Жизнь с другой стороны

«Это стук копыт по мостовой И мое последнее волшебство: Голоса, зовущие нас из книг На краю утра» © Немного Нервно — Изнанка

       — Регулус, это же просто глупо! — как всегда безапелляционно отчеканила Гермиона, потерла глаза и отставила в сторону чашку с остывшим чаем. Младший Блэк терпеливо наблюдал за ее беззвучным диалогом с пустотой, но пока не вмешивался. За долгие годы работы фамильяром на полставки, он выучился понимать странности характера своей хозяйки.       Привычка составлять бесконечные списки, жить по расписанию и выстраивать все события на десять лет вперед, конечно же, никак не вязалась с тем сумбуром, который сбросила на голову Гермионы Изнанка этой реальности. Здесь от нее постоянно требовалось куда-то нестись, что-то решать, рассказывать Нимфадоре истории о Тедди, перечислять Ремусу списки выживших и умерших, а тут еще Лили недавно так не кстати подвернулась, Гермиона до сих пор не знала, как ей на это реагировать.       Во время очередных посиделок с семейством Люпин, Лили, словно бы невзначай отвела Гермиону в сторонку и чуть тронула ее за локоть:        — Спасибо, что заботилась о Гарри все эти годы, девочка. Я, знаешь, хотела спросить у тебя, а Северус… он…        — Профессор Снейп жив, усилиями Гарри и профессора Макгонагалл его оправдали, он вновь возглавил Слизерин, и…        — Я не совсем об этом, я хотела узнать, сумел ли он меня простить?       Вот тебе и раз. Конечно же, в планы Гермионы не входило открытие психологической консультации всем жертвам былых обид и потрясений, но что-то в тоне Лили, виновато оглядывающейся по сторонам, заставило ее прикусить губу и пересказать всё, что она знала о молчаливой персоне своего профессора Зельеварения. Под конец показалось, что Лили это даже несколько утешило. Хотя, весьма сомнительно, что чета Поттер надумает двигаться дальше, им, кажется, и здесь вполне комфортно расплачиваться за грехи прошлого.       Всё это Гермиону мало интересовало. Куда больше ее волновал Сириус с его страстью к звездам, ночным гонкам на мотоцикле и долгим прогулкам под дождем. Да, и Регулус, и Ремус, и тот же Джеймс Поттер, когда последнему давали право голоса, в один голос твердили, что Сириусу просто необходимо вспомнить о своей прошлой жизни. Гермиона придерживалась иного мнения.       Чем больше времени она проводила в компании Сириуса, тем больше понимала, что он вполне счастлив жить именно той жизнью, что подбросила ему Изнанка. В ней не было конфликтов с родными. Была где-то матушка, в каком-то забытом южном графстве, он писал ей письма под Рождество, и она упорно звала его в гости. Была дружба с Поттерами. Был Гарри, которого Лили подкидывала время от времени, желая испытать навыки няньки, которыми хвастался Сириус. Был Ремус, с которыми Блэк вел долгие и бессмысленные разговоры о добре, зле и прочих прелестях мироздания. Была шумливая Нимфадора, в каждый свой визит намеревавшаяся перекрасить стены его бара в невообразимые цвета. И были пятничные завсегдатаи, которым нужен был готовый выслушать странноватый парень. И налить за счет заведения.       Что бы там ни твердил Регулус, Гермионе казалось, что Сириусу не нужно ничего менять. Во всяком случае, пока. Она не могла себе представить, как посмотрит ему в глаза после того, как на него обрушится тонна мрачных воспоминаний. Что хорошего его ждет после этого? Новая порция кошмаров?       Стены Азкабана сжимают горло, радость уходит во тьму капля за каплей, от пустоты звенит в ушах, и одни лишь звуки Северного моря, с шумом разбивающего волны о стены темницы, кажется, нашептывают ему в ночи нечто утешительное. Он давно уже не видит снов, его существование настолько бессмысленно, что подсознанию нечего больше перерабатывать. Нет проблем, которые он мог бы решить, потому что все, попросту, о нем позабыли. Он стал узником собственного дома и собственной жизни, изредка пытаясь поймать искры событий, пролетающих мимо него. Как собака гоняется за снежинками, которые тут же растают. Зачем ему такие воспоминания?       Гермиона твердо отклонила все предложения, тщетно выдвигаемые Мародерами, и пошла к Сириусу — сегодня он обещал покатать ее на мотоцикле.       А дымка… Она обязательно рассеется однажды, в лучах рассветного солнца. Но точно не в этот вечер.