Сказ о спокойствии и смирении

19.03.19

9:36 утра Я проснулась два с лишним часа назад. Я лежала и думала, что вставать всё равно придётся. Проверила ферму, чекнула твиттер. Мать распечатала необходимые для меня бланки, которые надо раскладывать рядом со своими вещами на экзамене. Честно сказать, я даже в туалет вставать не хочу, но тут деваться некуда. Я же отложила всё на последний день, экзамен завтра. Нужно вставать и делать дела. Нет у меня никаких дел. И ничего мне не нужно. Если только За спиной послышался «дзыньк»: мать пишет, что в её районе временами идёт дождь. Придётся засунуть в рюкзак тяжелый зонт, и я уже представила, как он будет оттягивать плечи. Мне всё ещё нужно встать. И, конечно же, в этот момент я услышала, как дождь мелкой крошкой забарабанил по подоконнику. В обычный день я бы приняла это за знак, что лучше никуда не идти. Сейчас же мне придётся мокнуть и идти, идти и мокнуть. Пока я доеду до дома маман, пройдёт часа два: автобус, три ветки метро, пешая ходьба. Мне отчего-то стало смешно, и даже за сотню франков я бы не объяснила, почему. Коты напряжённо следили, как я шевелюсь на кровати и барахтаюсь в коротком пледу, стараясь обернуться коконом (и, может быть, расцвести). Коты хотели есть (а кто и попить из-под крана, а кому корыто почистить, кто просто за кампанию), пока я боролась с собой, пледом и мыслями, грозящими стать материальными. Глаза чесались, зрение не фокусировалось. Я промахивалась по клавишам, хоть и печатала уже десять с лишним лет. Я писательница, я уверенная пользовательница пк, но печатать так и не научилась. Стыдно, так-то. Колонка закрывает значительную часть монитора, но я не могу подвинуть её уже две недели, так и терпя неудобства. Может, подвину потом. Может, смирюсь. Я печатала практически наугад и понимала, что где-то да ошибаюсь. Ненавижу опечатки.

***

11:41 В душе мне легче не стало. Я проторчала там час, ни о чём даже не думая. На улице штормит, мне необходимо ехать, а я так устала. Я слишком часто устаю. Мне плохо За окном ливень, мои волосы мокрые, а из одежды на мне только трусы. Я должна ехать. Я никому ничего не должна.

***

13:40 В метро у меня разболелась голова. Меня часто стала одолевать мигрень за последние пару лет. В наушниках не слышно, как диктуются станции, но в момент, когда и трек кончился и поезд остановился, я услышала смазанное «станция Авиамоторная». Шнур зарядки того гляди разорвётся и провода оголятся. Иногда такие мелочи выбешивают посильнее, чем чужая тупость. Тупость можно из человека выбить. Провод же придётся покупать. Кулаки есть, а денег нет. Отвратительно. — Что, неужели никто из вас не хочет жить вечно и править этим миром? Ни в этой реальности, если только. Кто захочет разбираться с проблемами умирающей планеты, покажите мне этого человека, и я пожму ему руку. Может, и в щёки поцелую. Такого хотеть — многого стоит. О, скоро переход на другую ветку. Ненавижу, блять, переходы.

***

14:04 Когда ты не обрастаешь знакомыми, как прыщами в подростковые годы, жить становится легче. Спокойнее. Безопаснее.

***

16:58 У матери слишком напряжно. Да, есть скромные плюсы: тебе могут приготовить поесть, твои вещи постирают, не нужно думать, чем ты будешь питаться в очередной раз. Но есть и разговоры, мозговыносящее общение, громкая сестра. В своей квартире я хозяйка — положения, ситуации, площади. Мои правила. Моя жизнь. В доме моей матери не пахнет жаренными каштанами. Больше нет.

***

17:35 В метро много разных людей: стиль, национальность, ориентация, мировоззрение, моральные устои, болезни, опыт, счастливые и горестные моменты в жизни. Но все такие одинаковые. Одинаковые. Дети бегут от своих родителей. Мои мать и отец сошлись так быстро лишь благодаря тому, что матеря пилили их, а отцы контролировали. Подумаешь, объятья с запахом рыбы и поцелуи со вкусом горчицы. Просто мои предки ненавидели контроль. Я его презираю.

20.03.19

13:10 Это было бессмысленно. Зачем я вообще попыталась что-то исправить, это же

03.04.19

Когда я, наконец, доезжаю до своей станции, из поезда выходит не больше десяти человек. Холодный ветер проходится по моей спине, вызывая табун мерзких мурашек. В метро сыро, малолюдно и очень серо. Мне, кажется, совсем нечем дышать. Сегодня мне снились расписные стеклянные тарелки, перезвон крошившихся в руках колокольчиков и аромат запечённой в духовке курицы.

***

[Страница исчеркана ручкой, разобрать что-либо, кроме частого повторения слова "прости", не представляется возможным. Края страницы намокли, уголки измяты, чернила размазались].

08.04.19

Кто-то непревзойдённо умный сказал, что в толпе познаётся истинное безграничное безумие. Честно, не знаю, кто мог такое ляпнуть, ведь эти слова я буквально только что вытащила из своей головы. Ты либо наглый и живой, либо покладистый и мертвый. Дрожь охватила меня от локтей и до самых щёк, колюче очертив скулы. Напряглась челюсть. Зачесалось нёбо. Гуляющий по вагонам ветер ласково прошёлся по моим открытым щиколоткам, послав мурашки к коленям. Меня брал — отчасти — озноб. Отчасти — собственное бессилие. Смирение прокатилось по горлу и вышло на выдохе. Не исчезло совсем, но поубавилось… [запись обрывается, но в конце страницы можно заметить криво нарисованного Билла Сайфера с тросточкой в одной руке и топором в другой, пытающегося убить инопланетную жижу с десятком глаз].