Contra spem spero

Каждый день мы живем с надеждой на лучшее. Каждый чертов день мы открываем глаза с уверенностью, что за окном обязательно будет светить солнце, улыбаясь нам с неба теплыми лучами. Но что, если солнце однажды навеки погаснет? Что тогда?.. Куда деться, когда надежда померкнет вместе с солнцем в тот самый момент? Куда нам идти? За чем следовать? Что предпринять, чтобы вернуть привычный свет и тепло?.. И возможно ли это сделать? Ну так? Невозможно зажечь мертвую, холодную и потухшую звезду?.. Или?.. Где-то на юге Франции в роскошном поместье светловолосый парень сидел на подоконнике, прижимая к груди колени и упираясь лбом в прохладное стекло, и провожал яркий розовый закат. Такая живописная картина могла сподвигнуть художника написать шедевр, поэта – воспеть красоту заходящего солнца в своих стихах, влюбленного романтика – обнять вторую половинку, говоря слова любви. Драко Малфою этот вид приносил лишь глухую тоску… Когда в груди дыра, а вместо сердца остались лишь жалкие ошметки, становится невозможно ценить подобные мелочи. Все, что остается, – это тупо пялиться на проклятое заходящее солнце, до боли впиваясь ногтями в ладони, до скрипа сжимая зубы, чтобы не выть в голос, как это было первые дни после… Драко зажмурился и с силой тряхнул головой. Да к черту!.. Пусть он и обещал матери больше не мучить себя, не слушать проклятый сборник – прощальный подарок Поттера, – но сейчас ему было и так достаточно паршиво. Музыка лишь скажет все за него. Тем более, если это музыка Гарри. Родители не понимали… Этот проклятый кусок пластика с записанной на нем концентрированной болью – это единственное, что у него осталось. Единственное, что связывало его с Поттером, забросившим его во Францию, как надоевшую игрушку. С Поттером, оставшимся по ту сторону залива. С Поттером, так легко распрощавшимся с ним. С Гарри, с которым Драко теперь уже никогда, видимо, не сможет вот так же распрощаться… Из палочки вырывается заглушающее в сторону двери. Незачем лишний раз беспокоить родителей. Они и так уже достаточно насмотрелись на его вопли и истерики, на его попытки в обход оставшемуся сроку заявиться прямо в Министерство магии Франции, умоляя о портключе в Великобританию… Очередной виток магии, исполненный дрожащей рукой, приказ, отданный хриплым голосом. Припрятанный от родителей диск – тот самый, составленный Гарри лично, который беспокоящиеся Люциус и Нарцисса уже несколько раз пытались и уничтожить (ха-ха, вещь Поттера – да так просто уничтожить?!), и перепрятать, – летит в музыкальный центр, купленный Драко на следующий же день. И вот комнату заполняет музыка. Такая же тяжелая. Такая же мрачная. Реквием по его раненой душе. И слова песни The Killers – Goodnight, Travel Well странно перекручивают заполняющую Драко боль в плотность куплетов.

Неведомая даль по ту сторону бесконечности Уставилась на мой печальный силуэт, Отбрасывающий тень в лучах чудотворного светила…. Мой дух стонет священной болью, Всё стихло, Вселенная замерла…. Мне нечего сказать, Мы уже ничего не можем сделать… И всё, что стоит между освобождением души - Это бренная плоть… Мы знаем, что теперь все кончено, И я чувствую, как мой померкший разум теряется во мгле... Каждое твоё падение, И каждая твоя попытка, Каждая глупая мечта И каждый компромисс, Каждое сказанное тобою слово, И все твои мысли – Всё, что ты мне оставил, вертится у меня в голове… Мне нечего сказать, Я уже ничего не могу сделать… В вышине... Высоко над этим миром…. И всё, что ты любил, И каждая твоя попытка… Все, кто наблюдают, Все просто кричат… Останься, не покидай меня… Мои звёзды погаснут, стоит лишь тебе подать знак, Не делай этого сейчас!.. Мне нечего сказать, Я уже ничего не могу сделать…

А по ту сторону Ла-Манша холодные зеленые глаза также простились с зашедшим солнцем, а смуглые пальцы резко задернули шторы на окне площади Гриммо, 12.