***
— Что это? — Хайке удивленно смотрела на мороженное перед ней. — Это парное эскимо, — Шота зашуршала упаковкой. — Тебе должно такое нравиться. — Что? Почему? — Ну, знаешь, — она разломила мороженое и протянула Накамуре. — Два образования, две работы, две страны… Хайке недовольно прыснула, но свою долю эскимо приняла. Сентябрь был душный. Такой душный, что глупый воришка в магазине упал в обморок из-за слишком плотной маски. Усталый продавец, сказал им, что сам передаст его полиции, а они могут спокойно идти. Айзава смотрела, как Накамура жадно и совсем не изящно откусила большой кусок мороженого. Она плохо переносила жару, но все равно вышла наружу. Через полчаса ей нужно было возвращаться в больницу. Ее бейдж небрежно торчал из кармана джинс. Из идеальной косы выбились несколько прядей и прилипли к вспотевшей коже. Про Хайке не нашлось информации в интернете. Ямада чуть с ума не сошел, пытаясь отыскать хоть что-то интригующее. Ни фотографий, ни статей, ничего. Только короткая сводка про ее отца. Шота наклонилась вбок и аккуратно коснулась губами подбородка Хайке, слизывая каплю мороженого. Девушка нервно дернула руками, оглядывается по сторонам и заметно покраснела еще сильнее. Уже не от жары. Айзава неприкрыто наслаждалась этим неловким зрелищем. Накамура не любила привлекать постороннее внимание. А еще она нелепо пищала, если щекотно провести пальцами по ее шее. Разве можно узнать это в статьях в интернете?***
Хайке показывает свои шрамы с легкой детской непосредственностью. Она закатывает штанину и ведет пальцем по жутким белым и красным рваным полосам, что-то весело рассказывая и искренне улыбаясь. Все вокруг смеются, иногда испуганно вздыхают, но никто не смотрит на Хайке с жалостью. Мидория смущенно улыбается, глядя на костяшки своих пальцев. Тошинори невольно кладет руку себе на бок, чувствуя как неожиданно отдаленно начинает ныть старая рана. Она не может оторваться от бледных исполосованных ног бывшей героини, сложно представить, что способно было такое сделать. Из задумчивого оцепенения ее вырывает тихий голос Изуку. — Оллмайти, с вами все в порядке? — взволнованно спрашивает он, держа в руках две дымящихся кружки. — Хотите горячий чай? — А? Да, спасибо, все хорошо, — она неловко улыбается и принимает кружку. — Накамура-сенсей, а как вы познакомились с Айзавой-сенсей? — раздается звонкий голос Мины, перекрикивающей всех. Все заинтересованно кивают. Хайке немного зависает, задумчиво смотрит куда-то в потолок. — Встретились в полицейском участке. Очень давно. — А какой была Айзава-сенсей? — в лоб спрашивает Цуи. Накамура на секунду заметно удивляется и отрывается от разглядывания потолка. — Не такой уставшей, я думаю, — она запрокидывает голову на спинку дивана и смотрит в коридор, — Да? По ученикам проходит волна неловкости. Айзава и не пыталась скрываться. Спокойно стояла все это время в проеме ведущем в общую комнату, прислонившись к стене плечом и скрестив руки на груди. В ответ она лишь безразлично хмыкает. — Не вредничай, я должна им после состязания, — Хайке возвращается в прежнее положение, подхватывая со стола кружку и немного от нее отпивая. — Сколько у вас осталось вопросов? — Вы! — выкрикивает Минета, все это время напряженно сидевший в темном углу, и все испуганно оборачиваются на него, — Вы сказали, что вы «только по девочкам»! Это правда?! Концентрированная тишина моментально заполняет комнату. Тошинори замечает, как Шота проводит рукой по лицу. Мидория с Ураракой краснеют первыми. Повисшая тишина на 90% состоит из смущения и неловкости, которые можно черпать ложкой. На лице Хайке ни дрогнула ни одна мышца. — Минета, ты чт…! — первой опоминается Яойорозу и заносит руку для удара. — Правда, — спокойно отвечает Накамура, ровно в секунду удара отключившего Минору. Тошинори непроизвольно удивленно наклоняет голову набок. Она оторывает взгляд от Накамуры и зачем-то смотрит в дверной проем, но Айзавы там уже нет. Пока часть учеников сменяет все оттенки красного, Хайке невозмутимо отпивает свой чай, как и Цуи сидящая напротив ее. — Я слышала, что в Европе разрешены однополые браки, — Асуи говорит спокойно как обычно, совершенно игнорируя всеобщее смущение. — Да, в некоторых странах, — кивает ей Хайке. — У вас есть жена? — Цуи вопросительно наклоняет голову и квакает. Новая удушающая волна смущения накрывает комнату. Урарака медленно закрывает свое лицо ладонями. — Нет. — А девушка? Хайке улыбается, ставит пустую кружку перед собой на стол. Эта улыбка кажется Яги натянутой. — Нет, Цуи. — А как вы…? — юная лягушка видимо не собиралась останавливаться, но Тошинори резко кладет руку ей на плечо. — Думаю, что на сегодня хватить. Всем завтра нужно на занятия, уже пора спать — говорит Всемогущая. Все благодарно выдыхают и согласно бормочут. Кто-то резко подскакивает, начиная панически прибирать комнату. Тошинори встречается взглядом с Хайке и та ей коротко улыбается.***
Айзава резко открыла глаза, когда холодная ладонь легла на ее щеку. Хайке легко перехватила ее руку, уворачиваясь от удара. — А если бы тебя нашла сердобольная бабуля? — засмеялась она. Бровь Шоты нервно дернулась. Она спала на широкой каменной изгороди, заботливо укрытая широкими кронами деревьев. Врят ли какая-нибудь бабуля дотянулась бы сюда. Накамура отпустила ее руку и Айзава выбралась из шуршащего черного спального мешка. — Такого не случалось. — Тебя еще не пытались загрузить в мусоровоз? — Хайке прищурилась и мягко, но как будто язвительно улыбнулась. — Нет, — недовольно ответила ей героиня. Случаи, когда ее просто принимали за мусорный мешок, лежащий в неположенном месте, ведь не считаются? Накамура забралась на изгородь и повертела красный кленовый листок кончиками пальцев. — Уже слишком холодно, чтобы спать где попало, Шота, — устало сказала она. — Мы договорились встретится в 10, — Айзава посмотрела на экран телефона. — Я освободилась три часа назад. Ехать домой было нерационально. Хайке покачала головой и поправила чужие растрепавшиеся темные волосы. — Рациональным было бы все отменить и нормально выспаться. — Я выспалась. Шота накинула на ее плечи спальник, притягивая к себе. Накамура послушно положила голову ей на плечо. — Я того не стою, — тихо сказала она, закрывая глаза. — Что? — Тебе надо сначала заботиться о себе. Нормально спать, нормально есть… — Не тебе мне это говорить. Ты сама вообще делаешь перерывы для сна? — Эй. Я скоро получу докторскую степень. Я знаю о чем говорю. — Скажешь это, когда ее действительно получишь. — Мозгу нужен сон и еда! — Я достаточно сплю и ем! Желудок Айзавы предательски громко заурчал и Хайке поднила на нее возмущенный взгляд. Шота закрыла Накамуре глаза ладонью. Ветер ронял яркие осенние листья на их головы. Кости ломило, очень хотелось зевнуть. Но этим можно было пренебречь.***
Каким-то образом, следующие несколько дней они нигде не пересекаются. Айзава задумчиво косится на стоящую на пустом столе кружку и вскользь касается ее пальцами — еще теплая. Тошинори следит за ее действиями весьма обеспокоенно. Когда Немури пыталась вытянуть из Хизаши подробности, он только раздраженно ответил, что когда-то они втроем были знакомы. И для Яги этого было достаточно. Ей совсем не хотелось в это лезть. Тот уровень доверия, который они выстроили с Шотой за эти полгода, был для нее важнее, чем собственный назойливый интерес. Но, с появлением Накамуры, Айзава словно опять забирается в свой неприступный кокон. Это расстраивает. Словно все зря. Шота уходит, задумчиво окидывая взглядом висящий на кресле пиджак. — Всемогущая, Накамура-сан просила передать это вам с Айзавой, — Тринадцать двумя руками протягивает ей тонкую папку и Тошинори добродушно улыбается, принимая ее. Внутри расклеены стикеры с пометками. На документах, предназначенных Айзаве нарисован знакомый хмурый кот. Яги вздыхает и аккуратно разбирает листы. Она надеется, что они сработаются.