Здравствуй, сестрёнка!

В воскресенье я просыпаюсь без двадцати двенадцать, так как легла около трёх часов. Живот всё ещё болит и низ живота тоже сводит от боли. При воспоминании, что вчера во мне побывали два парня против моей воли, меня просто начинает тошнить в прямом смысле этого слова. На глаза наворачиваются слёзы, которые я изо всех сил старалась сдержать, и медленно стекают по щекам, а я смахиваю их тыльной стороной ладони. А когда я осознаю, что об этом всём мне придётся рассказать родителям, мне вообще хочется провалиться сквозь землю, лишь бы они ничего не узнали. Не хочу, чтобы мама знала о том, какой ужас пришлось пережить её дочери. Я шмыгаю носом и вытераю слёзы, в то время, как передо мной открывается дверь и в дверном проёме я замечаю сводного брата, одетого в чёрные спортивные шорты и зелёную футболку. - Эй, ты чего ревёшь, куколка? - ласково проговорил Артём, садясь рядом со мной на кровать. Я отодвигаюсь чуть дальше. Теперь я, наверное, всех мужчин буду шарахаться после вчерашнего. - Перестань плакать, я не люблю, когда девушка плачет. - Что мне теперь делать? - тихо говорю я, смотря на сводного брата, но почему-то избегая возможности смотреть ему в глаза. Мой голос тихий, немного хриплый после сна. - Как я родителям расскажу всё? - Мы что-нибудь придумаем, успокойся, - говорит Тёма, аккуратно приобнимая меня, и я позволяю ему это сделать, обнимаю парня в ответ. - Главное, не плачь. Слёзы тут ничем не помогут. - Кстати, они говорили, ни в коем случае не обращаться в полицию, - сказала я, вспомнив о последних словах, которые мне сказал Илья. - Сказали, что если я их сдам, потом будет только хуже. Артём, мне страшно... - Не бойся, куколка, ничего они тебе не сделают, обещаю, - ласково шепчет брат, поглаживая распущенные волосы. - Я рядом. Пока мы вместе, тебе ничего не угрожает, так что ничего не бойся, слышишь? - Куда делся тот Артём, который был в первый день? - спрашиваю я, немного отстраняясь, чтобы наконец посмотреть парню в глаза. - Ты сегодня совсем не такой, как тогда. В чём причина такого поведения? - Просто я знаю, как это, когда в трудной ситуации ты остаешься совсем один и тебе никто не может помочь, - говорит Тёма немного с грустью. Впервые вижу его таким. - Но это уже совсем другая история... - Расскажи. Пожалуйста. Я обещаю, что никому и никогда это не расскажу. Честно-честно! - протараторила я. Мне правда очень интересно узнать, что это за история такая. - Ну, Артём, ну, пожааалуйста! - Потом как-нибудь, - ответил брат. Он явно не хочет мне об этом рассказывать, а значит, там что-то очень личное, а может, даже секретное. - Ладно, ты уже, вроде, успокоилась, так что пошли завтракать. После этих слов парень уходит, чтобы я могла нормально переодеться, и закрывает за собой дверь. Я подхожу к зеркалу и с ужасом рассматриваю ссадины на лице. Они не очень большие, но не заметить их очень трудно. А запястье, за которое меня так сильно хватали, до сих пор немного побаливает. Сейчас вообще, где ко мне не прикоснись, у меня всё очень болит после того, что со мной сделали эти твари. Ненавижу их. Из шкафа я достала синие шорты и голубую футболку и, надев их, стала думать, что сделать с волосами. Не долго думая, я завязываю пучок и иду на кухню, где за столом сидит Артём, а на столе стоят две тарелки с блинчиками. Неужели он это сам приготовил? Надо же. Я раньше думала, что Артём не умеет готовить. Возможно, это связано с тем, что я просто никогда не видела его у плиты. Всё время готовили или я или мама. Заметив меня, Тёма откладывает в сторону телефон, в котором до этого что-то смотрел, и переводит взгляд на меня. Мне очень неудобно и стыдно, что ему приходится видеть меня такую: с синяками, ссадинами, уставшую и разбитую. Опустив взгляд, я присаживаюсь на стул рядом с братом и беру один блинчик, вмакивая его в сметану. Должна признать,что готовит Артём очень неплохо, я бы даже сказала, вкусно. - Не думала, что ты так вкусно готовишь, - улубнулась я, откусывая от блина ещё кусочек. Вкуснее этого, может быть разве что мамина еда, которая уж точно не сравнится ни с чем. - Почему я раньше об этом не знала? - Ну, я ведь далеко не шеф-повар, поэтому не хвастаюсь, - ответил парень, делая глоток из своей кружки с кофе, - Я умею готовить, но часто ленюсь, поэтому ты никогда и не видела меня за готовкой. - А кто тебя научил готовить? - спросила я. Да, порой я задую слишком много вопросов, но мне правда очень интересно это узнать. Не знаю, зачем. Просто так, из любопытства. - Или ты сам этому научился? - Меня мама, когда была жива, научила, - ответил Артём, - Я в детстве часто ей помогал на кухне, когда-то она даже думала, что я буду работать в сфере кулинарии, но я не задумывался над этим серьёзно. - Понятненько, - ответила я, взяв уже второй блинчик, - Ты правда очень вкусно готовишь. Меня, кстати, тоже мама ещё с детства приучала к готовке. Сейчас я это дело люблю не так сильно, как тогда, но всё же. - А может, вечером приготовим что-нибудь вместе? - предложил сводный брат. Хммм. В принципе, это не такая уж и плохая идея. Можно попробовать, что из этого получится. - Думаю, родителям будет приятно. - Ну, давай, - улыбнулась я. А почему бы и нет? Может, за этот вечер мы сможем получше узнать друг друга и начнём хоть немного общаться по нормальному, не ругаться, а жить спокойно. - Посмотрим, что из этого выйдет. После вкусного завтрака я возвращаюсь в свою комнату и замечаю в телефоне, который я на ночь ставила на беззвучный режим, пропущенный звонок от Вероники и решаю ей перезвонить. Я не сказала ей о том, что произошло, а наврала, что спокойно дошла до дома и у меня всё хорошо. На удивление, одноклассница мне поверила сразу и ничего не заподозрила, чему я, естественно, очень рада. Подруга рассказывала о том, что всё-таки подарила девственность своему парню. Я не стала расспрашивать Нику, как всё было, потому что понимаю, что это очень личное, и такое мне, в общем-то, знать не нужно. Я только спросила, было ли ей больно. Я в свою первую ночь с парнем боли не чувствовала, но, у каждой девушки ведь по-разному, поэтому я и решила узнать у Вероники, какие чувства она испытывала в свой первый раз. Вероника сказала, что боль была несильная, и то, только пару секунд после первого проникновения, а потом стало приятно. Подруга говорила, что, оказывается, зря переживала, потому что Тимуру, по его словам, очень понравилось. Я была искренне рада за подругу, что она наконец-то решилась на это и стала взрослой девушкой. Я сказала однокласснице, что, если ей понадобится помощь, я всегда с радостью помогу, чем смогу. Хотя, у меня самой опыта почти нет. - Слушай, Ника, - аккуратно начала я. Мне было очень неловко в этот момент, но я хотела у подруги кое-что узнать. Причём, я не знаю, зачем мне эта информация. Просто интересно. - Можно нескромный вопрос? - Конечно, можно, - с улыбкой сказала Вероника. Да, я даже через телефон "чувствовала", что она сейчас улыбается. Всё-таки, я её столько лет знаю. Я уже выучила её, как свои пять пальцев. - Спрашивай, что тебе интересно. - Мне очень неловко это спрашивать... - проговорила я, чувствуя, как щёки краснеют. Но нужно спросить, пока есть возможность, иначе я не спрошу это уже никогда. - А ты...минет делала? - Да, - немного смущённо ответила одноклассница. Я почему-то думала, что Ника на такое не сразу решится. Она, вроде, говорила, что для неё это слишком пошло. Видимо, изменила своё мнение. - А ты разве Илье тогда не делала? - Нет, - ответила я. От воспоминаний об Илье у меня ком в горле стал. Только бы не заплакать. - Прости, я тебе чуть позже позвоню, у меня тут... дела. Как освобожусь, наберу. Тимуру привет передавай.