Мур

Гигантский Вулкан, служащий прибежищем для Лавовых титанов, был поистине жутким и ужасным изнутри. Здесь было жарко, даже знойно. Особенно плохо себя ощущала здесь Маири — еще бы, от лавы даже ее ледяные иголки начали плавиться, а сама титанша оставляла за собой обширный водный след, который, впрочем, испарялся с неимоверной скоростью. Только Игнис чувствовал себя здесь распрекрасно, по природе своей подпитываясь от воцарившейся жары. Особенно радовали глаз юного Огненного лавовые водопады, которые чем-то напоминали собой воду, отчего сразу в голове возникал образ Маири. В такие моменты Игнис непременно любовался своей изможденной подругой, по неопытности не осознавая того, насколько угнетала ее подобная обстановка. Авалон же знал и понимал немного больше, но дабы не вносить разлада в отношения между противоположными по природе стихий титанами, мудро молчал, изредка поддерживая усталую титаншу под водяную руку, уверяя, что скоро они найдут Араджи, и все будет хорошо. В ответ ледышка доверчиво журчала, но в каждом ее водном мурлыканье слышался страдальческий вопль — тихий, но пробирающий до мозга костей. Вскоре троица вышла к «краю» огненного обиталища. Игнис размышлял, глядя на лавовую реку, что сегодня здесь было настолько тихо, пусто, одним словом — непривычно. Ни Вулкана, ни Молоха, обычно стерегущих спокойствие Араджи, не наблюдалось. Молодой огненный титан оглянулся на усталых друзей, улыбнулся, чтобы показать: все в порядке, пока не о чем волноваться. Действительно, пока волноваться не о чем — но это лишь пока. Наконец, лавовый заметил, что Маири тускнела — теряла силы, таяла на глазах. — Маири! — Спохватился Игнис и поскорее приблизился к подруге, — Держись, скоро все будет, Араджи свершит Древнюю Магию, ты заговоришь, и мы вернем тебя к Океану. Как бы Игнису сейчас хотелось заключить морскую титаншу в утешающие объятия! но не мог. Теперь у этого действия может быть два исхода: либо Маири немного потушит Игниса, либо она совсем испарится. — Игнис, — словно гром среди ясного неба, прозвучал громкий голос Хозяина Вулкана, — зачем ты пришел сюда и привел этих недомерков, тревожить мой отдых? Шипение голоса слышалось отовсюду: создавалось впечатление, что говорил сам Вулкан, и везде, где находилась и протекала лава, находился и сам Араджи. Игнис нахмурился — давно въелась в каменную кожу эта привычка Повелителя Огня к эпическим, даже пугающим, появлениям. Потоки лавы завихрились, как если бы какой-нибудь водный титан появлялся из океанических глубин. Вскоре появился и сам Араджи в сопровождении своего вечного спутника — «Головы Дракона», как окрестили его главное оружие остальные живущие на свете титаны. Самый, пожалуй, гигантский из титанов неспешно вывалил свою тушу на край обрыва, который ограждал троицу от участи быть сваренными заживо (кроме, пожалуй, Игниса — тому лава однозначно была нипочем). — Мы пришли просить помощи, — неуверенно вступил Игнис. Авалону не оставалось ничего, кроме того, чтобы поддерживать в Маири силы своей живительной магией леса. Но еще немного погодя, зеленый подумал, что только этой магии однозначно будет мало… а потому стал нашептывать заклинание, которое в конце-концов даровало титанше защиту от неминуемой жары вулканического жерла. Она практически сразу ощутила, как ей стало легче — уже не настолько жарко, и вода почти перестала испаряться, опустошая ее ледяное тело. — Помощи?! — Сдерживая зловещий смех, проорал Араджи. Его голос не был бы таким пугающим, если бы не отражался о каменные стены Вулкана и не превращался в эхо. Верховный Огненный стал медленно, по-черепашьи, в силу своих титанических размеров, описывать круги вокруг меньших и своего последнего отпрыска. — Воистину, помощи… — все тише и тише становился Игнис, призывая друзей встать кучнее — Араджи явно хотел загнать мелких в угол, отрезать какой-либо мало-мальский путь к отступлению. А вступать в схватку с Верховным титаном огня… тоже очень плохая затея для трех неокрепших отпрысков. — И в чем же это вдруг тебе понадобилась моя помощь, сынок? — Затачивая острые когти о свою же каменную броню, демонстративно небрежно орал Араджи, — никогда не нужен был, а тут вдруг раз — и вспомнил о своем старике! — Я помню о тебе, всегда помню… — негромко заверил Игнис Араджи, непреднамеренно царапая себе камни на шее и груди, как это делал Верховный, практически отзеркаливал его. Но делал это более нервно и менее уверенно, чем делал это Араджи, раззадорив себя таким жестом, — помоги Маири заговорить! А не пугай нас, Отец! — Ха-ха-ха… — низко захохотал Араджи, остановившись напротив своего отпрыска, приблизился к его лицу-маске с рогами на максимально близкое расстояние и заглянул в большие огненные глаза, наполненные страхом за себя и за Маири (ну, может быть, еще совсем капелька страха принадлежала и Авалону), — заговорить… кому? Титану Воды?! Помочь Титану Воды?! Ты в своём уме, сынок?! Пускай ей помогает Гиперион! А в моей обители она сможет встретить только смерть! Без толики сомнения подытожил Араджи. Все трое юных титанов перепугались от его слов, едва ли не насмерть. Маири внезапно почувствовала себя очень плохо — словно адский огонь пронзил ее ледяное тело насквозь. Авалон и Игнис отпрянули в стороны, ложась своими большими телами на подстилку из остывшей лавы — магическая волна неимоверной силы просто сбила молодняк «с ног», и ослепила ярчайшим светом. Когда младшие огненный и лесной продрали глаза, Араджи уже нигде не было — он ушел обратно в лаву, отдыхать вглубь Вулкана, где его точно никто не потревожит, и можно отдыхать в печи центра земли. Внутри Игниса все сжалось: к этому моменту от Маири не осталось и капли воды, только каменная игольчатая маска с голубым камнем-каплей во лбу и большими, прищуренными глазами, которые некогда светились жизнью. Авалон, глядя на сие зрелище, ужаснулся и прижал оленьи ушки, упираясь ладонями в каменную поверхность вулкана, ещё будучи не в силах бояться. — Бедняжка… Ее ничто не могло спасти. Даже мой, казалось бы, абсолютный Природный щит, — тихо заметил Авалон и поднялся, взяв в руки лицо Маири. Он аккуратно оглядел ее — недвижимое изваяние. Тяжело вздохнул и протянул Игнису — теперь-то лесной наверняка знал, что огненный может коснуться Маири. — Ох, Маири! — Тяжело вздохнул Игнис, из глаз которого покатились две огромные лавовые слёзы, издалека походившие на кровь, потому что его лава почти остыла… предельно бережно огненный взял в руки лицо Маири, погладил подушечками больших пальцев выступы на краях маски — в этом была вся она. Колючая, как ежик! И характер тоже не из простых — она то зашипит, то вздуется, как Океан бурливо, на очередную глупость Игниса. А вот в душе, как и все водные, была добра и терпелива, мягка и ласкова. Игнис бы точно познал и эти черты молодой, практически новорожденной титанши, если бы не эта их ошибка — пойти за помощью к Араджи. — Неужели, так просто покинешь нас, колючка?.. — Игнис прислонился своим огненным камнем на лбу к ее, и закрыл глаза, представляя, что она жива, она во плоти, и они, наконец, касаются друг друга, пусть и совсем молча, а Маири даже не журчит. Не слышать ее журчания рядом с собой было очень больно для Игниса. А как отреагирует на весть о смерти младшей дочери Гиперион?.. — Пойдем отсюда скорей, — сказал Авалону Игнис, и поспешил к выходу из Вулкана, уводя несчастного, настрадавшегося и закопченного лесного титана за собой. *** Дорога к Океану непременно была короче, если срезать путь через Древний лес. Так и поступили два молодых титана, удрученные гибелью не менее юной титанши Маири. Природа словно плакала вместе с их душами — шел проливной дождь, а ради защиты Игниса Авалон вырастил из своих пальцев небольшие кроны деревьев, послужившие огненному зонтом от губительной воды. В лесу под кронами гигантских деревьев дождь был уже не так страшен огненному титану, но Авалон все еще считал нужным его защищать собственноручно выращенной кроной. Ни на минуту Игнис не отводил взгляда от маски Маири, которую все время держал в руках. Он ни разу не повернул ее тыльной стороной: это неуважительно, всегда надо смотреть только на лицо. Щели для глаз, кошачий горбатенький носик и совсем маленькие тонкие губы, вечно изогнутые в обратную улыбке сторону. Даже в смерти Маири была хмура. Однако это было неудивительно, ведь ее смерть была очень болезненной, Игнис и Авалон в этом не сомневались. Оставалось благодарить святое провидение, что ее личико не осталось посмертно искаженным болью или же ужасом. За таким пристальным рассматриванием родной каменной маски юный огненный титан не заметил, отчего неожиданно засветился драгоценный камень-капелька во лбу маски ледяной титанши. Игнис изумленно округлил глаза, окликая своего друга: — Авалон, глянь-ка! — Черный указательный палец указал прямо в светящуюся точку. Авалон в свойственном ему приступе любопытства выглянул из-за плеча друга и столь же любопытно навострил фавновы уши. — Любопытно! Может быть, это какая-то магия? Что ты сделал, Игнис? — Озадачился, и стоит подметить, весьма к месту, молодой лесной титан. Дождь не переставал. — Я… да ничего не делал, — задумчиво, тихо пробубнил Игнис, не в силах отвести взгляда от лучика надежды, коей светился голубой камешек Ледяного Прилива. — Знаешь, я думаю, вернуть ее Океану было верным решением, ты молодец, друг, — подметил Авалон, пытаясь вселить в рогатого чертяку-титана уверенность в себе, и даже коснулся его, по-дружески похлопав по плечу. Не побоялся обжечься. *** Уже перед лицом Бескрайнего Океана, склонившийся со скалы Игнис в страхе глядел на волны. Туда Маири, по его представлению, должна была уйти навсегда. После прикосновения маски мертвой титанши с неспокойной водой, Гиперион и его старшие дети все мгновенно узнают, и тогда точно начнется новая Война стихий. Этого боялся и Авалон, сведущий в истории титанов немного лучше Игниса. — Отпускай ее, Игнис, — потревожил тишину тяжелого прощания Авалон, — я думаю, ты уже все сказал, и достойно попрощался. Пришло время отпустить. Это тяжело, да, но это необходимо. Игнис ничего не ответил Авалону, а только лишь тяжело запыхтел, вздыхая. — Да, да, сейчас отпущу. — Наконец осведомил огненный, выпуская маску из рук. Она покорно полетела вниз, и к счастью наблюдающих, даже ни разу не ударилась о скалы. Юные титаны услышали характерный звук, когда маска только ударилась о воду. Теперь можно уйти, или же продолжать в воспоминаниях смотреть на Океан. Игнис избрал второе, Авалон (пока что) тоже. И смотрящие на волны гигантские существа не подозревали, что их ждет в совсем скором времени. В этот момент, пусть и скрыто от их глаз, вершилась Великая Древняя магия. Пара титанов могла видеть только пузырящуюся воду постепенно успокоившегося океанского берега. — Смотри! — Встрепенулся Игнис и указал пальцем на небольшой бурлящий участок воды. Не удержался, и повернул голову лесного титана с оленьими рогами, чтобы тот не озадачивался поисками объекта, на который его так громко призвали посмотреть. — Вижу я, вижу! — рявкнул Авалон, вырываясь из объятий своего полыхающего (во всех смыслах) товарища. — Но что это такое? — Не знаю! Хотя, мне кажется, что это Маири! — с надеждой в голосе верещал Игнис, все еще не веря своим глазам. Вода тем временем продолжала возмущаться, бурлить, и пениться. Огромная тень начала подниматься из глубин, прямо к Авалону и Игнису. Эта тень стала гигантской волной, отчего двум титанам пришлось посторониться, чтобы их обоих ненароком не смыло в Бескрайний Океан. Тогда уже огненному бы точно не поздоровилось. Они попятились назад, новолна так и не взмыла вверх. Она превратилась в фигуру, едва дотянувшись до прибрежной скалы, на которой всегда восседал Игнис, общаясь с Маири. Огненный выпучил глаза, не веря в происходящее. Маири! Жива! Стоит перед ним на своем водяном «хвостике», и в полном здравии. От радости огненный позабыл все слова, и кинулся к покрытой иглами ледышке. — Маири! — прокричал во весь голос Игнис, близко-близко подойдя к — совсем недавно считавшейся мертвой — подруге. В самый последний момент лавовый опомнился и остановился, не успев прикоснуться к водной титанше, — прости, я забыл! Но все-таки, успел, ха-ха! Игнис радостно хихикал, слушая журчание воды внутри титанши — ее живительной жидкости, главный признак того, что она все-таки живет. — Фырк, — улыбнулась Маири в ответ на все то, что успел выдать Игнис. Все еще не говорит, — подумалось Игнису. Зато жива! Совершенно неожиданно, она потянулась своими когтистыми лапами к лицу своего друга-титана, и погладила по острым скулам, которые в будущем, наверное, вырастут во вторую пару рогов буйвола. О, чудо — она не тушила пламя огненного титана! Игнис про себя изумился, и безумно обрадовался — воистину, Великая магия! — Спасибо тебе, — мурлыкнула водами ледяная титанша, почти разборчиво. Она говорит! — О, Маири! Ты говоришь? Неужели! Я… я просто… не верю, Маири! — опешил рогатый огненный титан и счастливо заулыбался. Маири добродушно улыбнулась, едва заметно кивнула, но больше ничего не сказала.