, — ободряющий голос брата явно действует на Элиотта, и он поднимает голову, встречаясь с теплым взглядом брата, и медленно кивает. — Им нужно поговорить, Максанс, — наконец сломленным голосом произнес Аксель после долгих минут молчания — все рассказанное Максансом до сих пор не укладывалось в голове. — Они обязательно должны поговорить. Лука все еще думает, что Элиотт с ним расстался и я уже исчерпал все свои аргументы. — Я тоже согласен с этим, но он категорически отказывается с ним видеться, — зеленоглазый устало поправил взлохмаченные волосы, вздыхая. — Он сказал, что не сможет посмотреть ему в глаза. Он заперся у себя в комнате, не ест и не разговаривает со мной. Я не знаю, что делать. Мне кажется, мы должны рассказать Луке. — Парень бросил взгляд на Акселя, который напряженно вглядывался куда-то вдаль. — Лука должен знать. — Я не представляю, как он отреагирует… но ты прав. Он должен узнать обо всем. Он должен узнать, что Элиотт его не бросал и что он не хотел так поступать. Я уверен, мой брат все поймет, и… Максанс? — парень подошел ближе, и обеспокоенно посмотрел в зеленые глаза, полные грусти. — Ты выглядишь неважно, ты в порядке? Максанс, ощущая дыхание парня совсем близко, нехотя сделал шаг назад. — Все в порядке, я немного устал… плохо спал, а вернее, не спал вообще. Прости меня, но… — парень бросил быстрый взгляд на Акселя, тут же отводя глаза. — Когда ты подходишь так близко, я теряю голову и хочу тебя поцеловать. А сейчас это совсем неуместно, — Максанс вздохнул, отворачиваясь, но Аксель тут же положил ему руки на плечи и мягко развернув к себе, осторожно накрыл холодные губы парня своими. Это продолжалось всего несколько секунд, но, оторвавшись от губ Максанса, Аксель заметил тепло и нежность в его усталых глазах. — Спасибо, — прошептал Максанс, прислоняясь лбом ко лбу Акселя, — мне это было необходимо. Аксель улыбнулся, едва ощутимо проводя рукой по щеке парня напротив. — Я завтра иду к Луке с утра… ты пойдешь со мной? Максанс кивнул, мягко приглаживая непослушный локон, падающий Акселю на лицо. — Конечно. Можешь на меня рассчитывать. Я сам заеду за тобой. И не волнуйся — я уверен, что у этих двоих все будет хорошо. И у нас все будет хорошо… ты веришь мне? — Максанс осторожно взял парня за руки, придвигаясь поближе. Аксель кивнул. — Я верю тебе.