Я вытащу тебя из тьмы

— Что нужно сделать… чтобы герои Земли снова были… в гармонии друг с другом? — спросил Тони, выделив слово «гармонии». Он посмотрел на Тора, как на наивного ребенка. — Да, — без тени сомнений в возможности воссоединения ответил ас. — Я пытался узнать, что привело к расколу, но выслушал лишь одну сторону, а теперь я хочу услышать твою историю, друг Тони. — Тогда, я думаю, нам стоит обсудить дела минувших дней за бокалом чего покрепче и без компании, — посмотрел на остальных Старк. — Раз уж вы пришли, и, зная Златовласку, уйдете не скоро, — Тони резко вдохнул, решаясь на этот шаг — пустить этих людей в свой дом, — я надеюсь вы не забыли где ваш этаж. Удивление на лицах Наташи и Клинта того стоило. Кивнув, оба агента направились к лифту. Стив же смотрел на Баки и не торопился уходить. — Кэп, тебе нужно отдельное приглашение на бумаге, как в древние времена? — сердце Тони привычно кольнуло при воспоминании о письме Стива, но он не давал себе поблажек, — или приказ с подписями? Роджерс перевел взгляд на хозяина Башни, развернулся и вышел из комнаты. Роуди посмотрел на друга: — Я думаю, нам тоже стоит уйти, или?.. — Тор мой друг, так что мы просто напьемся прямо тут и я расскажу ему о делах наших скорбных. Бакару, — позвал Тони, обращаясь к Барнсу. Тот уже успел привыкнуть к различным прозвищам и откликаться даже на самые дурацкие из них. Вот и сейчас он молча посмотрел на гения, глазами спрашивая, нужна ли ему поддержка. Тот многозначительно скосил взгляд на стоящего под невидимостью Локи и сказал: — Все хорошо, вот познакомься: Тор —хороший парень, иногда слишком пафосный, предпочитает сначала делать, а потом думать… что печально, но пока не начинает размахивать своим молотом, вполне мирный. «Мирный парень» лишь вздохнул — ему нравилась манера разговора Старка, особенно потому, что она чем-то была похожа на то, как язвил иногда Локи в прежние времена. — Тор, знакомься — Баки Барнс, лучший друг детства Кэпа ну и, — Старк немного замялся, прежде чем признать это вслух, — и мой друг. Он же Зимний Солдат. Точнее, это разные личности обитающие в одном теле, но когда познакомишься с обоими, увидишь — больше не перепутаешь. Тор уважительно протянул руку Баки, и тот ее пожал, чувствуя как заходится сердце от слова «друг» из уст Тони. Если прежде Зимний был готов умереть, если это будет нужно для блага Старка, то сейчас эту мысль разделил с ним и Баки. — Я пойду, успокою Стива, если тебе… — сказал Барнс, но Тони его перебил: — Я тут великолепно обойдусь без тебя. Пить ты все равно не умеешь — что на тебя хороший алкоголь переводить! Проследи, чтобы Роджерс не развалил Башню, пока я тут отмечаю встречу с нашим инопланетным другом. Тони не называл Тора Богом, как отстраненно отметил Баки, пару раз слышавший от него такое обращение к Локи. Кивнув, Зимний ушел. Так Тони остался наедине с двумя братьями, о чем старший пока не подозревал. Тор уселся в кресло и, держа в руке большую кружку с каким-то жутко дорогим коньяком, налитым Тони, спросил: — Насколько велика твоя обида на капитана? Старк покачал в руке бокал и начал рассказ. Он говорил о видении Ванды, причине создания Альтрона, о том, что случилось после Соковии и Лагоса — о возмущении людей и предложении Росса. Рассказал о том, как подписал Соглашение, надеясь успокоить этим народ и правительство, а позже добиться поправок к нему. О том, как Капитан отказался подписать. Потом, выпив пару бокалов для храбрости, он поведал о Зимнем Солдате, Земо и бункере. Тор умел слушать когда сам этого хотел и пытался разобраться в ситуации, и сейчас, повзрослев после смерти матери и брата, он учился понимать людей. Тони рассказал обо всем, кроме Локи. Несмотря на слова Тора, он понимал, что тот может вспылить и предоставлял своему любимому право самому решать, когда открыть брату о том, что он жив. Сам трикстер, все еще скрытый невидимостью, все это время сидел рядом с гением, слушая его рассказ и понимая, насколько сух и краток был он по сравнению с тем, что рассказал ему Тони в первую ночь после кошмара. Доверие и открытость человека грели душу. Когда Старк замолчал, пытаясь успокоится, понимая, что рана, если и не затянулась, то хотя бы перестала кровоточить, Тор несколько минут обдумывал все сказанное. Локи мерно поглаживал Тони по руке, давая понять, что тот не один. — Да, друг Тони, теперь я понимаю, что ты злишься на Капитана и, видят Норны, причина более серьезная, чем я предполагал. Миллиардер пожал плечами, словно говоря «что есть, то есть». А потом спросил: — Расскажи лучше про себя, где пропадал, что делал? И Тор рассказал. Как Один, все еще не оправившийся от смерти Фригги, назначил его следить за восстановлением Золотого Города после нашествия темных эльфов. Что, как только работы были закончены, Тор уговорил отца отпустить его в Мидгард — подальше от дома, где все напоминало о матери и брате. Он говорил, как подрался с одним из троицы воинов, когда в хмелю тот сказал что-то плохое про Локи. Мьельнир, который он поглаживал по рукояти во время рассказа, опасно завибрировал, но никто не обратил на это внимания.  Даже Локи, что с широко открытыми глазами слушал, как брат защищал его честь перед своими друзьями. Ему вспомнилось, как когда-то, в детстве, Тор лез в драку с любым, кто осмеливался обидеть его брата. Этого давно уже не случалось — будучи магом, трикстер мог защитить себя, и Тор все чаще не вмешивался в отношения брата с другими асами, предпочитая компанию друзей и все больше отстраняясь от Локи. И вот сейчас, бог обмана видел в глазах громовержца то выражение, которое любил с детства, хоть и не признавался в этом и себе самому — любовь и желание защитить. А между тем, Тор, успевший немного захмелеть от выпивки Тони, уже вовсю размахивал молотом, показывая, как врезал Вольштагу. Молния сорвалась с оружия бога и ушла куда-то в пол. Тор смущенно опустил оружие, извинившись, но Тони только махнул рукой, спросив Пятницу о повреждениях и выслушав, что ничего страшного не случилось — электричество прошло до земли и впиталось, как от провода с заземлением. Тогда, во власти эмоций, никто из троих не подумал, что комната, где они расположились, была точно над мастерской, и что кроме электричества молнии Тора заряжены ещё и магией… Тони чувствовал, что пора раскрыть карты, ведь именно с этого — утаивания — началась гражданская война, а он не хотел ссориться с Тором. — У меня есть для тебя еще одна новость, — сказал Старк, — но прежде, чем я сообщу ее тебе, нужно кое-что обсудить и подготовить. Мне нужно на пару минут отойти, ты извинишь меня? Получив утвердительный кивок, Старк вышел, потянув за собой Локи. Отойдя на достаточное расстояние, он зашел в пустующую комнату и закрыл дверь. Тут же, ставший видимым, Локи посмотрел на Тони, понимая своего человека без слов. — Ты уверен, что мне не стоит уйти? — спросил бог, на что Тони крепко обнял его, прошептав на ухо: — Если бы я был магом, я привязал бы тебя к себе самым страшным заклинанием, чтобы ты никогда не мог уйти. Ты же видишь, как он скорбит. Это только ваше с ним дело, я могу лишь выманить его из комнаты без его молота, чтобы встреча родственников не стоила мне Башни. Локи молчал, он понимал, что прятаться в доме Тони, когда там живет вся команда и Тор — невозможно. Как бы они ни старались, кто-нибудь что-нибудь да заметит. Но ему было страшно. Он не боялся, что на него нападут сразу, как только он появится, он боялся не стрел Клинта и пистолетов Наташи, и даже не Мьельнира. Он боялся увидеть, как свет любви исчезает из глаз Тора. Куда проще любить мёртвого героя, чем живого обманщика. Сколько бы трикстер ни кричал, что ас ему не брат, но сейчас он лучше всего понимал, вычитанную где-то у смертных фразу: «Мать не та которая родила, а та, которая воспитала». Сейчас, после смерти Фригги, ему было бесконечно стыдно за те слова, что он ей наговорил в порыве отчаяния. — Хорошо, ты прав, нельзя прятаться вечно, — помолчав, согласился асгардец, — и я был удивлен, что Капитан ничего не сказал ни Тору, ни своей команде, — добавил он. Тони задумался: — Я думал, ты его заколдовал, — признался он. — Нет, это был его выбор. Старк мысленно отметил эту новость, но не стал отвлекаться: — Кто и как сообщит Златовласке радостную весть? — спросил он. — Я сам, — ответил Локи, понимая, что в худшем случае его хрупкий смертный не выдержит гнева бога Грома, особенно без своего костюма. — Я не могу отпустить тебя одного, — тут же отозвался Тони, памятуя о прошлой встрече братьев. — Я подожду у дверей и надену браслеты, на всякий случай. И встречу нужно проводить не здесь, я думаю тренировочный зал подойдет — там стены укреплены. Локи не стал спорить. Через двадцать минут Тор и Тони были в зале. Локи, доживая последние мгновенья перед срывом покрова невидимости, стоял чуть поодаль, ожидая, когда Тор пройдет вглубь, а Тони отойдет ближе к выходу.